 |
из сборника «Прощание с Россией» (1973—1974 гг.)
|
|
|
|
из сборника «Прощание с Россией» (1973—1974 гг. )
Крестьянское
Крестьянская сельскохозяйственная поэма
от руки ветеринара
от его волосатой тужурки полетела вверх
и уже полный разброд
подтверждает ее нахождение в воздухе
потому что наклонились
бесполезные березки
еще более неполезные клены и ясени
возмутительно спокойный дуб
О поля! как хорошо вы выглядите гуляющему
и пропадите вы пропадом
когда вас нужно обрабатывать
и когда вы прикреплены к земле
свеклой картошкой и другими разными препаратами
впрочем ранняя яичница не помешает
развесистое сало выказывает потребителя
Крестьянские школьники довольно бедны
их лица выказывают социальную ограниченность
А что до того Кому на Руси жить хорошо
так это конечно жителям городским
и тем не менее. рутина. привычка и нежелание
оставляют на местах всех. почти всех
Блажен удравший из колхозного рая
А может не блажен. кто его знает
На уровне знаний можно стать председателем
летний денек. дыни. бахча
мухи не влетают в открытую форточку
открытый автомобиль ждет в картузе
Все окают или украинизируют
не очень торопятся. как-то так
перепоясанный бритый затылок. Начальство
под вишнями пьет чаи
Пыльной дорогой под старость лет
недальние концы. Знакомых немного. Впрочем
все село. и еще село. и дальнее село — довольно таки* много…
В сухие растения ранней весною. для обработки
повесил пиджак. Вкривь и вкось трактор
виляет. толстые пальцы в черной земле
Сухая колосится в августе глупо
Сельские приключения. Не до прелестей нам
Самая лучшая девка уехала в город
Более худшая досталась женой
|
|
|
И с презрением отворачиваешься от деревни
Да город суетен. жаден но он не пропал в тени
И вот боязливо ты едешь в город
А сколько еще этапов. преодолеешь завод
страхи боязни. И когда уже выйдешь из общества
на вечерней заре твоей жизни
с истонченными* чувствами-книгами лицом
то что можно сказать —
один оставшись
понимай — все напрасно
или не напрасно проделан путь
Теперь вот и можно
навестить родной бугорочек
знакомая птица предложит
к тебе на руку сесть
Гони ее прочь!
В зле заключается мудрость
И если имеешь ученики*
злыми их быть учи
А в общем-то напрасно… напрасно
завершение это всегда мерзко
обратимся же к самому началу
итак из руки ветеринара
крестьянская сельскохозяйственная поэма
полетела не зная куда
впереди еще целая жизнь
* * *
«Пелена снегов. одеяло снега
вечер слазит к нам
и скрипит машина (читай телега)
и давно уже разбитной мужик
он к колхозу привык
и легко душе
Сколько пуговиц.
расстегну и выйду к месяцу
и наружу грудь
по русской привычке
спьяну с лестницы
озирать буду вверху куст звезд
как горят солнца-вселенные
А земля наша мала
и на ней мы пленные
ограничен я. но пламя мое божественно
я совсем не стесняюсь тебя
и ты женщина —
любимая до зверского кишечного ужаса
Я люблю тебя. И Версаль. Вольтер
и супружество
известных ранее знаменитых пар
Лаура — Петрарка
Элоиза — Абеляр»
все это в мозгу витает школьника
Как он вышел на снегу
смотреть вверх
одет простенько
и смотрит подлец. понимает все
и ему плачется
А нежный отец. зовет иди. иди
А сын артачится
* * *
Осень. опять отягченная плодами и тучами
распахнутая грудь проезжих деревень.
Оживились призраки. утром в сени
натыкаясь со сна. обнимаешь их
За домом в терновнике и в переходных досках забора
|
|
|
— вековой покой — страшная жмудь и дремь
мертвые крестьяне взирают с кладбища
и живые колхозники по тропинкам разбрелись
Мило. домашне урчит трактор. как будто на кухне
возится утром тракторист
Сейчас мы поедем. везя холодную кукурузу
и я размышляя. куда же по смерти присоединюсь
* * *
И собою управляя
в отрицательной зиме
как лошадка удалая
мчался с мыслию в уме:
— Жутко. холодно. ужасно!
в жарких странах нет сего
там умильно и прекрасно
светит солнце-божество
О Ра-Гелиос! О милый!
Растопи ты нам снега
И сердца смягчи унылы
Белы реки в берега
Возврати. пускай их плодно
растекаются назад
и растения свободно
пышно ветками висят
Избы серые красиво
измени иль уничтожь
пусть бежит нетерпеливо
бурный южный русский дождь
Чтоб не грязи а базальты
белы мраморы. гранит
Пусть испившиеся альты
ветер спрячет и сманит
Пусть кричит гармонь-цикада
Нависает на плечо
красота из винограда
Также думал я еще
что давно и Пушкин злился
Лермонтов в мундир зевал
Да и кто здесь веселился
над пространствами не спал
Нам бы меньше и уютней
эту родину мою
обработанней. лоскутней
чтоб участки на краю
Мы подобно ближним немцам
воспитали в гладкий пух
и морковка. помидоры…
а у нас растет лопух
и на наши огороды
страшно с светлою душой
мы дремучие народы
и пейзаж у нас такой
Грибоедов постепенно
нас пороками дразнил
мы смеялись неизменно
и под смех порок царил
Нет у нас демократически
невозможно проживать
Даже наш герой лирический
Въяве будет убивать
Водку пить. губить возлюбленную
забираться на кровать
и кричать про жизнь погубленную
и рубаху разрывать
«Я такой! Я очень мерзостный!
от меня живое прочь! »
скушен* этот вопль дерзостный
разглашает тайну ночь
Тайна скушная* обидная
что мы лень и суета
А Европа ярко-видная
тоже может быть не та
* * *
Посвящается Александру и Наталье Салнит
Грандиозные морозные
пространства серьезные
и открытые чистые
поля русские серебристые
Северных людей в снегу жилье
Изба из которой твое и мое
началось давно по миру шествие
хрустит собака и мягкая шерсть ее
|
|
|
возит по снегу и снегом забита
Собака и Богу и людям открыта
Отворяем глаза и видим собаку
гладим. зовем. окликаем по всяку*
— Бобик! Шарик! Тобик и Мишка!
Дашка! Помпон! Алевтина и Тишка
Эти животные за нами идут
когда мы на речку на рынок на пруд
и летом в пыли интеллигентские ноги
собаки же резвые в виде подмоги
являют пример нам энергии тела
хвостом помогают. верны нам всецело
А мы им за это и кости. отходы
И мясо для тех кто особой породы
Но мы отошли от избы. полагаю
что там начинается все что я знаю
Впервые изба и труба и огонь
и ранее бодро оседланный конь
Жена молодая и кошка и дети
Вот все что люблю и приемлю на свете
И дед. и вот бабушка. стол. внуки. внучки
одни веселы а другие как тучки
Но тот из семьи кто веселый других
собою поддержит кто слабый и тих
Обед за большим деревянным столом
Хлеб дедушка режет хозяйским ножом
и мясо он делит и каждого суп
в лицо ему пустит внушительный клуб
Петрушкой посыпет нам мама наш суп
И дуйте на ложку из трубочкой губ
Веселое дело. спокойные сны
А ныне такие нам семьи странны
Скорее семья где есть он и она
сыночек один или дочка одна
И пусто у них за столом и нешумно
такая семья поступает неумно
Расширьте свой круг. стол купите большой
Детей нарожайте. с большою семьей
они вырастают скорее. быстрей
и жить плодотворней и жизнь веселей
А что же касается тайных желаний
на темной поляне укромных свиданий
то тут проявляется весь человек
Но сны из окраин у мозга вовек
Вовек не затмят нам заглавного зова
«Плодящая яблонь» Плодиться здорово
А русский пейзаж приближается к маю
А в мае красиво как сбоку так с краю
Внутри же лесов и на мятных полях
идет человек и травою пропах
Другой человек с одноногой лопатой
Чего-то сажает и солнцем богатый
И труд. и спина. и моркови и лук
и все насекомые. жук и паук
гусеница. мошка. пчела. мухоловка
все сильны здоровы. все прыгают ловко
летают порхают. себя подают
гляди человек — мы красивые тут!
И даже комар — ты не бойся его
|
|
|
укусы к обеду приятны. вольго-
тно наевшись зеленых трав
вареных в огне разнообразных приправ
с коричневым телом сидишь ты горяч
Но дух наступает на тело хоть плачь
И станцией рядом лежащей ты схвачен
посажен в вагон и потащен. где дачи?
уже здесь пески и морщинисты кровли
узбеки в халатах без рыбныя ловли
живут промышляя плоды ближних гор
оттуда потоки бегут с давних пор
Советские ханы в прохладных садах
нагие лежат восклицая «Вах-вах! »
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Побеги свершают пропащие души
Но разве живут они с нами на суше
Их сфера другая. их мир невидим
и можно и нужно сочувствовать им
* * *
Наши национальные подвиги. гонят немцев на их родину
сорок четвертый год подгоняет. бьет танками
и русскими солдатами по хребту немецкого зверя.
Сорок четвертый год храброй загорелой рукой
схватив множество танковых армий за дула
бьет немецкого сержанта
который съежился и меньше стал
Зацветает пышное лето
и шумят полуосвобожденные страны
торчат руины из национальных костюмов
Русский с другими братьями
стоит рядом принимая героические позы
То выдвинет подбородок
то грозно сверкнет очами
то добродушно обнимет белоруса
и все это на фоне колыхающихся знамен
с территории России свозят в одну кучу
железный лом
мне Лимонову один год
|
|
|
