О господстве капиталистического земледелия 11 глава

202__________________________ В. И. ЛЕНИН

Теперь назовем каждую часть нашей программы особой буквой (смотри программу ниже) и укажем, о чем говорится в каждой части.

A) С самого начала говорится о том, что пролетариат во всем мире борется за свое
освобождение, и русский пролетариат есть только один отряд всемирной армии рабоче­
го класса всех стран.

Б) Далее говорится о том, каковы буржуазные порядки во всех почти странах мира, и в России в том числе. Как нищенствует и бедствует большинство населения, работая на землевладельцев и капиталистов, как разоряются мелкие ремесленники и крестьяне, а растут крупные фабрики, как давит капитал и самого рабочего и его жену и детей, как ухудшается положение рабочего класса, увеличивается безработица и нужда.

B) Потом говорится о союзе рабочих, о борьбе их, о великой цели борьбы: освобо­
дить всех угнетенных, уничтожить совершенно всякий гнет богатых над бедными. Тут
объясняется также, почему все сильнее и сильнее становится рабочий класс, почему он
непременно победит всех своих врагов, всех защитников буржуазии.

Г) Затем говорится о том, для чего учреждены социал-демократические партии во всех странах, как они помогают рабочему классу вести борьбу, объединяют и направ­ляют рабочих, просвещают их, готовят их к великой борьбе.

Д) Далее говорится о том, почему в России еще хуже живется народу, чем в других странах, какое великое зло — царское самодержавие, как нам прежде всего необходимо низвергнуть его и установить на Руси выборное народное правление.

Е) Какие улучшения должно принести всему народу выборное правление? Мы гово­рим об этом в своей книжке, и об этом же говорится в программе.

Ж) Потом программа указывает, каких улучшений надо сейчас же добиваться для всего рабочего класса, чтобы ему было легче жить и свободнее бороться за социализм.

К ДЕРЕВЕНСКОЙ БЕДНОТЕ___________________________ 203

3) Особо указаны в программе те улучшения, которых надо в первую голову доби­ваться для всех крестьян, чтобы деревенской бедноте было легче и свободнее вести классовую борьбу и с деревенской и со всей русской буржуазией.

И) Наконец, социал-демократическая партия предупреждает народ не верить ника­ким полицейским и чиновничьим обещаниям и сладким речам, а бороться твердо за немедленный созыв свободного всенародного собрания депутатов.

Г. СТРУВЕ, ИЗОБЛИЧЕННЫЙ СВОИМ СОТРУДНИКОМ

№ 17 «Освобождения» принес много приятного для «Искры» вообще и для пишуще­го эти строки в особенности. Для «Искры» потому, что ей приятно было видеть некото­рый результат своих усилий подвинуть г. Струве влево, приятно встретить резкую кри­тику половинчатости у г. С. С, приятно читать о намерении «освобожденцев» создать «открыто и решительно конституционную партию» с требованием всеобщего избира­тельного права в программе. Для пишущего эти строки — потому, что г. С. С, «прини­мавший выдающееся участие в выработке заявления «От русских конституционали­стов»» в № 1 «Освобождения» и, след., являющийся не простым даже сотрудником, а до некоторой степени хозяином г. Струве, оказал неожиданно большую услугу в поле­мике против г. Струве. Я позволю себе начать с этого, второго, пункта. В № 2—3 «За­ри» я полемизировал в статье «Гонители земства и Аннибалы либерализма» с г. Р. Н. С, автором предисловия к известной записке Витте. Я показал там двусмысленность всей позиции г. Р. Н. С, говорившего об Аннибаловой клятве борьбы с самодержавием и в то же время обращавшегося с елейными речами к власть имущим, к мудрым кон­серваторам, в то же время выдвигавшего «формулу»: «права и властное земство» и т. д. и т. д. Публика узнала теперь из второго издания «записки», что

См. Сочинения, 5 изд., том 5, стр. 21—72. Ред.

_________________ Г. СТРУВЕ. ИЗОБЛИЧЕННЫЙ СВОИМ СОТРУДНИКОМ_______________ 205

г-н Р. Н. С. — это г. Струве. Моя критика в высшей степени не понравилась г. Струве, и он обрушился на меня с предлинным и пресердитым «примечанием к примечанию».

Посмотрим на доводы г. Струве.

Первым примером «неосновательности и несправедливости» моих «полемических красот» является то, что я говорил об антипатии г. Струве к революционерам, несмотря на его «совершенно якобы ясное заявление». Приведем это заявление полностью. «Ат­тестат, выданный земству самой бюрократией, — писал г. Струве, — служит превос­ходным ответом всем тем, кто по недостатку политического образования или по увле­чению революционной фразой не желал и не желает видеть крупного политического значения русского земства и его легальной культурной деятельности». В примечании к этой тираде г. Струве оговаривался: «этими словами мы вовсе не хотим задеть револю­ционных деятелей, в которых нельзя не ценить прежде всего нравственного мужества в борьбе с произволом».

Таковы «документы по делу» о неосновательной и несправедливой критике. Предос­тавляем читателю судить, кто прав: тот ли, кто находил это заявление совершенно яс­ным, или тот, кто говорил, что г. Струве поправляется из кулька в рогожку, «задевая» (не названных им точно) революционеров «анонимным» (неизвестно против кого на­правленным) не только обвинением в невежестве, но еще и предположением, будто пи­люлю обвинения в невежестве их можно заставить проглотить, если позолотить ее при­знанием их «нравственного мужества».

Я же, с своей стороны, скажу лишь: разные бывают вкусы. Многие либералы счита­ют верхом такта и мудрости раздавать революционерам аттестаты за мужество, трети­руя в то же время их программу просто как фразу, как проявление недостаточного об­разования, и не давая даже разбора по существу их воззрений. По-нашему, это не такт и не мудрость, а недостойная увертка. Дело вкуса. Русским Тьерам, конечно, нравятся салонно-

206__________________________ В. И. ЛЕНИН

приличные, парламентски-безупречные оппортунистические фразы настоящих Тьеров.

Пойдем дальше. Я, изволите видеть, «притворился непонимающим, что формула «властное всероссийское земство» означает требование конституции», и мои рассужде­ния об этом «лишний раз подтвердили (для г. Струве) широкое распространение в на­шей заграничной литературе подлинной революционной фразы и притом еще злобно-тенденциозной (этот непривлекательный литературный стиль особенно процветает на страницах «Искры» и «Зари»)», стр. XII второго издания «Записки». Ну, что касается до злобной тенденциозности, то нам об этом трудно спорить с г. Струве: для него попре­ком кажется то, что нам кажется комплиментом. Тенденциозностью называют либера­лы и многие радикалы непреклонную твердость убеждений, а резкую критику ошибоч­ных взглядов они называют «злобой». Тут уж ничего не поделаешь. Меа culpa, mea maxima culpa! и был, и пребуду «злобно-тенденциозным» по отношению к гг. Струве. А вот другое обвинение — по существу. Притворялся я непонимающим или не пони­мал на самом деле, да и нельзя было понять? Вот вопрос.

Я утверждал, что формула «права и властное земство» есть недостойное заигрыва­ние с политическими предрассудками широкой массы русских либералов, что это «не знамя, позволяющее отделять врагов от союзников» (это заметьте!), а «тряпка, которая поможет только примазаться к движению самым ненадежным людям» (стр. 95 в № 2— 3 «Зари»). Я спрашиваю всех и каждого: при чем тут мое «притворство»?? Я прямо говорю, что считаю это знамя — тряпкой, а мне отвечают: вы притворяетесь непони­мающим! Да ведь это не что иное, как новая увертка от разбора вопроса по существу, от разбора вопроса: годится ли «формула» больше для знамени или больше для тряпки!

Мало того. Я могу теперь, благодаря любезной помощи г. С. С, доказать фактиче­ски нечто гораздо боль-

— Моя вина, моя величайшая вина! Ред. См. Сочинения, 5 изд., том 5, стр. 66—67. Ред.

_________________ Г. СТРУВЕ. ИЗОБЛИЧЕННЫЙ СВОИМ СОТРУДНИКОМ_______________ 207

шее. Я могу доказать, что «недостойное заигрывание» было со стороны г. Струве не только в смысле филистерского доктринерства, желающего умилить правительство своею скромностью, не только в смысле неразумного желания объединить «либералов» на минимуме, но и в смысле прямого, непосредственного «заигрывания» с известными г. Струве сторонниками самодержавия. Г-н С. С. разоблачает г. Струве беспощадно и бесповоротно, говоря, что «неясный и двусмысленный (слушайте!) славянофильский лозунг «Земский собор»» выдвигается в целях удобства «ненатурального союза» либе­ралов-конституционалистов и либеральных сторонников идеального самодержавия. Г-н С. С. называет это не больше, не меньше, как «политической эквилибристикой»!! И г. Струве расписывается в получении.., называя лозунг Земского собора «неопределен­ным и своею неопределенностью ценным (курсив наш!) и в то же время опасным».

Не правда ли, хорошо? Когда социал-демократ называл еще более двусмысленный лозунг (властное земство) недостойным заигрыванием, — тогда г. Струве рядился в то­гу оскорбленной невинности и жеманно говорил о притворном непонимании. А когда либерал, г. С. С, повторил то же самое, — г. Струве любезно раскланялся и расписал­ся в получении! Неопределенный лозунг именно своею неопределенностью и был це­нен для г. Струве, который нисколько не стесняется признать, что он готов пускать в ход и опасные лозунги, смотря по ветру. Кажется сильным и авторитетным г-н Ши­пов, и редактор либерального органа будет говорить о властном земстве. Показался сильным и авторитетным г. С. С, — и редактор либерального органа будет говорить о конституции и всеобщем избирательном праве! Недурная картинка политических нра­вов и политической нравственности в либеральном лагере... Г-н Струве забывает толь­ко подумать, какую цену будут иметь его заявления после этой великолепной метамор­фозы: в январе 1901 г. г-н Струве требует «прав и властного земства»; в декабре 1902 г. г-н Струве объявляет «притворством» непонимание того, что это

208__________________________ В. И. ЛЕНИН

означает требование конституции; в феврале 1903 г. г-н Струве заявляет, что по суще­ству он никогда не сомневался в справедливости всеобщего избирательного права и что неопределенный лозунг Земского собора именно своею неопределенностью и был це­нен. Спрашивается: какое право имеет теперь любой политический деятель, любой рус­ский гражданин утверждать, что завтра г. Струве не выдвинет нового, «ценного своею неопределенностью», лозунга??

Перейдем к последнему пункту ответа г. Струве. «Разве не революционная фраза, — спрашивает он, — или совершенно безжизненное доктринерство рассуждения г. Т. П. о значении земства как орудия укрепления самодержавия?» Г-н Струве видит тут и ус­воение идеи славянофилов⁶⁶, и согласие с Горемыкиным, и геркулесовы столбы мерт­вой доктрины. Г-н Струве совершенно не в состоянии понять революционного отноше­ния к половинчатым реформам, предпринимаемым для избежания революции. Г-ну Струве всякое указание на двойную игру реформаторов сверху кажется славянофильст­вом и реакционностью, — точь-в-точь так, как все европейские Ивы Гюйо объявляют реакционной социалистическую критику частной собственности! Неудивительно, ко­нечно, что, ставши реформатором, г. Струве утратил способность понимать двусто­ронний характер реформ и значение их как орудия укрепления господства правящих, укрепления ценой октроирования реформ. Но... было время, когда г. Струве понимал эту удивительно хитрую механику. Давно это было, когда он был «чуть-чуть марксис­том» и когда мы вместе с ним сражались с народниками на страницах покойного «Но­вого Слова»⁶⁷. В июльской книжке этого журнала за 1897 год г. Струве писал про Н. В. Водовозова: «Я помню, в 1890 г. у нас на улице — я только что вернулся тогда из лет­него, обильного новыми и сильными впечатлениями путешествия по Германии — за­шел разговор о политике и реформаторских планах Вильгельма П. Водовозов придавал им значение и не соглашался со мной, для которого уже тогда (а теперь и подавно) во­прос о значении факта и идеи так называв-

_________________ Г. СТРУВЕ. ИЗОБЛИЧЕННЫЙ СВОИМ СОТРУДНИКОМ_______________ 209

мой «социальной монархии» был бесповоротно решен в отрицательном смысле. Водо­возов брал идею социальной реформы отвлеченно от творящих ее реальных общест­венных сил. Вот почему католический социализм для него, главным образом, — свое­образное идейное движение в пользу социальной реформы, а не специфическая форма предохранительной реакции европейской буржуазии и отчасти обломков европейского феодализма против растущего рабочего движения...». Вот видите: в давно прошедшие времена, в эпоху молодых увлечений, г. Струве понимал, что реформы могут быть пре­дохранительной реакцией, т. е. предохраняющей правящие классы от падения мерою, которая направлена против революционного класса, хотя и улучшает положение этого класса. И я спрашиваю теперь читателя: кто же прав? Я ли сказал «революционную фразу», разоблачая реформистскую однобокость в отношении г. Струве к такой рефор­ме, как земство? или г. Струве поумнел и «бесповоротно» ушел от когда-то защищае­мой им (бесповоротно будто бы) позиции революционера? Я ли стал сторонником сла­вянофилов и Горемыкина, или у г. Струве «сильных впечатлений» от путешествия по социалистической Германии хватило всего на несколько лет??

Да, да, разные бывают представления о силе впечатлений, о силе убеждений, о зна­чении убеждений, о совместимости политической нравственности и политической убе­жденности с выставлением ценных своею неопределенностью лозунгов...

В заключение не могу не отметить некоторых заявлений г. Струве, значительно «ом­рачающих» приятное впечатление от его поворота влево. Выставив только одно демо­кратическое требование (всеобщей подачи голосов), г. Струве спешит уже говорить о {{либерально-демократической партии». Не раненько ли? Не лучше ли было бы сначала точно указать все те демократические преобразования, которых безусловно требует партия не только в аграрной и рабочей, но и в политической программе, а потом уже наклеивать ярлык, потом уже претендовать на повышение из «ранга» либералов в ранг

210__________________________ В. И. ЛЕНИН

либеральных демократов? Ведь всеобщая подача голосов есть тот минимум демокра­тизма, который признан даже некоторыми консерваторами, примирившимися (в Евро­пе) с выборами вообще. А дальше этого минимума г. Струве почему-то не идет ни в № 17, ни в № 18. Мы отметим далее, мимоходом, курьезное замечание г. Струве, что проблема социализма должна быть совершенно оставлена в стороне либерально-демократической партией «прежде всего потому, что социализм в самом деле только еще проблема». А не потому, почтеннейший г. Струве, что «либерально-демократические» элементы русского общества выражают интересы классов, проти­вящихся социалистическим требованиям пролетариата? Это — мимоходом, повторяю, чтобы отметить новые приемы «отрицания» социализма гг. либералами. По существу же дела, разумеется, г. Струве прав, что либерально-«демократическая» партия не есть партия социалистическая и неприлично было бы для нее корчить из себя таковую.

Насчет тактики новой партии г. Струве выражается как нельзя более уклончиво. Это очень жаль. И еще более жаль, что он опять и опять повторяет и подчеркивает необхо­димость «двуединой тактики» в смысле «умелого, гибкого и неразрывного совмеще­ния» легального и нелегального приемов действия. В лучшем случае, это — отговорка от настоятельных вопросов о приемах нелегальных действий. А вопрос этот настояте­лен, потому что только систематическая нелегальная деятельность определяет на деле физиономию партии. В худшем же случае, это — повторение того вилянья, которым отделывался г. Струве, когда он писал о «правах и властном земстве», а не об открыто и решительно конституционной и «демократической» партии. Всякая нелегальная пар­тия «совмещает» нелегальные и легальные действия в том смысле, что она опирается на массы не участвующих прямо в «нелегальщине» людей, что она поддерживает ле­гальные протесты, пользуется легальными возможностями пропаганды, организации и проч. Это общеизвестно, и не об этом говорят, когда говорят о тактике нелегальной партии. Говорят о беспо-

_________________ Г. СТРУВЕ. ИЗОБЛИЧЕННЫЙ СВОИМ СОТРУДНИКОМ_______________ 211

воротном признании этой партией борьбы, о выработке способов борьбы, об обязанно­сти членов партии не ограничиваться легальными протестами, а все и вся подчинять интересам и требованиям революционной борьбы. Если нет систематической нелегаль­ной деятельности и революционной борьбы, то нет и партии, которая бы могла дейст­вительно быть конституционною (не говоря уже о том, чтобы быть демократическою). И нельзя принести большего вреда делу борьбы, как смешивая революционную работу, опирающуюся на широкую массу, использующую широкие организации, помогающую политическому воспитанию легальных деятелей, с работой, ограничивающейся рамка­ми легальности.

«Искра» № 37,1апреля 1903 г. Печатается по тексту

газеты «Искра»

LES BEAUX ESPRITS SE RENCONTRENT

(ПО-РУССКИ ПРИМЕРНО: СВОЙ СВОЕМУ ПОНЕВОЛЕ БРАТ)

Знаменитая аграрная программа-минимум наших социалистов-революционеров (кооперация и социализация) обогатила русскую социалистическую мысль и русское революционное движение в июне 1902 года. Немецкая книга известного оппортуниста (бернштейнианца⁶⁸ тож) Эдуарда Давида «Социализм и сельское хозяйство» вышла в свет в феврале 1903 года. По-видимому, не может быть и речи о том, чтобы последую­щее произведение оппортунистической мысли заключало в себе оригинал предыдущих упражнений «социалистско-революционной» мысли? Но как же объяснить тогда пора­зительное, бросающееся в глаза сходство и даже принципиальное тождество програм­мы русских соц.-рев. и немецких оппортунистов? Не является ли уже «оригиналом» «Революционная Россия», а копией — «капитальный» (по отзыву корреспондента «Русских Ведомостей»⁶⁹) труд Давида? Две основные идеи, и соответственно им два главных пункта программы, проходят красной нитью через весь «труд» Давида. Он воспевает сельскохозяйственные кооперации, ожидая от них всех благ, требуя содейст­вия их развитию со стороны социал-демократии и не замечая (совсем как наши соц.-рев.) буржуазного характера этих союзов мелких хозяйчиков с мелкими и крупными капиталистами в земледелии. Давид требует превращения крупных земледельческих хозяйств в мелкие, восторгаясь выгодностью и рациональностью, экономностью и

________________________ LES BEAUX ESPRITS SE RENCONTRENT______________________ 213

производительностью хозяйств «des Arbeitsbauern» — по-русски буквально: «трудового крестьянина», выставляя верховное право собственности общества на землю и пользо­вание землею вот этих мелких «трудовых крестьян». Положительно, немецкий оппор­тунист совершил плагиату русских «социалистов-революционеров»! Мелкобуржуазно­сти «трудового крестьянина» в современном обществе, его промежуточного, переход­ного положения между буржуазией и пролетариатом, его стремления «выйти в люди» (т. е. стать заправским буржуа) путем бережливости, усердия, недоедания и чрезмерной работы, его стремления к эксплуатации труда сельских «работников», — ничего этого не видит, конечно, ни немецкий мелкий буржуа-оппортунист, ни русские мелкие бур­жуа — «социалисты-революционеры».

Да, да, les beaux esprits se rencontrent, и в этом заключается разгадка столь трудной, на первый взгляд, задачи: определить, где копия и где оригинал. Идеи, выражающие потребности, интересы, стремления и вожделения известного класса, носятся в воздухе, и скрыть тождество этих идей не в силах никакое разнообразие костюма, никакие вари­анты то оппортунистической, то «социалистски-революционной» фразы. Шила в мешке не утаишь.

Во всех европейских странах, в России в том числе, неуклонно идет вперед и «утес­нение» и упадок мелкой буржуазии, не всегда выражающийся в ее прямом и непосред­ственном вытеснении, но в громадной массе случаев ведущий к сужению ее роли в экономической жизни, к ухудшению ее условий существования, к усилению ее необес­печенности. Все ополчается против нее: и технический прогресс крупных хозяйств в промышленности и в земледелии, и развитие крупных магазинов, и рост предпринима­тельских союзов, картелей и трестов, и даже рост потребительных товариществ и му­ниципальных предприятий. А наряду с этим «утеснением» мелкой буржуазии в земле­делии и промышленности идет нарождение и развитие «нового среднего сословия», как говорят немцы, нового слоя мелкой

214__________________________ В. И. ЛЕНИН

буржуазии, интеллигенции, которой тоже все труднее становится жить в капиталисти­ческом обществе и которая в массе своей смотрит на это общество с точки зрения мел­кого производителя. Совершенно естественно, что отсюда с полной неизбежностью вы­текает широкое распространение и постоянное возрождение в самых разнообразных формах мелкобуржуазных идей и учений. Совершенно естественно, что русский «со­циалист-революционер», всецело плененный идеями мелкобуржуазного народничества, оказывается «поневоле братом» европейского реформиста и оппортуниста, который, когда хочет быть последовательным, неизбежно договаривается до прудонизма. Именно этим последним термином и характеризовал Каутский совершенно справедли­во программу и точку зрения Давида.

Мы сказали: «когда хочет быть последовательным», и подошли таким образом к той существенной особенности, — отличающей современных соц.-рев. и от старого русско­го народника и от некоторых, по крайней мере, европейских оппортунистов, — кото­рую нельзя не назвать авантюризмом. Авантюризм не думает о последовательности, стараясь только уловить момент, воспользоваться борьбой идей для оправдания и со­хранения безыдейности. Старый русский народник хотел быть последовательным и от­стаивал, проповедовал и исповедовал свою особую программу. Давид хочет быть по­следовательным и решительно восстает против всей «марксистской аграрной теории», решительно проповедует и исповедует превращение крупных хозяйств в мелкие, не бо­ясь, по крайней мере, иметь смелость своего мнения, не боясь открыто выступить сто­ронником мелкого хозяйства. Наши соц.-революционеры... как бы это помягче выра­зиться?., гораздо «благоразумнее». Они никогда не восстают решительно против Мар­кса, — боже сохрани! Они, напротив, походя сыплют цитатами и Маркса и Энгельса, уверяя со слезами на глазах, что они с ними почти во всем согласны. Они не ополчают­ся на Либкнехта и Каутского, — напротив, они глубоко и искренне убеждены, что Либкнехт был

________________________ LES BEAUX ESPRITS SE RENCONTRENT______________________ 215

соц.-революционер, — ей богу, был соц.-революционер. Они не выступают принципи­ально сторонниками мелкого хозяйства, — напротив, они горой стоят за «социализа­цию земли», и только невзначай случается им проговориться, что эта всеобъемлющая, русско-голландская социализация означает все что угодно: и переход земли в собствен­ность общества и в пользование трудящихся (совсем как у Давида!), и просто переход земли в руки крестьян, и, наконец, совсем уже «просто»: даровую прирезку...

«Благоразумные» приемы наших соц.-рев. до такой степени уже знакомы нам, что мы позволим себе, в заключение, дать им один благой совет.

Вы попали в не очень ловкое положение, господа, что и говорить. Все время уверя­ли, что не имеете ничего общего ни с оппортунизмом и реформизмом на Западе, ни с мелкобуржуазными симпатиями к «выгодному» мелкому хозяйству, — и вдруг являет­ся книга заведомого оппортуниста и сторонника мелкого хозяйства, который с трога­тельной скрупулезностью «копирует» вашу «социально-революционную» программу! Положение, можно сказать, хуже губернаторского. Но не смущайтесь: из него легко выпутаться. Стоит только... цитировать Каутского.

Пусть не думает читатель, что это описка. Нисколько. Каутский ополчается против прудониста Давида, — именно поэтому солидарные с Давидом соц.-рев. должны цити­ровать Каутского совершенно так же, как они уже цитировали раз Энгельса. Возьмите № 14 «Рев. России», и вы прочтете там на странице седьмой, что «перемена тактики» у соц.-дем. по отношению к крестьянству «была узаконена» (!!) одним из отцов научного социализма, Энгельсом, — Энгельсом, который ополчился против менявших тактику французских товарищей! Как можно доказать это фокусническое положение? Очень просто. Надо, во-первых, «цитировать» слова Энгельса, что он стоит решительно на стороне мелкого крестьянина (и умолчать о том, что именно эту самую мысль выража­ет программа русских социал-демократов, зовущая всех трудящихся на сторону проле­тариата!).

216__________________________ В. И. ЛЕНИН

Надо, во-вторых, по поводу «уступок бернштейнианству» со стороны менявших такти­ку французских товарищей, сказать: «смотри превосходную критику этих уступок у Энгельса». Вот этот самый, испытанный, прием мы советуем господам соц.-рев. упот­ребить и теперь. Книга Давида узаконила перемену тактики в аграрном вопросе. Теперь уже нельзя не сознаться, что можно оставаться в рядах социал-демократической партии с программной «кооперацией и социализацией»; только догматики и ортодоксы могут не видеть этого. Но, с другой стороны, надо признаться, что Давид, в отличие от благо­родных соц.-рев., делает некоторые уступки бернштейнианству. «Смотри превосход­ную критику этих уступок у Каутского».

Право, господа, попробуйте. Может быть, и еще разок выгорит.

«Искра» № 38, 15 апреля 1903 г. Печатается по тексту

газеты «Искра»

ОТВЕТ НА КРИТИКУ НАШЕГО ПРОЕКТА ПРОГРАММЫ⁷²

Товарищ Икс отвергает третий и четвертый пункты аграрной части нашего проекта и предлагает свой проект с видоизменением всех пунктов, а равно и общего введения к аграрной программе. Рассмотрим сначала возражения тов. Икса против нашего проек­та, а потом его собственный проект.

Против третьего пункта тов. Икс возражает, что предлагаемая нами конфискация монастырских (мы охотно добавили бы: и церковных) и удельных имений означала бы расхищение земель за бесценок капиталистами. Именно грабители крестьян на награб­ленные деньги и скупили бы эти земли, говорит он. Мы заметим на это, что, говоря о продаже конфискованных имений, тов. Икс делает произвольное заключение, которое еще не содержится в нашей программе. Конфискация означает отчуждение собственно­сти без вознаграждения. Только о таком отчуждении и говорится у нас. О том, прода­вать ли эти земли, кому и как, в каком порядке и на каких условиях продавать, — наш проект программы не говорит ни слова. Мы не связываем себе рук, предоставляем себе определить наиболее целесообразную форму распоряжения конфискованными имуще­ствами тогда, когда они будут конфискованы, когда будут ясны все социальные и поли­тические условия такой конфискации. Проект товарища Икса отличается в этом отно­шении от нашего, требуя не только конфискации, но и передачи конфискованных

218__________________________ В. И. ЛЕНИН

земель «во владение демократического государства для наиболее удобного пользования ими населением». Следовательно, тов. Икс исключает одну из форм распоряжения конфискованным (распродажу) и не определяет точно какой-либо определенной формы (ибо остается неясным, в чем именно состоит или состоять будет или должно состоять «наиболее удобное» пользование и какие именно классы «населения» и на каких усло­виях получат право пользования). Таким образом, полной определенности в вопросе о способе распоряжения конфискованными землями тов. Икс все равно не вносит (да и нельзя определить этого заранее), а распродажу, как один из способов, он исключает напрасно. Неправильно было бы сказать, что при всяких условиях и всегда социал-демократия будет против распродажи. В полицейско-классовом, хотя бы и конституци­онном, государстве класс собственников может быть нередко гораздо более прочным оплотом демократии, чем класс арендаторов, зависящих от этого государства. Это с од­ной стороны. А с другой стороны, превращение конфискации в «подарок капитали­стам» предусматривается (поскольку может вообще идти речь о предусматривании это­го в формулировке программы) гораздо больше нашим проектом, чем проектом тов. Икса. В самом деле, допустим самое худшее: допустим, что рабочая партия, несмотря на все свои усилия, не могла обуздать своеволия и корысти капиталистов. В этом слу­чае формулировка тов. Икса предоставляет полный простор «наиболее удобному» пользованию конфискованными землями со стороны капиталистического класса «насе­ления». Наоборот, наша формулировка, не связывая основного требования с формой его реализации, предусматривает, однако, одно строго определенное назначение сумм, полученных от такой реализации. Когда тов. Икс говорит, что «с.-д. партия не может взять на себя задачу вперед предрешить, в какой конкретной форме народное предста­вительство использует

А если мы сможем обуздать, то и распродажа не превратится в расхищение и в подарок капитали­стам.

_________________ ОТВЕТ НА КРИТИКУ НАТТТЕГО ПРОЕКТА ПРОГРАММЫ______________ 219

земельный фонд, находящийся в его руках», то он смешивает две различные вещи: спо­соб реализации (иначе: «форму использования») фонда и назначение полученных от реализации сумм. Оставляя совершенно неопределенным вопрос о назначении этих сумм и связывая себе хотя отчасти руки в вопросе о способе реализации, тов. Икс вно­сит двоякое ухудшение в наш проект.

⇐ Предыдущая6789101112131415Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: