Кооперация профессиональных преступных лидеров

Это образование можно лишь очень условно отнести к категории организованных объединений. Оно состоит из руководителей преступных группировок, сообществ, «авторитетов», «воров в законе». Это своеобразный преступный «клуб», деятельность которого основывается на уголовных традициях и неформальных законах, необходимости противостоять не преступному миру, а правоохранительным органам, а также на выработке общей преступной политики, развития межрегиональной и международной деятельности, сдерживания процесса межгрупповых криминальных разборок. Особенно сильны уголовные традиции в местах лишения свободы.

В появлении сложных преступных образований типа группировок и сообществ ясно прослеживается набирающая силу тенденция к сращиванию общеуголовной и экономической организованной преступности. Насильственная деятельность как бы обеспечивает экономическую деятельность организованного преступного образования. Такое сращивание является одним из определяющих моментов в возникновении потребности преступных структур в представлении своих интересов на властном уровне.

Среди отечественных криминологов, верно, на наш взгляд, подметивших основополагающее условие, своего рода ключ к пониманию собственно организованной преступности в виде непременного наличия именно ассоциативных отношений между независимыми криминальными организованными структурами, следует упомянуть профессора А. И. Долгову. Не меняя сути явления, но заменяя используемый западными криминологами термин «преступная ассоциация» на теперь уже общепринятый у нас термин «преступное сообщество», она, в частности, указывает на то, что основа создания преступных сообществ носит иной характер, чем у преступных организаций. Преступные организации создаются на базе совместной организованной преступной деятельности, в то время как преступные сообщества создаются для обеспечения взаимодействия организованных групп, банд, преступных организаций, обмена информацией, объединения усилий в нейтрализации и использовании правоохранительной системы, иных государственных структур и институтов гражданского общества, в оказании помощи нуждающимся функционерам преступных организаций. В преступном сообществе к тому же сотрудничают уже не преступные организации и преступные группы в целом, как ее подструктуры, а представители этих формирований или даже самостоятельно работающие профессиональные преступники.

Организованную преступность как таковую определяет непременное наличие ассоциативных межгрупповых отношений, устанавливаемых между самостоятельными, автономно действующими криминальными структурами или отдельными лицами, целью совместной деятельности которых является не совершение тяжких или особо тяжких преступлений (ст. 35 и 210 УК РФ), а координация действий, направленных на создание условий для последующей преступной деятельности.

Другими словами, в случаях, если у организованных групп или отдельных преступников существуют конфликтно-силовые или ассоциативно-договорные отношения друг с другом по поводу раздела сфер своего противоправного влияния на подконтрольной им территории или отрасли экономики, то есть основания причислять последних к организованной преступности, если такого рода отношений нет, а существует автономная от других групп совместная преступная деятельность, то такого рода объединения следует относить к преступности групповой.

Организованная преступность - это социально негативное правовое явление, которое образует совокупность противоправных уголовно наказуемых деяний, совершаемых в условиях конфликтно-силовых и ассоциативно-договорных отношений, возникающих между независимыми субъектами индивидуальной, а в лице организаторов - групповой преступной деятельности по поводу ее упорядочения относительно общих объектов преступных посягательств.

Упоминание среди субъектов организованной преступности, наряду с ассоциированными преступными группами, ассоциированных индивидуальных преступников не случайно. Отдельный корректив здесь нужен в случаях, когда речь заходит об организации преступлений как о роде человеческой деятельности, где вполне естественным становится тот факт, что организовывать и совершать преступления, даже наиболее опасные, вполне под силу одному человеку, никак не связанному узами какой-либо иерархической соподчиненности с другими людьми, т.е. сообщниками в традиционном смысле этого слова. Исходя из этого, резонно предположить, что не организация как предмет, а именно организация преступления в качестве действия является более точным составляющим элементом в понимании организованной преступности.

Предложенное нами уточнение в русле современных тенденций преступности, в частности увеличения профессиональной преступности, преступности талантливых одиночек, способных сорганизоваться в рамках ассоциативных отношений и разделить между собой объекты преступных посягательств, становится крайне актуальным относительно специфических черт, присущих организованной преступности. Примером индивидуальных ассоциативно-договорных криминальных отношений может служить договоренность отдельного преступника со смотрящим о том, что он будет заниматься определенным преступным промыслом на подконтрольной ему территории и будет отчислять часть преступных доходов в общак, за это получает своего рода протекцию, - защиту от вмешательства в его деятельность других преступников.

Профессиональная преступная деятельность отличается от другой противоправной деятельности тем, что вырабатывает у ее носителя определенные знания, практические навыки, иногда доведенные до автоматизма, обеспечивающие оптимальное достижение цели при наименьшем риске разоблачения. Этим объясняется постоянное совершенствование криминальных приемов и способов совершения преступлений. Криминальные познания и навыки приобретаются либо в процессе непосредственного обучения под руководством профессионала, что типично для медвежатников, автоворов, шулеров и карманников, либо методом проб и ошибок.

Таким образом, исходя из анализа сложившейся криминологической обстановки, изучения особенностей криминальной и в первую очередь организованной профессионально преступной среды, становится возможным внести в создавшуюся проблемную ситуацию соответствующие коррективы.

По нашему мнению, критерием разграничения групповой и организованной преступности должна стать не столько фиксация и опора на отличительные особенности, характеризующие состояние внутригрупповой организованности или иных сугубо внутригрупповых признаков, таких как вооруженность, конспиративность, противоправная ориентация, общественная опасность преступлений, наличие коррумпированных связей и т.п., сколько установление принадлежности того или иного преступного формирования или отдельных лиц к системе организованных межгрупповых криминальных отношений, существующих на региональном либо межрегиональном уровнях. Именно устойчивое положение в системе криминальных межгрупповых или межличностных отношений, возникающих по поводу раздела и защиты своих криминальных экономических интересов как предмета отношений на подконтрольной территории либо в подконтрольной отрасли экономики или сфере бизнеса, является основополагающим критерием, позволяющим определять принадлежность любой организованной преступной группы или отдельных лиц относительно такого социально негативного явления, каким является организованная преступность.

Появление принципиально иного, чем в групповой преступности, предмета отношений становится тем категориальным признаком, который со всем основанием позволяет говорить о появлении и качественно иного асоциального явления - организованной преступности. Если для групповой преступности предметом отношений для соучастников преступлений становится подготовка и совершение конкретного преступления, то для организованной преступности таким предметом является в основном раздел сфер криминального влияния. В этом случае вся нижестоящая предметная область противоправных отношений оказывается взаимообусловленной относительно этого основного предмета. Только через категорию предмета отношений корректно с научной, методологически оправданной точки зрения разграничивать между собой те или иные общественные, в нашем случае антиобщественные, отношения, а вместе с ними и онтологически различные социальные явления, какими являются групповая и организованная преступность.