Главная | Обратная связь | Поможем написать вашу работу!
МегаЛекции

Крах столыпинской аграрной политики

Железом и кровью, насилием и обманом проводило самодержавие в жизнь свою новую аграрную политику. Каковы же были ее результаты: С 1907 по 1912 г. потребовало «укрепления» надельных земель в личную собственность 2438 тыс. домохозяев, и фактически вышло из общины 1746 тыс., в том числе 1088 тыс. домохозяев в 1908 – 1909 гг. Всего же к 1 января 1916 г. выделилось из общины 2 с небольшим миллиона домохозяев – менее одной пятой общего их числа. Еще 470 тыс. домохозяев получили «удостоверительные акты» на закрепление участков в тех общинах, где не было переделов. Всего было укреплено в личную собственность около 17 млн. десятин.

Это значит, что капиталистическое развитие деревни сделало значительный шаг вперед. Он сказался, прежде всего, на положении кулачества и деревенской бедноты – обоих полюсах социального расселения крестьянства.

За время с 1908 по 1915 г. 1200 тыс. крестьянских дворов продали около 4 млн. десятин надельной земли. Сначала продавали земли главным образом переселенцы, а с 1910 г. началось массовая распродажа земли беднотой. Если в 1908-1909 гг. число продавцов надельной земли составило 123,5 тыс., то в 1910 – 1911 гг. оно выросло до 282 тыс., а в 1912 – 1913 гг. до 439 тыс. Значительная часть разорившейся бедноты пополнила ряды городского пролетариата, другая пошла батрачить у кулака.

Одновременно укрепилось экономическое положение зажиточной верхушки деревни. Кулаки «округлили» свои земли за счет бедноты, строили на них новые дома, крытые железом, новые хозяйственные постройки, увеличивали число наемных рабочих, стали применять в больших размерах сложные сельскохозяйственные машины и искусственные удобрения. Кулацкое хозяйство принимало все более товарный, торговый характер. Накануне первой мировой войны кулак держал в своих руках уже половину хлеба предназначавшегося для продажи на внутреннем и внешнем рынках. В еще большей мере, чем товарное производство хлеба, выросло товарное производство технических и специальных культур: картофеля, подсолнуха, табака, свеклы, хлопка и т.д., а также продуктов животноводства.

Но цели, которые преследовал царизм, не были осуществлены. Столыпинская аграрная политика в целом потерпела крах. Прежде всего, самодержавию не удалось сломать общину. Как ни свирепствовали царские власти, как ни старалась казенная пропаганда сыграть на собственных инстинктах крестьянина, большинство крестьян не желало выходить из общины, понимая, что выдел – не спасение от малоземелья. «Какой это будет хутор, если корова ляжет, а телку негде», - говорили в деревне1.

Привязывала крестьянина к общине и возможность пользоваться общим пастбищем, водопоем и т.д. В итоге столыпинской «реформы» около 4/5 всех крестьян осталось в рамках общины – ограбленные, озлобленные, еще более зависимые от «соседа» - помещика. Даже в непередельных общинах, которые по закону 14 июня 1910 г. должны были прямо перейти к индивидуальному землепользованию, «удостоверительные акты» получало лишь немногим более половины крестьян.

Самый высокий процент выхода из общины дали районы с наиболее развитым капиталистическим земледелием – Правобережная Украина, Новороссийский район, Белоруссия. К личному землевладению перешло здесь около половины и более крестьянских дворов.

В большинстве же губерний Среднего Поволжья и черноземного центра – очага дворянских латифундий – процент выхода не превышал 20-25, а подчас был и ниже (в Рязанской губернии – 17 процентов, в Нижегородской – 14 процентов, в Казанской – около 9 процентов и т.д.). Это значит, что попытка ослабить с помощью столыпинской «реформы» противоречия между крестьянами и помещиками не удалась именно там, где эти противоречия были острее всего.

Также провалились попытки насадить повсеместно хутора в отруба, хотя на это направлены главные усилия столыпинской администрации. Накануне Февральской революции хуторские и отрубные хозяйства составляли (в 17 губерниях) всего 10,0 процента всех крестьянских хозяйств. Большая часть их была расположена в двух обособленных районах – северо-западном, непосредственно примыкающем к старым районам хуторских хозяйств (Латвия, Эстония, Финляндия), а также на юге и юго-востоке Европейской России – на Украине, в Донской области, Среднем Поволжье.

Резко различались два типа хуторов. Немногочисленный слой хуторян – кулаков богател. Бедняк же, выселевшись на хутор, еще больше нищал. У него не было средств и инвентаря для самого примитивного ведения хозяйства. Негде было пасти даже единственную корову или лошадь, приходилось их продавать. А это наносило неисправимый ущерб в обработке земли – не было тягла, не было навоза для удобрения. Почва истощалась, урожаи у бедняков, да и у середняков – хуторян были ниже, чем даже на общинной земле.

Хутора бедняков представляли собой крошечные, наполовину врытые в землю избушки, часто без всяких надворных построек, одиноко разбросанные на значительном расстоянии одна от другой. А именно они составляли подавляющее большинство хуторов на надельной земле. И только на банковской земле больше половины хуторян принадлежало к зажиточной верхушке деревни.

Столыпинской «реформой» царизм хотел спасти полукрепостническое помещичье землевладение. Но спасти его она была бессильна. Она дала ему лишь еще одну, притом последнюю отстрочку. Иного результата попытка «объединенного дворянства» повести буржуазную аграрную политику иметь не могла.

Сохранились по-прежнему гнет дворянских латифундий, отработки, полукрепостническая кабала. Одним из наиболее ярких и очевидных ее проявлений была «зимняя наемка». Обработка земли «исполу» (за половину урожая), сенокос на «третьяк» (две копны помещику, одна – крестьянину), да в добавление еще 1 – 2 недели бесплатной работы в помещичьей экономии, со своей лошадью и сыном – подростком – на такие кабальные условия заставляла бедняка идти безысходная нужда.

И это не единичные, а массовые явления. К весне 1913 г. число «обязательных дворов» (т.е. таких, которые эксплуатировались полукрепостнически) доходило в юго-западном районе до 48 процентов, в Могилевской губернии до 52 процентов, в Черниговской губернии до 56 процентов и т.д.

Общий уровень сельского хозяйства оставался чрезвычайно низким. В 1909 – 1913 гг. урожайность хлебов в России составила 45 пудов с десятины, в то время как в Дании она равнялась 195 пудам, в Германии – 152 пудам, во Франции – 90 пудам.

Обнищание массы крестьян, а также низкий уровень агротехники, одностороннее развитие зернового хозяйства и сокращение площади, занятой под кормовыми травами, привели к тому, что количество скота уменьшалось из года в год. Выросло число безлошадных дворов – с 29 процентов в 900 – х годах до 31,4 процента накануне первой мировой войны.

Хотя потребление сельскохозяйственных машин в предвоенные годы относительно к прежнему заметно увеличилось, в абсолютных размерах оно было ничтожным. Россия по-прежнему оставалась страной деревянной сохи. В 1910 г. в сельском хозяйстве употреблялось около 8 млн. деревянных сох, 3 млн. деревянных плугов и только 6 млн. железных плугов; около 6 млн. деревянных борон и всего лишь 1,5 млн. железных борон. Еще меньше было сложных машин. Почти повсеместно господствовал отсталый трехпольный севооборот. Сохранилась чересполосица и другой бич крестьянского хозяйства – дальноземелье.

В этих условиях неизбежны были периодические голодовки, полная зависимость крестьянских хозяйств от капризов природы. Голод, разразившийся в 1911 году, показал это воочию. Неурожай поразил тогда 20 губерний. Около 30 млн. крестьян само правительство признало имеющими «право на оказание продовольственной помощи». А с точки зрения царских властей такое право получали вконец разорившиеся и пухнущие от голода люди.

Крестьяне распродавали за бесценок наделы и скот – все, что могли. Нужда заставляла отцов продавать дочерей. Питались лебедой, хлебом, сделанных из золы и навоза, падалью, которую отчаявшиеся люди отбивали у собак. Тиф уносил тысячи жертв. Таков был самый наглядный результат столыпинской «реформы»1.


Заключение

Нередко борьба крестьян против столыпинской «реформы» принимала более острый и массовый характер. Так было, например, в тамбовском селе Болотове. Село это большое, жило в нем свыше 3 тыс. человек. Земли же приходилась на один двор меньше 6десятин, 24 кулака после указа 9 ноября подали заявление о выходе из общины, но сход им отказал. Местные власти отменили решение схода и отвели кулакам лучшие земли. Обстановка в деревне обострилась и вылилась в открытую борьбу весной 1910 г., когда в Болотове начались землеустроительные работы.

Вооруженные крестьяне не дали проводить эти работы, изгнали из села исправника со стражниками и стали громить отрубников. Общее мнение выразил на сходе крестьян Герасимов, сказав, что «если есть закон, разрешающий отводить отруба, то у крестьян есть свой закон – отрубов не давать».

Исправник вернулся с усиленным нарядом конных и пеших стражников, которые по его приказу арестовали 13 крестьян. На защиту поднялись остальные. В толпе раздавались крики: «Не давай арестовывать! Бей Кровопийцев!» Стражники ответили огнем. В результате столкновения 8 крестьян было убито и 13 тяжело ранено, 77 – передано суду.

Ряд крупных выступлений крестьянских масс против столыпинской «реформы» произошел в национальных районах России – на Украине, в Поволжье и др. В 1913 г. вспыхнуло крестьянское восстание в Ядринском уезде Казанской губернии, населенном чувашами. Здесь существовала «сложная община», состоявшая из 40 селений. Лишь в 17 из них царским чиновникам удалось принудить крестьян к выделу.

Большинство же общинников решила сопротивляться до конца. «Умрем, а землю не отдадим», - заявили крестьяне землемеру. На угрозу применения вооруженной силы крестьяне ответили тем, что вооружались вилами, косами, топорами. Землемер и присланные для охраны его коннополицейские стражники вынуждены были прекратить размежевание.

В решающий день восстания, 23 мая 1913 года, около деревни Атмень собралось до полутора тысяч крестьян. Их возглавил бывший солдат Сидор Павлов. По его совету крестьяне двинулись на отходивших в деревню стражников, пытаясь окружить и разгромить их. Только после второго залпа плохо вооруженные крестьяне остановились и стали отступать.

Началась жестокая расправа. Для руководства карательными действиями в Атмень самолично прибыл казанский губернатор. Стражники согнали к его приезду участников восстания и заставили их выслушать, стоя на коленях, крики распаленного губернатора: «Что Вам хотелось разбить наковальню деревянным молотом? Нет. Никогда. Я всех вас зарою в землю, в деревню превращу в пепел». Сидор Павлов и другие участники атменского восстания были преданы суду и отправлены в арестантские роты.

Не случайно рост крестьянского движения, после упадка первых лет столыпинской реакции, начался в 1910 г. Это был год, когда в массовом масштабе начали производиться столыпинские землеустроительные работы; год массовой распродажи наделов бедноты; год, когда направилась обратно, в родные деревни, огромная волна переселенцев. И в то же время – год оживления рабочего движения, когда появились первые предвестники нового общероссийского революционного подъема.

Крестьянское движение, не ослабевая, продолжалась вплоть до начала первой мировой войны. За 1906 – 1914 гг. только в европейской части России произошло свыше 17 тысяч крестьянских выступлений.

Призрак нового «девятьсот пятого года» не давал спокойно спать помещикам, царским чиновникам, депутатам черной Думы. Ярый сторонник столыпинской аграрной политики саратовский депутат – октябрист Львов с нескрываемой тревогой предупреждал с думской трибуны царское правительство, что в крестьянском заселении «растет страшная ненависть».

Ее отзвуки были слышны в Думе во время выступления депутатов – крестьян. Они гневно опровергали демагогические утверждения Столыпина и правооктябристских депутатов о том, что новая аграрная политика продиктована заботой об интересах крестьян.


Список используемой литературы

1. Аврех А.Л. Столыпин и судьбы реформ России. – М.: Приор, 1991

2. Анфимов А.М. Тень Столыпина над Россией. // История СССР, 1991 № 4

3. Всемирная история в 12 т. Т. 5. М.: Просвещение, 1993

4. Зырянов П.Н. Петр Столыпин. М.: Наука, 1992

5. Из основных государственных законов (в новейшей редакции от 23 апреля 1906 года) // Хрестоматия по истории СССР. – М.: Наука, 1990

6. Илюкович А.М. Согласно завещанию. М.: Норма, 2002

7. Литвинова Е.Ф. Столыпин и его научная деятельность. – М.: Наука, 2002

8. Любавский И.П. Люди русской науки. М.: Приор, 2001

9. Рябчиков Е.Е. Становление. М.: Норма, 2003

10.Столыпин П.А. Речь об устройстве быта крестьян и о праве собственности. Произнесена в Государственной Думе 10 мая 1907 года. // Столыпин П.А. Нам нужна Великая Россия. М.: 1991

11.Столыпин П.А. Речь о земельном законопроекте и землеустройстве крестьян. Произнесена в Государственной Думе 5 декабря 1908 года. Сборник законов - М.: Приор, 2001

12.Шкловский В.Б. Великий реформатор. – М.: Норма, 2003

13.Государство и право. 2000 № 4

14.Вопросы истории. 1999 № 2


1 Аврех А.Л. Столыпин и судьбы реформ России. – М.: Приор, 1991. С. 148

1 Литвинова Е.Ф. Столыпин и его научная деятельность. – М.:  Наука, 2002. С 140

1 Аврех А.Л. Столыпин и судьбы реформ России. – М.: Приор, 1991. С.  240

 

1 Литвинова Е.Ф. Столыпин и его научная деятельность. – М.:  Наука, 2002. С. 147

1 Любавский И.П. Люди русской науки. М.: Приор, 2001. С. 250

1 Любавский И.П. Люди русской науки. М.: Приор, 2001. С. 254

1 Рябчиков Е.Е. Становление. М.: Норма, 2003. С. 316

1 Рябчиков Е.Е. Становление. М.: Норма, 2003. С. 345

 

1 Рябчиков Е.Е. Становление. М.: Норма, 2003 С. 347

1 Аврех А.Л. Столыпин и судьбы реформ России. – М.: Приор, 1991. С.  316

1 Рябчиков Е.Е. Становление. М.: Норма, 2003. С. 379

Поделиться:





Воспользуйтесь поиском по сайту:



©2015 - 2024 megalektsii.ru Все авторские права принадлежат авторам лекционных материалов. Обратная связь с нами...