Поддерживающее присутствие терапевта

Поддерживающее присутствие терапевта

Один из самых очевидных источников поддержки — это, конечно консультант! Практически все, о чем мы говорим в этой книге прямо или косвенно связанно с возрастающей поддержкой со стороны терапевта. Особенно это касается Глав 1 и 4, в которых мы описываем поддержку со стороны терапевтических границ, рабочий альянс и диалогическое отношение со стороны терапевта. По большому счету, все терапевтические интервенции должны давать поддержку.

Роль вызова

Однако поддержка не всегда означает комфорт. Иногда терапевту необходимо поддерживать клиента, используя конфронтацию или бросая вызов застывшим гештальтам. Новые клиенты часто пытаются спрашивать совета у терапевта или сильно зависеть от него — подходы, которые терапевты считают совершенно бесполезными. В таких ситуациях терапевт может решить не отвечать на «ложный запрос», поскольку он не способствует развитию самоподцержки клиента. В гештальт-терапии мы очень часто оказываемся перед деликатным выбором — поддерживать и помогать или противостоять и бросать вызов.

Некоторые соображения, которые стоит учесть перед тем, как

создавать противостояние:

· Можете ли вы сформулировать интервенцию так, чтобы клиент не воспринял ее как критику или нападение?

· Достаточно ли силен ваш рабочий альянс?

· Вероятна ли у клиента такая реакция как стыд (исходя из вашего знания его истории)?

· Подходящее ли сейчас время?

Пример

Терапевт заметил, что Беверли охотно соглашалась со всем, что тот говорил и предлагал. Беверли начинала ерзать и дрожать каждый раз, когда речь заходила о том, что привело ее на терапию — о недавнем сексуальном насилии. Терапевт понимал, как важно, чтобы терапия не стала новым насилием, и не настаивал. Он мягко предложил Беверли исследовать, что происходит с ней прямо сейчас и та смогла сказать, что она не хотела обсуждать случившееся с ней, но и отказаться не могла. Пока они говорили, она распознала свой старый паттерн «ублажающего адаптирования». Терапевт предложил несложный эксперимент. Сначала он указал на картину на стене и сказал, что она ему нравится. Беверли сказала, что ей тоже. Тогда терапевт попросил ее указать, что в комнате ей не нравится. Она указала на покрытый пледом стул. Когда терапевт сказал, что ему он нравится, она смутилась. Терапевт предложил ей поэкспериментировать с несогласием и поговорить о том, что ей не нравятся все предметы, которые нравятся ему. Они стали обходить комнату, и он указывал на картины, украшение или предмет мебели и восторгался ими, а она сначала напряженно, но затем, увлекшись игрой, самыми разнообразными способами выражала свое несогласие и отвращение: «Я совершенно не согласна... У меня абсолютно иное чувство... Нет, мне это не нравится... Нет, я бы сюда не села... » Она начала смеяться, выпрямилась, стала говорить громче и в совершенно иной манере. Наконец она сказала: «Я поняла. В будущем я буду себя поддерживать». После паузы она произнесла удивленно: «Знаете, я, кажется, впервые говорила такое».

7. 3 Работа с ранимыми клиентами

Иногда самоподдержка клиента настолько слаба, что приводит к потере ощущения собственных границ. Они чувствуют себя уязвимыми, или даже расколотыми и совершенно ни к чему неспособными. Клиенты в состоянии сильного или постоянного на-пряжения, с расстройствами личности и с некоторыми типами психотических процессов могут попадать в эту категорию. Маленькие неприятности или несогласия, комментарии, кажущиеся критическими, недопонимание или недостаточная эмпатия со стороны терапевта могут вызвать у них чувство расколотости, стыда или по-кинутости. Многие говорят, что даже чувствуют угрозу своему существованию. Пока их самоподдержка не станет гораздо более сильной и постоянной, не стоит ожидать больших перемен в их жизни. Может показаться странным, что мы говорим об этом в разделе, посвященном поддержке со стороны поля, а не самоподдержке. Это потому, что мы не считаем, что таким клиентам подходят описанные выше техники. Та помощь, которая нужна им на этой, начальной стадии, может прийти только со стороны.

Мы убеждены, что чувство самоподдержки берет начало в отношениях раннего детства. Если ребенок постоянно получает со стороны среды отклики любви, заботы, сонастроенности и согласия, то у него развивается чувство уверенности в своих действиях и ощущение собственной цельности. Эти условия первичной среды позже ассимилируются и образуют ту опору, которая поддерживает клиента по мере возникновения новых фигур и потребностей. Если же ребенок не получает такого надежного ответа со стороны среды, то паттерны самоподцержки не складываются и возникает ранимость. Это наносит большой вред самоподцержке клиента, и для исправления этого вреда недостаточно просто усиливать осознанность, экспериментировать с новыми способами поведения и даже предлагать диалогические отношения здесь-и-  сейчас. Коренные убеждения, застывшие гештальты и паттерны отношений защищают ранимого клиента от новой боли и разрушения. Они «являются компромиссами естественного хода развития ради выживания и сохранения целостности». Поэтому их нелегко изменить до тех пор, пока человек не обретет хотя бы элементарную самоподдержку. Поскольку изначально проблема возникла в отношениях, то и исправление может совершиться тоже только в отношениях.

Часто динамика детских отношений воссоздается в отношениях с терапевтом и переживается клиентом с той же силой и с той же болью. Вначале консультант должен предложить чутко настроенные диалогические отношения, которые позволят терапевту и клиенту стать ближе друг к другу, начать друг другу доверять, что станет для клиента совершенно новым опытом переживания себя и другого. Терапевт ведет себя мягко и сдержанно и не стремится к конфронтации, а, наоборот, как бы утверждает существование клиента — делает все то, чего клиенту не хватало в детстве. Шаг за шагом, постепенно развивая осознанность клиента и понимание им своих глубинных процессов, терапевт помогает клиенту продвигаться в направлении нового ощущения поддерживающего поля, которое потом он сможет ассимилировать.

Стыд

Ранимым клиентам присуще чувство стыда. Поддержку и стыд можно рассматривать как два полюса. И то, и другое является способами регулирования контакта, движения по направлению к желаемому или от отвергаемого. Хотя обычно поддержка воспринимается как нечто хорошее, а стыд как плохое, в определенных условиях, слишком сильная поддержка может расхолаживать, а недостаток стыда мешать. В этом, позитивном смысле, стыд позволяет человеку избегать или защищаться от ситуаций, которые не дают поддержки или даже несут опасность23. Якобе24 подчеркивает опасность стыда в отношениях между консультантом и клиентом. Неравные отношения, вероятность переносов, уязвимая позиция клиента и неосознанная защита терапевта от своего собственного стыда — все это вместе делает возникновение стыда весьма вероятным. Мы уже упоминали феномен защиты терапевта от собственного стыда, когда говорили о его уходе в отпуск.

Пример

Крис чувствовал себя очень уязвимым, поскольку его терапевт — один из авторов — собирался на долгие летние каникулы. Обычно, когда Крис выражал на сессии боль и утрату, это вызывал у терапевта эмпатию и желание внести ясность. Но на этот раз он почувствовал возмущение и давление по поводу того, что он должен объяснять законность и необходимость отпуска.

Застигнутый врасплох этой своей реакцией, терапевт беспомощно промолчал и упустил момент. Однако позже, на супервизии, стало ясно, что Крис пробудил в нем чувство стыда за то, что тот покидает ранимого клиента и неосознанной реакцией терапевта явилась защита.

У некоторых клиентов стыд настолько глубоко укоренен, что регулярно проявляется в отношениях с терапевтом. Маккейн называет это «узами стыда», сформированными в детских отношениях. Когда ребенок энергично сообщает о своей потребности или по иной причине возбужденно обращался к окружению, те, кто были рядом, отзывались неуважительно, пренебрежительно или даже агрессивно. Неприятие со стороны окружения и уменьшение энергетического уровня переживалось как стыд. Если это случалось часто, чувство стыда оказывалось сложным образом увязано с первоначальной потребностью. Вот что говорит Маккейн: «Возникает прочная связь между стыдом и отвергнутой потребностью, и как следствие — потеря необходимого нам признания. Потребность немеет. Связанная со стыдом потребность не исчезает. Каждый раз, когда она неосознанно проявляется, человек чувствует стыд, который помогает ему, во-первых, переживать потребность как «не мое», а во-вторых, сохранять гармонию с окружением, которое по-прежнему отказывается признать эту потребность».