 |
О милостыне, которую раздал народу царь
|
|
|
|
О МИЛОСТЫНЕ, КОТОРУЮ РАЗДАЛ НАРОДУ ЦАРЬ
И ВЕЛИКИЙ КНЯЗЬ, И О ВСТРЕЧЕ ЕГО ЦАРИЦЕЮ.
ГЛАВА 95
И когда закончил митрополит долгие свои наставления, поклонился Царь-Самодержец до земли отцу митрополиту за духовное его поучение с большим смирением и страхом, словно принял наказ из Самих Божьих уст, и пообещал ему во всем поступать так, как учил его отец митрополит.
И раздал он в тот день большую милостыню нищим и чернецам в монастырях и иереям в городских церквах, и отпустил на свободу всех осужденных на смерть и сидящих в темницах, и облегчил людям земские подати, и разослал милостыню по всей своей державе; и по городам, и по селам, и по всем монастырям, и по малым и по большим, и по пустыням, по всем же Святым Церквам, где бы они ни были, разослал свечи и просфоры, чтобы молились прилежно Богу игумены и попы о телесном здоровье его и о душевном спасении.
И пошел Благоверный Царь из большой соборной церкви к себе на сени, в церковь Благовещения и Пресвятой Богородицы и в ней так же молился и пел молебны. Из той же церкви пошел он в царские свои покои.
Царица же Христолюбивая Анастасия приготовилась встретить Царя-Самодержца, по царскому обычаю, у входа в палату с благоверными женами, княгинями и боярынями; и от радости проливали они слезы на землю, и была Царица словно печальная горлица, увидевшая, что снова прилетел супруг ее, с которым давно была в разлуке, к ней, первой подруге своей. И перестали оба они плакать и тосковать и так обрадовались, увидев друг друга, как если бы прекрасная заря узрела, что входит в земные владения ее с востока пресветлое солнце, прогоняя темное облако уныния и печали, прежде омрачавшее ее, светлостью лица своего и веселым взглядом и делая его невидимым, словно дым.
|
|
|
О ПИРШЕСТВЕ И ВЕСЕЛИИ ЦАРЯ И ВЕЛИКОГО КНЯЗЯ С БОЯРАМИ И ВОЕВОДАМИ, И О ЕГО ДАРАХ ИМ, И О МИЛОСТИ ЕГО К КАЗАНСКОМУ ЦАРЮ.
ГЛАВА 96
И тогда повелел Царь и Великий Князь в течение сорока дней устраивать пиры, в первый день посадив с собою па пиру отца своего — преосвященного митрополита Макария и с ним весь святительский собор, и священников, и дьяконов со всего города Москвы; в другие же дни — всех князей, и воевод; окруженных воинами, и бояр, и вельмож.
И вдоволь повеселился он царским веселием, угощая и одаривая князей и воевод и всех благоверных людей до самых захудалых: одним города отдавая на кормление, другим прибавляя в вотчину села, третьим раздавая золото, и серебро, и нарядную одежду, и добрых коней, — что каждый заслуживал.
Когда же пировал он и был в большом веселье, вспомнил он о казанском царе, своем пленнике, сидящем в заключении. И послал к нему Самодержец с такой речью: «Если проклянет он магометанскую веру и уверует в распятого Сына Божия, в Господа нашего Иисуса Христа, примет Русскую нашу Святую Веру, в которую мы, русские, веруем, переняв ее от греков, то избавится он от заключения, и примет от меня большую честь и славу, и будет мне любимым братом, как если бы рожден был от одних со мною отца и матери, а не пленником моим и супостатом; если же не захочет он этого, то умрет страшной смертью в тяжком заточении, в горькой темнице, в тяжелых цепях и оковах».
И коснулась сердца казанского царя благостная искра Святого Духа, и захотел он принять нашу Истинную Православную Веру и быть христианином. Посланный же боярин, вернувшись от казанского царя, передал все сказанное своему Царю-Самодержцу. Царь же и Великий Князь повелел быстро привести его к себе в палату, чтобы предстал он перед ним и перед всеми вельможами, собравшимися здесь по поводу его прихода.
|
|
|
О СМИРЕНИИ КАЗАНСКОГО ЦАРЯ И О ПЕРЕМЕНЕ ВЕРЫ ЕГО СВЯТЫМ КРЕЩЕНИЕМ.
ГЛАВА 97
Когда же введен был казанский царь, испуганный и трепещущий, в золотую палату, поднялись ему навстречу все московские князья и воеводы, некоторые же встретили его еще на палатных лестницах, другие — на площади. И пошел царь в большую палату и упал на колени, прося милости у Самодержца и рабом его себя называя, стремясь вызвать сострадание у братьев его, князя Георгия и князя Владимира, и у всех находившихся там князей его, бояр и воевод, в пурпур и золото разодетых, и проливал он из глаз своих слезы горькие, клянясь стать христианином, дабы не погибнуть в заключении в горькой темнице от позорного этого зрелища, полного срама и стыда: тот, который сам себе был прежде царь и господин и которому самому служили многие уланы, и князья, и мурзы, теперь, словно злодей осужденный, стоит перед всеми в большом страхе, в плохой одежде, удерживаемый за руки стражниками, вызывающий жалость и слезы.
И все князья и воеводы, пировавшие в палате, прослезились о нем и заплакали, видя его в таком унижении. И повелел Царь-Самодержец снова спросить его, теперь уже перед всеми, действительно ли и искренне верует он в Христа. Царь же стоя подтвердил это и обещал без обмана веровать в Христа и креститься.
|
|
|
