Птолемеевская система мира

Попытка решения трудностей в модели Аристотеля была предпринята выдающимся александрийским ученым Клавдием Птолемеем. Клавдий Птолемей (90–168 г.г. н. э.) – выдающийся греко-египетский астроном, астролог, математик, географ и оптик, вероятно, родом из Птолемиады в Среднем Египте. В своей работе “Великое построение”, известной под своим арабским именем “Альмагест”, Птолемей опирался на открытия своих предшественников, в частности Аристарха Самосского и Гиппарха. Опираясь на глубокую традицию греческой геометрии, Птолемей преобразовал космологию Аристотеля в математическую модель Вселенной. Для каждой планеты он разработал свою теорию, состоящую из разнообразных геометрических приемов. Было предположено, что планеты одновременно участвуют в двух независимых, но “совершенных” движениях. Наблюдаемое “несовершенное” движение есть результат сложения совершенных движений (Евдокс Книдский 406 г. до н. э.). Идея разложения движения планет на две составляющие положила начало успешному решению вышеупомянутых проблем. Для согласования геоцентрической модели с наблюдениями, Птолемей перестроил геометрическую модель Вселенной Аристотеля используя комбинацию

• деферентов (лат. deferentis – несущий),
• эксцентров (смещенный центр)
• и эпициклов (лат. epi kyklos – на круге).

Деферент – главная несущая окружность каждой планеты. По деференту равномерно движется не сама планета, а центр S второй окружности меньшего диаметра – эпицикла. Сама планета равномерно движется по эпициклу. Центры эпициклов нижних планет лежали на прямой, соединяющей Землю и Солнце. Для верхних планет тоже вводилось ограничение: отрезок, соединяющий верхнюю планету с центром ее эпицикла параллелен прямой, соединяющей Землю с Солнцем.

6. Эвклидова геометрия в контексте древнегреческой культуры.

Геометрия, как и другие науки, возникла из потребностей практики. Само слово «геометрия» греческое, в переводе означает «землемерие».

Люди очень рано столкнулись с необходимостью измерять земельные участки. Это требовало определенного запаса геометрических и арифметических знаний. Постепенно люди начали измерять и изучать свойства более сложных геометрических фигур.

«По дошедшим до нас египетским папирусам и древневавилонским текстам видно, что уже за 2 тысячи лет до нашей эры люди умели определять площади треугольников, прямоугольников, трапеций, приближенно вычислять площадь круга, — пишет И. Г. Башмакова. — Они знали также формулы для определения объемов куба, цилиндра, конуса, пирамиды и усеченной пирамиды. Сведения по геометрии вскоре стали необходимы не только при измерении земли.

Развитие архитектуры, а несколько позднее и астрономии предъявило геометрии новые требования. И в Египте и в Вавилоне сооружались колоссальные храмы, строительство которых могло производиться только на основе предварительных расчетов....И все же, несмотря на то что человечество накопило такие обширные знания геометрических фактов, геометрия как наука еще не существовала.

Геометрия стала наукой только после того, как в ней начали систематически применять логические доказательства, начали выводить геометрические предложения не только путем непосредственных измерений, но и путем умозаключений, путем вывода одного положения из другого, и устанавливать их в общем виде. Обычно этот переворот в геометрии связывают с именем ученого и философа VI века до нашей эры Пифагора Самосского».

Однако все новые проблемы и созданные в связи с ними теории привели к тому, что совершенствовались сами способы математических доказательств, возрастала потребность создания стройной логической системы в геометрии.

«Но как строить такую систему? — спрашивает И.Г. Башмакова. — Ведь каждое отдельное предложение мы доказываем, опираясь на некоторые другие предложения. Эти предложения в свою очередь доказываются ссылкой на какие-то третьи предложения и т. д., эти ссылки мы могли бы продолжать до бесконечности, и процесс доказательства никогда бы не закончился. Как же быть? Это обстоятельство заметили еще в древности, и тогда же был найден выход. Не позднее IV века до нашей эры греческие математики при построении геометрии выбирали некоторые предложения, которые принимались без доказательства, а все остальные предложения выводили из них строго логически. Предложения, принятые без доказательства, назывались аксиомами и постулатами.

Наиболее совершенным образцом такой теории на протяжении более 2 тысяч лет служили «Начала» Евклида, написанные около 300 года до нашей эры».

О жизни Евклида (около 365 г. до нашей эры — 300 г. до нашей эры) почти ничего не известно. До нас дошли только отдельные легенды о нем. Первый комментатор «Начал» Прокл (V век нашей эры) не мог указать, где и когда родился и умер Евклид. По Проклу, «этот ученый муж» жил в эпоху царствования Птолемея I. Некоторые биографические данные сохранились на страницах арабской рукописи XII века: «Евклид, сын Наукрата, известный под именем «Геометра», ученый старого времени, по своему происхождению грек, по местожительству сириец, родом из Тира».

Одна из легенд рассказывает, что царь Птолемей решил изучить геометрию. Но оказалось, что сделать это не так-то просто. Тогда он призвал Евклида и попросил указать ему легкий путь к математике. «К геометрии нет царской дороги», — ответил ему ученый. Так в виде легенды дошло до нас это ставшее крылатым выражение.

Царь Птолемей I, чтобы возвеличить свое государство, привлекал в страну ученых и поэтов, создав для них храм муз — Мусейон. Здесь были залы для занятий, ботанический и зоологический сады, астрономический кабинет, астрономическая башня, комнаты для уединенной работы и главное — великолепная библиотека. В числе приглашенных ученых оказался и Евклид, который основал в Александрии — столице Египта — математическую школу и написал для ее учеников свой фундаментальный труд.

Именно в Александрии Евклид основывает математическую школу и пишет большой труд по геометрии, объединенных под общим названием «Начала» — главный труд своей жизни. Полагают, что он был написан около 325 года до нашей эры.

Предшественники Евклида — Фалес, Пифагор, Аристотель и другие много сделали для развития геометрии. Но все это были отдельные фрагменты, а не единая логическая схема.

Как современников, так и последователей Евклида привлекала систематичность и логичность изложенных сведений. «Начала» состоят из 13 книг, построенных по единой логической схеме.

Каждая из книг начинается определением понятий (точка, линия, плоскость, фигура и т. д.), которые в ней используются, а затем на основе небольшого числа основных положений (5 аксиом и 5 постулатов), принимаемых без доказательства, строится вся система геометрии.

В то время развитие науки и не предполагало наличия методов практической математики. Книги I—IV охватывали геометрию, их содержание восходило к трудам пифагорейской школы. В книге V разрабатывалось учение о пропорциях, которое примыкало к Евдоксу Книдскому. В книгах VII—IX содержалось учение о числах, представляющее разработки пифагорейских первоисточников. В книгах X—XII содержатся определения площадей в плоскости и пространстве (стереометрия), теория иррациональности (особенно в X книге); в XIII книге помещены исследования правильных тел, восходящие к Теэтету.

«Начала» Евклида представляют собой изложение той геометрии, которая известна и поныне под названием Евклидовой геометрии. В качестве постулатов Евклид выбрал такие предложения, в которых утверждалось то, что можно проверить простейшими построениями с помощью циркуля и линейки. Евклид принял также некоторые общие предложения-аксиомы, например, что две величины, порознь равные третьей, равны между собой. На основе таких постулатов и аксиом Евклид строго и систематично развил всю планиметрию.

В «Началах» он описывает метрические свойства пространства, которое современная наука называет Евклидовым пространством.

Евклидово пространство является ареной физических явлений классической физики, основы которой были заложены Галилеем и Ньютоном. Это пространство пустое, безграничное, изотропное, имеющее три измерения. Евклид придал математическую определенность атомистической идее пустого пространства, в котором движутся атомы. Простейшим геометрическим объектом у Евклида является точка, которую он определяет как то, что не имеет частей. Другими словами, точка — это неделимый атом пространства.

Бесконечность пространства характеризуется тремя постулатами:

«От всякой точки до всякой точки можно провести прямую линию». «Ограниченную прямую можно непрерывно продолжить по прямой». «Из всякого центра и всяким раствором может быть описан круг».

Учение о параллельных и знаменитый пятый постулат («Если прямая, падающая на две прямые, образует внутренние и по одну сторону углы меньшие двух прямых, то продолженные неограниченно эти две прямые встретятся с той стороны, где углы меньше двух прямых») определяют свойства Евклидова пространства и его геометрию, отличную от неевклидовых геометрий.

Обычно о «Началах» говорят, что после Библии это самый популярный написанный памятник древности. Книга имеет свою, весьма примечательную историю. В течение двух тысяч лет она являлась настольной книгой школьников, использовалась как начальный курс геометрии.

«Начала» пользовались исключительной популярностью, и с них было снято множество копий трудолюбивыми писцами в разных городах и странах. Позднее «Начала» с папируса перешли на пергамент, а затем на бумагу. На протяжении четырех столетий «Начала» публиковались 2500 раз: в среднем выходило ежегодно 6-7 изданий. До двадцатого века книга считалась основным учебником по геометрии не только для школ, но и для университетов.

«Начала» Евклида были основательно изучены арабами, а позднее европейскими учеными. Они были переведены на основные мировые языки. Первые подлинники были напечатаны в 1533 году в Базеле. Любопытно, что первый перевод на английский язык, относящийся к 1570 году, был сделан Генри Биллингвеем, лондонским купцом.

 

Конечно, все особенности Евклидова пространства были открыты не сразу, а в результате многовековой работы научной мысли, но отправным пунктом этой работы послужили «Начала» Евклида. Знание основ Евклидовой геометрии является ныне необходимым элементом общего образования во всем мире.

Можно смело утверждать, что Евклид заложил основы не только геометрии, но и всей античной математики.

Лишь в девятнадцатом веке исследования основ геометрии поднялись на новую, более высокую ступень. Удалось выяснить, что Евклид перечислил далеко не все аксиомы, которые на самом деле нужны для построения геометрии. В действительности при доказательствах ученый ими пользовался, но не сформулировал.

Тем не менее все выше сказанное нисколько не умаляет роли Евклида, первого показавшего, как можно и как нужно строить математическую теорию. Он создал дедуктивный метод, прочно вошедший в математику. А значит, все последующие математики в известной степени являются учениками Евклида.

7. Александрия как научный центр.

важной и совершенно неоспоримой является роль Деметрия Фалерского в превращении Александрии в культурную столицу всего эллинистического мира. Деметрий, который, как и Александр, являлся (через Феофраста) учеником Аристотеля, безусловно, не мог не воспринять ни идей главы перипатетической школы об эллинизации всего населенного мира, ни его учения о философском деянии. Конечно, издали, из Афин, начинающий оратор и политический деятель промакедонской ориентации Деметрий Фалерский пристально наблюдал за философским экспериментом Аристотеля в исполнении Александра. Однако, завоевание половины населенного мира вовсе не привело к повсеместному «окультуриванию» варваров. Во всяком случае, результаты «эллинизация» покоренных территории не были столь же очевидны для греков, как некоторая «варваризация» эллинской части войска Александра, которая восприняла многие обычаи, привычки и даже религиозные обряды завоеванных ими народов. Впрочем, житель Афин, конечно, и не мог желать, чтобы центр духовной жизни греков переместился в Вавилон или Сузы. Оказалось, что для этого вовсе недостаточно иметь в своей свите таких философов как Анаксарх или Пиррон.

Поэтому самым очевидным результатом похода Александра (во всяком случае, для Деметрия) стал вывод о том, что могущества и процветания государства невозможно достичь исключительно за счет завоевания все новых и новых земель. Десятилетием своего правлением в Афинах, когда город в период непрекращающихся кровопролитных войн диадохов пережил одни из высших экономических и культурных подъемов в своей истории, Деметрий, безусловно, подтвердил, что подлинное философское деяние – это не деяние направленное вовне (на завоевание), но деяние обращенное внутрь (на обустройство своей страны).

Еще раз это было засвидетельствовано в Александрии, куда после изгнания из Афин еще одним великим завоевателем Деметрием Полиоркетом и последовавшего за тем десятилетнего скитания на чужбине, Деметрий Фалерский был приглашен в качестве советника ко двору Птолемея I Сотера. Пожалуй, мы можем говорить даже о том, что культурное возвышение Александрии стало второй частью философского эксперимента Аристотеля, главными действующими лицами которого являлись уже не Александр, но Деметрий Фалерский и первые из династии Птолемеев – Сотер и Филадельф.

В этой связи можно выделить и три основные причины, по которым в начале III в. до н.э. центр культурной жизни эллинизма переместился из Афин в Александрию.

1. Наличие самой идеи разделения народов на культурных «эллинов» и противостоящих им «варваров» и необходимости «эллинизации» варварских народов.

2. Привлечение Деметрия Фалерского в качестве ближайшего советника царя к делам управления Египтом, и прежде всего – Александрией.

Итак, в 317 – 307 г.г. до н.э. Афины, руководимые Деметрием Фалерским переживают период одного из высших расцветов в области культуры, несмотря на свою формальную зависимость от Македонии и бушующие вокруг Аттики нескончаемые кровавые усобицы диадохов. В это время своего высшего расцвета достигает Ликей, число учеников которого достигает 2 тысяч человек при 20 тысячах свободных граждан, населяющих город[20]. В эти годы в Афинах живут, наставляют и создают свои произведения философы Феофраст, Ксенократ и Кратет, Феодор Безбожник и Зенон Китийский, комедиографы Филемон и Менандр. Усиливается роль государства при организации театральных представлений, проведении музыкальных и поэтических состязаний.

После свержения Деметрия Фалерского своим соименником Деметрием Полиоркетом в 307 г. до н.э. влияние Афин на общекультурную ситуацию эллинистического мира неуклонно снижается. В этом же году принимается закон против философских школ. И хотя уже в следующем году это постановление упраздняется, а в последующие годы в Афинах открывают собственные школы Эпикур (306 г. до н.э.) и Зенон (301 г. до н.э.) - это едва ли можно считать следствием культурных забот новых властей, имея ввиду, что и Зенон, прибывший в Афины в 314 (или 312 г. до н.э.) и Эпикур, который в 323/322 г. до н.э., отбывая воинскую повинность в Афинах, слушал в платоновской академии Ксенократа, как личности и философы сформировались гораздо ранее, нежели обрели круг собственных учеников в Афинах. Роль Академии и Ликея неуклонно снижалась. Не внесло существенных изменений в эту ситуацию и возвращение в Афины в 288 г. до н.э. Стратона, который предыдущее десятилетие провел в Александрии совместно с Деметрием Фалерским, занимаясь в том числе и организацией Музейона. Новых крупных имен после Филемона и Менандра не появилось и в театре. Никакого положительного влияния на культурную ситуацию а Афинах не оказали ни могущественный, богатый и независимый чужеземный правитель Деметрий Полиоркет, ни мстительные тираны и озабоченные сохранением собственной власти демократически избранные лидеры Афин.

Тот же период (307 – 299 г.г. до н.э.) изгнания Деметрия Фалерского, проживающего в Беотии, равно как и предыдущее правление Птолемея Сотера в Египте, не был ознаменован и сколько-нибудь существенными явлениями в культурной жизни Александрии. Устремления Птолемея Сотера, хотя и были менее агрессивны, но мало отличалась по своей сути от захватнической политики остальных диадохов. Вплоть до начала III в. до н.э. Птолемей ведет череду войн с Антигоном и Деметрием Полиоркетом за власть над Сирией, Кипром и островными государствами, вторгаясь даже в Грецию и завоевывая на весьма непродолжительное время (в 308 г. до н.э.) Коринф. При этом, как и все прочие диадохи, Птолемей встречается со знаменитыми философами своего времени Феофрастом, Менедемом, Стильпоном, придворным философом в Александрии живет Диодор Кронос – однако, это не имеет совершенно никаких последствий для культурной ситуации эллинистического мира да и самой Александрии при Египте.

Только с привлечением в 298 г. до н.э. к управлению государством Деметрия Фалерского Птолемей I Сотер существенно смещает акценты своей политики в пользу обустройства страны и прежде всего – ее столицы Александрии. Именно в эти годы начинается активное строительство портовых сооружений и укрепление флота. Немногочисленные военные компании этих лет: завоевание Кипра в 295 г. до н.э., овладение Тиром, Сидоном и Союзом островов в 286 г. до н.э. - направленны преимущественно на приобретение господства на море, которое бы обеспечило безопасную торговлю через порты Александрии. Именно в эти годы основываются Александрийский Музейон и Библиотека, благодаря которым центр культурной жизни эллинистического мира перемещается из Афин в Александрию.

3. Покровительство первых Птолемеев, их чрезвычайная личная заинтересованность и участие в основании и развитии научно-культурных учреждений, обеспечивающих господствующую роль греческой культуры в многонациональном Египте. Совершенно очевидно, что без мощной финансовой поддержки со стороны царского двора, без важнейших решений в области миграционной политики, направленной на привлечение в страну наиболее перспективных и талантливых ученых, а также деятелей культуры своего времени, быстрый и бурный расцвет александрийской науки и культуры был попросту невозможен. Не менее важным являлось и то, что основатель новой царской династии Египта стремился привлечь наиболее видных гуманитариев своего времени не только и не столько для удовлетворения собственного самолюбия и поднятия престижа новой власти – но уразумев более глубокие причины влияния уровня культуры и образования населения (во всяком случае - элиты) на степень могущества государства.

Безусловно, Птолемея Сотера вдохновлял пример Александра Великого, который оставался непобедим не только благодаря железной воле, удаче и покровительству богов – но также имея неоспоримое превосходство в любознательности, познании и уровне интеллекта. Причем, Птолемей (367/366 – 283 г.г. до н.э), к началу III в. до н.э. уже разменявший седьмой десяток, по-видимому, ассоциировал себя не столько с Александром, превзойти которого было невозможно – но с его отцом Филиппом Македонским[21], который учителем собственному наследнику приставил самого Аристотеля. Именно поэтому, в качестве наставников своих сыновей Птолемей Сотер призвал в Александрию Деметрия Фалерского и Стратона Физика. И скорее всего по той же самой причине в 295 г. н.э. царь поддержал инициативу двух вышеназванных мужей организовать Музейон, одной из важнейших функций которого стало бы обеспечение самого высокого уровня образования не только наследников престола, но и подрастающей элиты Египта. Тем самым был осуществлен первый и наиболее важный шаг, который имел своей целью создать фундамент функционирования наиболее эффективного с точки зрения платоников и перипатетиков государства – просвещенной монархии[22].

В этом состояло и одно из главных отличий Музейона от Ликея и прочих философских кружков, куда мог прийти практически любой свободный гражданин, изъявивший желание стать учеником того или иного философа. Музейон был научно-образовательным учреждением не для простолюдинов, но именно для немногочисленной элиты, призванной определять пути развития молодого и амбициозного государства. Только такой подход мог обеспечить создание в течение всего нескольких десятилетий (или даже лет) практически на пустом месте (а под пустым местом мы разумеем не только пустынный средиземноморский берег, но и совершенное отсутствие какой-либо базы: традиций, личностей, школ - для сколько-нибудь заметных культурных и научных достижений) не только одного из величайших городов Средиземноморья, но и крупнейшего центра всей эллинистической науки и культуры.

Другим совершенно очевидным и необходимым шагом стало создание Библиотеки, которая первоначально была призвана возместить отсутствие на египетских берегах важнейших произведений древнегреческой литературы и философии, а также произведений современных авторов – но всего через несколько лет сама стала мощнейшим фактором развития литературы, филологических и естественных наук. Уже через десять лет фонды Александрийской библиотеки составляли свыше двухсот тысяч свитков[23]. Эти бесценные богатства человеческой мысли, собранные в одном месте, наряду с мощнейшей поддержкой со стороны птолемеевского двора обеспечили приток в Александрию и Александрийский Музейон лучших и перспективнейших творцов и исследователей эпохи, что предопределило беспрецедентное развитие математики, астрономии, медицины, механики, географии, филологии. Многие из достижений александрийской науки настолько опередили свое время, что были заново «переоткрыты» (во многих случаях - с использованием книг александрийских ученых) лишь спустя полтора тысячелетия в Средние века[24].

Весьма плодовиты были также и александрийские литераторы, среди которых выделялись Сотад, Каллимах, Феокрит. Возникло совершенно новое течение в поэзии – александризм, который при всей своей манерности, искусственности и эклектизме оставался наиболее заметным явлением своего времени.

Во второй половине III в. до н.э. Аполлонием Родосским была создана знаменитая «Аргонавтика» и ряд других эпических поэм. Из числа многочисленных драматургов, творивших при дворе Птолемеев, следует выделить Филемона, занимающего второе место[25] в списке авторов новой комедии.

Но Александрия являлась не только научным и культурным центром эллинизма. Будучи городом многонациональным, она проявляла интерес к культурному достоянию иных народов, населяющих город. Безусловно знаковым событием для всего культурного мира стала «История Египта» египетского жреца Манефона, советника Птолемея I Сотера, написанная по-гречески и охватывающая период от мифической доисторической эпохи до IV в. до н. э. с введением деление истории Египта на 30 династий.

Другим исключительно важным событием была работа над первой переводной книгой – так называемой Септуагинтой, переводом с иврита на греческий Закона иудеев, инициатором, организатором и редактором которого также являлся Деметрий Фалерский, которым, по-видимому, именно в процессе работы над Переводом Семидесяти (LXX) были разработаны и применены на практике основы теории перевода.

Само собою, Александрия, в которой причудливо переплетались религиозные культы египтян, евреев и греков, сделалась и центром религиозной жизни. Достаточно узкая площадка, на которой сосуществовали, полемизировали и взаимодействовали египетский культ умирающего и воскресающего бога Осириса, монотеистическая религия иудеев и верования греков в бессмертие души, вселяющейся после смерти человека в иное тело, стала именно тем плавильным тиглем, где впоследствии выкристаллизовалось совершенно новое религиозное учение – христианство.

8. Соотношение веры и знания в средневековом мировоззрении.

В средневековой философии

вопрос соотношения веры и знания являлся основной гносеологической проблемой.

Христианство исходило и исходит из того, что вся истина дана Богом в Священном

писании. Однако, Писание требует правильного прочтения. Таким образом,

неизбежно возникает вопрос - какое

прочтение считать правильным?

 

Дискуссии по вопросу

прочтения Писания впервые возникают не как чисто философские, а как результат

несовпадения интерпретации текстов Писания в трудах Отцов Церкви. Для решения

этой проблемы был необходим соответствующий инструментарий. И, в качестве

такого инструментария используются грамматика, риторика и диалектика. Здесь они

выступают уже не как «свободные искусства», а как средство проникновения в

христианские истины. Таким образом, происходит обращение веры к знанию.

 

Использование знания для

дела веры было необходимо и для обращения в христианство людей неверующих. Для

них была необходима аргументация. Причем аргументация, опирающаяся на разум, на

его рациональные принципы. Именно такие принципы и были найдены в платоновской

и аристотелевской философии. «Полемизируя с евреями, можно опереться на Ветхий

завет. В схватке с еретиками можно апеллировать ко всей Библии. Но на что

опереться в спорах с язычниками, как не на разум?» [1]

 

Официальная христианская

доктрина всегда доверялась только церковным иерархам и, поэтому, до

определенного момента, обсуждение вопроса о соотношении веры и разума

оставалось уделом узкого круга лиц. Ситуация изменилась с возникновением

монастырских

школ и созданием университетов. Они стали «катализаторами» развития в теологии

вопроса о соотношении веры и разума. На университетских семинарах, где церковь

официально дозволяла вести дискуссии на любую тему, а также в монастырских

школах вопрос о соотношении веры и знания приобрел новую аудиторию и новое

звучание.

Как отмечают Дж.Реале и Д.Антисери в своем труде «Западная

философия от истоков до наших дней», для того, чтобы лучше увидеть линии

напряжения, возникавшие между разумом и верой (верой и знанием) необходимо

вспомнить о внутреннем устройстве средневекового университета, о различных

ориентациях его факультетов. Университет «…делился на факультет свободных

искусств с шестигодичным обучением и факультет теологии, где учились не менее

восьми лет…». [2] Первый факультет был подготовкой ко второму.

На факультете искусств преподавались грамматика, логика, математика, физика и

этика. То есть опора здесь делалась на разум и знание. На факультете теологии,

напротив, основное внимание уделялось точному изучению Библии. При этом

магистрами теологии становились лишь обучавшиеся на факультете искусств.

(Интересно, что вопрос соотношения веры и знания в рамках университетов иногда

даже переходил из области теории в область практики. Так, известна студенческая

забастовка в защиту факультета искусств и против факультета теологии.

Забастовка продолжалась 18 месяцев. Ее результатом стал запрет папы Григория IX

в

1213 году на изучение работ Аристотеля в университетах до момента их

корректировки в соответствии с установками церкви.)

2. Динамика развития

вопроса о соотношении веры и знания в средневековой схоластике.

Раннехристианские апологеты

придерживались той точки зрения, что языческая религия и философия были простым

искажением учения ветхозаветных пророков. Однако, в средние века труды древних

уже изучаются в церковных школах и университетах. Схоласты Средневековья,

исследуя проблему соотношения веры и знания, активно используют работы

древнегреческих

философов.

 

Золотой век схоластики

пришелся на середину 13 столетия и связан с именем гения схоластики - Фомы

Аквинского (1221-1274). Аквинский находил гармонию и единство между верой и

знанием. По Аквинскому, вера совершенствует разум, теология совершенствует

философию, философия служит теологии. «Те кто прибегает к философским

аргументам в пользу Святого писания и ставит их на службу вере, не подмешивают

воду к вину, они превращают воду в вино» - говорит Святой Фома. Это следует

понимать так: они превращают философию в теологию так же, как Иисус

превратил воду в вино на

свадьбе в Кане» [3] У Аквинского

вера ведет за собой знание. «…Этот святой советовал всем людям молодым и более

зрелым воспринимать Божию истину посредством веры, а затем уж стараться понять

ее» [4].

В своих работах Фома Аквинский использовал учение Аристотеля. Но, речь идет не

о механическом заимствовании. Фома переосмыслил Аристотеля, трансформировал его

идеи для потребностей христианства. Благодаря трудам Аквинского, после папского

запрета 1213 года, Аристотель получает официальное признание церкви. Более

того, он на долгие годы становится наивысшим и непререкаемым авторитетом в

схоластике. Такое почитание Аристотеля сохраняется в официальной доктрине и при

Эразме Роттердамском.

 

Одновременно с Аквинским

соотношение веры и знания исследует Бонавентура (1217-1274). Но если у Святого

Фомы вера ведет за собой знание, то у Бонавентуры разум видит только то, что

освещает вера. «Оставь чувства и

рассудочные изобретения, бытие и небытие, оставь все это и отдайся Тому, кто по

ту сторону любой сущности и любой науки» [5] - таковы выводы Бонавентуры.

 

После Аквинского и

Бонавентуры соотношение веры и знания

 

в схоластике исследовалось Дунсом Скотом (1266-1308).

Последний выступал за размежевание веры и знания, философии и теологии. По

Скоту философия имеет свой объект и свою методологию, отличные от объекта и

методологии теологии. Скот полагал, что есть истины, ускользающие от разума, -

например, начало мира во времени, бессмертие души. К этим истинам человек

приходит только через личный духовный опыт, но не через доказательства. Для

понимания этих истин обычное знание бесполезно.

 

Удар по установленной

Аквинским гармонии знания и веры наносится и главой номиналистов -Уильямом

Оккамом (1280-1349). Для него является очевидным вспомогательный характер

знания по отношению к вере. С точки зрения Оккама владения человеческого разума

и владения веры не пересекаются и будут разделены вечно. Оккам заявляет, что

невозможно

искать логическую и рациональную основу для того, что дано верой в

Откровении. Философия у Оккама уже не

является служанкой теологии. Как, впрочем, и теология у него уже является не

наукой, а неким комплексом положений, связанных между собой верой.

 

Определенная

последовательность, в которой изложены выше позиции схоластов не означают того,

что их воззрения сменяли друг друга. В эпоху Эразма в теологии находят свое

место все вышеперечисленные направления схоластической мысли.

9. Основные направления средневековой науки.

Особенности средневековой науки

Знания, которые формируются в эпоху Средневековья в Европе, вписаны в систему средневекового мировоззрения, для которого характерно представление, что обладать подлинным знанием может только творец, только ему доступно знать. В Новом завете сказано: «Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог». Слово выступает орудием творения, а переданное человеку, оно выступает универсальным орудием постижения мира. Понятия отождествляются с их объективными аналогами, что выступает условием возможности знания. Если человек овладевает понятиями, значит, он получает исчерпывающее знание о действительности, которая производна от понятий.
Как в таких условиях может осуществляться познание? Только под контролем церкви. Формируется жесткая цензура, все противоречащее религии подлежит запрету. Средневековье отказалось от многих идей античности, не вписывающихся в религиозные представления. Так как познавательная деятельность носит теологически-текстовой характер, то иссл-ся и анализируются не вещи и явления, а понятия. Поэтому универсальным методом становится дедукция (дедуктивная логика Аристотеля). В мире, сотворенном Богом и по его планам, нет места объективным законам, без которых невозможно е-з.
Бесспорно, средневековье не является всего лишь провалом в развитии науки.В это время существуют уже области знаний, которые подготавливали возможность рождения науки. К ним относят алхимию, астрологию, натуральную магию и др.
Познание природы в этот период концентрируется вокруг двух университетских центров: Оксфордского и Парижского. Начиная с 13 века средневековая наука и богословие начинают концентрироваться в университетах. Университеты – совершенно оригинальные институты, которые не имели прототипов а античности. Такого рода корпоративных формаций и свободных ассоциаций учеников и наставников с их привилегиями, установленными программами, дипломами, званиями не ведала античность. Опробывались разные модели. Болонья и Париж- два образца. Болонья –университет сколарум, т.е. студенческая корпорация. В Париже -объединенная корпорация магистров и студентов. Два эффекта сопровождали деятельность университетов. 1- рождение некоего сословия ученых, священников и мирских людей, которым церковь доверяла миссию преподавания. Появилась профессионализация интеллектуальной деятельности и новая власть – власть интеллектуалов. 2. Университет, особенно Парижский, стирал кастовые различия, он изначально был народным. Студентами становились и дети крестьян и ремесленников, и для них устанавливалась система привилегий в виде низких цен за обучение и бесплатное жилье. Лекции и семинары –постоянные формы обучения. Средневековый университет делился на два факультета ф-т искусств (грамматика, логика, математика, физика и этика) и ф-т теологии. Первый был пропедевтикой ко второму. Общий срок обучения –около 12 лет.
Средневековье знало семь свободных искусств: грамматика, диалектика, риторика (триумвиум); арифметика, геометрия, астрономия, музыка, пение церковных гимнов (квадриум). Каждый ученый был обязан владеть всеми этими науками-искусствами. Черты средневековой науки: 1. Универсализм (тяготение к всеобщему познанию мира в целом, понять мир, как законченное всеединство, космос и человек созданы единым творцом); 2. Символизм (книжный характер познавательной деятельности, толкование священных текстов); 3.Иерархизм (всё в мире выстраивалось по принципу ближе или дальше к Богу, оправдание наличия неравенства); 4. Телелогизм (совокупность правил в форме комментария, цитирование авторов + комментарий, не изучались природные закономерности); 5. Искусственный триурвизм (грамматика, диалектика, история, арифметика, геометрия, астрономия, музыка). Перечисленные особенности средневекового мировоззрения отразились на процессе познания, обусловив его специфические черты. Основными научными достижениями эпохи средневековья можно считать следующие: 1. Сделаны первые шаги к механистическому объяснению мира. Введены понятия: пустоты, бесконечного пространства, прямолинейного движения. 2. Были усовершенствованы и созданы новые измерительные приборы. 3. Началась математизация физики. 4. Развитие специфических в средневековье областей знания - астрологии, алхимии, магии - привело к формированию зачатков будущих экспериментальных естественных наук: астрономии, химии, физики, биологии.
Средневековая наука не предложила новых фундаментальных научных программ. Ее значение состояло в том, что был предложен ряд новых обобщений, уточнений, понятий и методов исследования, которые подготовили основу механики Нового времени.

10. Средневековые университеты. Семь свободных искусств.

В XII—XIII веках в Западной Европе расширяются экономические связи между странами, ослабляетс

⇐ Предыдущая12345Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: