Объект и предмет психолингвистики.

КлючевЫ^е слова: язык, деятельность, культура, мышление, сознание.

Теоретические основания ряда исследований, проводимых в современной психолингвистике можно обнаружить ещё в работах лингвистов XIX в. Среди них — Вильгельм Гумбольдт (1767-1835), Август Шлейхер (1821-1868), Хейман Штейнталь (1823-1899), Герман Пауль 1846-1921), Александр Афанасьевич Потебня (1835-1891), Иван Александрович Бодуэн де Куртенэ (1845-1929) и другие учёные, в чьих работах было заложено психологическое понимание языка и речевой деятельности человека.

Эпохой зарождения психолингвистики считают 50-е годы, когда в энельском университете в США в 1951 г. собрались на межунивер-етскую конференцию лингвисты и психологи и объявили о создании («итета по лингвистике и психологии. В то время в лингвистике пре-иадал структурализм (язык рассматривался как система элементов), психологИ^и ~ бихевиоризм (изучалось не сознание, а поведение). В дальней^шем развитие психолингвистики продолжилось как в рам-этих шко^л> ^{так и в} рамках других направлений, с ориентацией на внимание зз^К0Н0в использования языка в целом. И тут она не могла i использов^^ть накопленные в общем языкознании идеи психологиче-Кого толка. Коротко рассмотрим некоторые из них.

1. Язы# ~ это деятельность человеческого духа

В языкознании прошлого века существовала «биологическая» кон-щия языка» ^в которой развивалось представление о языке как об ор-яизме. Так, ^в книге «Немецкий язык» Август Шлейхер писал: «Язы-¹ — эти обр#^зованные из звуков природные организмы, причём самые 21

высшие из всех, — проявляют свои свойства природного организма не только в том, что они классифицируются на роды, виды, подвиды и т.д., но и в том, что их рост происходит по определённым законам».

Метафорически уподобляя язык организму, Шлейхер полагал, что язык независим от воли индивидов. Язык — это нечто внешнее для человека, данное ему извне. Это же подчёркивал и известный немецкий философ и языковед Вильгельм Гумбольдт, выделяя антиномию объективного и субъективного в языке. Одно из противоречий языка он сформулировал так: «Являясь по отношению к познавательному субъективным, язык по отношению к человеку объективен». Он имел в виду, что язык дан человеку извне, но это не мешает человеку использовать его как инструмент познания и организации своего субъективного опыта. При этом Гумбольдт писал: «Язык представляет собой беспрерывную деятельность духа, стремящуюся превратить звук в выражение мысли».

О том, что язык — это деятельность, писал и Штейнталь (который в целом придерживался иного подхода), полагая, что язык является великим средством преобразования субъективного в объективное.

2. Язык отражает культуру народа

Гумбольдт указывал и на то, что язык — это часть культуры. По его мнению, язык есть главная деятельность не только человеческого, но и национального духа — духа народа, в частности. В понятие «национальный дух народа» у Гумбольдта входит многое: психический склад народа, его образ мыслей, философия, наука, искусство и литература. Он полагал, что «дух народа» и язык его настолько тесно связаны друг с другом, что если существует одно, то другое можно вывести из него. Пожалуй, Гумбольдт был первым, кто ввёл понятие языкового сознания. Он писал: «Язык в своих взаимозависимых связях есть создание народного языкового сознания». Но поскольку язык развивается по законам духа, тем самым он развивается и по законам человеческого сознания.

Примерно в то же время в языкознании существовала концепция психологии народов, или народной психологии, выдвинутая Хейманом Штейнталем. Он рассматривал психологию народов как «объяснительную» для истории и других наук о человеке и его духовной деятельности. Издавая «Журнал психологии народов и языкознания», Штейнталь призывал к сотрудничеству всех, кто исследует исторические явления

языка, религии, искусства и литературы, науки, быта и нравов, общественного и государственного устройства. Эти исследования и сделали возможным появление этнопсихолингвистики как раздела психолингвистики, изучающего взаимосвязь языка и культуры.

3. Язык включает в себя психический компонент

 

Бодуэн де Куртенэ полагал, что «как сложное объективно психическое явление язык состоит из многих групп разнородных представлений:

" 1) Первый элемент — фонации. Группы представлений фонацион-йых, представлений физиологических движений.

2) Второй элемент — психический. Это группы представлений ауди-
ционных, представлений акустических результатов (последствий) вы-

епоименованных физиологических движений.

3) Третий элемент — церебрации. Это группы представлений ис-
вючительно церебрационных».

Исследователь писал: «Сущность человеческого языка исключительно психическая. Существование и развитие языка обусловлено чисто «шческими законами. Нет и не может быть, в речи человеческой «ли в языке ни одного явления, которое не было бы вместе с тем пси-аческим».

При этом «язык как психическое явление существует только в ду-; человеческих», — писал Бодуэн де Куртенэ. По его мнению, только ндивидуальный язык имеет реальное бытие, а общий национальный, неменной язык представляет собой фикцию, научную абстракцию, ги-гетическую равнодействующую отдельных индивидуальных языко- лх мышлений.

Важными для психолингвистики являются мысли Штейнталя о едметном и языковом мышлении. В предметном мышлении мы, ло 1тейнталю, имеем дело с представлениями о предметах и явлени-объективного мира. Содержанием представлений являются не сами предметы в их материи, а некоторая мысленная совокупность познан-цых признаков этих предметов. Говоря о языковом мышлений, Штейн-||галь полагал, что в нём мы имеем дело с представлениями о представлениях, вычлененных из сферы предметного мышления. Наши понятия |о предмете субъективны, а наш язык даёт им ещё и произвольное на-гименование. Тем самым получаемое языковое обозначение — явление |'вдвойне субъективное.

По мнению Штейнталя, языкознание относится к числу психологических наук, поскольку речь — это духовная деятельность, подобно тому как к психологическим наукам относится и учение о мышлении и воле, т.е. учение о возникновении мыслей и волевых импульсов; Язык определяется им как «выражение осознанных внутренних, психологических и духовных движений, состояний и отношений посредством артикулируемых звуков». Всё его внимание было сосредоточено на индивидуальном акте речи — акте, по его мнению, целиком психическом. Всё, что есть психического в развитии представлений, совершается внутри отдельной психики по общим законам индивидуальной психологии. Штейнталь полагал, что «даже простые звуки, артикуляции обусловливаются духовным началом; как таковые, они могут быть подвергнуты чисто психологическому наблюдению».

Рассматривая язык как индивидуально-психическое образование, Штейнталь писал: «Мы должны ясно различать три момента, действующие при говорении: органическую механику, психическую механику и подлежащее выражению понятийное или мировоззренческое содержание. Цель речи есть представление и отображение содержания с помощью психической и органической механики. Мы можем представить' себе органическую механику в виде органа, психическую механику в виде органиста, содержание — в виде композитора».

По мнению немецкого психолога Вильгельма Вундта (1832-1920), речь представляет собой вербализацию невербальной мысленной картины и основана не только на ассоциациях как на непроизвольном связывании слов, но и на апперцепции как на произвольном внимании.

Герман Пауль, выступая против «народной психологии», полагал, что всякое психическое взаимодействие совершается в недрах индивида, поэтому следует признать, что в действительности существует лишь индивидуальная психология и никакая этнопсихология не может быть ей противопоставлена.

В свою очередь, из этого, по мнению Пауля и других младограмматиков, следует, что в действительности в каждый данный момент в данной языковой общности насчитывается столько диалектов, сколько говорящих индивидов, причём каждый из этих диалектов обладает собственным историческим развитием и подвергается непрерывным изменениям. Индивидуальный язык можно изучать, по убеждению Пауля, только по его проявлениям, т.е. по отдельным актам речевой деятельности.

24
4. Язык — это условие мысли

Положение о том, что язык — это условие мысли, высказывали многие лингвисты XIX в. Так, Шлейхер писал, что язык есть «.мышление, выраженное звуками», «язык имеет своей задачей создать звуковой образ представлений, понятий и существующих между ними отношений, он воплощает в звуках процесс мышления. Язык посредством имеющихся в его распоряжении точных и подвижных звуков может с фотографической точностью отобразить тончайшие нюансы мыслительного процесса», «язык — это воспринимаемый ухом симптом деятельности целого комплекса материальных отношений в построении мозга и речевых органов с их нервами, костями, мускулами и пр.».

Штейнталь утверждал, что слово и понятие, предложение и суждение, грамматические категории и логические категории не являются и не могут являться тождественными. Он ввел в теорию языка такие понятия, как «психологический субъект», «психологический предикат» (что примерно соответствует понятиям современного коммуникативного синтаксиса «тема» — данное и «рема» 1— новое). Кроме того, он в противовес логическому представлению о едином способе мышления для всего человечества отстаивал положение о различных типах мышления, каждому из которых соответствует своя логика.

По мнению Г. Пауля, все языковые средства хранятся в виде сложнейшего психического образования, состоящего из разнообразных сцеплений представлений. Эти хранимые в сознании представления обусловливают возможность повторного появления в сознании того, что уже в нём было, а отсюда и возможность понимания или произнесения того, что ранее уже понималось или произносилось. Из этого следует, что «всякая грамматическая категория возникает на основе психологической».

Большое внимание проблеме языка и мышления уделял А.А. Потебня. Опираясь на идеи Штейнталя, Потебня считал, что область языка далеко не совпадает с областью мысли, и при этом полагал, что мышление может существовать и без языка. В частности, он писал, что _г «сновидения большей частью слагаются из воспоминаний чувственных ' восприятий, нередко не сопровождаются ни громкою, ни беззвучною речью. Творческая мысль живописца, ваятеля, музыканта не вырази-, ма словом и совершается без него, хотя и предполагает значительную степень развития, которая даётся только языком. Глухонемой тоже постоянно мыслит — и притом не только образами, как художник, но и об отвлечённых предметах, — без звукового языка, хотя, по-видимому, ни- 25

когда не достигает того совершенства умственной деятельности, какое возможно для говорящих. Наконец, в математике — науке, совершеннейшей по форме, — человек говорящий отказывается от слова и делает самые сложные соображения только при помощи условных знаков».

Потебня писал о том, что история человечества знает периоды, когда язык не был связан с мышлением: «В середине человеческого развития мысль может быть связана со словом, но в начале она, по-видимому, ещё не доросла до него, а на высокой степени отвлечённости покидает его как не удовлетворяющее её требованиям». Он имел в виду, что в первобытном обществе человек ещё не мог пользоваться всеми возможностями языка, а на высокой стадии развития общества язык должен быть очень специализированным, для того чтобы человек мог выразить тонкие смысловые нюансы.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: