 |
Русские библиотеки 15 века и их читатели
|
|
|
|
«Собирание русской земли» после феодальной раздробленности и иноземного ига сопровождалось в Московском государстве консолидацией русской культуры. Этому в немалой степени содействовало распространившееся в XIV и XV вв. по всем феодальным княжествам и областям «книгоделание». Этим термином следует заменить традиционное «книгописание»: русская книга с самого начала своего существования рассматривалась ее создателями и потребителями как синтез словесного изобразительного, а иногда и музыкального искусства. Так называемые «экфонетические знаки» (буквально - «знаки возглашения»), свидетельствующие о торжественном распевном чтении текста по большим праздникам, есть в Остромировом евангелии 1057 г. - старейшей из сохранившихся точно датированных русских книг, настоящем шедевре художественного оформления книги. Его современница - Путятина минея, - не претендующая на звание шедевра искусства книги, сохранила старейший образец так называемой «знаменной» музыкальной нотации. Трудно, почти невозможно назвать древнерусскую рукописную книгу хотя бы минимально и самодельно не украшенную разрисованными заставками и инициалами. Все это требует замены термина «книгописание», и появившийся в новейших работах искусствоведов термин «книгоделание» для этого вполне подходит.
Книгоделание в России в XV в. отличалось значительным расширением репертуара переписываемых текстов и чрезвычайным разнообразием художественного оформления книги. Репертуар русской книги складывался тогда на основе оригинальных и переводных памятников литературы Киевской Руси, отдельных феодальных княжеств и областей XII-XIV вв. При этом русские книжники отбирали и старались распространять преимущественно те сочинения, которые были созвучны духу времени - всенародному патриотическому подъему, которым сопровождалось создание единого и могучего Московского государства. Ему содействовало и праздничное, небывало разнообразное художественное оформление русской книги XV в. Никогда еще в истории русской книги не было одновременного и взаимообогащающего сосуществования нескольких стилей орнаментации книги, такого сильного влияния на книжную миниатюру станковой и монументальной живописи.
|
|
|
Испокон веку книгоделание на Руси совмещалось с библиотеками. Широко известно свидетельство Начальной русской летописи об организации князем Ярославом Мудрым перевода и переписки «книг многих», о создании им первой русской библиотеки. 0 том, что это была именно библиотека, а не книгохранилище, свидетельствует старейшая из сохранившихся русских книг для чтения - Изборник 1076 г., составленный, как сказано в его выходной записи, «от многих книг княжьих», т. е. в киевской княжеской библиотеке ее читателем. От последующих веков сохранились сведения о книгописании при дворах удельных князей, например в Ростове, и монастырях - Авраамиевом в Смоленске и некоторых других.
С конца XIV в. книгоделание в русских монастырях, особенно в московских и подмосковных, заметно оживилось. Новейшие исследования советских литературоведов и искусствоведов показывают, что в репертуаре и художественном оформлении книг монастырских библиотек в XV в. произошли большие изменения. Во-первых, в русских монастырях в это время стало создаваться много книг для чтения, причем таких, которые можно рассматривать как новый жанр русской книжности. Во-вторых, и это главное: репертуар таких книг часто выходил за пределы регламентированного монастырскими уставами круга чтения.
Начало истории крупнейших русских средневековых библиотек связано с деятельностью основателей монастырей. Современник знаменитого церковно-политического деятеля России конца XIV в. Сергия Радонежского рассказывает, как Сергий вместе с первыми монахами своего монастыря писал книги не на «хартиях», а из-за бедности - на бересте. Эти книги не сохранились, вероятно, не только из-за недолговечности писчего материала: монастырь быстро приобретал славу и богател. Однако можно предположить, что характер репертуара этой библиотеки и особенности оформления книг были предначертаны основателем монастыря. В новейшем исследовании отмечается скромность художественного оформления старейших памятников книгоделания троицких монахов, и это все связывается с личными качествами Сергия - сознательного противника всякой роскоши. И. лишь книги, написанные в этом монастыре в первой четверти XV в., «выявляют такое художественное направление в московском искусстве, которое связано с деятельностью славянских и греко-славянских монастырей в Царьграде и на Афоне; следователю, это направление было обусловлено развитием международных книжных связей. Предположение о роли Сергия в развитии книжного репертуара базируется на ближайшей аналогии - истории создания другой знаменитой русской средневековой монастырской библиотеки - Кирилло-Белозерской.
|
|
|
Обитатели Троицкого и Кирилло-Белозерского монастырей входили в круг активных читателей, принимающих новую литературу, в том числе сочинения, относящиеся к русской действительности.
Насколько своеобразным, выходящим за пределы регламентированного монастырского круга чтения был репертуар старейших из сохранившихся сборников Кирилло-Белозерской библиотеки, принадлежавших основателю монастыря, показывает наличие в них статей естественнонаучного содержания - «о широте и долготе земли», о развитии человеческого организма в «утробном» периоде, об атмосферных явлениях - громе, молнии - и многом другом. Вершиной развития сборников энциклопедического характера в Кирилло-Белозерском монастыре являются книги, составленные во второй половине XV в. монахом Ефросином. Обилие и разнородность статей, входящих в эти сборники, поразительны: в них содержатся и оригинальные, и переводные памятники русской литературы предшествующих веков, причем иногда в новой редакции (Александрия), и памятники, появившиеся во второй половине XV в., т. е. современные Ефросину (Повесть о Дракуле), и многочисленные компиляции, составленные, а может быть, и частично написанные им самим произведения. Среди последних попадаются такие неожиданные, как особая редакция весьма распространенного в рукописной книжности «Слова о добрых и злых женах», переписанного в Ефросиновских сборниках четырежды. Кроме необычной широты репертуара скромно оформленных сборников, принадлежавших монахам Кирилло-Белозерского монастыря и поступивших, вероятно, после смерти их составителей или владельцев в монастырскую библиотеку, следует отметить раннее сложение в этом монастыре своей школы письма и художественного оформления книги. В ней, как и в сборниках книг, отразилась широта творческих связей местных книгоделателей и активных читателей с другими центрами производства и распространения книги в России того времени, а также с зарубежными. Например, связь Белозерских книжников с болгарскими: в списке Изборника царя Симеона, принадлежавшем. Кирилло-Белозерскому монастырю, имя царя Симеона не заменено именем русского князя, как в Изборнике Святослава 1073 г. Кроме того, почерк некоторых книг Кирилло-Белозерской библиотеки сходен с одним из почерков болгарской Тырновской школы, хотя советскими исследователями признается за индивидуальный почерк одного из игуменов этого монастыря. И не случайно, что в книгах XV в., созданных Кирилло-Белозерском монастыре, попадаются совершенные образцы так называемого «балканского» орнамента, в котором наиболее ярко отразилось второе южнославянское влияние.
|
|
|
Можно предположить, что именно из этой среды активных читателей и мастеров книги вышли и опытные библиографы, составившие в конце XV в. каталог книг Кирилло-Белозерской библиотеки, в котором применены приемы аналитического описания сборников, - старейший из сохранившихся русских книжных каталогов. То, что внимание Белозерских библиографов привлекли именно четьи сборники, в том числе Ефросиновские, свидетельствует в пользу такого предположения.
|
|
|
В отличие от Троице-Сергиевской и Кирилло-Белозерской, библиотека еще одного, самого отдаленного в то время русского монастыря - Соловецкого - моложе самого монастыря. Однако активные читатели появились на далеких Соловецких островах еще до образования там библиотеки. Об этом свидетельствует первый из местных писателей - монах Досифей, впоследствии игумен монастыря и основатель его библиотеки.
В жизнеописании основателей Соловецкого монастыря Досифей рассказывает, как, живя в одной келье с одним из них, очевидно неграмотным монахом Германом, он читал записанные с его слов рассказы о первых Соловецких отшельниках Савватии и Зосиме. К этим записям не проявляли интереса остальные монахи из-за того, что они были написаны «простою речью», т. е. без литературной обработки. Вероятнее всего, это были еще не книги. Однако не все первые Соловецкие отшельники были подобно Герману люди «некнижные»: Савватий был пострижеником Кирилло-Белозерского монастыря и жил в Валаамском, где книгоделание также процветало. Но основателем Соловецкой библиотеки, т. е. большого собрания книг для чтения, стали не Зосима и Савватий, а Досифей, который заказал в Новгороде в 1490-х гг. и послал в свой монастырь более двух десятков книг, продолжал снабжать его библиотеку книгами он и в дальнейшем. В Новгороде Досифей по поручению знаменитого организатора книгоделания, создателя первого русского полного свода Библии архиепископа Геннадия, составил и цитированное жизнеописание основателей Соловецкого монастыря.
Формирование репертуара книг Соловецкой библиотеки, местной школы письма и художественного оформления книги происходило в XVI и XVII вв. Однако первое начальное ее «ядро» - книги, заказанные Досифеем, содержали «гены» ее дальнейшего развития в библиотеку универсального профиля. В Соловецкой библиотеке сохранились старейшие и исправнейшие списки многих памятников древнерусской литературы - оригинальной и переводной.
Заключение
Подводя итог обзору некоторых особенностей сложения знаменитых зарубежных и русских монастырских библиотек 11-15 в., встает вопрос: насколько монашеское книгоделание соответствовало общим и важнейшим тенденциям истории русской книги XV в.?
Этим тенденциям соответствовало, прежде всего, стремление монастырских мастеров книги и их активных читателей к расширению репертуара книг, примером чего являются сборники энциклопедического характера. И если современное постатейное описание, например, всего четырех таких сборников, составленных Ефросином, свидетельствует о возможности монастырских библиотек удовлетворить самые широкие и разнообразные читательские интересы, то трудно даже представить себе, какой огромный круг чтения откроется перед исследователями при таком же тщательном описании многих сотен таких сборников XV в.
|
|
|
Что же касается художественного оформления русской книги XV в. монастырского происхождения, то здесь необходимо привлечь более широкий круг памятников - не только шедевры, но и те книги, которых не коснулась рука или влияние знаменитых художников того времени.
Однако и того, что в настоящее время известно в части содержания и оформлении книг русских монастырских библиотек XV в., достаточно, чтобы увидеть, насколько полно и разнообразно запечатлелось на них «знамение времени» - эпохи консолидации русской культуры и оживления международных книжных связей в переломный период социально-экономической и политической истории нашей страны. Изучение истории старейших монастырских библиотек в последующие века, несомненно, покажет, насколько определяющим многие важнейшие черты истории библиотечного дела в России был период их формирования и первоначального развития в XV в.
Список использованной литературы
1. Покало М.И. История библиотечного дела в БССР. - Мн.: Высш.шк., 1986. - 200 с.
. Шапошников А.Е. История чтения и читателя в России (IX-XX вв.): учебно-справочное пособие для библиотек всех систем и ведомств. - М.: Либерея, 2001. - 80 с.
. Русские библиотеки и их читатель: (из истории русской культуры эпохи феодализма)/ Под ред. Б.Б. Пиотровского, С.П.Луппова. - Л., Лен. отд.: Наука, 1983. - 250 с.
. Кукушкина М.В. Монастырские библиотеки Русского Севера: очерки по истории книжной культуры 16-17 веков / М.В.Кукушкина. - Л.: Наука, 1977. - 222 с.: ил.
. Володин Б.Ф. Всемирная история библиотек / Б.Ф.Володин. - СПб.: Профессия, 2002. - 352 с.: ил. - (Серия: Библиотека).
. Книжные центры Древней Руси 11-16 вв.: разные аспекты исследования / Отв. ред. Д.С. Лихачев. - СПб.: Наука, 1991. - 363 с.
. Глухов А.Г. Книги «Досифеева данья» в Соловецкой библиотеке / А.Г.Глухов // Библиотековедение. - 2002. - №2. - С.63-65
. Библиотеки Святой Горы: научный семинар в РГБ // Библиотековедение. - 2000. - №4. - С.92-98
|
|
|
