 |
Цель и задача интернационалов. Интернационалы на материке Европы. Как действуют интернационалы
|
|
|
|
Цель и задача интернационалов
Приведем исчисление того, что было предположено на последних конгрессах. Первый вопрос был: о необходимости уничтожить народный долг. Третий: о практических мерах превратить поземельную и фондовую собственность в общественную. Пятый: условия социальной промышленности в национальных размерах. Бельгийский комитет предложил как придаточный вопрос: о практических средствах для учреждения земледельческих отделений в обществе интернационалов. Так-то яд коммунизма, которым теперь переполнены большие города, мог распространиться по селениям.
Интернационалы на материке Европы
В Англии, как мы уже видели, интернационалы еще не имели большого успеха. Правда, у них были публичные сходки, и они делали демонстрации, что повело к ничтожным смутам, в которых винить, бесспорно, следует правительство; но изумляться его бездействию нечего, когда припомнишь выказанные им слабость и трусливость в действиях против фениев или, вернее, когда фении противились ему. Существуют, правда, алармисты, вовлеченные в заблуждение «трескотней» интернационалов и придающие им более значения, чем они заслуживают по внутреннему содержанию. Так, одна парижская газета недавно поместила письмо лондонского корреспондента, где изображалась страшная картина опасности, грозящей стране от распространения социалистических учений. Корреспондент говорил: «Все это обширное государство переполнено сетью тайных обществ. Интернационалы сходятся почти открыто. Говорят, большая часть индийских принцев, лишенных владений, порядочное число офицеров армии и флота, члены парламента и даже министры принадлежат к нему (! ). Правительству известен адский план, по которому в данную минуту общественные строения в Лондоне подвергнутся судьбе, постигшей столько зданий в Париже. На Темзе уже лодки стоят наготове, чтобы принять сокровища английского банка, – легкая добыча, по словам заговорщиков, – как скоро главная артерия Стренда будет сожжена и публичные здания, особенно казармы, взорвут, как взорвали три года назад Клеркенвельскую тюрьму». Если это не сильная речь, то что же сильно? Но может быть, автор только шутил, а если бы я приписывал малейшее макиавеллическое искусство предводителям интернационалов, я бы сказал, что они сами заставили написать письмо, – подражая таким образом Лондонскому республиканскому клубу, который хвастает своею властью ниспровергнуть английскую монархию, так как это самое верное средство приобретать новых членов; мысль принадлежать к сильному и всемирно распространенному братству производит сильное обаяние на умы людей полуобразованных, каково большинство рабочих классов. Тем не менее самый боязливый старый джентльмен, живущий на одной из тихих боковых улиц Стренда, может спать покойно: интернационалы не сожгут этого пути сообщения, и Темза от них не загорится.
|
|
|
На материке, однако, они выказали себя явственнее. Они возбудили настоящие бунты в Голландии, Бельгии и Франции; в последней стране они особенно подстрекали коммунистов и поддерживали Парижскую коммуну во всех ее жестокостях, о которых отзывались с величайшей похвалой в недавно напечатанном памфлете «Междоусобица во Франции» (Трюлов, 1871). Но даже на материке Европы рабочие уже поняли пустоту интернационалов. Машинисты в Брюсселе, вместо того чтобы получать во время недавней стачки по 15 франков в неделю, как им обещали, получили только по 6 франков; они требовали от хозяев прибавки 50 процентов за лишние часы; а те, чтобы избегнуть такого разорительного налога, стали прекращать работу в положенные часы. Работники, оставшись в потере от правила, навязанного им интернационалами, послали в общество заявление о своем выходе, обозвав союз «проказой Европы» и «компанией миллионеров… на бумаге».
|
|
|
Как действуют интернационалы
Предыдущее уже достаточно выяснило, с каким усердием интернационалы поддерживают стачки и значение, какое они приписывают их успеху. Полная история стачек, которым они содействовали, почти составила бы предмет европейской истории в последние семь или восемь лет. Но документы для подобного отчета еще недоступны, хотя известно достаточно, чтобы доказать изложенное уже несколько раз, – что интернационалы стараются вселить работникам неудовольствие своим положением, заставить их считать себя больными, которых излечить могут одни интернационалы. Приведем пример. В 1869 г., 2 апреля, произошла стычка между пудлинговщиками на механическом заводе Кокериля в Серене. После некоторых препирательств затруднение уладилось обоюдными уступками, и никаких беспорядков более не произошло. В день стачки к интернационалам присоединилось 250 новых членов, которые были приняты с условием – воздержаться от буйных манифестаций, излагать свое неудовольствие с умеренностью и требовать только одного справедливого. Мы сейчас увидим, что интернационалы разумели под умеренностью. Работники вернулись к своему делу. «Четыре дня, – говорит интернационал от 18 апреля, – полнейшее спокойствие царствовало в заводе, так как владельцы позаботились удалить ненавистного управляющего. Но на пятый день он вновь был введен одним из директоров; мгновенно поднялись все пудлинговщики, а вслед за ними и остальные работники». Из этого отчета официальной газеты общества явствует вполне, что произошло на самом деле. Интернационалы хотели произвести стачку пудлинговщиков, но сперва она не совсем удалась. Рабочие слишком скоро пришли к соглашению с хозяевами, однако интернационалы взяли свое. Возвращение нелюбимого управляющего было только предлогом, потому что в отчете серенской газеты Reveil, напечатанном после первого возвращения работников к своему делу и перед вторым перерывом его, все неудовольствия рабочих изложены подробно, только о ненавистном управляющем нет и намека.
|
|
|
Между тем во второй раз интернационалы имели успех, какого только могли пожелать. По всему вероятно, они имели в виду подбить к частной стачке; в их интересах прокармливать как можно менее людей. Когда уступка, требуемая рабочими при стачке, исторгнута от хозяев, к ней вообще нетрудно бывает вынудить других хозяев заведений того же рода промышленности. Эта тактика известна, и ею обыкновенно руководится общество интернационалов. Но в этом случае стачка пудлинговщиков увлекла в своем водовороте других рабочих, мало посвященных в промышленную стратегию. Итак, остальные работники также отказались работать, несмотря на благоразумный совет членов союза, которые силились доказать им неудобство подобной меры. Другие стачки последовали в окрестностях, и вышел настоящий бунт; понадобилось призвать войско, и два работника были убиты. Само собой, интернационалы подняли по этому поводу страшный гвалт, объявляя солдат наемными палачами капиталистов, хотя они только хотели оградить свою собственность, хорошо помня события в Рубе в 1867 г., когда толпы работников уничтожили инструменты и материалы на семи фабриках и, сверх того, разрушили частные дома двух фабрикантов, выбросив на улицу мебель, постели и все имущество. Новейший пример тайных подстрекательств интернационалов описывается в следующем письме из Брюсселя, напечатанном в монсском Hainault. Автор письма рассказывает, что уважаемый брюссельский фабрикант встретил незадолго перед тем известного предводителя интернационалов, который спросил его, читал ли он газету Liberte, и вместе уведомил, что там помещено письмо к нему от его работников, заключающее их предварительный ультиматум перед стычкой. Он прибавил, что письмо будет доставлено к нему самое позднее на следующий день. Фабрикант достал номер указанной газеты и, к величайшему своему изумлению, прочел письмо, полное преувеличения и лжи. Взвесив все, он пришел к убеждению, что его рабочие никогда не подумали бы о прибавке платы, основываясь на таких нелепых и лживых доводах; и то ему казалось фактом знаменательным, что письмо появилось в газете прежде, чем он слышал о нем что-либо. Однако он решился выждать письмо, которое действительно получил на другое утро и где с изумлением увидел подписи всех своих работников. Прочитав его со вниманием, он отправился на фабрику, созвал всех рабочих и сказал:
|
|
|
– Друзья мои, вы прислали мне сегодня письмо?
– Да, прислали, – ответили рабочие.
– Ну, – продолжал фабрикант, – я должен сказать, что ваше письмо нечестно – и правды в нем нет; я полагаю, вы не совсем обдумали то, что написали мне. Знаете ли вы содержание письма?
– Нет, – возразили рабочие.
– Как же это? – воскликнул хозяин. – Разве вы успели забыть, что написали мне третьего дня?
– О! написали-то не мы, – возразил один из мастеров. – Позвольте, вот как было дело. Хорошо одетый господин в шляпе вышел из кареты, когда мы уходили с фабрики несколько дней назад, и заговорил с нами.
– Довольны ли вы вашим хозяином, господа? – спросил он.
– Благодарение Богу, – ответили мы, – дело не плохо, что касается этого.
– Так-то! – сказал он с презрительным видом. – Стало быть, вы не желаете, чтобы ваш ничтожный заработок был увеличен или долгие часы работы укорочены?
– Как не желать, черт возьми!
– Отлично! – говорит господин в шляпе. – Приходите сегодня вечером на Большую площадь в помещение интернационалов; мы рассмотрим причины вашего неудовольствия на патрона и, прежде чем устроить стачку, пошлем к нему хорошо написанное письмо. Оно произведет свое действие, ручаюсь вам.
– Вечером мы пошли в трактир La louve, и, пока выпили там чарочку-другую, два-три господина сидели у конторки и писали. Только что мы собирались выйти, они крикнули: «Смирно! Смирно! » – и господин, вскочив на стол, прочел что-то, чего никто не слышал. Мне сказали, что это письмо к вам, чтобы вы улучшили положение ваших рабочих.
– Так никто из вас не знает, что тут писано? – перебил фабрикант.
За этими словами последовала мертвая тишина и все пожимали плечами.
– Тем не менее, – продолжал торжествующий фабрикант, – вы все подписались под этим письмом. Вот тут у меня в руках восемьдесят ваших подписей!
– Как? Как? Наши подписи! – вскричали работники в негодовании. – Ни один из нас не подписывал письма!
– Посмотрите, – сказал хозяин, – вот выставлены все ваши имена.
– Пусть их будет выставлено сколько угодно, – возразили работники, – но мы клянемся всеми святыми, что написаны они не нами; в этом мы готовы присягнуть.
– Послушайте, – продолжал патрон, – я вижу, что написавший это письмо выставил еще множество подписей и, кроме того, маленькие крестики, какие ставятся людьми неграмотными.
Работники хором вскричали:
– Ничего мы не писали! Ни одного крестика не ставили! Пера в руки не брали! Мы присягнем в этом!
Немного погодя хозяин прочел рабочим письмо, которое они нашли несправедливым и лживым, а затем обещали, что впредь их таким образом не проведут. Находя этот автограф настолько любопытным, что ему не следует оставаться в частных руках, фабрикант передал его на хранение королевскому прокурору.
|
|
|
