 |
7. Тот / 2-ое. 8. Луна / 2-ое. 10. Все четверо / Апофеоз
|
|
|
|
4. Тот
Поверим ли словам цыганки, —
До самой смерти продрожим.
А тот сидит в стеклянной банке,
И моложав, и невредим.
Сидит у столика и пишет, —
Тут каждый Бердсли и Шекспир, —
Апрельский ветер тюль колышет,
Сиреневый трепещет мир,
Звенят, звенят невыносимо
Иголки, искры и вино,
И ласточки просвищут мимо
Американкою в окно.
Измены здесь для примиренья,
А примиренья для измен.
Политональнейшее пенье
От лаковых несется стен.
Все кружится, и все на месте…
Все близко так, и все поет,
Отчетливо, как при Норд-Эсте,
Прозрачно, словно жидкий мед…
Куда пропал ты, беспечальный
И чистый воздух медных скал?
На Вознесенском дом скандальный
Да пароходный тот нахал!
5. Ты / 2-ое
— Остановка здесь от часа до шести,
А хотелось бы неделю провести.
Словно зайчики зеркал,
& #8195; & #8195; Городок из моря встал,
& #8195; & #8195; Все каналы да плотины,
& #8195; & #8195; Со стадами луговины, —
& #8195; & #8195; Нет ни пропастей, ни скал.
Кабачок стоит на самом берегу,
Пароход я из окна устерегу.
Только море, только высь.
& #8195; & #8195; По земле бы мне пройтись:
& #8195; & #8195; Что ни город — все чудесно,
& #8195; & #8195; Неизвестно и прелестно,
& #8195; & #8195; Только знай себе дивись!
Если любишь, разве можно устоять?
Это утро повторится ли опять?
И галантна, и крепка
& #8195; & #8195; Стариковская рука.
& #8195; & #8195; Скрипнул блок. Пахнуло элем.
& #8195; & #8195; Чепуху сейчас замелем,
& #8195; & #8195; Не услышать нам свистка.
6. А я / 2-ое
Постучали еле слышно…
Спичка чирк… шаги… глаза…
Шепот… «Вася, осторожней:
|
|
|
По домам идет обход».
— Шпалер, шпалер… Брось за печку…
— Гость?.. смывайтесь… разве пьян?..
— Черный ход еще не заперт, —
Мина Карловна сидит.
— Извиняюсь… не нарочно…
Я и сам тому не рад…
Я засыпаюсь, наверно,
На Конюшенной налет.
Ну, пока! — поцеловались…
— Стой! и я с тобой. — Куда? —
— Все равно! — А попадетесь?
Укрывателю тюрьма.
& #8195; & #8195; Отчего же хриплый голос
& #8195; & #8195; Стал прозрачным и любимым,
& #8195; & #8195; Будто флейта заиграла
& #8195; & #8195; Из-за толстого стекла.
& #8195; & #8195; Отчего же эта нежность
& #8195; & #8195; Щеки серые покрыла,
& #8195; & #8195; Словно в сердце заключенной
& #8195; & #8195; Оставаться не могла?
& #8195; & #8195; Разве ты сидишь и пишешь,
& #8195; & #8195; Легче бабочки из шелка,
& #8195; & #8195; И причесан, и напудрен,
& #8195; & #8195; У апрельского стола?
— Что же стали? — Кот-басила…
Опрокинулось ведро.
— Тише, черти! — Сердце бьется,
Заливается свисток.
— Значит, ты?.. — До самой смерти! —
Улыбнулся в темноте.
— Может, ждать совсем не долго,
Но спасибо и на том.
Тут калитка возле ямы…
Проходной я знаю двор.
Деньги есть? Айда на Остров.
Там знакомый пароход.
Паспортов у нас не спросят,
А посадят прямо в трюм.
Дней пяток поголодаем
Вместе, милый человек!
7. Тот / 2-ое
Февральский радио поет
Приволье молодости дальней,
Натопленность кисейной спальной
И межпланетный перелет.
Перечит нежности начальной
Воспоминаний праздный счет.
Сереет снег, тончает лед,
Не уберечь зимы венчальной!
Хрусталь на прежнее стекло
Воображенье налагает,
Изменчивое так светло!
Плывут вуали, воздух тает…
И сонный вой гавайских труб
Напоминает трепет губ.
8. Луна / 2-ое
Луна! Где встретились!.. сквозь люки
Ты беспрепятственно глядишь,
Как будто фокусника трюки,
Что из цилиндра тянет мышь.
|
|
|
Тебе милей была бы урна,
Руины, жалостный пейзаж!
А мы устроились недурно,
Забравшись за чужой багаж!
Все спит; попахивает дегтем,
Мочалой прелой от рогож…
И вдруг, как у Рэнбо, под ногтем
Торжественная щелкнет вошь.
И нам тепло, и не темно нам,
Уютно. Качки нет следа.
По фантастическим законам
Не вспоминается еда —
Сосед храпит. Луна свободно
Его ласкает как угодно,
И сладострастна, и чиста,
Во всевозможные места.
Я не ревнив к такому горю:
Ведь стоит руку протянуть —
И я с луной легко поспорю
На деле, а не как-нибудь!
Вдруг… Как?.. смотрю, смотрю… черты
Чужие вовсе… Разве ты
Таким и был? И нос, и рот…
Он у того совсем не тот.
Зачем же голод, трюм и море,
Зубов нечищенных оскал?
Ужели злых фантасмагорий,
Луна, игрушкою я стал?
Но так доверчиво дыханье
И грудь худая так тепла,
Что в темном, горестном лобзаньи
Я забываю все дотла.
9. Ты / 3-е
— Вы мне не нравитесь при лунном свете:
Откуда-то взялись брюшко и плешь,
И вообще, пора бы шутки эти
Оставить вам, — Голландия скучна!
— Но, детка, вы же сами захотели
Остановиться в этом городке.
Не думал я, что в столь прелестном теле
Такой упрямец маленький сидит.
— Вы лишены духовных интересов.
Что надо вам, легко б могли найти
В любом из практикующих балбесов!
А я… а я… — Брюссельская капуста
Приправлена слезами. За окном
На горизонте растушеван густо
Далекий дождь…
В глазах плывет размытая фиалка, —
Так самого себя бывает жалко!
— Вы сами можете помочь невзгодам,
Ведь дело не в Голландии, а в вас!
— Нет, завтра, завтра, первым пароходом!
А вас освобождаю хоть сейчас! —
Забарабанил дружно дождь по крышам,
Все стало простодушней и ясней.
Свисток теперь, конечно, мы услышим,
А там посмотрим. «Утро вечера мудреней».
10. Все четверо / Апофеоз
Тра-та-та-та-та, тра-та-та-та-та,
Тра-та-та-та-та, тра-та-та-та!
Нептун трезубцем тритонов гонит.
Апофеоз. Апофеоз!
Тра-та-та-та-та. Дельфин играет!
Тра-та-та-та-та. Ярка лазурь!
Брады завеса ключом взлетает.
Апофеоз. Апофеоз!
Парная роскошь — была мокредь.
Повеял ужас, дымит восторг…
И ты — не тот ведь, и тот — не тот ведь!
|
|
|
Апофеоз. Апофеоз!
Потягиваясь сладко, вышли.
Голландия! Конец пути.
Идти легко, как паре в дышле.
И заново глядят глаза:
Земля и воздух — все другое.
Кругом народ, все видим мы,
И все-таки нас только двое,
И мы другие, как и все.
Какой чудесный день сегодня.
Как пьяно вывески твердят,
Что велика любовь Господня!
Поют опущенные сходни,
Танцуют краны, паруса.
Ты не сидишь уже, окован,
В стеклянном пресном далеке,
Кисейный столик расколдован
И бьется в сердце, как живой.
Вдруг… Боже мой. Навстречу пара,
И машет та же шляпа мне.
Ах, в ожидании удара
Прижаться в нежной простоте.
Другой кричит издалека:
— Fichue rencontre! c'est toi! c'est moi! [101]
Толчком проворным старик за бортом.
Такая жертва, такой отказ
Считаться мог бы первейшим сортом.
Апофеоз. Апофеоз!
— Ведь я все тот же! минута бреда…
Опять с тобою — и нет измен. —
— Круги бросайте! Тащите деда! —
Апофеоз. Апофеоз!
Тра-та-та-та. Но я не тот же
Тра-та-та-та-та. Я не один!
— Какая черствость! и с кем? о Боже!
Тра-та-та-та-та, тра-та-та-та.
Триумф Нептуна туземцев тешит.
И остаются все при своем.
В восторге дядя затылок чешет.
Апофеоз! Апофеоз!
Лазарь*
К. П. Покровскому
|
|
|
