 |
Экологические НПО и их роль в политическом процессе на Западе
|
|
|
|
Гражданское общество и политический процесс (на примере экологического движения)
Е.И. Глушенкова
Гражданское политическое участие, или “демократия участия”, то есть участие граждан в принятии политических решений, — неотъемлемый, а в некоторых областях и ключевой элемент политического процесса в странах Запада. Его формы следует рассматривать в контексте постиндустриальных, постмодернистских изменений в мировой политике последней трети нашего столетия.
Демократия участия
“Демократия участия” — это ответ на совокупность новейших вызовов традиционной мажоритарной демократии, ее альтернатива, существующая наряду с ней (1).
Как известно, современная теория политики сформировалась под влиянием идеи представительства, основанной на мажоритарной демократии (2), идущей, в частности, еще от Монтескье. В недрах индустриального общества, из демократии вырастает олигархия и даже нечто еще более далекое от “власти народа...”: демократия превращается в свою противоположность. С постиндустриальным сдвигом экономики, отходом от массовости, укреплением локальной общины и горизонтальных социальных связей зарождается и постиндустриальная политика. “Демократия участия” — ключевой ее элемент и как возвращение к изначальным императивам “власти народа” — прямой, непосредственной демократии — и как (в потенции) противоядие против тоталитаризма, олигархии и иных бед политики индустриального общества, и как заманчивая новейшая социальная технология.
Основной персонаж “демократии участия” — не активист, а рядовой гражданин данной страны, а сама партиципаторная демократия — не массовые акции поддержки, выступления в защиту и т.д., характерные для “традиционной” политики, а прямое, непосредственное участие конкретных граждан в политическом процессе, выражение их интересов и запросов перед лицом власти, участие в перераспределении ресурсов и властных полномочий.
|
|
|
В политической жизни современного общества существует, по меньшей мере, два вида гражданского участия: участие НПО в деятельности органов государственной, прежде всего исполнительной власти, и участие рядовых граждан, в первую очередь через местные органы власти, в принятии и реализации политических решений. Последнее также происходит, в действительности, обычно при поддержке со стороны НПО. В политологии их описывают соответственно плюралистическая и коммуналистская теории принятия решений. В основе последней заложена идея “наделения людей властью”, представляющая собой новое издание “прямой демократии” (3).
Рассмотрим элементы практики “демократии участия” в России, взяв в качестве примера политику в области охраны окружающей среды и существующие неправительственные (некоммерческие) экологические организации (экоНПО).
Экологические НПО и их роль в политическом процессе на Западе
Природоохранная сфера — одна из тех сфер, где гражданское участие играет, пожалуй, наиболее важную роль. Само утверждение экологической проблематики в политической повестке дня и начало систематического осуществления государствами экологической политики было результатом развития гражданских экологических инициатив и массового алармистского экологического движения в США и Западной Европе 1950-1960 гг. XX в. Одновременно борьба за утверждение экологическими движениями и организациями — экологическими неправительственными организациями экоНПО соответствующей проблематики в политической повестке дня стала началом их собственного систематического политического участия.
|
|
|
ЭКЭкоНПО в большинстве развитых стран превратились к 1980 гг. в самостоятельную мощную политическую силу, в “формы коллективного поведения, которые [представляют собой] попытки относительно неструктурированных организаций предложить нововведения в социальную систему”(4).
В основе их существования и функционирования — соответствующие ценности (а не цели!), что также отличает их от иных организаций гражданского общества, в частности, от партий (5). Среди направлений деятельности экоНПО — формирование системы лоббирования и осуществление постоянного давления на власти, привлечение прессы к проблемам, которые еще не осознаны общественностью и не отражаются в деятельности властей, изменение ценностей населения, формирование у них граждански активной позиции, пропаганда среди населения альтернативного образа жизни. Непосредственно “демократия участия” прибавляет к этим целям еще и задачу превращения экоНПО в канал постоянной коммуникации населения и властей в целях совместного принятия решений.
С населением для организации его политического участия работают в основном так называемые низовые, первичные НПО. Есть и экоНПО экспертного типа — организации, где преобладают специалисты в области охраны окружающей среды, а не активисты-общественники; с населением они обычно не работают.
Уже упомянутая коммуналистская концепция и практика принятия решений в экологической политике предусматривает передачу государством полномочий в принятии определенных решений группе граждан, которых эти решения затронут в первую очередь. Именно эта концепция напрямую базируется на идее “прав местного населения”, что предполагает широкое участие рядовых граждан в деятельности органов власти на местном уровне. Она получила хождение наряду с более традиционной плюралистической концепцией экологической политики, которая предусматривает участие организованных представителей гражданского общества, в частности, экоНПО. Есть и иные концепции, однако все они, как и вышеупомянутые, применимы либо для традиционных в большинстве стран Запада практик плюралистической (представительной) демократии, либо для новейших постсовременных практик.
|
|
|
При описании практик политического участия приходится помнить, что масштаб и характер распространения “демократии участия” в данном государстве зависит от того, как здесь функционирует система “государство — гражданское общество”.
Здесь имеются различные модели. Например, американская модель, предполагающая тесное взаимодействие государства и представителей гражданского общества. Государство поддерживает “правила игры”, не становясь на сторону ни экологических организаций, ни промышленного сектора. Одновременно оно санкционирует создание институтов, в рамках которых предлагает представителям гражданского общества самим разрешить все возникающие между ними противоречия. Нормотворчество, создание и воспроизводство экологического законодательства становится центром всего процесса политики; в судах, на слушаниях сталкиваются разнородные акторы экологической политики; победа одного их них (или компромисс) закрепляется в соответствующем итоговом юридическом документе.
В Европе в целом менее распространен формально-институциональный подход к экологической политике, широко применяемый в США. Здесь минимум экологических законодательных актов и представительских институтов при большей повседневной работе с бизнесменами и экологической общественностью, при открытой поддержке государством последних (6).
Важно отметить концептуальную близость американской модели с идеей плюралистической экологической политики в целом: она осуществляется путем создания институциональных рамок для борьбы интересов основных заинтересованных групп — представителей бизнеса, технических экспертов (7) и государственной бюрократии, экологистов, выступающих от имени и исходя из интересов населения. Но особая роль здесь, как и в экологической политике вообще, принадлежит экспертам, их оценке, так как они устанавливают рамки, в которых рассматривается конкретный вопрос (8).
ЭкоНПО, мобилизующие население на участие, и собственно “демократия участия”, не могут легко сосуществовать с господствующей мажоритарной демократией, так как не разделяют доминирующей социальной парадигмы. Но на практике они вынуждены это делать, поскольку пока нет страны, где единственной формой осуществления политики была бы “демократия участия”. В Англии, например, соответствующие политико-правовые рамки “демократии участия” в экологической политике были созданы специально в ходе деятельности по претворению в жизнь решений Всемирной Конференции по окружающей среде и развитию в Рио-де-Жанейро (1992), точнее, в ходе выработки стратегий долгосрочного устойчивого развития отдельных регионов и местностей. Практика участия в данном конкретном процессе касалась привлечения людей не к принятию простого решения, а к созданию региональной стратегии устойчивого развития. Эта задача, и именно в такой — партиципаторной— трактовке, вытекала из итоговых документов, принятых в Рио-де-Жанейро, в частности, так называемой “Повестки дня на ХХI век" (9).
|
|
|
Участие экоНПО в политике зависит также и от политической традиции в целом, и от особенностей национальной политической культуры, культурных возможностей, которые можно определить как “русло культуры, в котором движение может действовать, не подвергая сомнению господствующие в обществе культурные коды и стандарты” (12).
|
|
|
