 |
Иллюстрации. Федосеевские балясы и семеновские игрушки
|
|
|
|
Иллюстрации
Архаическая керамическая свистулька начала XX века. ГИМ
Городецкие гончарные кувшины с росписью
Древние керамические сосуды ручной лепки
Л. Т. Потатуев. Керамический конь. 1930 г. ХПМИ
Глиняные поливные игрушки. Балахнинский уезд. Начало XX в. МИХП НО
Городецкий бычок и керамические свистульки разных регионов России. ХПМИ
Технологический процесс создания свистульки
Жбанниковские керамические игрушки-свистульки. МИХП НО, Детский музей на Купеческой. Городец
П. С. и К. Ф. Тимофеевы. Русский и римский воины, всадник и гармонист. Cвистульки. Вторая половина XX в. Из коллекции С. П. Чуянова
М. Тимофеев. Утенок Макряк. 2000-е гг. (слева)
П. С. Тимофеева. Свистульки Сирин и Алконост. Из коллекции С. П. Чуянова (справа)
А. Д. Разгулова. Маленькие жбанниковские свистульки-пигалы. Вторая половина XX в. (слева)
Расписная свистулька из коллекции С. П. Чуянова (справа)
Городецкие мастера. Олень, баран и петушок. Cвистульки. Вторая половина XX в. Детский музей на Купеческой. Городец
Н. С. Нипомялуева. Cвистульки расписные. 2000-е гг. Детский музей на Купеческой. Городец
Растяпинская забава: гончар, хлеб-соль, дед и бабка. 2000-е гг. Из коллекции С. П. Чуянова
Кот-баюн, тигренок, козлик и певунья. Cвистульки
Игрушки Федора и Натальи Лавровых. 2000-е гг. Детский музей на Купеческой. Городец
Г. Н. и В. В. Корневы – авторы Растяпинской забавы. 2008 г. Фестиваль Хрустальный ключ в с. Сартаково
Н. Г. Крушинская и ее игрушки. Дивеевский дом культуры. Народная мастерская Параскева. 2008 г. Фестиваль Хрустальный ключ в с. Сартаково
Авторские керамические игрушки на фестивале в Сартакове. 2009 г.
Мастер В. П. Безумнов на фестивале в селе Сартаково. 2008 г.
|
|
|
26 октября 2012 admin
- Заключительное слово о нижегородской игрушке
- Полховмайданские тарарушки и крутецкие чудеса
- Полховмайданские роза и заря
- Дивные цветы Полховского Майдана
- Крутецкие красавицы
- От примитива - к сувениру: полховмайданские матрешки
- Феномен семеновской матрешки
- Чудо куколки - нарядные матрёшки
- Традиции ёлочной игрушки на нижегородской земле
- Ермиловская игрушка Ковернинского района
Федосеевские балясы и семеновские игрушки
Не менее, чем Чкаловский и Городецкий районы, славен своими мастерами по обработке дерева, ложкарями и игрушечниками Семеновский район; хотя игрушки здесь стали делать и позднее, но не менее интересно и самобытно. В Семеновском крае сложились два основных направления игрушки: это топорно-резная игрушка федосеевского типа (топорщина или федосеевские балясы-забавы) и токарная мериновская игрушка: наиболее известное изделие этого типа – многоместная мериновская матрешка, послужившая основой для знаменитой на весь мир семеновской матрешки. Об этом Е. Новикова и И. Сорокин пишут так: Искусство семеновской народной игрушки, возникшее на ремесленной основе, выделялось исключительным разнообразием форм, оно развивалось по законам и традициям края, его обычаев и нравов. По темам и сюжетам эти игрушки были тесно связаны с жизнью, природой, человеком, занимающимся разнообразной деятельностью (21, с. 14).
В деревне Федосеево, что в 10 километрах от города Семенова, к концу XIX–началу XX веков сложился самобытный промысел топорно-щепной игрушки, простой, но очень конструктивной по форме, с незатейливым, даже примитивным, но лихим и ярким растительным орнаментом. Зачинателем такой игрушки, как говорят, был Яков Александрович Александров, а откуда он взял такое дело – никто и не помнит. Мастерил Александров ловкими движениями топора и ножа игрушечные стульчики и диванчики, стиральные корыта и вальки, скалки и маленькие буфеты. Все раскрашивал мелким цветочным узором анилиновыми красителями, которые, к сожалению, были нестойкими и быстро выцветали. Мастер упорно искал рецептуру, повышающую качество окраски. Добавка в разведенный краситель столярного клея повысила стойкость красок, и другие мастера переняли эту технологию.
|
|
|
Федосеевская игрушка пользовалась спросом. Феодосия Яковлевна Александрова (дочь Якова Александровича), Перфилий и Иван Мордашовы, Прасковья и Зинаида Шестериковы, династии Пачуевых, Галаниных, Полуэктовых и другие мастера много сил, времени и таланта отдавали детской игрушке. У каждого из них были свои излюбленные темы, приемы обработки материала, и, при кажущейся похожести, изделия каждого мастера несли печать его индивидуальности.
Само рождение федосеевской игрушки произошло словно по русской пословице: Не было бы счастья, да несчастье помогло. После реформы 1861 года началось бурное развитие промышленного производства и вытеснение с рынка кустарных промыслов; это оставляло многих народных мастеров без заработка, падал спрос на изделия ремесленников. Тут и выручила игрушка, ее оказалось выгоднее делать, чем ложки и другой щепной товар. Топорщину изготовляли во многих деревнях и селах Заволжья: в Кондратьеве, Трегубове, Зиновьеве, Ларионове, Хвостикове, в Прудах и Быстрёнах, но особенно славились именно федосеевские мастера, за несколько минут умудрявшиеся из бесформенной деревянной чурки смастерить топором и ножом коня или птичку. 
Федосеевская деревянная игрушка получила название щепьё (изделия из щепы – тоненьких дощечек) или балясы, то есть шутки, и отличалась удивительным типологическим разнообразием при своеобразной модульности элементов. Из тесаных дощечек разной конфигурации и лучинок-столбиков топором и ножом изготовляли мастера эти чудесные поделки: мебель для кукол, лошадок с возами и без них, всадников и возничих, мельницы и карусели, миниатюрный плотницкий инструмент, саночки, разнообразные каталки. Трудно перечислить весь ассортимент федосеевской игрушки. В иные годы более сотни наименований этого товара выделывали мастера. Узор на изделия наносился гусиным пером, позднее чернильным карандашом, сначала по некрашеному, а впоследствии по желтому фуксиновому полю. Он состоял из розовых или красных, с зелеными листиками, цветов, черных или фиолетово-синих усиков и завитков, по-местному – вилюрок. В этой наивной, на первый взгляд, форме и росписи нашло свое образное выражение народное мироощущение, стремление к чуду, желание сделать жизнь праздничной и радостной. Необходимо сказать, что трудно найти аналоги росписи федосеевской игрушки, как в нижегородском, так и в других регионах России. Полосы, точки, примитивные, но необыкновенно лихие красные четырехили пятилепестковые цветы, листья и усики-завитки – вот и весь орнаментальный набор, который наносился на бельё – чистое дерево, а впоследствии – на желтый, солнечный фон.
|
|
|
Расцвет федосеевского игрушечного промысла пришелся на начало 1910-х годов, когда спрос на другой товар из дерева заметно снизился. В годы первой мировой войны производство этой игрушки почти прекратилось и возобновилось лишь в следующем десятилетии. В 1923 году игрушечники деревень Кондратьево и Федосеево объединились в товарищество, а в 1931 году в Федосееве образовалась самостоятельная артель таких мастеров, которая выпускала до 70 видов продукции.
В 30-х годах в Семенове две работавшие там артели – Семеновский кооператив и имени М. И. Калинина – стали выпускать, наряду с посудой, солонками, копилками, вазами, матрешками, другой щепной товар и федосеевскую игрушку. В 1948 году федосеевскую артель игрушечников присоединили к Семеновскому кооперативу.
Самыми распространенными изделиями у федосеевских балясников, то есть игрушечников, в дореволюционную пору, как и во многих других местах России, были кони-колёски, состоящие из одной фигурки или упряжки по два или три коня, с возком или без него. В отличие от изысканных резных городецких коней и первобытно компактных пурехских или василёвских лошадок, федосеевские вырубались из деревянной чурки топором, затем из продольного бруска вырезалась ножом предельно упрощенная форма коня, к ним приделывались тоненькие прямые ножки-столбики, из лыка или пакли делали хвост, и ставились такие фигурки на струганую тоненькую дощечку на колесиках, к которой можно было и возок из струганных дощечек примастерить, а в него человечка из дерева вырезанного посадить. Федосеевские игрушки-коняжки представляли собой смешную грубоватую рабочую лошадку-трудягу. Как пишут Новикова и Сорокин, при похожести приемов каждый мастер делал эти игрушки по-своему: у С. И. Седова конь был добротный, сытый, с длинным свисающим хвостом, у Логиновых он – с норовом, у Н. А. Колобова лошадка – худа, кротка и устала (21, с. 17–18).
|
|
|
Кроме коней, мастерили федосеевцы игрушечные балалайки и трещотки, самую разнообразную кукольную мебель: столы, стульчики, кресла, буфеты, кровати и диванчики, колыбельки – а также лодочки и санки-розвальни. Делали мастера и механические игрушки: клюющих курочек с балластом, двигающихся петушков и кузнецов, мельницы и крутящиеся карусели с забавными фигурками людей, качели, даже игрушечные швейные машинки, одно-, двухи трехпалубные пароходы; уже в советское время изготовляли грузовики и другой автотранспорт – самолеты и трамваи на колесиках. Игрушки сколачевались их нескольких дощечек и в своей наивности были на удивление убедительны.
Упрощенные и обобщенные формы и незатейливые растительные узоры, часто дополненные изображениями диковинных зверей, птиц, забавных человечков, придают федосеевским изделиям какой-то сказочный колорит и делают их яркими образцами русского народного искусства, сродни фольклору.
Как и большинство произведений народных мастеров, старые образцы федосеевской игрушки часто безымянны. Однако начиная с 30-х годов прошлого века история промысла сохранила нам немало имен его ярких представителей.
Талантливый игрушечник Л. В. Котиков мастерил потешки с секретом, его игрушки с незамысловатой механикой, с колесной передачей, вызывали удивление, персонажи на каруселях и каталках двигались, кружились, стучали, трещали. Антон Мордашов в 30-х годах смастерил целую ложкарную мастерскую, где в миниатюре был воспроизведен весь процесс изготовления ложки. Гончары и льновыбивальщики, танцоры и музыканты оживали в произведениях А. И. Мордашова. Его изделия находятся сейчас во многих музеях нашей страны и свидетельствуют о неуемной фантазии народного мастера. Игрушки со сложным движением создавал Макар Седов. Его Молотьба и Косцы находятся в ХПМИ Сергиева Посада.
В 30-х годах в старой манере работал С. Ф. Соколов, в 40-е годы – Н. Н. Григорьев, входившие в артель имени Калинина. Имена мастеров советского периода Мордашевых, Логиновых, З. Р. Кокурина, С. В. Егорова, С. И. Седова и Н. А. Колобова, проживавших в близлежащих деревнях и самом Семенове и работавших в этом стиле, хорошо известны в районе.
|
|
|
Еще в 50-х годах федосеевскую игрушку можно было купить в Москве не только на базаре, но и у станций метрополитена или на Арбатской площади. Стоила она сравнительно дешево и охотно раскупалась. По своей наивной грубоватости и незатейливости федосеевская игрушка была очень сродни детскому наивному мировосприятию. На нее в свое время было много нападок, чиновники от искусства рекомендовали придать ей более благородный вид, красить эмалью или морилкой, но федосеевские игрушечники интуитивно держались за выработанный ими стиль, чувствовали его соответствие детской душе.
В 1953 году распоряжением Роспромсовета производство федосеевской игрушки было прекращено. В шестидесятые годы она уже была редкостным явлением в продаже, тем не менее на выставках народного прикладного искусства появлялась регулярно, так как некоторые мастера продолжали работать, и вызывала неизменный интерес.
Е. И. Логинова традиционно делала одиночные упряжки, тройки с седоками и балалайки. Игрушки Евдокии Ивановны лиричны и легки, роспись она выполняет и тушью, и чернилами, иногда применяет лак; орнаментальные узоры сдержанны и лаконичны. Другие мастера предпочитали однопалубные, двухпалубные и трехпалубные колесные пароходы, грузовики и вагончики, самолеты, которые имели свои прототипы среди реальной техники, но благодаря обобщению и стилизации росписи превращались в нарядные сказочные изделия. Свой вклад в развитие игрушечного дела вносят в эти годы Пачуевы, Полуэктовы и Галанины.
В 1965 году, при содействии писателя Ю. А. Арбата, делаются попытки возобновить производство лошадок как сувенирной продукции. И. И. Мордашов и И. С. Логинов в 60-х годах работают в составе экспериментальной группы на семеновской фабрике Сувенир.
Изделия 60 – 70-х годов, как замечает Г. Л. Дайн, более просты и схематичны, без изысканных рисунков пером, но с характерным для федосеевской игрушки желтым окрасом, красно-зеленым с черным узором, который и придает им неповторимую праздничность (6, с. 70).
Дивно мастерил топорные игрушки Софрон Иванович Седов, иному молодому мастеру было за ним не угнаться. Ловкими движениями мастер придавал форму предмету, так появлялись игрушечная мебель или мельница с вертящимися крыльями. Конструкции все незатейливые, а действенные, такая функциональная механическая игрушка доставляет много радости ребятишкам, развивая двигательную активность, мышление, любознательность.
Топорная игрушка требует особого навыка, чувства пропорции и гармонии. Тут наблюдается своя логика действий и опыт, который приобретается постоянным трудом, пробами и ошибками. Из чурбачков и из простых досочек творят мастера игрушки-модельки, маленькие копии больших архитектурных и транспортных объектов, мебель и домашнюю утварь – все сомасштабно ребенку, удобно для игры и для занятий делом; с малых лет ребятня наблюдает за работой старших, а затем вскоре и сами начинают помогать родителям, осваивая премудрости древнего мастерства и становясь, в свою очередь, мастерами. В этой преемственности поколений заложен глубокий смысл народного искусства, самым тесным образом связанного с народной педагогикой, с деятельным и индивидуальным подходом к обучению и развитию в постоянном творческом труде.
Создававшиеся некоторое время в экспериментальной лаборатории семеновской фабрики Игрушка федосеевские лошадки расходились в столице и за рубежом, что называется, на ура. Мастера показывали свои изделия на всесоюзных и зарубежных выставках, но к 90-м годам промысел почти угас. Умерли мастера, и, казалось, уже навсегда ушла в прошлое федосеевская топорщина, солнечная игрушка, дарившая детям радость.
В начале 90-х годов московский писатель Александр Миловский посетил деревню Федосеево, что близ Семенова, и побывал в гостях у старейшего мастера Затея Родионовича Кокурина, которому в ту пору было уже за восемьдесят лет. Зотей Родионович начал делать игрушки с тринадцати лет. После Октябрьской революции работал в артели мастером, прошел Великую Отечественную войну, заслужив ордена и награды. После войны вернулся в артель.
Далее судьба мастера складывалась причудливо. Его выбрали председателем артели горшечников, с 1953 года был он в колхозе бригадиром, далее – заместителем председателя колхоза, и только выйдя на пенсию, вернулся к любимому ложкарному делу и к игрушкам. Кокурин создавал поделки-бельё, а его супруга Феодосья Михайловна их расписывала. Красить изделия исстари было бабьим делом, хотя иные женщины не только разрисовывали, но и сами мастерили, как говорил Кокурин (14, с. 335-338).
Мельницы, домики, детская игрушечная мебель, саночки, лошадки одиночные, парные и тройки, паровозики и вагончики, грузовички, самолетики, каталки-петушки и бабочки, каталки-фонарики – это далеко не полный ассортимент выпускавшейся мастером и его супругой продукции. Пластика их созданий отличается внутренней силой и некоторой грубоватой монументальностью.
Многие игрушки Кокурина сделаны с фантазией. Так, у него лошадка не просто с возком, а с бочкой и человечком, словно это водовоз из кинофильма Волга-Волга воду везет. Пароход с тремя черными трубами и алым флагом смотрится особенно празднично и торжественно. Карусели с лошадками радуют глаз, покрутишь за ручку – и кони помчатся по кругу, а самолет на колесиках – просто сказочный дельтаплан, при движении у него пропеллер вертится. Есть секрет и у мельницы: если потянуть за веревочку, что с боку находится, то она крыльями замашет. Такой несложной, но эффектной механикой обладают и разнообразные колёски – игрушки на колесах, у которых при движении крутятся прикрепленные на горизонтальной плашке вертикальные барабанчики, сделанные из деревянных же стержней. Последнее время Кокурин игрушки делал, чаще всего, по заказам музеев и частных коллекционеров. А так – более ложками баловался.
Теплотой человеческих рук и сердечной любовью согреты образы народной игрушки, и никакое фабричное изделие их не заменит, что становится особенно очевидным, когда сталкиваешься с народными мастерами, которые душу отдают любимому делу. О том, насколько старые мастера ответственно относились к своему делу и как ценили свой труд, можно судить по случаю, приведенному Е. Новиковой и И. Сорокиным в книге Семеновский сувенир. Авторы описывают, как однажды в деревне произошел пожар, и Антон Мордашов бросился в огонь спасать свои любимые балясы. Все имущество сгорело, а игрушки были спасены (20, с. 18). Сейчас их можно увидеть в разных музеях России и посетовать, что нет таких игрушек в продаже ни на базарах, ни в специализированных магазинах художественных промыслов Нижнего Новгорода.
С начала XXI века в городе Семенове, в Клубе-мастерской, и в деревне Малое Зиновьево занимается возрождением федосеевской игрушки мастер Николай Сергеевич Муравьев. По предложению одного из старейших игрушечников, Евгения Арсеньевича Мордашева, Муравьев стал копировать музейные экспонаты, с целью освоить все виды федосеевских изделий и затем обучить этому делу ребят, мальчиков – изготовлению формы, а девочек – росписи, чтобы не исчезло из игрушечного мира федосеевское солнышко и в доме у детей всегда был праздник. С удовольствием занимаются старшеклассники (10 и 11 классы) в городе Семенове, нисколько не уступают им в старании ребятишки 6–7 классов из Малого Зиновьева. Свои изделия они показывают на Дне города в Семенове, на фольклорных фестивалях и ярмарках народного искусства. Карусели, приводимые в движение при помощи колесной передачи, расписные грузовички и самолеты, мельницы и, конечно, лошадки составляют ассортимент малозиновьевских и семеновских умельцев, работающих в федосеевском стиле. Активно принимает участие в выставках и их наставник, Н. С. Муравьев, чьи работы заставляют вспомнить лучшие образцы федосеевской игрушки. В селе Сартаково Богородского района Нижегородской области на ежегодном фестивале Хрустальный ключ, который проходит в рамках Всероссийского общественного движения Возвращение к истокам, мастер представляет свои изделия и работы своих воспитанников, а также на месте показывает, как обыкновенную деревянную чурку превратить в лошадку. Мастер-класс интересен и взрослым, и детям. Умение ребят растет с каждым годом, и если даже не все из них станут игрушечниками-балясниками, это соприкосновение с народным искусством, несомненно, сделает их жизнь богаче и ярче.
О федосеевской игрушке писали Д. В. Прокопьев и М. А. Некрасова, А. У. Греков и Ю. А. Арбат, Г. Л. Дайн и А. С. Миловский, Е. Е. Новикова и И. К. Сорокин, но серьезное исследование этого феномена, очевидно, еще впереди. В Эрмитаже, в Российском этнографическом музее, в Русском музее Санкт-Петербурга, в Государственном историческом музее, в Государственном музее декоративно-прикладного и народного искусства в Москве, в ХПМИ Сергиева Посада и других музеях Подмосковья, в Нижегородских музеях и частных коллекциях находятся удивительные федосеевские балясины. А как хотелось бы, чтобы эти поделки были не только экспонатами, но и игрушками, доступными детям. Многие федосеевские мастера впоследствии работали в городе Семенове, продолжая традиции деревянных топорных изделий в новых условиях. В чем же особенности семеновской деревянной игрушки?
Расписная игрушка города Семенова имеет свою интересную историю возникновения и развития, которой с древности и до конца 1980-х годов посвящена замечательная книга Е. Новиковой и И. Сорокина Семеновский сувенир (21). Как пишут эти авторы, статус города село Семеново получило еще при императрице Екатерине II, во второй половине XVIII века, тогда же был разработан генеральный план города и построены каменные типовые дома, которые, наряду с характерными для провинции постройками из дерева с резьбой, придали уездному городу своеобразный, вполне презентабельный вид. Что соответствовало статусу этого старинного центра художественной обработки дерева, хотя самым высоким зданием в городе, как и полагалось, был собор.
Основу производства семеновской деревянной игрушки заложили, очевидно, бежавшие сюда из Новгорода и Подмосковья старообрядцы, поэтому у нижегородской игрушки много общего как с северными, так и с подмосковными, сергеевопосадскими образцами. Семеновский район ныне знаменит, прежде всего, золотой хохломской посудой и красавицей-матрешкой, но и другая продукция семеновцев была, как ранее, так и теперь, востребована. До 500 наименований товаров изготовляли мастера этого края. Самым большим богатством здешних мест был лес, дающей возможность населению заниматься деревообработкой в самых разнообразных формах. Игрушечники Балахны, Пуреха, Городца и Лыскова, так или иначе, оказывали влияние на становление стиля семеновских мастеров, но особенно было значимо влияние мериновской токарной игрушки и федосеевской топорщины. Лихие тройки и карусели, шары и мельницы, различные погремушки, каталки, качалки, яблоки-шкатулки, пароходы и саночки, кукольные мебельные гарнитуры и возки, балалайки и трещотки, топоры и бороны, молотки и лопатки – все это, расписное и веселое, складывалось в единый особый стиль семеновской игрушки.
В начале XX века такие талантливые мастера, как ложкари Лука Котиков, Александр Майоров, Феодосий Мордашов, Перфил Вагин, стали зачинателями династий игрушечников и во многом определяли характер семеновских изделий. При внимательном рассмотрении в семеновской игрушке, как и в народной игрушке вообще, прослеживалось два направления: одно – связанное с архаическими формами изделий и символической основой образов, а другое – с реальным бытом русской деревни и провинциального города. Как в Пурехе и в Городце, первое направление здесь было представлено самыми устойчивыми древними формами: сдвоенные кони-колёски, олицетворяющие два солнца – зимнее и летнее, а также различные каталки, погремушки и меленки. Второе – это различные упряжки с седоками, карусели и качели с фигурками горожан в современных костюмах. Игрушки были как простых форм, так и более сложные, со скромной и более яркой росписью, некоторые из них были близки к старообрядческому иконописному стилю, в других чувствовалось влияние лубочной картинки и узоров текстиля.
К началу XX века одним из крупных центров токарной игрушки края становится село Мериново, с самым большим числом токарей и талантливыми мастерицами своеобразных мериновских узоров. Дорофей Вагин с сыновьями Артемием, Василием, Константином, Моисеем и Аверьяном точили в Меринове посуду и игрушку. Хороших мастеров в округе хватало. Деревни Мериново, Взвоз, Хомутово, Покровское, Телки и Великуши, да и многие другие, славились своими ремесленниками – токарями и резчиками. В музеях Нижнего Новгорода и области сохранилось немного игрушек второй половины XIX–начала XX веков: это полосатые красные яблоки, пеналы, пирамидки и деревянные деревца, пресс-папье для промокательной бумаги, матрешки, коробочки и шкатулки, детская нерасписанная посуда. Характерным для изделий этого периода является бережное отношение мастеров к естественному цвету дерева и незначительный декор, а также использование в их убранстве красного киноварного (алого) цвета. Требования к качеству продукции все возрастали.
В 1916 году нижегородским земством в Семенов был прислан Георгий Петрович Матвеев, который создал здесь Школу художественной обработки дерева (ХОД), набрал учеников и занялся их системным образованием. В начале 90-х годов XX века Г. П. Матвееву благодарные жители города Семенова поставили памятник: настолько значим его вклад в культуру Нижегородского края. Отделение игрушки Школы ХОД возглавил общепризнанный мастер Л. В. Котиков, человек, несомненно, талантливый и незаурядный как личность. Благодаря хлопотам Котикова в 1912 году 155 нижегородских кустарей приняли участие во Второй Всероссийской кустарной выставке в Петербурге, завоевав 253 медали и почетных листа.
С 12 лет оставшись сиротой, он вынужден был зарабатывать на кусок хлеба себе и 10-летней сестре. Освоив множество профессий, в том числе и столяра, и печника, Котиков полюбил ложкарное дело и особенно – игрушку. Лучшего игрушечника во всей округе не было, его потешки с секретом приводили в восторг и старого и малого. Таким же удивительным был и его дом, разукрашенный всякими диковинками. Своей продукцией Котиков торговал сам. Соберет в возок чудо-меленки, каталки – фонарики да бабочки, пирамидки, да курочек с цыплятами, да – к пароходу, а там от Нижнего по всей Волге торговлю вел, у каждой пристани доход был, пользовались большой популярностью его игрушки.
Во время гражданской войны, как пишут Е. Новикова и И. Сорокин, Котиков в знак своей символической смерти поставил на местном кладбище памятник, на котором написал Здесь покоится тело Л. В. Котикова, ибо в царившей тогда разрухе не видел места своему искусству, а значит, и смысла в своей жизни. Г. П. Матвеев упрекал мастера, призывая его бороться за новую игрушку (21, с. 36). Что в итоге Л. В. Котиков и стал делать, воспитывая молодых мастеров-игрушечников, по-отечески их наставляя и контролируя, призывая делать такие игрушки, которые бы привлекали, удивляли, восторгали ребенка, и вместе с тем давали бы ему знания об окружающим мире.
Понимая значение кустарных промыслов для разоренной войной деревни, советская власть старается поддержать промысловиков, давая им возможность объединяться в союзы и артели, а также, продолжая традиции конца XIX–начала XX веков, содействовала пропаганде народного творчества. Так, в декабре 1921 года была проведена выставка Русское крестьянское искусство. Особенно значимым для игрушечников России стало открытие в том же году Московского научно-исследовательского педагогического института по изучению игрушки и помощи кустарям, который вплоть до перестройки курировал народные промыслы и участвовал в разработке новых образцов изделий. Нижегородские игрушечники из Городца, Семенова и Полховского Майдана не раз прибегали к помощи этого института.
Создаваемые тогда повсеместно товарищества, артели, кооперативы помогали кустарям получить работу. Они то соединялись, то переименовывались, то размежевывались; так, от кооператива инвалидов в 1929 году отделилась артель игрушки Семеновский кооператив, которая объединила мастеров не только города Семенова, но и близлежащих деревень: Хвостиково, Хахалы, Зимёнки, Ларионово, Пафнутово, Кондратьево – где также производили матрешку и топорную игрушку. Не только по деревням, но и в самом Семенове производство игрушек находилось в разных, часто мало пригодных помещениях. Председатель артели И. Ф. Клёнов и заведующий производством Е. Е. Карпов стремятся объединить всех мастеров под одной крышей, что и удается сделать после постройки на улице Красноармейской двухэтажного здания, где разместились токарный, столярный, красильный цеха, а затем был организован участок лепки игрушек из папье-маше.
Изготовление пресс-формы для папье-маше – дело далеко не простое и требует навыков скульптурной работы, что вызывало некоторые трудности у мастеров. На помощь приходило знакомство с опытом загорских (сергиевопосадских) игрушечников, хорошо знакомых с данной технологией и уже в конце XIX–начале XX веков выпускавших елочные игрушки и другие изделия. Часто эти поделки снабжали механизмами, которые позволяли фигуркам качать головой, кружиться или издавать какие-нибудь звуки. Окраска игрушек в яркие цвета и лакировка, придававшая им блеск, а также легкость и сравнительная дешевизна делали их привлекательными для покупателей. Художник Н. Мерзлова и выпускники Школы ХОД М. Ершова, Е. Бушуева и А. Киселева, пройдя стажировку в Загорске, расширили ассортимент таких игрушек. Фигурки людей и животных из папье-маше были сродни мелкой пластике, статуэткам из фарфора и фаянса, майолике; позднее на фабрике освоили производство игрушек из гипса, которые также пользовались спросом. На участке игрушек из папье-маше работало впоследствии до 70 мастеров, они выпускали петушков, собачек, лошадок, медвежат, фигурки баб и мужиков, гармонистов и балалаечников-клоунов и другие изделия. Хотя эти две технологии не являются традиционными для народных мастеров, они были успешно освоены, получили признание и одно время на их основе продукции выпускалось больше, чем, например, традиционных токарных игрушек из дерева.
Пользовалась покупательским спросам и продукция столярного цеха, специализирующегося на топорщине – кониках, возках, меленках; его возглавлял известный мастер из деревни Трегубово Филарет Иванович Коротков, который занимался прямо в цеху обучением молодежи. Особенно большое внимание в 30-х годах уделялось механической игрушке, где фигурки не только двигались, но и издавали разные звуки.
В 1930-х годах на предприятии сформировался дружный коллектив, благоустраивались цеха, было построено общежитие, открывались специализированные магазины по продаже игрушек. Активно работали и игрушечники-надомники, входившие в кооператив. Такие мастера-игрушечники, как Ф. Суслова, Е. Зашмарина, Л. Угланова, Л. Мёдова, Е. К. Фролова, В. Горбунова, К. Яшина и многие другие своим творческим трудом способствовали формированию семеновского стиля игрушки, в котором проявлялась склонность к ярким цветам и богатой орнаментике; не случайно игрушки носили реалистически-сказочный характер, что традиционно для Нижегородского края. К 1940 году Семеновский кооператив был вполне рентабельным предприятием с солидным товарооборотом.
Кроме Семёновского кооператива занималась игрушкой и артель имени М. И. Калинина, которая в 1932 году выделилась из Семеновского промыслового товарищества и объединяла деревни Мериново, Взвоз, Покровское, Великуши и Хомутово, где токарили солонки, погремушки, самовары, наборы для песка, ведерки и матрешек, столярили детскую мебель, каталки, буксиры, пароходы и другую топорщину – всего до 50 наименований изделий. Здесь тон задавали Л. В. Котиков, А. И. Мордашов, М. Я. Каплин, М. П. Пичужкина-Шляпникова. Рядом с Л. В. Котиковым работали его сестра Е. В. Котикова и сын Александр, также другие замечательные игрушечники.
В 1934 году по инициативе Л. В. Котикова и Г. П. Матвеева создается Семеновский музей кустарных промыслов, где была представлена токарная и щепная игрушка. Талант Котикова заметно расцвел в эти годы, и он получил заслуженное признание соотечественников. Лука Васильевич участвовал в областной выставке 1936 года в городе Горьком и был удостоен диплома и первой премии. Для созданий этого мастера характерны сюжетные композиции по русским сказкам и басням И. А. Крылова. Сочетая семеновские и федосеевские традиции, он своему щепному товару придавал характерную силуэтную остроту, а также забавность. Его конструкции, как правило, отличались подвижностью в пределах верхней плоскости ящичка, к которой крепились фигурки, что было удивительно и привлекало особое внимание. Дедка тянул репку, герои крыловского Квартета играли на инструментах, другие персонажи пели и плясали, проделывали много других смешных движений. И. Сорокин и Е. Новикова пишут: Игрушки его привлекали выразительностью жестов, поз зверей и сказочных персонажей, простотой и остроумием технического решения. Подвижность его игрушек вносит момент неожиданности, а с ней шутки, делает игрушки более занимательными. В своих поделках мастер умело сочетает выразительность фигуры с цветом, фактурой материала, с характером движений, подчас со звуком (21, с. 43).
Награды на выставке получили и другие мастера. Особенной привлекательностью отличалась карта выпускника Ленинградского декоративного института Н. Н. Григорьева с миниатюрными фигурками, обозначавшими промысловые центры Горьковской области. В 1938 году на районной выставке в Семеновском музее мастер и его ученики показали свои лучшие работы, в которых была отражена новая для семеновцев тематика, связанная с гражданской войной и с новым советским бытом, где трактор уже не был диковинкой.
Великая отечественная война прервала производство игрушек, Семеновский кооператив выпускал в это время военную продукцию. В 1941 году умер Л. В. Котиков. В послевоенное время лицо Семеновского кооператива определяли фронтовики А. А. Балакирев, А. Г. Комаров, А. Г. Маслов, Р. И. Пчелкин, В. И. Бадырев, С. Г. Курицын и другие. Топорную игрушку в артели восстанавливал И. И. Мордашов, работая с учениками и надомниками. Уже в 1947 году мастера Семеновского кооператива принимают участие в выставках с лошадками, упряжками, тарантасами, пароходами, санями-розвальнями, детской мебелью, каталками с фонариками – традиционными семеновскими игрушками, выполненными старейшими мастерами П. П. Галаниным, И. И. Мордашовым, В. Ф. Полуэктовым и другими. В эти годы нашла отражение и военная тематика: пулеметчик, боец на коне – они были выполнены в реалистическом стиле. К началу 50-х годов кооператив начал набирать производственные обороты. Только в красильном цеху уже работало сорок художниц, начали выпускать матрешек на экспорт. Становилась на ноги и артель имени Калинина, куда вливались молодые кадры, выпускники семеновской Школы ХОД – Альбина Дворянинова, Софья Опарышева и другие. Продолжал дело отца А. Л. Котиков, получивший в 1950 году республиканскую премию. В 1951 году игрушки артели имени Калинина были отправлены на выставку в Лондон.
В начале 1950-х годов артель Семеновский кооператив возглавил опытный хозяйственный и партийный работник Ф. А. Киселев, который и ранее поддерживал игрушечников. В 1953 году это предприятие вошло в систему Семеновского Ложкосоюза, а в декабре 1954 года произошло его объединение с артелью имени М. И. Калинина. Так как их продукция имела много общего, существование двух идентичных производств было нецелесообразно. Новая объединенная артель получила название Игрушка. К 1958 году в ней изменились игрушечные приоритеты, токарных изделий стали выпускать 26 наименований, столярных – 14, а вот игрушек из папье-маше осталось всего 5 образцов, так как спрос на них упал; в 1957 году выпуск такой продукции вообще прекратили. В то же время в ассортименте предприятия появились столярные поделки: аэропланы, автомобили, детское ружье, разработанные И. Г. Шаровым. Эти игрушки, несмотря на современность тематики и форм, были расписаны традиционным семеновским орнаментом из цветов и трав и производили праздничное впечатление. В 1956 году было выпущено 75 тысяч новых игрушек. Особой популярностью пользовались разнообразные каталки, разработанные старейшим мастером П. Г. Комаровым – это были каталки-фонарики, меленки, матрешки, птички, лошадки, которые при движении крутились и издавали звуки. В 1953 году впервые была показана за рубежом семеновская матрешка, а в 1957 году артель получила заказ на 53-местную матрешку для Брюссельской выставки 1958 года.
В 1960 году семеновская артель Игрушка стала фабрикой с тем же названием, которая спустя два года вобрала в себя сельские участки производства игрушек в Меринове, в деревнях Пыдрей, Зимёнки – старейшем центре игрушечного ремесла – и других (21). В 1966 году фабрика Игрушка получила название Сувенир, что говорило о новом направлении работы, более отвечавшем современному уровню промыслового творческого о
|
|
|
