 |
Глава 2. Чёртова бабушка
|
|
|
|
12 марта, суббота
Суббота началась так хорошо, если бы кто-то мог знать, что случится затем в моей жизни… После маминого звонка точно земля на миг ушла из-под ног. Бабушка Паула… Паучиха, чёртова бабушка, так прозвали мы её ещё в детстве. Мы не виделись больше десяти лет, но я была слишком много о ней наслышана.
Бывают люди, как люди, а бывают такие, что не находишь слов, чтобы оправдать их характер. Паула из последних. Увы, из последних, и все молча покорно склоняли головы, боясь воевать против неё. А что мы могли, собственно, сделать?
Возраст всегда накладывает свои особенности, но иногда он – только цифра, иногда – опыт, а иногда – лишний повод для того, чтобы играть на нервах. С возрастом бабушка, которая и бабушкой мне на самом деле-то не была, стала абсолютно невыносимой. Карга, ведьма! И всё-таки скорее паук.
Паула затягивала свои сети так тщательно, что, думаю, многие настоящие ведьмы могли бы позавидовать ей. Огромная, метра два ростом и метр в ширину, она возвышалась над всеми и помимо того, что любила унижать и оскорблять, давила всех одним видом. Везде, где появлялась эта громадина, не оставалось уже ничего. И тысячи примеров тому доказательством.
Она приходилась мне троюродной тёткой моей тётки, или даже дальше того, родственники общались лишь с её сыном – вот он был неплохой человек, и он как никто другой знал, как тяжело жилось с бабушкой Паулой. Бабка же вмешивалась в каждый шаг его жизни, а он с трудом мог найти силы ответить ей. Не мог выйти из-под контроля и сам страдал от того, и жена, и дети его страдали. Да сделать тоже никто ничего не мог. Характер поистине чёртовой бабушки не имел противоядия от себя.
|
|
|
Родственники как звонили, так это всегда сопровождалось сочувствующим плачем и разговорами по три часа. В последнее время их отношения стали особенно натянутыми, надломленными и, видимо, перешли грань. Был ли переезд в некотором роде спасением – не знаю, вряд ли так можно сказать. Да, и потом прояснилось: грозовой циклон просто нашёл других жертв. Бабушка сама изъявила желание перебраться, посмотреть другой город. Этим она так замучила всех, что ей купили билет; ни одну копейку из своих сбережений старуха тратить была не намерена.
И как тут не явиться фениксу, точно знавшему, что меня ждёт?
…Знакомство прошло отвратительно, но иначе и не могло быть. Чёртову бабушку привезли, как барыню, на такси. После перелёта она нисколечки не устала, потому что и в самолёте успела напиться крови. Папа шутил, что, наверное, бабка – вампир, а я настаивала больше на ведьме.
Но если бы вы только видели! Вся синяя: в синем пиджаке, синем свитере, синих штанах, с синими волосами, синим лаком для ногтей и даже синих каблуках, она ввалилась в нашу маленькую квартирку, как фурия, а под её взглядом, казалось, горело всё. Неаккуратно лежащий шарфик и цветок, чьи ветки не росли идеальными, тоже получили своё, ещё и отборным иностранным матом. Спорю, желание приехать, действительно, было для неё лишь ещё одним старческим капризом, а на самом деле Паула и не вспомнила бы, как нас зовут. Кроме шуток: она несколько раз назвала меня Маргаритой, видать, в честь какой-то другой внучки или правнучки, хотя я и не знаю у нас ни одной Риты в роду. Или, может, когда-то родители хотели назвать меня так, а я об этом даже не ведала. Все хотели и ждали Викторию, так и назвали в итоге.
Чёртова бабушка… Однажды она приезжала к нам погостить, мне было тогда пять или шесть, и запомнились с тех пор лишь эмоции. Нескрываемая и непередаваемая искренняя детская ненависть. Учитывая, что дети в таком возрасте добрые и наивные, можете только представить масштаб «причины». С тех пор бабка не изменилась. Лишь стала ещё синей.
|
|
|
Синие глаза, глубиной с океан или два, это на самом деле красиво. И я бы утонула в её глазах от красоты, но океан был усеян обломками кораблей и льдинами. Папа, как-то говорил, что много-много лет назад он видел бабушку иной, или иной она ему тогда показалась. Тогда эти глубочайшие синие глаза поразили мальчишку, показались ему божественными. Он говорил, что бабка «не поверишь, но была совершенно другой». Но даже он с трудом помнил добрые глаза-океаны.
А меня чуть не передёрнуло от одного её внешнего вида. Мало того, что синяя, так от неё ещё искры летели, и почти виделась та ненависть, с какой бабка смотрела сверху вниз на людей. Разумеется, мы ей тоже не угодили. Еда вся не такая, вода не такая, и вдобавок все бездари, лентяи и идиоты; одна головная боль.
Совместный обед и целая диссертация на тему, что в литераторы идут только те, «кому ума не хватило на серьёзную специальность, например, на финансы» был лишь началом конца. Чёртова бабушка поселилась в соседней комнате, как-то «случайно» сломала замок от моей, и теперь между нами висела только тонкая шторка. И каждую минуту из-за неё доносился крик с вопросами, что я делаю, сколько можно сидеть за компьютером, лучше пойди возьмись за ум, не смотри на неё, не смей отвечать ей каким-то не «таким» голосом, не мельтеши перед глазами, не мешайся, а лучше вообще уйди в кухню…
- Как продвигаются твои поиски муженька? Небось, хочешь богача, а вот не тут-то было. Знаешь ли, милочка, не всем в жизни везёт – ты послушай меня, старую, уж поверь на слово, я точно знаю; подумай, прежде чем начать общаться с мужчиной, нужна ли будешь такому?
Я опешила, хотев сказать, что вообще никого не искала и не ищу. Но бабка продолжила. Давно сочинённая речь.
- Знаешь, я вот почти всю жизнь прожила и знаю, как важно быть ровней своему мужу. Всё это глупости про любовь и чувства, самые лучшие браки совершаются по расчету. Не ведись на любовь – всё равно от неё нет толку.
«Нет никакого толку… Сказал тот, кто сам ни разу не любил и вышел второй или третий раз по расчету, замучив первого мужа сначала до нервного срыва, а после – до гробовой доски. Так уж и неважно…» Слова бабушки казались полным подтверждением её истории, антисоветами, благодаря которым можно было наоборот стать такой, как она. Но мы были слишком разными.
|
|
|
- Знаешь, Виктория, - произнесла она с какой-то странной интонацией имя, точно смакуя каждую букву, каждый слог имени, - Вик-то-ри-я… А ведь ты такая неопытная, такая наивная. Тяжело тебе будет… Вся в папу пошла, ну прям копия. И что он только нашёл в твоей маме? Смазливое личико; о, помню, у нас все соседи шептались, кого нашёл человек, и у тебя такое; повёлся на красоту. А ты не ведись! Смотри в суть.
- Я смотрю. Никого интересного, правда, не видела. Знать, не судьба.
- Но и отказываться от семьи – не вздумай!
Сказать честно? После её слов хотелось дать обет безбрачия, молчания, нелюбви и чего угодно другого, лишь бы только вообще никогда больше не касаться этой ужасной для меня темы. Человек должен выходить за того, с кем ему хорошо. А если нет такого человека – не родился, не встретится, не страдать и не думать, «что люди скажут, если узнают, что ты одна…», не делать на весь свет страдание!
- Простите, - коротко ответила я и изложила буквально в нескольких строчках решительную позицию и недовольство, - но я не ставила целью найти мужчину. Найдётся – хорошо, а нет – так нет, я не гонюсь за этим. Можно спокойно прожить и одной: в некоторых отношениях так даже лучше.
- Как не ставишь? Так не бывает, все ставят такую цель, да побогаче найти, да поглупее, чтобы соки с мужа тянуть.
Все ставят? Мне не послышалось?
- Не ставлю – имею другие цели в этой жизни.
- А может, ты разочаровалась? У тебя была несчастная любовь? Ох, бедняжка!.. Ты можешь рассказать про свою боль. Я выслушаю и обязательно поддержу.
- Нет. Нет. Тем более не нуждаюсь в подобном.
- Почему? Всё-таки я угадала? Это разочарование? Не надо сдаваться. Надо продолжать искать!
- Прямо искать?.. И как?
- А что же отказываться от семьи, лишь потому, что, видите ли, никто ей не нравится?
|
|
|
Стоит ли говорить, что бабка разозлилась ещё сильнее, поняв, что я на самом деле не хочу замуж? Или она уже ставила ставки на кого-то из своих знакомых? Может, даже приврала и пообещала «глупенькую, покладистую, покорную»? И я не такая, и хватит с меня сватовства. О, сколько же ещё лет такие, как она, будут досаждать настроение и душу?!
- …А эта профессия твоя, это что такое? Видела, у тебя книга недавно вышла.
- Да, вышла.
- И о чём же она?
- Авторский сборник рассказов. Фантастика, - вдаваться в подробности любимых миров перед человеком, который всё равно обольёт их помоями, не было ни времени, ни настроения. Ладно, не помоями, но точно ничего не оценит. На столе, между прочим, ещё лежала, ждала свой час невыполненная домашняя работа. Та самая, которую вчера, с позволенья сказать, добрая птичка не дала сделать.
Птичка, феникс… Как она там? Видит небо, не хотела уезжать! Но заставили. Бедная, осталась совсем одна. Как она сейчас, что с ней?
Не выдержала.
- Бабушка! Вы мне мешаете. Я закончу с работой и после всё расскажу, - разумеется, «расскажу» сказано сухо и злобно, не моим голосом, не в моём духе. Но как ещё стояло себя повести?
Бабушка не согласилась. Поворчала, начала говорить что-то сама с собой, на миг показалось – ура! – отвлекалась, посмотрела по сторонам, а затем снова продолжила с ненавистным презрением.
- Как хочешь, ты только скажи мне, только честно скажи, это же не ты писала? Мамочкина работа, да? Она у вас такая мастерица, ха-ха… Я пойму, я всё понимаю. Написать даже маленький рассказ очень трудно – я это знаю уж по себе, я не буду судить тебя и никому не скажу. Да и рисунки тут, вижу, - невесть откуда в руках у Паулы вдруг оказалась та самая книжка, - и рисунки вижу, хорошие, да далеко им до совершенства, уж извини; мамин стиль, узнаю, очень вы с ней похожи…
Мама далека от рисования, как я от бальных танцев или балета! В моей семье рисовала только я, писала – тоже. Только я. Одна! Что за скверный характер, сил нет! У родителей совершенно иные профессии и увлечения.
- …И когда ты замуж всё-таки собираешься? Не может быть, чтобы в таком возрасте совсем не нравился никто. А может, ты просто его не ценишь? Считаешь другом, а он и не совсем друг? Ну, не кусайся, ответь без шуток.
Где она вообще тут видела юмор – не понимаю. Единственный смешной объект, причём Театра Пречёрного юмора, - это тот факт того, что такие люди, как Паула, ещё существуют. Как образ из рассказа – ещё ничего, но ведь живая, настоящая, каждая фраза и слово списаны с натуры…
Очень грустно видеть людей, да ещё в возрасте, что завидуют твоим работам и вовсе не верят в тебя. Я, конечно, всё понимаю. Другой характер, другая эпоха, психологические травы, но чтобы так? Так плохо думать о человеке, полностью отрицать его, не видеть ничего, кроме своих ожиданий и предположений, быть настолько плохой мысли о том, кого ты не растила, не знала, кого совсем не знаешь и теперь?
|
|
|
- Я сказала только правду и ничего, кроме правды. Потому что я ненавижу ложь, и уж зовите это как угодно, но так унижать – сводя весь смысл жизни – к выгодному замужеству, глупость и перебор.
Здесь не хватало только бабушкиного перекошенного лица, огромных выпеченных поистине паучьих глаз и крика, и предложения свести непутёвую дурочку с кем-то из «хороших» знакомых, чтобы «выбили дурь, да мечты и фантазии глупые».
Уйти, закрыться в ванне и спать на коврике, на кухне, на первом этаже – где угодно! Не знаю, как дожила до понедельника. Ещё никогда так сильно не скучала за Симферополем, не мечтала уехать из дома в универ!
14 марта, понедельник
А понедельник, зараза, наступал медленно. Как специально, не получалось уснуть – снились какие-то кошмары: зубатые крокодилы, черви и змеи. Что их подарил кто-то в ведёрке, принёс под дверь. В общем, так оно и получилось – приехала бабушка. И я её почти не знаю, а сон уже, кажется, знает всё. Хорошо, во сне нашёлся огромный меч – и от крокодильчиков ничего не осталось…
Потом другой сон: не менее бесполезный и жуткий, не повествующий ни о чём хорошем, мрачный тяжёлый сон. Надеялась закрыть глаза – уснуть – и тут же открыть, увидев рядом белое утро. Не получилось. Раз пять проверяла часы, думала, не смогу выдержать. Дело обострялось ещё тем, что, не имея замка, дверь больше не закрывалась плотно и постоянно скользила по линолеуму, и открывалась, а спящая по ту сторону Чёртова бабушка храпела ужасным храпом. Вспомнила! В одном из снов я ехала верхом на огромном паровозе – и едва не оглохла от грохота… Вот вам и паровоз.
Не скажу, что, наконец-то, дождавшись первых солнечных лучей, я была рада; злая и едва стоящая на ногах от усталости и от нервов, да я находилась на десятом небе от счастья! Лишь бы только в автобусе повезло – и пришла тишина. Воспоминание о реальном звуке и картинка глупого миража преследовали ещё часа три точно.
А самое плохое, что нерадостный конец этой главы казался только началом. Так и случилось: опять позвонила мама, немного обеспокоенно поинтересовалась, как я спала, а потом сообщила, что «бабушке очень понравилась твоя комната. Она просит переселить её туда, раз ты всё равно пять дней в неделю пропадаешь в другом городе». Откажешь – будет каждый день пить соки и упрекать, достанет всех и всё равно получит желаемое. А дать отпор – как? Она даст отпор кому угодно, хоть самой смерти.
И тогда, утром, ещё пытаясь бороться с последними осколками сна и немного дремая в автобусе, понимая, что теперь можно вздохнуть и расслабиться, я не верила счастью: впереди целых пять дней.
Только бы эту каргу не принесло в общежитие!..
***
Повторюсь, ещё никогда не мечтала так сильно уйти из дома. Убежать, улететь – хоть в окно! К слову, не зря такие прыжки и полёты снились мне многие годы. Что если это намёк, вещий сон, намекающий, что пора… Нет, рано. Из окна или крыши я буду прыгать, если узнаю, что чёртова бабушка съехала к нам навсегда.
А пока можно жить и расслабиться.
Если можно расслабиться после двух дней, полных унижения и сарказма? Не знаю, как вы, и если любите – сожалею, а я уже не могу больше слышать этот сарказм; волосы скоро будут вставать от него дыбом.
И вот опять звонок!
Это только стояло вздохнуть с дороги, немного привести себя в порядок и успокоиться. Хвала всем богам, что недавно купила ромашково-мелиссовый чай! Сейчас он был очень кстати. На несколько минут в моей жизни промелькнуло что-то давно забытое, но такое привычное: это спокойствие, радость и любимая тишина. Прижатая крепко к груди чашка, обхваченная замёрзшими руками, не только любимый чай, но и способ согреться после дороги. Март выдался редкостно гадким, ну точно четвёртый месяц зимы! Ещё и с такими событиями.
Тепло – марево, иллюзия рассеялась быстро. Не успела я разложить с дороги сумку с тетрадками, поправить пустовавшую пару ночей постель и подумать, что взять на пары, как тут же из-под кровати послышался страшный звук.
Это было ни сколько страшное шипение, сколько оно показалось таким, потому что оказалось полностью неожиданным. Быть такого не может! А нет, смогло… Из-за чертовки Паулы я снова совсем забыла про нового жителя комнаты. Не удивительно, что бедный феникс спрятался на всякий случай от всех под кровать и сидел там, возможно, не выходил больше суток.
- Бедная птичка… Прости! Ты даже не представляешь, что со мной произошло… Я бы никогда не бросила тебя, но мама сказала, что это срочно, нико… Ах, нет!
Обиженный феникс выбрал, конечно, хорошее место. Он сидел под кроватью, ровно под тем местом, где уселась я, и только стояло опустить ноги с одеяла на коврик – ноги оказались у него прямо по курсу. Разъярённый внезапной обидой, питомец с силой вцепился в носок. И укусил! Хорошо укусил – до крови.
- Ах, ты…
И тут я окончательно поняла: «Такого уже не забудешь! Скорее с ним можно попробовать забыть чёртову бабушку», и руки сами потянулись под диван. Качнулась корпусом, спрыгнула быстро, как кошка, и вот уже рядом с ним – точнее к нему приближаюсь. Девочки в группе опять сказали бы, что не на тот профиль пошла, и что совсем страх потеряла – куда же лезть прямиком к разъярённому зверю? Укусит! А если надо было достать феникса, достать, успокоить и извиниться, и почему-то стояла уверенность, что именно так и стоит мне поступить.
Это был первый и единственный раз, когда он вздумал кусаться.
Обидные слова бабки про представителей литературы, про то, что «сколько тебе лет, а ты до сих пор одна? Ещё скажи, что ты – девственница! » - постепенно улетали далеко за горизонт и исчезали вместе с уплывшими облаками. Это прошлое, всё прошло. …Я сидела, крепко прижав к себе горячую птицу, и постепенно спокойствие охватывало нас обоих.
Мало ли, что она хочет! Мало ли, что говорит. Пусть говорит. Не нравлюсь ей я – и пусть уезжает. Не нравится город – опять же, не приглашал и не заставлял её никто ехать сюда, а то и цветы воняют, и улицы узкие – не пройти. И всё-всё-всё не такое, как заграницей. Конечно.
В голове крутились и повторялись без конца фразы, обидные диалоги, мысли, невысказанные в ответ слова.
А так хотелось уткнуться в мягкий золотой пух и начать рыдать, или высказать всё, что теперь рвалось наружу!
Робкое чириканье послышалось – полилась песня.
…И ещё через мгновение казалось, что впереди у нас девять жизней, и они полны радости и развлечений. И это – не конец, а начало, и самое интересное – впереди!
Предчувствие не подвело – за относительно короткое время, с нами действительно произошло довольно много историй. Например, интригующий вопрос имени решился вообще сам собой.
17 марта, четверг
…В комнату заглянула Кристина, моя бывшая одноклассница, мы уже давно договаривались об этой встрече, раньше постоянно болтали ни о чём, а в последнее время стали видеться так редко из-за учёбы. Некогда лучшая подружка, увы, она в открытую использовала чужие способности, у них, видите ли, новый предмет там – сложный преподаватель. Вообще-то не только у неё – у меня тоже, у всех нас; преподаватель любил творчество – произведения ему подавай, да исключительно высокохудожественные; я как раз такое любила, баловалась в шутку и всерьёз написанием, и просто так в голове почти на любой день имела несколько ярких фантазий; Кристина же писать не могла. Зачем было поступать на профиль, к которому у тебя нет способностей – отдельная тема.
У девушки был прекрасно подвешен язык, однако напрочь отсутствовала вера в себя, да и разговоры получались, как я уже сказала прежде, пустыми, то есть она бы могла сама хорошо написать, но… Она уверенно думала, чужие работы обязательно понравятся больше, и поэтому не утруждалась.
Я не стану пересказывать весь наш диалог, в сущности смысл его и не имеет большого значения, я пыталась уговорить подругу одуматься и, если ещё не поздно, перейти на тот факультет, на тот профиль, к которому имелась тяга, способности, дарованные природой, отговорить, наконец, от безумной идеи обратить на себя внимание какого-то парня… Если он не ценил её, как человека, как девушку, какая ему будет разница с того, как будет зваться её диплом? Чего ради совершать подвиги для тех и во имя тех, кто потом всё равно назовёт тебя матом?
Мы поговорили, несколько раз она плакала. Потом вроде бы согласилась взять себя в руки, подумала, извинилась, что отняла так много времени и тогда вдруг заметила кое-что, прежде летающее тенями, ускользавшее.
Н-да, ещё бы. Этот кое-кто прятался всё время за бабушкиными вазами на самом высоком шкафу, сидел там, сам замерев, как ваза, и, напомню, при свете солнца горел и переливался золотистым огнём. А сегодня, после обеда, погода решила порадовать. Да Кристина бы в жизни не поняла, что оно настоящее! …Но тут любопытная мордочка слишком быстро опустилась вниз для подслушивания. И надо же оно было ей, или ему…
Кристина взвизгнула, я лишь подняла палец к губам.
- Он-но… Что это за птица?
- Моя, единственная и неповторимая, - решила ответить с гордостью и почувствовала себя полноценным победителем королевства Сегодня.
- Кусается?
- Съест, ещё и на костёр пригласит. Шучу.
- А как зовут?..
Было видно, что девушка испугалась. Потом мы на пару смеялись. После некоторых непродолжительных эпизодов с рыданиями её лицо было всё розовое, широкое. Но девушка не растерялась – тут же пообещала впредь только смеяться и радоваться.
- И что за птица такая, Вик, серьёзно? Эй, а ну отвечай, я же тебе все подробности своей жизни рассказываю, и главные, и, - залилась краской, - явно ненужные. А ну, отвечай, интересно.
И пришлось ей кратенько рассказать.
- Ладно-ладно, спасибо за всё, покорми своего, гм, феникса! Я его, - и призналась честно, - боюсь.
- Феника! – заверещала оскорблённая птица.
И так получился феникс по имени Феник. Сосед Филя, не поверив, дразнил после фиником и угощал иногда этим фруктом. Любя. И, знаете, Феник ел. Он даже стащить кусочек пиццы не брезговал. А то ловил бабочек на балконе, а после надкусывал пирожные или торт и запивал сладким чаем.
Словом, весёлая птичка попалась!
Было жалко оставлять её на выходные опять одну, и взять – прямиком к вечно недовольной бабушке – смертельно опасно. Мама наотрез отказала оставаться на выходные в другом городе. По её голосу снова слышалось, что что-то случилось. Похоже, бабушка и на новом месте не могла не превратиться в вампира… Вскоре и Паула позвонила мне, да не по телефону – по Скайпу, огромная голова с непослушными синими волосами, думала, перевесится и вылезет из экрана, как та известная девочка из «Звонка». Сказала, что родители постоянно на работе или заняты, чтоб я обязательно приезжала – ей «скучно сидеть одной».
А вот как мне будет весело?
И начиналось знакомство. И с Феником, и не только. Судьба решила, что их обоих мне будет нужно узнать.
18 марта, пятница
Возвращение далось тяжело, душу магнитом тянуло в ином направлении. Милая птичка затмила все мысли, стала всего милей… Совместно проведённое время наполняло новым чувством спокойствия, и больше ничего не хотелось.
|
|
|
