 |
Особенности защитных механизмов личности у подростков из неполных семей
|
|
|
|
Обобщая мнения специалистов, попробуем выделить типичные ошибки, возникающие в процессе воспитания детей в неполной семье:
. Гиперопека - это тот случай, когда ребенок и проблемы, связанные с ним, выдвигаются на первое место. Утрированные любовь и забота принимают чрезмерные формы и оборачиваются на практике психологическими отклонениями и задержками в интеллектуальном развитии детей, формируют у них заниженную самооценку, подавляют их самостоятельность.
. Отстраненность матери от собственно воспитательного процесса и чрезмерная ориентация не материальную заботу о ребенке («чтобы он был не хуже, чем другие»). Впоследствии такой ребенок начинает требовать все больше, но, поскольку мать уже не в силах выполнять возрастающие запросы, возникают конфликты.
. Запрещение контактов ребенка с отцом, вплоть до настойчивого «искоренения» унаследованных от него качеств. Некоторые женщины при этом даже пытаются воспитать у дочерей в целом отрицательное отношение к мужчинам.
. Двойственное отношение к ребенку, проявляющееся то приступах чрезмерной любви, то во вспышках раздражения, когда на подростке вымещается боль за собственные беды и разочарования. Такой стиль воспитания чреват впоследствии развитием у ребенка невроза.
. Стремление матери сделать подростка «образцовым, несмотря на то, что у него нет отца». В такой ситуации мать вместо роли защитника и друга оказывается в роли домашнего надзирателя. На этом фоне ребенок, противясь чрезмерному давлению, становится пассивным или начинает «бунтовать», нередко перенося центр жизни на улицу.
6. Практическая отстраненность матери от ухода за ребенком и его воспитания. Причины такого материального поведения различны: начиная от безответственности, избытка примитивных интересов, недоброжелательного отношения к ребенку, вплоть до крайних случаев - алкоголизма, беспорядочности в сексуальных отношениях, проституции и других форм социального поведения матери [17, с. 12].
|
|
|
Откуда же берутся разные типы защиты? Ответ парадоксален и прост: из детства. Ребенок приходит в мир без психологических защитных механизмов, все они приобретаются им в том нежном возрасте, когда он плохо осознает, что делает, просто пытается выжить, сохранив свою душу. Чем в более раннем возрасте ребенок получает психическую травму, тем более глубокие слои личности оказываются «деформированными» у взрослого человека. Социальная ситуация и система отношений может породить в душе маленького ребенка переживания, которые оставят неизгладимый след на всю жизнь, а иногда и обесценят ее.
В данном случае речь пойдет о защитных механизмах у подростков из неполных семей.
Если матерью движет не идея, а тонкое чувство и интуиция, подросток будет понят. Если такого понимания не происходит - закладывается одна из самых тяжелых личностных патологий - не формируется базовое доверие к миру. Возникает и укрепляется чувство, что мир непрочен, не сможет удержать меня, если я упаду. Неконструктивно решенные задачи этого раннего возраста приводят к тому, что подросток воспринимает мир искаженно. Страх переполняет его. Подросток не может трезво воспринимать мир, доверять себе и людям, он часто живет с сомнением, что сам он вообще существует. Защита от страха у таких личностей происходит при помощи мощных, так называемых примитивных, защитных механизмов [21, с. 19].
Мера и драматизм психических конфликтов детства, в которых первые шесть лет жизни играют особенную роль, определяют меру и диспозицию будущих невротических страданий.
Невротическое страдание, естественно, не означает понятия болезни. Люди, страдающие от невротических конфликтов, очень часто подводят свои симптомы под новообразовывающуюся, чаще всего нарцисстически мотивированную оборону, чтобы не чувствовать себя больными или "виновными" в своем несчастье: симптоматические действия, чувства, желания, соматические страдания и т.п. рационализируются,т.е., на первый взгляд, имеют кажущееся благоразумное и "безобидное" обоснование; идеализируются и таким образом представляются ценными и целесообразными; просто отрицаются; проецируютвероятные причины на других персон и на другие отношения и т.д.
|
|
|
Поскольку любой психический акт включается в душевную динамику конфликтов пострадавшего индивидуума, то реакция переживаний является результатом обороны по поводу отвергнутых желаний и фантазий, т.е. образованием компромисса, а не видом автоматического рефлекса на свершившееся событие.
В. Шпиль называет реакциями переживаний "психические реакции, которые вступают в момент, когда личность в ее развитии конфронтирует с ирритирующими обстоятельствами. Это в свою очередь происходит, когда к психическим структурам предъявляются чрезмерные требования, т.е. когда личность не обладает достаточными силами, чтобы преодолеть влияние обстоятельств или эти обстоятельства отмечены экстремально отступающими от нормы условиями". Реакции переживаний могут манифестироваться различными проявлениями в поведении, искажением.
Также все дети проходят через конфликтные эдиповы ситуации, разрешают их (минимум частично) путем сексуальных вытеснений и идентификаций и создают свое "Сверх-Я". Таким образом, каждый ребенок, даже при достаточно нерепрессивных и благоприятных обстоятельствах, в силу своих фантазий и проекций часто не в состоянии сознательно разрешить конфликты и вынужден их отражать. Да, известная мера обороны (побеждения) влечений даже является условием для развития способности к работе и несексуальным социальным отношениям. Но если это и так, что механизмы обороны действуют патогенно [22, с. 175].
Первые лица, окружающие ребенка, определяют условия жизни и социализации не только в актуальной ситуации младенчества и детства, но они продолжают оказывать влияние (иногда катастрофически фатальное) и дальше, в другие возрастные периоды человека, в том числе и в подростковый.
|
|
|
Влияние первых лиц на личность проявляется в формировании так называемых имаго, внутренних образов, которые представляют в психике ребенка реальных родителей, учителей и т.д.
Итак, имаго - внутренний образ, представляющий некий внешний объект в нашей личности. Через имаго отражается, преломляется внешняя и внутренняя реальность человека.
Психоаналитически: наши имаго - едва ли не большая часть Сверх-Я. Внутренние убеждения, оформленные как некий безымянный принцип, в основании своем имеют имаго, внутренний образец, чей-то внутренний образ.
Жесткие имаго приводят к так называемым фиксациям, фатальной предопределенности жизненного пути. Отцовская фиксация у девушки может привести к тому, что в мужчине она ценит буквальное подобие отца, вплоть до того, что в мужья выбирается потенциальный алкоголик, т.к. отец был алкоголиком. Понятно, что имаго бессознательно осуществляет выбор. Хотя сознательно поиски могут быть направлены на то, чтобы выбрать не алкоголика.
Подросток с нестабильным, крайне изменчивым, неструктурированым имаго - подросток без внутреннего стержня, без царя в голове. Такой подросток хаотичен в поиске связей, привязанностей. Он идет на поводу своих бессознательных импульсов и на поводу внешней ситуации. Преломление внешних и внутренних стимулов через имаго не происходит, поскольку и имаго по сути нет. За вечной неизбывной гонкой за впечатлениями стоит тоска по зафиксированным объектам или тоска быть объектом такой фиксированной любви. Скорее всего у подростков с очень аморфным имаго или с отсутствием имаго не было в детстве тех значимых лиц, для которых их ребенок представлял ценность, был событием в их жизни, пусть даже это событие было окрашено негативными эмоциями. Отсутствие таких значимых людей в ситуации социального развития ребенка не дает ему образцов для подражания, для сублимации, перевода энергии либидо и танатоса на более высокий, собственно человеческий, социально ценностный уровень.
|
|
|
Подросток выстраивает свои имаго, дистанцируясь от реальных людей. Его имаго ничего общего с его социальным окружением не имеют. И подросток замыкается в своей собственной скорлупе. Он, как бы сказал Фрейд, аутоэротичен и аутоагрессивен, т.е. объектами танатоса и либидо является он. Это путь Нарцисса. Или подросток убегает в мир фантазий, мир собственных образов, и ему не нужны партнеры по общению, он общается с самим собой. Это путь аутичного ребенка. Причинами такой замкнутости на собственном имаго, на самом себе является то, что социальное окружение подростка в своем проявлении непредсказуемо, непрогнозируемо. Сегодня за рисунок углем на стене похвалили, умилились, завтра за подобное же творчество последовало жесткое наказание. Он не может прогнозировать поведение окружающих по отношению к нему, эта непрогнозируемость окружения воспринимается как ситуация угрозы, ситуация опасности.
Идентификация с «утраченным объектом» выступает в роли защитного механизма, так как уменьшает силу фрустрации, возникшей вследствие такой утраты. Подобная идентификация не только позволяет без патологических нарушений подавлять, преодолевать Эдипов комплекс, но одновременно интернализовать идеалы и установки родителя противоположного пола. Защитная функция такой идентификации, согласно психоанализу, простирается далеко за пределами детства и проявляется позже при потере близких людей, любимого существа и т.д.
Бесспорно, в неполной семье ребенку трудно создать целостный образ о мужчинах и женщинах. Единственному оставшемуся родителю трудно создать у подростка объективное представление об отсутствующем родителе, особенно если расставание было связано с чем-то, причиняющим сильную боль.
Женщина, остающаяся с детьми без мужа, должна приложить немало усилий, чтобы ее ребенок не подума, что «все мужчины плохие». Мальчик, который это слышит, с трудом поверит, что быть мужчиной хорошо. А если он не чувствует, что это хорошо, то как он сможет почувствовать, что сам хороший?
В трудных душевных ситуациях подростки из неполных семей тоже нередко регрессируют. К этому ведут усталость, переживания или болезни, вызванные потерей одного из родителей [23, с. 198].
Подростки в неполных семьях живут в состоянии постоянного чувства обделенности, неуловлетворенности или, как говорят психологи, в состоянии фрустрации. Подобное состояние сопровождается различными отрицательными переживаниями. Возникает оно не только на фоне объективной ситуации, но и под воздействием индивидуальных особенностей личности ребенка. Нередко подростки ощущают себя неравноправно среди других людей, стремясь компенсировать психологический дискомфорт тем, что пытаются сделать себя социально привлекательными для окружающих. Такие подростки «вырабатывают» в себе различные «приспособительные» реакции, например, конформность, лояльность, терпимость, предупредительность, вежливость. В итоге нередко грешат «перегибанием палки». Чрезмерная конформность может доходить у них до слабохарактерности, излишняя лояльность и терпимость - до потери собсвенной системы ценностей; а чрезмерная предупредительность и вежливость - до угодничества. Зависят от этого и планы ребенка по созданию в будущем собственной семьи.
|
|
|
Подростки из неполных семей проявляют большую лояльность в отношении с учителями; выражают готовность измениться, если сделали что-то не так; соглашаются с предъявленными обвинениями; считают себя виноватыми или не возражают в ответ на те или иные замечания. Они реже, чем их сверстники из полных семей, игнорируют замечания учителя или проявляют агрессию. Таким образом, подростки из неполных семей часто занимают «самообвиняющую» позицию, даже не пытаясь отстаивать свое мнение или поступок, больше склонны к конформизму.
Подросток, воспитанный одной матерью, чувствует себя ответственным за нее, за семью, рано включается в общественную жизнь.
Но что ни говори, а негативные последствия родительского развода серьезно сказываются на формировании характера и жизненной позиции ребенка. Многие подростки, особенно девочки, носят переживание в себе, и внешне их поведение не отличается от поведения подруг. Но в действительности специалисты отмечают различия в их нервной системе: понижение работоспособности, утомляемость, отказ от общения, обидчивость, слезливость, раздражительность.
Страх, внутренняя неуверенность, обида и злость на окружающих и мир в целом нередко приводят к возрастанию агрессии у подростка. Агрессивные побуждения вступают в конфликт с любовью к родителям и зависимостью от них. Результатом разрешения этого конфликта может быть боязнь показать раздражение и гнев по поводу пережитых неудач и несправедливости. У других эта агрессия может быть направлена на самого себя и выражаться в чувстве вины или в постоянном депрессивном настроении.
Подростки из неполных семей чаще ориентированы на самостоятельную трудовую деятельность и учебу в средних специальных учебных заведениях, чем на поступление в вуз [17, с. 22].
Недостаточный опыт общения с отцом ослабляету мальчиков-подростков формирование отцовских чувств, и это впоследствии может негативно сказаться на отношениях с его собственными детьми. У девочек отсутствие отца нарушает целостность образа мужчины. Став взрослой, такая женщина может предъявлять мужу завышенные, нереалистичные требования.
Отечественный психолог и сексопатолог И.С. Кон отмечает, что «выросшие без отца дети часто имеют пониженный уровень притязаний. У них выше уровень тревожности и чаще невротизация характера. Мальчики из неполных семей труднее налаживают контакты со сверстниками, им труднее дается усвоение мужских половых ролей и соответствующего стиля поведения, они чаще других гипертрофируют мужское поведение, проявляют агрессивность и грубость». И это неудивительно: мальчики-подростки, выросшие без отца, нередко усваивают «женский» тип поведения, считая мужским грубое и резкое поведение.
Мальчики-подростки в неполной семье сталкиваются и с еще одной проблемой: заласканные матерью или убедившиеся в том, что в обществе главенствуют женщины, они начинают считать: мужчины - ничтожества. На этом фоне развивается стремление стать настоящим мужчиной, защитить беспомощную мать. Но случается и по-другому: подросток восстает против матери и убегает из дома с чувством, что все женщины - враги.
Для детей в подростковом возрасте (особенно для мальчиков) важно, чтобы отец был моделью для подражания.
Для девочек-подростков характерны крайности в поведении. Они или очень застенчевы и тревожны в общении с мальчиками, или неразборчивы в связях.
В целом психологами установлено: в связи с отсутствием отца, у детей 10-15 лет из неполных семей (особенно у мальчиков) затруднена половая идентификация, что выражается в следующем:
у подростков из неполных семей, по сравнению со своими сверстниками из полных семей, менее выражена собственная половая идентификация;
у мальчиков-подростков выявлено негативное отношение к своей половой принадлежности;
у мальчиков-подростков по сравнению с девочками этого же возраста значительно снижена агрессивность в поведении, в то время, как у девочек, напротив, повышена, что не соответствует существующим полоролевым стереотипам [17, с. 27].
|
|
|
