Проблема возникновения науки

Первые попытки анализа происхождения и развития науки появились в работах позитивистов во второй половине ХIХ века. Так специфически позитивистский подход к возникновению науки нашел отражение в работе Ч. Спенсера «Происхождение науки», в которой английский философ утверждал, что обыденное знание и научное по своей природе тождественны, а научный метод – естественный, изначально присущий человеку способ видения мира, неизменяемый в различные эпохи. Эти идеи Спенсера впоследствии подверглись критике со стороны представителей других направлений философии и истории науки.

Разработка истории науки началась только в XIX в., но понималась она тогда или как раздел философии, или как раздел общей теории культуры, или как раздел той или иной научной дисциплины. Признание истории науки как специальной научной дисциплины произошло только в 1892 г., когда во Франции была создана первая кафедра истории науки. Одна из главных проблем, характерных для истории науки, – понять, объяснить, как, каким образом внешние условия – экономические, социокультурные, политические, мировоззренческие, психологические и другие – отражаются на результатах научного творчества: созданных теориях, выдвигаемых гипотезах, применяемых методах научного поиска.».

Всплеск историографических исследований был зафиксирован в 30-х гг. XX в. В западной историографии науки возникло направление экстернализм, представленное такими учеными и историками науки как Д. Бернал, Э. Цильзель, Р. Мертон, Дж. Нидам, А. Кромби и др. Они поставили задачу выявления связей между социально-экономическими изменениями в обществе и развитием науки. Оппозицией экстернализму явилось интерналистское, или имманентное направление в западной истории науки, к представителям которого относятся А. Койре, Р. Холл, Дж. Агасси, Дж. Прайс и др. С их точки зрения, наука развивается не благодаря воздействию извне, из социальной действительности, а в результате внутренней эволюции, творческого напряжения самого научного мышления.

Представителям обоих направлений присущи некоторые общие идеи, которые при этом принципиально отличаются от позитивистского понимания генезиса науки. И те и другие считают, что наука – уникальное явление, которое возникает в Западной Европе на определенном историческом этапе – в период перехода от средневековья к Новому времени (XV–XVII вв.). Научный метод не является непосредственно данным человеку способом восприятия мира, а формируется под влиянием различных факторов. Однако понимаются эти факторы по-разному. Для выявления их специфики рассмотрим некоторые экстерналистские и интерналистские концепции. Так, например, представитель экстерналистского направления, австрийский историк науки Э. Цильзель в статье «Социологические корни науки» выделил общие и специфические условия формирования науки и научного метода. К общим условиям он отнес следующие:

1. Возникновение городов, так как наука в силу своего светского и невоенного духа не могла развиваться среди духовенства и рыцарства.

2. Технологический прогресс в период позднего средневековья: применение машин в военном деле и машинном производстве. Это обстоятельство способствовало развитию механики, а также формированию причинно-следственного мышления.

3. Разрушение в условиях капитализма средневекового традиционализма и слепой веры в авторитеты, формирование индивидуализма как предпосылки критичного, самостоятельного научного мышления.

4. Возникновение экономической рациональности, способствовавшей развитию рациональных научных методов.

Специфические условия формирования экспериментального естествознания Э. Цильзель связывает с ломкой социальных барьеров между деятельностью верхних слоев ремесленников и университетских ученых в период становления капитализма. По его мысли, данный социальный процесс сыграл свою роль в преодолении разрыва между теоретическим и опытным познанием в классической науке.

Если Э. Цильзель, исследуя генезис новоевропейской науки, акцентирует внимание на социально-экономических изменениях в Западной Европе в XV – XVII вв., то Р. Мертон, другой видный представитель экстернализма, подчеркивает значимость религиозно-нравственного фактора, в частности, протестантской этики, повлиявшей на развитие рационализма и эмпиризма как существенных черт научного метода познания. Таким образом, экстерналисты исследуют различные социально-культурные условия возникновения и становления науки.

Особенности интерналистского подхода к проблеме генезиса науки рассмотрим на примере концепции известного французского философа и историка науки А. Койре [14, с.16-25]. Его важнейшая идея заключается в том, что условием возникновения науки является коренная перестройка самого способа мышления. Перестройка выразилась в двух моментах: первое – произошло разрушение античного понимания Космоса как иерархически упорядоченного мира, в котором «земное» и «небесное» по своим физическим свойствам резко отличаются друг от друга. Идея Космоса заменяется идеей неопределенного и бесконечного Универсума, в котором все вещи принадлежат одному уровню реальности; второе – геометризация пространства, то есть замещение конкретного пространства догалилеевской физики абстрактным и гомогенным пространством евклидовой геометрии; создание специального языка (геометрии) явилось необходимым условием для экспериментирования. С точки зрения Койре, историю научной мысли до момента возникновения классической науки Нового времени необходимо разделить на три этапа, соответствующих трем различным типам мышления: первому – физика Аристотеля, второму – физика «импето», разработанная в течение XIV в., и третьему – математическая физика Галилея.

Попытку преодоления односторонностей интернализма и экстернализма предпринял американский ученый Т. Кун (1922-1995) в работе «Структура научных революций». Экстерналистский подход, считает он, целесообразен при изучении первоначального развития какой-либо области науки, обусловленной социальными потребностями общества. Для развитой науки необходима интерналистская методология. Иначе говоря, оба подхода, по мнению Куна, дополняют друг друга.

В настоящее время существует три основополагающие модели реконструкции истории науки

Первая модель – это куммулятивная (накопительная) модель. История науки это – поступательно накопительный прогрессивный процесс, каждый следующий шаг может быть сделан после предыдущего.

Вторая модель – антикуммулятивная модель. История науки понимается через научные революции. Есть две ветви:

- историю науки понимают в целом как эволюцию, а научные революции вплетены в этот эволюционный процесс.

- постпозитивисткая версия антикуммулятивизма. Научная революция – фундаментальная ломка старой парадигмы и новая теория несравнима с предшествующей.

Третья модель – это модель ситуационных исследований. Научный результат рассматривается в соотношении с имеющими место научными гипотезами, теориями в контексте социокультурных обстоятельств, при которых он был получен, т. е. попытка синтезировать и объяснить историю науки здесь и сейчас.

Наука в техногенном мире

В современной цивилизации наука играет особую роль. Технологический прогресс ХХ века, приведший в развитых странах Запада и Востока к новому качеству жизни, основан на применении научных достижений. Наука революционизирует не только сферу производства, но и оказывает влияние на многие другие сферы человеческой деятельности, начиная регулировать их, перестраивая их средства и методы.

Неудивительно, что проблемы будущего современной цивилизации не могут обсуждаться вне анализа современных тенденций развития науки и ее перспектив. Хотя в современном обществе существуют и антисциентистские движения, в целом наука воспринимается как одна из высших ценностей цивилизации и культуры.

Однако так было не всегда, и не во всех культурах наука занимала столь высокое место в шкале ценностных приоритетов. В этой связи возникает вопрос об особенностях того типа цивилизационного развития, который стимулировал широкое применение в человеческой деятельности научных знаний.

В развитии человечества, после того как оно преодолело стадию варварства и дикости, существовало множество цивилизаций - конкретных видов общества, каждое из которых имело свою самобытную историю. Известный философ и историк А.Тойнби выделил и описал 21 цивилизацию. Все они могут быть разделены на два больших класса соответственно типам цивилизационного прогресса - на традиционные и техногенные цивилизации.

Техногенная цивилизация является довольно поздним продуктом человеческой истории. Долгое время эта история протекала как взаимодействие традиционных обществ. Лишь в XV-ХVII столетиях в европейском регионе сформировался особый тип развития, связанный с появлением техногенных обществ, их последующей экспансией на остальной мир и изменением под их влиянием традиционных обществ. Некоторые из этих традиционных обществ были просто-напросто поглощены техногенной цивилизацией, пройдя через этапы модернизации, они превращались затем в типичные техногенные общества. Другие, испытав на себе прививки западной технологии и культуры, тем не менее сохраняли многие традиционные черты, превратившись в своего рода гибридные образования.

Различия традиционной и техногенной цивилизации носят радикальный характер.

Традиционные общества характеризуются замедленными темпами социальных изменений. Конечно, в них также возникают инновации как в сфере производства, так и в сфере регуляции социальных отношений, но прогресс идет очень медленно по сравнению со сроками жизни индивидов и даже поколений. В традиционных обществах может смениться несколько поколений людей, заставая одни и те же структуры общественной жизни, воспроизводя их и передавая следующему поколению. Виды деятельности, их средства и цели могут столетиями существовать в качестве устойчивых стереотипов. Соответственно в культуре этих обществ приоритет отдается традициям, образцам и нормам, аккумулирующим опыт предков, канонизированным стилям мышления. Инновационная деятельность отнюдь не воспринимается здесь как высшая ценность, напротив, она имеет ограничения и допустима лишь в рамках веками апробированных традиций. Древняя Индия и Китай, Древний Египет, государства мусульманского Востока эпохи средневековья и т.д. - все это традиционные общества. Этот тип социальной организации сохранился и до наших дней: многие государства третьего мира сохраняют черты традиционного общества, хотя их столкновение с современной западной (техногенной) цивилизацией рано или поздно приводит к радикальным трансформациям традиционной культуры и образа жизни.

Что же касается техногенной цивилизации, которую часто обозначают расплывчатым понятием "западная цивилизация", имея в виду регион ее возникновения, то это особый тип социального развития и особый тип цивилизации, определяющие признаки которой в известной степени противоположны характеристикам традиционных обществ. Когда техногенная цивилизация сформировалась в относительно зрелом виде, то темп социальных изменений стал возрастать с огромной скоростью. Можно сказать так, что экстенсивное развитие истории здесь заменяется интенсивным; пространственное существование - временным. Резервы роста черпаются уже не за счет расширения культурных зон, а за счет перестройки самих оснований прежних способов жизнедеятельности и формирования принципиально новых возможностей. Самое главное и действительно эпохальное, всемирно-историческое изменение, связанное с переходом от традиционного общества к техногенной цивилизации, состоит в возникновении новой системы ценностей. Ценностью считается сама инновация, оригинальность, вообще новое. В известном смысле символом техногенного общества может считаться книга рекордов Гиннеса в отличие, скажем, от семи чудес света, которая наглядно свидетельствует, что каждый индивид может стать единственным в своем роде, достичь чего-то необычного, и она же как бы призывает к этому. Семь чудес света, напротив, призваны были подчеркнуть завершенность мира и показать, что все грандиозное, действительно необычное уже состоялось. Далее, на одном из самых высоких мест в иерархии ценностей оказывается автономия личности, что традиционному обществу вообще несвойственно. Там личность реализуется только через принадлежность к какой-либо определенной корпорации, будучи элементом в строго определенной системе корпоративных связей. Если человек не включен в какую-нибудь корпорацию, он не личность.

В техногенной цивилизации возникает особый тип автономии личности: человек может менять свои корпоративные связи, он жестко к ним не привязан, может и способен очень гибко строить свои отношения с людьми, погружается в разные социальные общности, а часто и в разные культурные традиции.

Техногенная цивилизация началась задолго до компьютеров, и даже задолго до паровой машины. Ее преддверием можно назвать развитие античной культуры, прежде всего культуры полисной, которая подарила человечеству два великих изобретения - демократию и теоретическую науку, первым образцом которой была Евклидова геометрия. Эти два открытия - в сфере регуляции социальных связей и в способе познания мира - стали важными предпосылками для будущего, принципиально нового типа цивилизационного прогресса.

Второй и очень важной вехой стало европейское средневековье с особым пониманием человека, созданного по образу и подобию Бога, с культом человекобога и культом любви человека к человекобогу, к Христу, с культом человеческого разума, способного понять и постигнуть тайну божественного творения, расшифровать те письмена, которые Бог заложил в мир, когда он его создавал. Последнее обстоятельство необходимо отметить особо: целью познания как раз и считалась расшифровка промысла Божьего, плана божественного творения, реализованного в мире, - страшно еретическая мысль с точки зрения традиционных религий. Но это все - преддверие.

Впоследствии, в эпоху Ренессанса, происходит восстановление многих достижений античной традиции, но при этом ассимилируется и идея богоподобности человеческого разума. И вот с этого момента закладывается культурная матрица техногенной цивилизации, которая начинает свое собственное развитие в XVII в. Она проходит три стадии: сначала - предындустриальную, потом - индустриальную, и, наконец, - постындустриальную. Важнейшей основой ее жизнедеятельности становится прежде всего развитие техники, технологии, причем не только путем стихийно протекающих инноваций в сфере самого производства, но и за счет генерации все новых научных знаний и их внедрения в технико-технологические процессы. Так возникает тип развития, основанный на ускоряющемся изменении природной среды, предметного мира, в котором живет человек. Изменение этого мира приводит к активным трансформациям социальных связей людей. В техногенной цивилизации научно-технический прогресс постоянно меняет типы общения, формы коммуникации людей, типы личности и образ жизни. В результате возникает отчетливо выраженная направленность прогресса с ориентацией на будущее. Для культуры техногенных обществ характерно представление о необратимом историческом времени, которое течет от прошлого через настоящее в будущее. Отметим для сравнения, что в большинстве традиционных культур доминировали иные понимания: время чаще всего воспринималось как циклическое, когда мир периодически возвращается к исходному состоянию. В традиционных культурах считалось, что "золотой век" уже пройден, он позади, в далеком прошлом. Герои прошлого создали образцы поступков и действий, которым следует подражать. В культуре техногенных обществ иная ориентация. В них идея социального прогресса стимулирует ожидание перемен и движение к будущему, а будущее полагается как рост цивилизационных завоеваний, обеспечивающих все более счастливое мироустройство.

Техногенная цивилизация существует чуть более 300 лет, но она оказалась очень динамичной, подвижной и очень агрессивной: она подавляет, подчиняет себе, переворачивает, буквально поглощает традиционные общества и их культуры - это мы видим повсеместно, и сегодня этот процесс идет по всему миру. Такое активное взаимодействие техногенной цивилизации и традиционных обществ, как правило, оказывается столкновением, которое приводит к гибели последних, к уничтожению многих культурных традиций, по существу, к гибели этих культур как самобытных целостностей. Традиционные культуры не только оттесняются на периферию, но и радикально трансформируются при вступлении традиционных обществ на путь модернизации и техногенного развития. Чаще всего эти культуры сохраняются только обрывками, в качестве исторических рудиментов. Так произошло и происходит с традиционными культурами восточных стран, осуществивших индустриальное развитие; то же можно сказать и о народах Южной Америки, Африки, вставших на путь модернизации, - везде культурная матрица техногенной цивилизации трансформирует традиционные культуры, преобразуя их смысложизненные установки, заменяя их новыми мировоззренческими доминантами.

Эти мировоззренческие доминанты складывались в культуре техногенной цивилизации еще на предындустриальной стадии ее развития, в эпоху Ренессанса, а затем и европейского Просвещения.

Они выражали кардинальные мировоззренческие смыслы: понимания человека, мира, целей и предназначения человеческой жизнедеятельности.

Человек понимался как активное существо, которое находится в деятельностном отношении к миру. Деятельность человека должна быть направлена вовне, на преобразование и переделку внешнего мира, в первую очередь природы, которую человек должен подчинить себе. В свою очередь внешний мир рассматривается как арена деятельности человека, как если бы мир и был предназначен для того, чтобы человек получал необходимые для себя блага, удовлетворял свои потребности. Конечно, это не означает, что в новоевропейской культурной традиции не возникают другие, в том числе и альтернативные, мировоззренческие идеи.

Техногенная цивилизация в самом своем бытии определена как общество, постоянно изменяющее свои основания. Поэтому в ее культуре активно поддерживается и ценится постоянная генерация новых образцов, идей, концепций, лишь некоторые из которых могут реализовываться в сегодняшней действительности, а остальные предстают как возможные программы будущей жизнедеятельности, адресованные грядущим поколениям. В культуре техногенных обществ всегда можно обнаружить идеи и ценностные ориентации, альтернативные доминирующим ценностям. Но в реальной жизнедеятельности общества они могут не играть определяющей роли, оставаясь как бы на периферии общественного сознания и не приводя в движение массы людей.

Идея преобразования мира и подчинения человеком природы была доминантой в культуре техногенной цивилизации на всех этапах ее истории, вплоть до нашего времени. Если угодно, эта идея была важнейшей составляющей того "генетического кода", который определял само существование и эволюцию техногенных обществ. Что же касается традиционных обществ, то здесь деятельностное отношение к миру, которое выступает родовым признаком человека, понималось и оценивалось с принципиально иных позиций.

Нам долгое время казалась очевидной эта мировоззренческая установка. Однако ее трудно отыскать в традиционных культурах. Свойственный традиционным обществам консерватизм видов деятельности, медленные темпы их эволюции, господство регламентирующих традиций постоянно ограничивали проявление деятельностно-преобразующей активности человека. Поэтому сама эта активность осмысливалась скорее не как направленная вовне, на изменение внешних предметов, а как ориентированная вовнутрь человека, на самосозерцание и самоконтроль, которые обеспечивают следование традиции.

Принципу преобразующего деяния, сформулированному в европейской культуре в эпоху Ренессанса и Просвещения, можно противопоставить в качестве альтернативного образца принцип древнекитайской культуры "у-вэй", требующей невмешательства в протекание природного процесса и адаптации индивида к сложившейся социальной среде. Этот принцип исключал стремление к ее целенаправленному преобразованию, требовал самоконтроля и самодисциплины индивида, включающегося в ту или иную корпоративную структуру. Принцип "у-вэй" охватывал практически все главные аспекты жизнедеятельности человека. В нем было выражено определенное осмысление специфики и ценностей земледельческого труда, в котором многое зависело от внешних, природных условий и который постоянно требовал приноравливаться к этим условиям - угадывать ритмы смены погоды, терпеливо выращивать растения, накапливать веками опыт наблюдений за природной средой и свойствами растений. В китайской культуре была хорошо известна притча, высмеивающая человека, который проявлял нетерпение и недовольство тем, как медленно растут злаки, и начал тянуть растения, чтобы ускорить их рост.

Но принцип "у-вэй" был и особым способом включения индивида в сложившийся традиционный порядок общественных связей, ориентируя человека на такое вписывание в социальную среду, при котором свобода и самореализация личности достигается в основном в сфере самоизменения, но не изменения сложившихся социальных структур.

Ценности техногенной культуры задают принципиально иной вектор человеческой активности. Преобразующая деятельность рассматривается здесь как главное предназначение человека. Деятельностно-активный идеал отношения человека к природе распространяется затем и на сферу социальных отношений, которые также начинают рассматриваться в качестве особых социальных объектов, которые может целенаправленно преобразовывать человек. С этим связан культ борьбы, революций как локомотивов истории. Стоит отметить, что марксистская концепция классовой борьбы, социальных революций и диктатуры как способа решения социальных проблем возникла в контексте ценностей техногенной культуры.

С пониманием деятельности и предназначения человека тесно связан второй важный аспект ценностных и мировоззренческих ориентаций, который характерен для культуры техногенного мира, - понимание природы, как упорядоченного, закономерно устроенного поля, в котором разумное существо, познавшее законы природы способно осуществить свою власть над внешними процессами и объектами, поставить их под свой контроль. Надо только изобрести технологию, чтобы искусственно изменить природный процесс и поставить его на службу человеку, и тогда укрощенная природа будет удовлетворять человеческие потребности во все расширяющихся масштабах.

Что же касается традиционных культур, то в них мы не встретим подобных представлений о природе. Природа понимается здесь как живой организм, в который органично встроен человек, но не как обезличенное предметное поле, управляемое объективными законами. Само понятие закона природы, отличного от законов, которые регулируют социальную жизнь, было чуждо традиционным культурам.

В свое время известный философ и науковед М.К. Петров предложил своеобразный мысленный эксперимент: представим, как посмотрел бы человек, воспитанный в системе ценностей традиционной цивилизации, на идеалы новоевропейской культуры? Ссылаясь на работу С. Поуэла "Роль теоретической науки в европейской цивилизации", М.К. Петров приводил свидетельства миссионеров о реакции китайских мудрецов на описания европейской науки. "Мудрецы нашли саму идею науки абсурдной, поскольку, хотя повелителю Поднебесной и дано устанавливать законы и трактовать их исполнения под угрозой наказания, исполнять законы и подчиняться им дано лишь тем, кто способен эти законы "понять", а "дерево, вода и камни", о которых толкуют мистификаторы-европейцы, очевидно этим свойством "понятливости" не обладают: им нельзя предписывать законы и от них нельзя требовать их исполнения".

Характерный для техногенной цивилизации пафос покорения природы и преобразования мира порождал особое отношение к идеям господства силы и власти. В традиционных культурах они понимались прежде всего как непосредственная власть одного человека над другим. В патриархальных обществах и азиатских деспотиях власть и господство распространялась не только на подданных государя, но и осуществлялась мужчиной, главой семьи над женой и детьми, которыми он владел так же, как царь или император телами и душами своих подданных. Традиционные культуры не знали автономии личности и идеи прав человека. Как писал А.И.Герцен об обществах древнего Востока, человек здесь "не понимал своего достоинства; оттого он был или в прахе валяющийся раб, или необузданный деспот".

В техногенном мире также можно обнаружить немало ситуаций, в которых господство осуществляется как сила непосредственного принуждения и власти одного человека над другим. Однако отношения личной зависимости перестают здесь доминировать и подчиняются новым социальным связям. Их сущность определена всеобщим обменом результатами деятельности, приобретающими форму товара.

Власть и господство в этой системе отношений предполагает владение и присвоение товаров (вещей, человеческих способностей, информации как товарных ценностей, имеющих денежный эквивалент).

В результате в культуре техногенной цивилизации происходит своеобразное смещение акцентов в понимании предметов господства силы и власти - от человека к произведенной им вещи. В свою очередь, эти новые смыслы легко соединялись с идеалом деятельностно-преобразующего предназначения человека.

Сама преобразующая деятельность расценивается как процесс, обеспечивающий власть человека над предметом, господство над внешними обстоятельствами, которые человек призван подчинить себе.

Человек должен из раба природных и общественных обстоятельств превратиться в их господина, и сам процесс этого превращения понимался как овладение силами природы и силами социального развития. Характеристика цивилизационных достижений в терминах силы ("производительные силы", "сила знания" и т.п.) выражала установку на обретение человеком все новых возможностей, позволяющих расширять горизонт его преобразующей деятельности.

Изменяя путем приложения освоенных сил не только природную, но и социальную среду, человек реализует свое предназначение творца, преобразователя мира.

С этим связан особый статус научной рациональности в системе ценностей техногенной цивилизации, особая значимость научно-технического взгляда на мир, ибо познание мира является условием для его преобразования. Оно создает уверенность в том, что человек способен, раскрыв законы природы и социальной жизни, регулировать природные и социальные процессы в соответствии со своими целями.

Поэтому в новоевропейской культуре и в последующем развитии техногенных обществ категория научности обретает своеобразный символический смысл. Она воспринимается как необходимое условие процветания и прогресса. Ценность научной рациональности и ее активное влияние на другие сферы культуры становится характерным признаком жизни техногенных обществ.

 

2) Является ли философия наукой? На этот вопрос существуют различные мнения. Например, Аристотель рассматривал философию как науку о природе и сущности вещей, причем считал ее самой точной наукой, так как, по его мнению, «наиболее строги те науки, которые больше всего занимаются первыми началами». Сам Аристотель, как и его учитель Платон, впервые противопоставили свою философию в качестве науки софистике - как ненаучному, полному непроверенных предпосылок мнению. Статус строгой и точной науки стремились придать философии также Спиноза, Фихте, Маркс, Гуссерль и др. А Г. Гегель видел в философии сверхнауку - «науку наук». Научность философии он подчеркивал и в названиях своих работ: «Энциклопедия философских наук», «Наука логики» и др.

Вместе с тем существуют и противоположные точки зрения, проводящие резкую грань между философией и наукой, противопоставляющие их друг другу. Характерными из них являются иррационализм и позитивизм. Иррационализм видит в науке не плодотворную миссию познания мира, а причину декаданса, упадка и разложения человеческого духа, а подлинным источником освоения мира считает миф, откуда вышла сама философия, и с которой ее связывают кровные узы. С позиций иррационализма, философия не может быть наукой еще и потому, что она сугубо субъективна, выражает только личный взгляд на вещи, присущий тому или иному философу: сколько философов, столько может быть и философских мнений и систем.

Отрицательное отношение к философии как к форме научного знания занимает экзистенциализм - философия существования. Представителиэтой школы полагают, что отождествление философии и науки недостойно философии: оно снижает возможности философских знаний, понижает их статус, поскольку размышления человека о себе самом, о своих стремлениях, трудностях, возможностях, переживаниях, страдании, отчаянии, свободе и т.п.не может быть предметом науки; философия начинается там, где кончается наука.

С другой точки зрения - позитивистской, философию постигла участь короля Лира, раздавшего свое наследство дочерям, после чего его как нищего выбросили на улицу. Науки, которые «отпочковались» от философии унесли с собой ее основное богатство - научное содержание. Оставшиеся с философией метафизические размышления о материи, первоосновах, принципах, сущностях и т.п. не имеют научного смысла, поскольку не могут быть верифицированы, проверены в опыте. Единственно чем может заниматься философия в науке - это анализом языковых средств выражения знаний: с анализа языка должна начинаться и заканчиваться философия.

Для того чтобы понять реальное взаимоотношение философии и науки следует, прежде всего, выяснить, что мы понимаем под наукой, и соотнести это понимание с философией. Статус науки имеет та дисциплина, которая познает законы изучаемых явлений: физических, химических, биологических, психических, социальных и т.д. и на основе их создает теории, подтверждаемые практикой. Существуют ли в философии доказанные законы, объясняющие суть бытия и его познания? Безусловно, такие законы есть. Это, например, законы диалектики, объясняющие общие причины, механизм и направленность развития, законы теории познания, закономерности, раскрывающие взаимосвязь биологического и социального в человеке и т.д. Следовательно, о философии с полным основанием можно говорить как о науке, исследующей наиболее общие проблемы человеческого бытия.

Вместе с тем, философия не может быть сведена к науке. В ней есть значительная область не верифицируемых взаимно противоположных гипотетических знаний, как правило, из той сферы человеческого бытия, куда еще не может проникнуть наука, но философский поиск там уже начат. Этим удивительным свойством философии и объясняется то, что она проложила и прокладывает путь конкретным наукам. Именно из ее знаний возникла значительная часть известных нам наук. Многие авангардные, опережающие науку философские идеи становятся потом предметом естественных наук, областью выдающихся человеческих открытий.

Так, например, представления об атоме и атомистическая картина мира возникли в философии еще до нашей эры, однако, понадобилось более 2 тыс. лет, для того чтобы появилась физика элементарных частиц, изучающая на теоретическом и экспериментальном уровне природу атома. Идея относительности, несамостоятельности пространства и времени также обсуждалась сначала в философии (Лейбниц, Гегель), потом в математике (Лобачевский, Пуанкаре), затем в физике, где Эйнштейн создал знаменитую теорию относительности. Подобного рода примеров можно привести немало. В конце XX – начале XIX вв. возникает рядновых наук и исследовательских направлений, у истоков которых стояла философия: математическая логика и математическая лингвистика, экология и биосферная концепция культуры, глобальное моделирование и др.

Таким образом, философия - это и наука, поскольку содержит в себе законы развития природы, общества, человека, и – больше, шире, чем наука, так как в ней есть знания, предвосхищающие данный уровень развития науки - знания, объяснить которые наука еще не готова. Такого рода авангардные, опережающие философские знания возникают в силу того, что философия обобщает духовный опыт, накопленный всем человечеством, во всех областях его деятельности (наука только часть этого опыта), стремится к познанию первооснов и смысла бытия, и использует в этом познании и рациональные, и иррациональные формы постижения сущего. Как писал И. Кант: «Общее знание... всегда идет впереди локального знания, если первое систематизировано и направлено философией».

Выход философии за границы науки является важнейшей ее привилегией перед сциентической (сугубо научной) формой знания, по крайней мере, по двум причинам.

Во-первых, не все может объяснить наука. Какое из самых продвинутых научных знаний может нам раскрыть смысл человеческого бытия, указать границу между добром и злом, объяснить природу человеческого понимания мира. Только религия, философия и искусство - каждые по-своему - могут постигать суть подобных проблем.

Во-вторых, эпоха, породившая техногенную цивилизацию и культовое отношение к науке, показала, что научная форма мышления не является панацеей от всех зол. Философия преодолевает одностороннюю установку на науку и вместо технократического принципа мышления выдвигает другие – гуманистические и социокультурные принципы.

3) Предмет ф.н. ― общие закономерности и тенденции научного познания как особой деятельности по производству научных знаний, взятых в развитии и рассмотренных в исторически изменяющемся социокультурном контексте.

Одной из важнейших задач является исследование того, как исторически меняются способы формирования нового научного знания и каковы механизмы воздействия социокультурных факторов на этот процесс.

Ф.н. развивается вместе с самой наукой. Она выступает своего рода самосознанием науки.

Ф.н. как дисциплина возникла в ответ на потребность осмыслить социокультурные функции науки в условиях НТР.

Как дисциплина, ф.н. испытывает на себе огромное влияние философско-мировоззренческих концепций и теоретических разработок. Однако цель ее — в интегративном анализе и синтетическом подходе к широкому спектру обсуждаемых проблем.

Философа науки интересует научный поиск, «алгоритм открытия», динамика развития научного знания, методы исследовательской деятельности.

Центральная проблема ф.н. — проблемы роста научного знания.

Можно разделить все проблемы ф.н. на три подвида. К первым относятся проблемы, идущие от философии к науке. Вторая группа возникает внутри самой науки и нуждается в компетентном арбитре, в роли которого оказывается философия. В этой группе очень тесно переплетены проблемы познавательной деятельности как таковой, теория отражения, когнитивные процессы и собственно «философские подсказки» решения парадоксальных проблем. К третьей группе относят проблемы взаимодействия науки и философии с учетом их фундаментальных различий и переплетений.

Объект ф.н. составляют:

― формы организации научного знания,

― способы развития науки,

― методы исследовательской деятельности и др.

Ф.н. возникает из необходимости посмотреть на науку извне, понять науку как особую сферу жизни общества. Философия может сопоставить научное и ненаучное знание, проанализировать это, что дает в некоторой степени возможность сконструировать определение науки. Наука рассматривается как познавательный (когнитивный) вид деятельности, результатом которого является получение рационально<

1234Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: