Вдохновение.

Чтоб рядовыми стихами стать –

Не нужен прилив вдохновения, –

Надо просто зарифмовать

Подходящие предложения.

Налетавшись „в облаках” –

Сочинять? – Не сочиняется.

Ум блуждает нас в словах, –

От души – не получается.

Но когда приходит что-то свыше,

Открывая взгляд на нашу жизнь,

То уже всё важно, что ты пишешь, –

Просто за открытие держись!

Я впускаю в сердце вдохновение,

Чтоб оно свободою дышало –

Ты моё блаженство, наслаждение,

Ты Великую Любовь Творца познало!

Весна 2002 г. – Осень 2004 г.

Вдохновение даёт образ, но не одевает его. И чтобы одеть его, надо наблюдать с незыблемым терпением и без опасных пристрастий его характер и звучание. (Федерико Гарсия Лорка)

Вдохновение – есть исключительная принадлежность творца: без него недалеко уйдёт и учёный, без него немного сделает даже и ремесленник, потому что оно везде, во всяком деле, во всякой работе. Вдохновение – это такая гостья, которая не приходит по первому зову и не любит посещать ленивых. Если ждать расположения и не пробовать идти к нему навстречу, то легко впасть в лень и апатию. (Пётр Ильич Чайковский) Восторг исключает спокойствие – необходимое условие прекрасного. Он не предполагает силы ума, располагающего частями в отношении к целому. Он непродолжителен, непостоянен, и, не в силах произвести истинное, великое совершенство. Вдохновение же есть расположение души к живейшему принятию впечатлений и соображению понятий, следственно, и объяснению оных. (Александр Сергеевич Пушкин) Вдохновение – вещь стихийная, приходит – не спрашивает. Для Пушкина вдохновение есть, прежде всего, способность души к принятию впечатлений, т. е. к их собиранию, накоплению, всасыванию – умение приводить себя в рабочее состояние. Вторая функция, вызываемая в душе вдохновением, есть соображение и объяснение понятий, то есть сопоставление и осмысливание впечатлений, – обработка собранного материала. Направление, в котором действует вдохновение, Пушкин определил как силу центростремительную, а не центробежную, как обычно думают. По Пушкину, вдохновение созидает в душе целое предприятие, при котором – огромные склады для поступающего сырья – для „принятия впечатлений”. Далее происходит разборка и сортировка этого сырья, сопоставление „накопленных впечатлений”, „процесс первоначальных обобщений” – или „соображение понятий”, по терминологии Пушкина. В следующей стадии эти „соображённые понятия”, т. е. рассортированные и сопоставленные впечатления, поступают в дальнейшую обработку: они подвергаются „объяснению, философскому осмысливанию”, не подверженному каким-либо привязанностям. На этом работа вдохновения кончается. Но собранные, разобранные, очищенные от внешнего и случайного, наконец – осмысленные впечатления ещё далеки от того, чтобы назваться готовыми поэтическими произведениями. С предприятия вдохновения они поступают на фабрику „сладких звуков”. Вдохновение – эмоциональное состояние повышенной способности к творчеству, душевного подъёма, внутреннего озарения; в религиозном представлении откровение, приподнятое состояние духа. Но для повышения миропонимания эмоции не продуктивны. Зная значения слов, воображение рисует визуальный образ, отражающий их смысл. Если человеку необходима истинная информация о событиях прошлого, то ему необходимо остановить воображение и пережить события заново, вызвав в сознание как можно больше ощущений из тех, что имели место в прошлом, чтобы в своём внутреннем мире пережить интересующие его события сызнова и переосмыслить их и своё отношение к ним уже с позиций себя сегодняшнего, а не прошлого.

Наука слов, составляющих язык, заключает все отрасли мыслей человеческих, от начала их порождения до безконечного ( неразличимое), всегда, однако ж, умом предводимого распространения. Такая наука должна быть первейшею, достойной человека; ибо без неё не может он знать причин, по которым восходил от понятия к понятию, не может знать источника, из которого текут его мысли. Кто без прилежного в языке своём упражнения станет выдумывать, сочинять выражения, тот похож будет на того, который говорит во сне. Надлежит о словах рассуждать и основываться на коренном знаменовании оных, а не угадывать их; ибо если писатель сам угадывать будет слова и заставит читателя угадывать их, то и родится из сего нынешний невразумительный образ писания. Чем больше будем мы думать о других языках, тем меньше будем знать свой собственный. (Александр Семёнович Шишков) …Ибо никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божьи человеки, будучи движимы Духом Святым. (Библия. Пётр. 1: 21) Пророки довольно редко предсказывали предопределённое будущее. Пророчества преимущественно касались настоящего, того, что происходит здесь и сейчас. Они, часто в образно-символической форме, обращались с обличением, увещанием, утешением или предостережением. Их сила была в моральной уверенности.