 |
Глава 23. Первый год/огоньки света
|
|
|
|
ГЛАВА 23
ПЕРВЫЙ ГОД/ОГОНЬКИ СВЕТА
Первый год оказался самым тяжелым.
Потому что мы даже не подозревали, что будет первый год.
* * *
— Будешь мне писать, — велел я ему, когда мы лежали в постели. На губах все еще ощущался его вкус и больше всего на свете хотелось поцеловать Джо снова. — Каждые два дня. Чтобы я был в курсе.
— Я все равно не скажу тебе, где мы, — ответил он. — Потому что знаю, что ты сделаешь.
Я нахмурился.
— Ладно. Но будешь мне писать. Понял?
Так он и делал.
* * *
«Я скучаю по тебе», — гласило первое сообщение спустя три дня после их отъезда.
Я смотрел на него часами.
* * *
— Она оставила все тебе, — сказал адвокат, пока я сидел напротив него в кабинете. Элизабет и Марк находились где-то неподалеку, прячась в лесу. — Дом. Счета. И в перспективе будет выплачена страховка, но на это требуется некоторое время. Ее должно хватить, чтобы погасить ипотеку, и останется еще немного. Твоя мама хотела быть уверенной, что о тебе позаботятся, если с ней что-нибудь случится. Все хорошо, Окс. На данный момент. Я подготовлю бумаги тебе на подпись, чтобы по возможности упростить весь процесс. А ты просто сосредоточься на том, чтобы оправиться. Бог свидетель, ты этого заслуживаешь.
Я кивнул и посмотрел в окно, думая о мыльных пузырях на своем ухе.
* * *
«Картер и Келли ругаются», — гласило сообщение. — «Я велел им прекратить. Но они не послушались. Поэтому пришлось включить Альфу. Больше они не ссорятся».
* * *
— Какого, мать твою, хрена это значит? — возмутился Крис, уставившись на письмо, оставленное Гордо для них на работе. — «Мне нужно ненадолго уехать. Таннер, ты отвечаешь за автомастерскую. Убедись, что вы отправляете прибыль бухгалтеру. Он займется налогами. У Окса есть доступ ко всем банковским счетам, как личным, так и связанным с мастерской. Все, что вам нужно, проведете через него. Если потребуется нанять кого-то, чтобы компенсировать нехватку рук, сделайте это, только не берите на работу какого-нибудь засранца. Мы слишком усердно трудились, чтобы добиться того, что имеем на данный момент. Крис и Рико, займитесь повседневными обязанностями. Не знаю, сколько времени это займет, но на всякий случай вам следует прикрывать друг другу спину. Вы понадобитесь Оксу».
|
|
|
Рико и Таннер столпились в кабинете Гордо. Руки Криса дрожали, пока он держал письмо, голос становился все более напряженным с каждым прочитанным словом.
— Тебе придется отвлечь их внимание, — сказал мне Гордо в лесу. — Они будут давить на тебя, Окс. Требовать ответов. Тебе нужно суметь продержаться как можно дольше. Они мои братья. Я не хотел бы вовлекать их в наш мир. Но не знаю, на сколько это все еще затянется. Пока не знаю. Прости, что взваливаю это на тебя. Я в жизни не захотел бы для тебя подобной участи. Как и для них.
Парни все как один посмотрели на меня.
— Ты знал об этом? — спросил Таннер.
— Да, — ответил я с болью в сердце, окончательно вымотанный. Потому что не мог спать по ночам из-за кошмаров.
— Вот же говнюк, — прорычал Рико. — Как, черт возьми, он мог оставить тебя в таком состоянии? После всего случившегося?
— И куда же он уехал? — поинтересовался Крис, бросая письмо обратно на стол.
Парни выжидающе уставились на меня.
И в тот момент я возненавидел их. Гордо и Джо. Из-за того, в какое положение они меня поставили. Меня загнали в угол, и я не имел ни малейшего понятия, как ответить на вопрос, не начав морозить какую-нибудь чушь.
Джо уехал.
Гордо отправился вместе с ним.
Они вынудили меня.
|
|
|
А быть может, я просто устал нести это бремя в одиночку.
Поэтому произнес:
— Что вам известно об оборотнях?
* * *
«Я думал, мы напали на след», — говорилось в его сообщении. — «Думал, нашли, что нам нужно за пределами Калгари. Но оказалось, это просто тупик. Гребаный тупик. Окс. Так больно».
Я раздумывал, не позвонить ли ему.
Но Джо просил меня этого не делать. Сказал, ему нужно сосредоточиться.
И в этом не было ни оттенка зеленого.
* * *
— DIOS MÍ O, — выдохнул Рико, наблюдая, как Марк обращается прямо у них на глазах из человека в волка.
— Мне уже следует бояться? — спросил Таннер высоким голосом. — Потому что, кажется, очень даже следует. Ладно. Вот теперь мне действительно страшно.
Он громко пискнул, когда Элизабет вышла из дома и села на крыльцо, наблюдая за ними, склонив голову набок и слегка постукивая хвостом по деревянным доскам.
— Это просто полный звиздец, — прошептал Крис. — Похоже на какое-то долбанное дерьмо Лона Чейни!
Они все глянули на меня, застыв в ожидании.
— Что? — спросил я.
— Сделай это, прямо сейчас, — потребовал Рико.
— Давай же, просто сделай это, — поддержал его Таннер.
— Покажи своего «Американского оборотня в Лондоне» [3] , — подхватил Крис.
— Господи Иисусе, мать вашу, — пробормотал я. — Я не волк.
Парни явно были этим очень разочарованы.
* * *
Посреди ночи пришло сообщение.
«Пожалуйста, скажи, что с тобой все в порядке».
«все в порядке»
«Плохой сон»
«о чем»
Джо не ответил.
* * *
— Гордо — ведьмак, — повторил Таннер.
— Да ну на хрен, — выдал Крис.
— Я так и знал, что этот ублюдок что-то скрывает, — припечатал Рико. — Он приносит в жертву кур в полночь и купается в их крови, да?
Мы все уставились на него.
— А что? — как ни в чем не бывало спросил Рико. — Такое же вполне возможно. Так делают. Я в курсе всей этой херни. Всякое в жизни повидал, чувак. В смысле, всякой херни. Mi abuela [4] постоянно забивала кур. Это была просто жесть.
— Вообще-то это многое объясняет, — заметил Крис. — По поводу всех его странностей.
— Например то, что его татуировки каждый раз оказывались в разных местах, — согласился Таннер.
— И то, что когда мы переехали сюда, он все ходил по нашим домам, потирал стены и что-то бормотал, — вспомнил Рико.
|
|
|
— И как не посчитал смешным то, что я решил развесить в мастерской ведьмовские украшения на Хэллоуин, — сказал Крис. — Хотя они и впрямь были смешными.
— И то, что у него были проблемы с отцом, о которых он никогда не распространялся, — подхватил Таннер. — Я всегда считал, что его отец просто придурок. Но даже не догадывался, что он придурок-злодей.
— И впрямь было много подсказок, — подытожил Рико. — Я немного разочарован в нас.
— Да, мы не очень-то в теме, — нахмурился Крис.
— Срань господня! — воскликнул Таннер. — Он умеет колдовать.
Я вздохнул и сдался.
— У него руки светятся.
— Руки светятся? — переспросил Рико. — То есть… как это?
— Его руки. Они светятся, когда он колдует.
— Светящиеся руки, — повторил Таннер. — Это… поразительно.
— Магия, — произнес Крис. — Я… хрен пойми, что с этим всем теперь делать.
— А ты? — спросил вдруг Рико. — Как ты вписываешься во все это?
А это уже вело к вопросу об узах и истинных парах.
— Типа судьба и всякая такая прочая хрень?
— О боже, Окс, да твоя жизнь точь-в-точь как те дерьмовые фильмы про сверкающих вампиров. Которые я ни разу не смотрел и вообще терпеть не могу, заглохните.
— Блин, чувак. Это же объясняет всю историю с Джесси. У нее ведь даже не было ни малейшего шанса перед лицом сверкающей вампирской судьбы или как там...
Я спрятал лицо в ладонях.
После этого разговор продолжался еще часа три.
— Твоя мама была очень храброй, — в конце концов произнес Таннер.
А потом обнял меня.
Я держался изо всех сил.
В конечном итоге Рико и Крис тоже подошли, окружив меня.
* * *
Сообщение пришло от Гордо.
«Джо в порядке. Нарвался на неприятности. Сейчас отсыпается. Он не хотел, чтобы ты волновался».
В ту ночь я практически не спал.
* * *
Они начали приходить к Беннетам домой, Рико, Таннер и Крис. Сначала раз в несколько дней. И лишь ненадолго. Поначалу все трое были слегка насторожены, вздрагивали от каждой мелочи. Смеялись слишком громко. Разговаривали с Марком. Наблюдали за Элизабет. Задавали вопросы, они всегда задавали кучу вопросов.
|
|
|
Однако вскоре парни стали наведываться почти каждый день. Мы вместе ужинали. Во второе полнолуние после того, как часть нашей стаи покинула нас, Рико, Таннер и Крис присоединились к нам. Они заметно нервничали. Я сказал им, что не стоит. И хотя не до конца понимал, что происходит, но начал воспринимать их иначе. Марк лишь улыбнулся своей таинственной улыбкой, когда я спросил его об этом, правда, она показалась мне чуть менее яркой, чем раньше. Элизабет оставалась волчицей, поэтому ее я не спрашивал, хотя продолжал разговаривать с ней, как обычно. По какой-то причине ей, казалось, нравился звук моего голоса. Я не знал, в состоянии ли она понять меня, учитывая то, что Элизабет уже очень долго была волком. Марк сказал, что чем дольше она остается волчицей, тем труднее вернуться в человеческое обличье, но она сделает это, когда будет готова. Он доверял ей и сказал, что я тоже должен.
Марк и Элизабет бегали среди деревьев при свете луны. Но они не пели. Никто из нас не пел. Казалось, мы просто не в состоянии подобрать ту песнь, которая показала бы, что мы в действительности чувствуем.
* * *
«Как они? », — спросил он.
«порядок», — написал я в ответ, — «твоя мама до сих пор не обратилась».
Я не сказал ему, что моим друзьям теперь все о них известно, потому что не хотел, чтобы это дошло до Гордо. По крайней мере, пока.
Я подождал, что он ответит.
Но прошло несколько дней, прежде чем Джо снова мне написал.
* * *
Марк разместил в газете некролог о смерти Томаса, не раскрывая никаких подробностей. И попросил проявить уважение к личной жизни их семьи. Им присылали соболезнования. И цветы. Так много цветов. Красные и оранжевые. Фиолетовые и синие. Было много зелени.
Элизабет коснулась носом каждого из букетов, глубоко вдыхая запах.
Иногда мне казалось, что я не в силах дышать.
* * *
— У нас будут одноразовые телефоны, — шепнул мне Джо, когда мы лежали рядом. — Сотовые, которые невозможно отследить. Время от времени мы будем менять их. Но обещаю, что буду держать тебя в курсе.
— Я не понимаю, — признался я.
— Знаю, — ответил он, проводя пальцами по моей щеке. — Я знаю.
* * *
— Ты когда-нибудь вернешься обратно в человеческое обличье? — спросил я Элизабет.
Она лишь лизнула мне руку, прежде чем развернуться и уйти в лес.
Я долго ждал, пока она вернется.
* * *
На этот раз он не прислал ни слова.
Только фото. Полной луны.
Я уставился на него, водя по экрану большим пальцем, как будто смогу определить, где Джо находится, лишь только глядя на изображение.
|
|
|
Но я не мог.
* * *
Спустя пять недель после их отъезда и на третий день после полнолуния раздался стук в дверь.
Я как раз только вернулся с работы домой (и под «домом» подразумевается дом Беннетов, потому что у меня перед глазами до сих пор стояло пятно на полу в старом доме). Я сидел за кухонным столом, спина болела, а пальцы все еще были перепачканы до черна. Элизабет вошла и легла у моих ног, уткнувшись мордой в ботинок, закрыла глаза и глубоко задышала. Марк ходил по кухне, следя за кастрюлей на плите. То, что он готовил, пахло пряно, и мой желудок непроизвольно заурчал от голода.
За миг до того, как раздался стук, Элизабет и Марк застыли.
А затем в парадную дверь три раза постучали.
Это был не Рико, не Крис и не Таннер. Мы расстались в автомастерской менее часа назад. И они появлялись уже без стука. Просто входили, принося с собой пыль, смех и запах масла. Они не походили на других. И я думал, что, возможно, это даже хорошо.
Так что я знал, что это не они. И хотя Гордо заверил, что благодаря его защите к дому Беннетов не сможет приблизиться тот, кто настроен к нам враждебно, мы все равно встали по стойке смирно.
Элизабет направилась к двери еще до того, как стук затих.
Марк наполовину обратился и подошел к окну, осматривая задний двор, чтобы убедиться, что нас не окружают.
Я схватил монтировку.
Нити, связующие нас, вспыхнули ярким свечением.
Среди них были и другие.
Совершенно новые.
Они казались слабыми. Едва заметными.
И все же они были. Я не понимал, куда эти нити ведут, но они мягко пульсировали.
Снова раздался стук.
Я подошел к двери.
Элизабет тихо зарычала, сжавшись и готовясь к атаке.
Марк придвинулся ближе ко мне, чтобы не попадать в поле зрения того, кто стоял по другую сторону входной двери.
Я положил руку на дверную ручку.
Перевел дыхание.
И открыл.
На нас не напали.
На пороге стоял человек, которого я никогда раньше не видел.
Он был ненамного старше меня. А еще гораздо ниже и стройнее. Его темные глаза сузились, глядя на меня сквозь стекла очков в черной оправе. Я успел отметить бледную кожу и черные волосы, подстриженные очень коротко, почти по-военному. А еще джинсы и пыльные ботинки, как будто он уже давно в дороге. Парень несомненно являлся Бетой, причем довольно привлекательным, хотя я с уверенностью мог сказать, что он в курсе этого.
Незнакомец выгнул бровь, глядя на меня, когда Элизабет зарычала громче.
— Волк, — сказал я.
— Окс, — ответил он. Парень ухмыльнулся, сверкнув белыми зубами. — Я пришел с миром и принес радостную весть. Меня зовут Робби Фонтейн. Возможно, вы знали моего предшественника, Осмонда.
Элизабет рявкнула на него. А Марк зарычал справа от меня.
Робби поморщился.
— Да, наверное, не самая блестящая идея упоминать это имя. Сам виноват. Больше не повторится. Ну, вообще-то не могу подобное обещать. Вполне вероятно, я случайно ляпну еще какую-нибудь ерунду. За что заранее прошу прощения. Я все еще новичок в этом деле.
— В каком? — не удержавшись, спросил я.
— В той должности, которую теперь занимаю.
— И что же это за должность?
Парень склонил голову набок, будто оценивая меня.
— Ну, — произнес он, — я здесь, чтобы защищать вас.
— Защищать, — фыркнул я.
Его улыбка вернулась.
— Именно. Мне нужно увидеть вашего Альфу.
* * *
Робби Фонтейн приехал с востока.
Место главенствующего Альфы занял новый человек. Временно. Ее звали Мишель Хьюз. Поднявшись до прежнего положения Томаса, она приняла на себя управление всеми стаями в Соединенных Штатах.
Включая мою.
— Хорошая женщина, — заметил Марк. — Толковая голова на плечах. Она поступит как надо. С нами все будет в порядке. Подходящая кандидатура на несколько ближайших лет.
«Пока не вернется Джо» повисло между нами неозвученным.
Мы сидели в гостиной, Робби устроился напротив нас на диване, а мы на кушетке, Марк прижался ко мне с одной стороны, Элизабет с другой. Я понадеялся, что, возможно, хоть это заставит ее обратиться в человека, но она этого не сделала.
— Она шлет свои соболезнования, — заговорил Робби. — Она бы и сама приехала, но есть… неотложные дела, как вы, конечно, понимаете.
Марк кивнул. Все это было очень дипломатично.
— А где Джо? — поинтересовался Робби. — Его здесь нет.
Впрочем, он это и так знал. Понял еще как только вошел в дом. Возможно, даже раньше. Не хотелось задумываться над тем, почему Элизабет и Марк не уловили его приближения.
Я все ждал, когда же заговорит Марк. Но он молчал.
И я очень удивился, когда вдруг понял, что он смотрит на меня. Явно ожидая того же.
От Робби не укрылся этот обмен взглядами.
Я снова посмотрел на нашего гостя.
— Его здесь нет, — медленно повторил ему.
— Окс, верно? — уточнил он.
Я кивнул.
— Наслышан о тебе.
— Даже так?
— Исключительно хорошее. О тебе много говорят. Волки. Говорят, ты человек, но настолько же силен, как и мы. А их трудно впечатлить, поверь. Однако тебе это удалось.
— Я ничего такого не сделал, — ответил я.
— Может и так, — заметил Робби. — А может, ты просто не до конца понимаешь, что сделал. Это и правда весьма примечательно.
— Я тебя не знаю.
— Верно, — согласился Робби.
— Зато я знал Осмонда. Немного.
Робби нахмурился.
— Это стало большой неожиданностью. Для всех нас.
— Да неужели? — уточнил я.
— Да.
— Неожиданностью.
— Да.
— Ваша «большая неожиданность» закончилась смертью моей матери. Смертью моего Альфы.
Робби побледнел.
— Я не…
— Я тебя не знаю. И не знал, что ты приедешь сюда. Ты — большая неожиданность. А я не люблю неожиданности.
— Я здесь не для того, чтобы навредить вам, — заверил Робби. — Или лишить чего бы то ни было.
— Осмонд сказал бы то же самое, — заметил я.
Робби глянул на Элизабет. Потом на Марка. Но они хранили молчание, сидя рядом со мной.
Я ждал.
Его взгляд медленно вернулся ко мне.
— Любопытно, — произнес он.
— Что?
— Ты. Ты не такой, как я ожидал.
Голос моего отца зашептал в голове, что люди всегда будут дерьмово ко мне относиться.
— Я часто это слышу.
— Правда?
— Зачем ты здесь?
Робби несколько раз моргнул, словно пытаясь сбросить оцепенение.
— Осмонд являлся связным Томаса с временно исполняющим обязанности Альфой, когда в этом возникала необходимость. Я занял его место.
— Томас мертв.
— Да, — согласился Робби. — Но Джо — нет. И линия Беннетов крайне сильна. Где он?
— Тебе известно, кто я? — спросил я, подаваясь вперед.
— Окснард Мэтисон, — быстро ответил он, немного удивленный моим вопросом.
— Осмонд тебе рассказал? Или другие его волки? Кем я являюсь. Для Джо.
Взгляд Робби скользнул вниз к моей расстегнутой рабочей рубашке, и остановился на шее.
— Человек, ставший парой Альфы, — произнес он. — Но вы не спаривались. Пока что.
— Успеем еще.
Робби усмехнулся. Это была приятная улыбка, хотя я и не доверял ей.
— Так романтично, — заметил он.
— Сколько волков ищут Ричарда Коллинза? — поинтересовался я.
Он вздрогнул. Едва заметно, и я не знал, что именно стало тому причиной — сам вопрос или же резкая смена темы разговора, но я заметил это. Теперь я замечал подобные мелочи.
— Много, — ответил он.
— И сколько же это конкретно?
Улыбка сползла с его лица, и показалось, что глаза Робби вспыхнули оранжевым.
— Семь отрядов, — сообщил он. — Каждый состоит из четырех волков. Ковен также вовлечен. Из-за Ливингстона.
— А Осмонда?
— Его найдут.
— Прошло уже шесть недель.
— Для этого требуется время. Где ваш Альфа? Мне нужно засвидетельствовать свое почтение. И есть еще и другие. Мне рассказали про братьев. И наследника Ливингстона.
— Тебе рассказали.
— Я очень хорош в своем деле, — признался Робби.
— Само собой, — фыркнул я. — Раз уж послали именно тебя.
Повисла тишина. Старинные часы в коридоре отсчитывали секунды.
Пока мы оба молчали, выжидая.
Я так и не отвел взгляда.
Как ни странно, спустя какое-то время, первым это сделал Робби.
Он опустил глаза, слегка скосив их влево, и едва заметно отклонил голову в сторону. Не до конца понятый мной жест, потому что раньше я видел, как другие точно так же делали перед Томасом. В знак уважения…
— Его здесь нет, не так ли? — спросил Робби.
Я промолчал.
— Черт, — выдохнул он.
Три крошечных огонька света вспыхнули и пронеслись по слабым, едва заметным нитям, связующим нашу стаю.
Элизабет и Марк тихо вздохнули по обе стороны от меня.
Они приближались, и я прикрыл глаза, гадая, когда же это успело произойти. Когда они станут такими же, как мои нити. Как наши. Я практически мог их отследить. Они будут здесь уже через несколько минут. Потому что двигались довольно быстро.
— Он отправился за ним? — поинтересовался Робби. — За Ричардом?
— Он сделал то, что посчитал нужным, — ответил я.
— Он Альфа, — в голосе Робби отчетливо слышался легкий ужас, — и покинул свою территорию? Свою стаю?
Я пристально посмотрел на него. Крошечные огоньки света стали еще ярче.
— Почему вы его не остановили? — потребовал Робби. — Его место здесь. Как и все чертово будущее, о котором ему следует думать.
— Ты действительно считаешь, кто-нибудь в состоянии указывать Альфе, что делать? — спросил Марк. — В особенности новому Альфе?
— Это неправильно…
К нашему дому в конце переулка шумно подъехал грузовик.
Робби сузил глаза. И подошел к окну.
Никто из нас даже не шелохнулся. Потому что каким-то образом мы уже знали.
— Люди, — озвучил Робби. — Трое. Они безоружны. Хотя, похоже, у одного из парней при себе молоток. Почему-то. Нам нужно действовать…
— Сядь, — велел я небрежно.
Робби выглядел опешившим.
На миг показалось, что он не послушается.
Но затем наш гость все-таки сел. Хотя и не отвел от меня взгляда.
Таннер, Крис и Рико ворвались в дом с широко распахнутыми глазами и обезумевшим взглядом. Рико, разумеется, держал молоток высоко над головой, размахивая им так, словно собирался проломить парочку черепов.
— Где та тварь, которую мы должны убить? — прорычал Таннер, оглядывая комнату.
— Я знаю карате, — предупредил Крис. — Занимался целых три месяца, когда мне было десять.
— У меня есть молоток, — объявил Рико.
— Господи Иисусе, — пробормотал я. Но похоже, они стали нашими. Я глянул на Марка. — Ты их почувствовал?
Марк смотрел на них с чем-то похожим на благоговейный трепет во взгляде.
— Но все они люди.
— Эй, — ударил я его по руке. — Я тоже.
— Это совсем другое, — покачал он головой. — Тебя мы ощущали из-за Джо. И в этом не было ничего удивительного. Они же здесь из-за тебя. И все, что мы чувствуем, тоже из-за тебя.
Прежде чем я успел понять, что это значит, Элизабет спрыгнула с дивана и подошла к парням. Она уткнулась носом в их руки, каждого по очереди, одного за другим.
Мне вспомнился звук, который издала мама в ту ночь, когда узнала правду. Тихий выдох «О…», потрясенный и хриплый, когда Томас коснулся ее в первый раз.
Я знал, что делает Элизабет.
Она признавала их.
Потому что каким-то образом за те короткие недели, что прошли с момента, как весь мир полетел в тартарары, Таннер, Крис и Рико стали частью нашей стаи.
И я понятия не имел, как это произошло.
* * *
Сообщения становились все более эпизодическими. Иногда они приходили среди ночи. Иногда всю неделю не было ни слова. Я повсюду таскал с собой телефон и ждал.
Как-то я отправил сообщение первым.
«все меняется. не знаю, что делать»
Он ответил лишь в три часа ночи.
«Я знаю».
Я натянул одеяло повыше, лежа в его кровати, и укрылся с головой, дожидаясь рассвета.
* * *
Робби остался.
Мы не хотели селить его в доме Беннетов, потому что не доверяли ему. Он же не хотел находиться слишком далеко от нас. В Грин-Крик имелось несколько мотелей, но люди начали бы задавать вопросы, задержись он дольше положенного. Марк считал, что он нормальный. Я поинтересовался, встречал ли он его раньше, и Марк лишь покачал головой, но сделал несколько звонков, чтобы убедиться, что Робби тот, за кого себя выдает. Кроме того, защита Гордо все-таки пропустила его. А поскольку я доверял Марку и доверял Гордо, то разрешил Робби остаться в старом доме.
«Старый дом» — именно так я окрестил его для себя.
Я сомневался, что когда-нибудь снова буду там жить. По крайней мере, точно очень нескоро.
Потому что бывали ночи, когда, просыпаясь, я чувствовал, как меня удерживает сильная магия, напрочь отрезая от стаи.
Бывали ночи, когда я не понимал, сплю я или бодрствую, а у моей кровати стояла мама, слезы высыхали на ее лице, глаза впивались взглядом в мои, и она твердила, что мне нужно бежать, бежать от…
В такие ночи я скучал по Джо больше всего.
Мне никогда раньше не снились кошмары.
Если по правде, крайне редко.
Но теперь?
Теперь же у меня кроме них больше ничего не осталось.
Вспомнилось, как Джо просыпался, зовя меня.
Я не кричал, резко открывая глаза, хотя мне и хотелось.
Вместо этого заглушал крик, проглатывая его, пока по шее стекал пот.
Так было проще.
Поэтому я не мог вернуться в дом. Особенно, пока пятно на полу все еще было заметно. Пока выражение ее лица по-прежнему было свежо в моей памяти. Как и влажный звук, который мама издала, когда упала.
Робби ни о чем не спрашивал, и ничего не сказал на следующий день после того, как провел первую ночь в доме. Единственное, о чем я его попросил — чтобы он спал в моей комнате и не заходил в мамину. Там ему делать было нечего. И мне не хотелось, чтобы он что-нибудь учуял. Дверь туда была закрыта и должна была оставаться такой до тех пор, пока я не смогу открыть ее сам и вдохнуть ее запах.
— Разумеется, Окс, — ответил Робби. — Без проблем.
А затем добавил:
— Она хотела, чтобы ты тоже знал, ей жаль по поводу твоей утраты. Особенно утраты в таком молодом возрасте. Она… понимает, что значит потерять кого-то. По-своему.
— Кто? — переспросил я в замешательстве.
— Альфа.
В ответ на это мои глаза слегка расширились.
— Она знает, кто я?
— Да, Окс, — его губы дрогнули. — Многим известно, кто ты.
— О… — вымолвил я, потому что не знал, как с этим быть.
Так что вообще не стал над этим задумываться.
* * *
Прошло две недели без новостей.
И я начинал понимать каково это — медленно терять рассудок.
Представлял себе все, что только можно. Плен. Пытки. Смерть. Прежде мне казалось, я пойму, если что-то пойдет не так. Почувствую, если с ними что-нибудь случится. В действительности же, чем дольше они отсутствовали, чем больше увеличивалось расстояние между нами, тем меньше я ощущал их. И уже очень сомневался, что узнаю, если кто-нибудь из них пострадает. Если Джо ранят.
Потому что других, оставшихся в Грин-Крик, я чувствовал гораздо лучше, чем его.
Даже сильнее, чем когда-либо прежде.
Все вокруг Элизабет было синим, настолько невыносимо синим, что я знал, ей нужно выть от горя на луну, но она сдерживала свою песнь, давая ей разрастаться и отравлять ее изнутри.
Марк оставался силен и крепок, как и всегда, но я знал о фотографии, которую он хранил в ящике стола. Фотографии, о которой он полагал никому больше неизвестно. Той самой, на которой они с Гордо были ровесниками Джо и ухмыляясь, обнимали друг друга за плечи. Гордо улыбался в камеру, он выглядел гораздо моложе, чем я его помнил. Марк же… Марк не сводил глаз с Гордо.
Я так и не спросил, поговорили ли они до того, как Гордо уехал с остальными.
Но надеялся, что он все-таки поступил правильно.
Хотя у меня не хватило духу выяснить это наверняка.
Таннер, Крис и Рико тоже становились сильнее с каждым днем. Процесс протекал медленно, но они были связаны с нами, как и все остальные.
И все же. Прошло четыре месяца, а мне казалось, мы уже с трудом справляемся.
Возможно, именно поэтому те две недели, на протяжении которых от Джо не было ни весточки, ранили меня сильнее, чем следовало.
Может, поэтому я и разозлился, когда он наконец написал мне. С нового номера, старые телефоны наверняка выбрасывались.
Сообщение оказалось коротким.
«Мы в порядке».
И я сорвался.
Набрал этот номер.
Спустя несколько вызовов сработало автоматическое сообщение, уведомив меня, что голосовая почта не настроена.
Я позвонил снова.
И еще раз.
И еще.
Лишь только на пятый или шестой раз на том конце сняли трубку.
Он ничего не сказал.
— Ты гребаный мудак, — прорычал я в трубку. — Не смей так со мной поступать! Слышишь меня? Не смей. Тебе вообще, блядь, есть дело до нас? А? Если так, если хоть какой-то части тебя все еще не плевать на меня — на нас — тогда тебе нужно спросить себя, стоит ли это того. Стоит ли того то, что ты делаешь. Ты нужен своей семье. Ты нужен мне, мать твою.
Джо не произнес ни слова.
Но оставался на том конце, потому что я отчетливо слышал, как у него перехватило дыхание.
— Ты засранец, — пробормотал я, внезапно ощутив невыносимую усталость. — Просто чертов ублюдок.
Мы провисели на телефоне около часа, слушая дыхание друг друга.
Когда я снова открыл глаза, уже наступило утро, а мой телефон полностью разрядился.
* * *
Только спустя полгода после их отъезда я понял, нужно что-то менять.
Мы не могли продолжать в том же духе.
Джо писал чаще, примерно раз в несколько дней, но новости оставались такими же расплывчатыми, как и всегда, и чем дольше это продолжалось, тем меньше надежды на то, что я скоро их увижу снова у меня оставалось.
Робби, как оказалось, знал еще меньше нас. По крайней мере, так он говорил. И казался таким же расстроенным из-за отсутствия информации, как и все мы. Бывало я натыкался на него во время приглушенных телефонных звонков, и хотя не мог расслышать всех подробностей разговора, выражение лица Робби было вполне красноречивым. Отряды волков, отправившиеся на поиски Ричарда, Роберта и Осмонда, возвращались ни с чем. Никто не имел понятия, где искать. Никто не знал, залег ли Ричард на дно или же создает армию Омег. Каждый зарегистрированный Альфа был поставлен в известность. Но Марк признался, что на каждых трех-четырех зарегистрированных Альф приходится один никому неизвестный.
Ричард мог бы с легкостью попытаться выследить этих неизвестных.
И если им было неведомо о его приходе, то у них не оставалось ни единого шанса. Особенно пока с Ричардом заодно Роберт Ливингстон.
Ходили слухи, что Ричард Коллинз в Техасе. Или штате Мэн. Или Мексике. Кто-то видел Роберта Ливингстона в Германии. Осмонда в Анкоридже.
Ничего из этого так и не вышло.
Мишель Хьюз определенно не порадовало то, что Джо с остальными уехал. Как, впрочем, и никого из них, безликих высокопоставленных начальников, которым было известно о том, кто я такой. Робби, казалось, переполняла смесь ликования и ужаса, когда он сообщил нам, что поисковые отряды также проинструктированы задержать Джо и доставить его на восток, если он вдруг им встретится.
Но Джо они так и не нашли.
* * *
Однако дома срочно требовались перемены. Элизабет так до сих пор и не обратилась в человека, и я боялся, что не за горами тот день, когда она уже просто не сможет этого сделать.
Марк становился все тише и тише. Говорил только когда к нему обращались, хотя даже тогда это ограничивалось всего несколькими словами, после чего он вновь погружался в молчание.
Таннер, Крис и Рико не знали, что делать. Они являлись частью стаи, но не понимали, что это значит. После первоначального всплеска новизны от соединения их нитей с нашими, возбуждение прошло. Элизабет больше не бегала в полнолуние. Марк все чаще надолго исчезал.
Я гулял по лесу, солнечный свет просачивался сквозь деревья.
— Скоро все станет иначе, — произнес Томас рядом со мной.
— Я знаю, — признал я, хотя на самом деле его здесь не было.
— Нужно что-то менять, — заметила мама, проводя руками по коре Дугласовой пихты.
— Я знаю, — согласился я, хотя она была похоронена в земле в шести милях отсюда.
Они были правы, эти призраки. Эти воспоминания. То немногое, что у меня еще осталось.
— Альфа не определяется цветом глаз, — напомнил Томас, когда я поднял сосновую шишку с земли в лесу.
— Помнишь тот день, когда он ушел? — спросила мама. — Стоя на кухне, ты сказал мне, что теперь будешь мужчиной. Твое лицо было мокрым от слез, но ты сказал, что будешь мужчиной. Я переживала. О нас. О случившемся. О тебе. Но я тебе поверила.
Так и было.
Они оба поверили в меня.
Я оказался перед своим домом.
Старым домом.
Все выглядело, как всегда.
Я долго стоял, разглядывая его.
В конце концов, кто-то уткнулся в мою руку.
Я опустил глаза.
Элизабет смотрела на меня понимающим взглядом.
— Придется меняться, — сказал я ей. — Ничего не получается. Уже нет.
Она заскулила.
— Я знаю, это больно, — признал я. — И знаю, что так тебе легче. Оставаясь волком. На данный момент. Но мы не можем продолжать так и дальше. Больше не можем.
Она снова толкнулась мордой в мою ладонь.
Я вновь посмотрел на дом.
Элизабет подождала, пока я опять буду готов заговорить.
В этом она была хороша.
— Мне нужно зайти внутрь, — сказал я. — Хочу, чтобы ты пошла со мной. А когда мы оттуда выйдем, хочу снова услышать твой голос. Потому что пришло время. Для нас обоих.
И Элизабет последовала за мной в дом.
* * *
Робби каким-то образом удалось избавиться от пятна на деревянном полу там, где умерла мама.
Тот вновь выглядел как прежде.
В моей комнате все осталось почти без изменений.
Я провел пальцами по книжной полке.
Вытащил руководство по ремонту «Бьюика», которое мама давным-давно подарила мне на день рождения.
Внутри лежала открытка.
«Как позвать потерявшегося волка? — Обернись!
Этот год будет лучше. С любовью, мама. »
Я не знал, сон это или явь.
Положил ее на место, и стало интересно, нет ли на моем ухе мыльных пузырей.
Элизабет наблюдала и ждала, не отходя от меня.
Я заплакал. Скупо. Скатилось всего несколько слезинок, которые пришлось смахнуть тыльной стороной ладони.
Стоя у двери в мамину комнату, я положил ладонь на дверную ручку.
Пришлось собрать все свое мужество. Я сражался с Омегами. Осмондом. Ричардом.
Но это казалось куда сложнее.
В конце концов, я все-таки открыл дверь.
Комната все еще пахла ею. Но потом я понял, что так всегда и будет.
Запах стал гораздо слабее, хотя все равно ощущался.
Пылинки танцевали в солнечном свете.
Все было как раньше, после ухода отца.
Когда я вышел из комнаты, дверь осталась открытой.
* * *
— Я говорил серьезно, — напомнил я Элизабет. — Мы выходим отсюда, и я слышу твой голос.
Она перевела взгляд с меня на входную дверь, а потом снова посмотрела на меня.
— Это трудно, — признал я. — И будет так еще очень долго. Но именно поэтому мы и есть друг у друга. Поэтому у нас есть стая. Нам нужно снова начать вспоминать об этом.
Я протянул ей стеганное одеяло, чтобы она могла прикрыть наготу, если захочет. Давить на нее еще сильнее я не собирался, потому что боялся, что это будет уже слишком.
Элизабет долго смотрела на мое предложение.
Мне даже показалось, что ничего не получится.
Но потом она осторожно дотянулась и взяла одеяло зубами. Ткань мягко выскользнула из моих пальцев.
И Элизабет направилась за угол дома, волоча его за собой по земле.
Раздался треск и хруст костей и мышц. После такого длительного времени это казалось болезненным.
Послышался вздох.
Я ждал.
Зазвучали шаги.
Элизабет Беннет вышла из-за угла с усталым, но гораздо более человеческим взглядом, какого я уже давно у нее не видел. Светлые волосы рассыпались по плечам, а одеяло было плотно обернуто вокруг тела.
Когда она заговорила, ее голос звучал хрипло и сухо.
Но слышать его было просто чудесно.
— Я не прочь быть одинокой, — произнесла она, — когда мое сердце твердит, что ты тоже одинок. Помнишь?
— Дина Шор, — ответил я. — Ты тогда танцевала. Потому что была в зеленой фазе.
— Эта песня… — напомнила она. — Я говорила тебе, что она о том, как оставаться в тылу. Когда другие уходят на войну.
—
|
|
|
