 |
«Обрамляющие» ситуации и мир драмы
|
|
|
|
«Обрамляющие» ситуации и мир драмы
Если специфика драматического пространства-времени состоит в их ограниченности, то следует выяснить, как действие в локальном хронотопе наполняется эстетическим смыслом. Другими словами, что экзистенциально важное может вынести зритель от соприкосновения с героем, действующим в ограниченном, хронологически и этически далеком от зрителя, мире.
Классическая драма, как правило, снабжена так называемыми «обрамляющими» ситуациями – начальной и конечной. В начальной определяются взаимоотношения персонажей друг с другом и с миром, то есть представлена сюжетная ситуация, в которой заложены предпосылки дальнейшего «обострения», но это еще не сама «завязка». Конечная ситуация формируется уже после катастрофы, которая не обязательно совпадает с финалом. В ней представлена расстановка сил уже после решающего события, что способствует переживанию катарсиса читателем-зрителем.
Таким образом, ограниченность пространства-времени в драме компенсируется наличием «рамки», размыкающей границы драматического конфликтного действия в безграничный мир.
«Рамочность» ограниченного хронотопа драмы позволяет соотнести «исключительный» момент пьесы с обычным временем, а «замкнутый мирок» – с широким миром. Это позволяет читателю-зрителю уяснить сущность конфликта: «на фоне сохранения или восстановления равновесия героя с миром обнаруживаются причины и смысл нарушения этого равновесия» [58, с. 318].
Таким образом, конфликт в драме проявляется в столкновении противоположных позиций главных персонажей, презентующих правду и ложь мира, или разные этические нормы.
Текст драмы. Сценический эпизод и композиция
|
|
|
Драматический конфликт как элемент «события, о котором рассказывается» реализуется на уровне «рассказанного события» через диалогическую форму слова.
«Родовые» свойства драматического слова изучаются в двух направлениях: либо через противопоставления драмы и эпики, либо через традиционную для драмы систему терминов – диалог, монолог, реплика, ремарка, вставной текст.
Уровень текста любого произведения, как известно, включает и понятие композиции как «системы фрагментов текста произведения, соотнесенных с точками зрения субъектов речи и изображения, которая организует изменение точки зрения читателя и на текст, и на изображенный мир». Необходимо осознать соотношение речи и композиции в драме.
Специфика драматической речи в сравнении с другими литературными родами
«Событие рассказывания», как известно, разворачивается в речевых потоках изображающих (повествователь, рассказчик) и изображенных субъектов (герой, рассказчик). М. Бахтин дифференцировал высказывания говорящих субъектов на рецептивном уровне на речь «свою» (авторскую) и «чужую» (герой). Но такой набор субъектов высказывания характерен для эпики, в драме же присутствует лишь речь «изображенная», принадлежащая герою. Отсутствие в тексте прямого авторского высказывания должно быть каким-то образом компенсировано. Осуществляется такое замещение через наделение геройной речи функциями, которые в эпике выполняет авторское слово. Таким образом, высказывания изображенных субъектов становятся полифункциональными.
Ученые, изучающие специфику драматической речи, акцентируют несколько ее функций. Так, С. Балухатый в книге «Проблемы драматургического анализа. Чехов» полагает, что драматическое слово является: средством «характеристики лица говорящего», приемом «наглядного развертывания речевой темы», «носителем силовых драматических моментов». Кроме того, поскольку драматическое слово является в первую очередь «произносительным», то оно обладает «выразительной силой» [58, с. 321].
|
|
|
Выделение данных функций драматического слова указывает на его сближение с эпикой и лирикой. Так, «силовые драматические моменты» ученый связывает с «эмоциональностью» и «динамичностью» драматического слова, то есть, его особенную энергетичность, напряженность, как это присуще слову лирическому. Для лирики также характерна «тематичность» слова – связь его с «внесловесной» действительностью, с неким событием или действием, которое в лирике остается «за текстом», а в драме такое событие разворачивается в действиях героя. Об этом говорит Н. Гумилев в статье «Жизнь стиха» – в лирике слово тоже «произносительное», поскольку рассчитано на «разыгрывание», на связь с жестом и мимикой при его восприятии.
Что касается функции драматического слова как средства характеристики говорящего, то ее можно соотнести с эпической «изобразительной» функцией.
В. Е. Хализев предлагает иную трактовку полифункциональности драматического слова. Ученый делает акцент не на функции отдельного слова-высказывания, а на «речевой организации», представленной «непрерывной линией» словесных действий. Драматическое слово становится действием, что отличает его от слова в эмпирической реальности. В драме слово повышает свою информативность, декламационность, концентрацию смыслов.
Если в эпическом произведении характеристика героя осуществляется в комментариях повествователя (хотя может быть и самохарактеристикой), то в драме речь героя должна быть исключительно исчерпывающей относительно своего самораскрытия и адекватной для конкретной ситуации. У драматического героя нет иной возможности себя презентовать, кроме своей речи.
Кроме того, драма, как уже отмечалось, отличается особенной структурой времени. В драме слово произносится и воспринимается «здесь и сейчас». В. В. Федоров подчеркивает «сценичность» слова, «изобразительная» функция слова реализуется в драме через «сценическое исполнение». «Изображающее слово исполнителя совпадает с изображаемым словом героя, и таким образом возникает " эффект отсутствия" исполнителя» [69, с. 147–149. ]
|
|
|
Высказывание актера на сцене (или прочитанное читателем в драматическом произведении) – это слово «разыгранное», оно предназначается зрителю (читателю), который одновременно видит и слышит «реального человека» (изображенного героя во внутреннем мире произведения) и «само изображение» персонажа (игру актера или восприятие читаемого слова с позиции «сотворчества»). Такое построение драмы вполне соответствует структуре произведения как со-бытия «изображенного» плана произведения (мир героя) и «изображающего» (текст). Но особенность драмы состоит в том, что эта двойственность восприятия практически не осознается зрителем (читателем), что обеспечивает широкую свободу читательской или зрительской рецепции. Хотя в драматическом тексте имеется открытое свидетельство присутствия авторского сознания – в ремарках. Правда, они доступны только читателю драматического произведения.
|
|
|
