Глава 2. Определение террористической организации в законодательстве Российской Федерации

Проблема терроризма, так же как для США, актуальна и для России. Но, в отличие от Соединённых Штатов, наибольшую угрозу для России представляет внутренний терроризм.

Основным правовым документом, дающим определение терроризма, является Федеральный закон Российской Федерации от 6 марта 2006 г. №35-ФЗ «О противодействии терроризму». В нем определяется собственно терроризм, а также то, какие организации являются террористическими.

В пункте 1 статьи 3 Федерального Закона «О противодействии терроризму» этому явлению даётся определение самого общего характера. Терроризм, в этой статье определяется как «идеология насилия и практика воздействия на принятие решения органами государственной власти, органами местного самоуправления или международными организациями, связанные с устрашением населения и (или) иными формами противоправных насильственных действий»[35]. То, какие действия, согласно российскому законодательству, носят террористический характер определено в статье 24 Федерального Закона «О противодействии терроризму». В ней определение террористической организации даётся через характеристику террористической деятельности. Согласно этой статье «В Российской Федерации запрещаются создание и деятельность организаций, цели или действия которых направлены на пропаганду, оправдание и поддержку терроризма или совершение преступлений, предусмотренных статьями 205-206, 208, 211, 277-280, 282.1, 282.2 и 360 Уголовного кодекса Российской Федерации»[36]. Перечисленные статьи Уголовного кодекса устанавливают ответственность за: статья 205 – терроризм, статья 206 – захват заложника, 208 – организацию незаконного вооруженного формирования или участие в нем, 211 – угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава, 277 – посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля, 278 – насильственный захват власти или насильственное удержание власти, 279 – вооружённый мятеж, 280 – публичные призывы к насильственному изменению конституционного строя Российской Федерации, 282.1 – организацию экстремистского сообщества, 282.2 – организацию деятельности экстремистской организации, 360 – нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой[37]. Из определения террористической организации можно заключить, что законодатели при составлении его формулировки, прежде всего, учитывали положение на Северном Кавказе. Этим можно объяснить такой выбор статей Уголовного кодекса при перечислении преступлений террористического характера и норму, содержащуюся в пункте 2 статьи 16, согласно которой выдвигаемые террористами политические требования не рассматриваются.

Произошедшие в стране за последние годы террористические акты привели к изменению антитеррористического законодательства: вместо действовавшего с 25 июля 1998 года Федерального закона №130-ФЗ «О борьбе с терроризмом» был принят Федеральный закон №35-ФЗ «О противодействии терроризму». Различия между этими двумя документами весьма значительны.

Во-первых, определение терроризма было значительно сужено. В Федеральном законе «О борьбе с терроризмом» он понимался как «насилие или угроза его применения в отношении физических лиц или организаций, а также уничтожение (повреждение) или угроза уничтожения (повреждения) имущества и других материальных объектов, создающие опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно-опасных последствий, осуществляемые в целях нарушения общественной безопасности, устрашения населения, или оказания воздействия на принятие органами власти решений, выгодных террористам, или удовлетворения других неправомерных интересов; посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля в целях прекращения его государственной или иной политической деятельности либо из мести за такую деятельность; нападение на представителя иностранного государства или сотрудника международной организации в целях провокации войны или осложнения международных отношений»[38]. Также был сужен спектр преступлений террористического характера. По закону «О борьбе с терроризмом» к таковым относились «преступления, предусмотренные статьями 205-208, 277 и 360 Уголовного кодекса Российской Федерации. К преступлениям террористического характера могут быть отнесены и другие преступления, предусмотренные Уголовным кодексом Российской Федерации, если они совершены в террористических целях»[39]. Более узкая трактовка преступлений террористического характера в законе «О противодействию терроризму» обусловлена приспособлением законодательства к реальности. Закон «О противодействии терроризму» больше соответствует современному положению в Чеченской республике, однако он несколько далёк от определений, приводимых в документах ООН (в отличие от закона «О борьбе с терроризмом»). В законе «О противодействии терроризму» больше внимания уделено координации действий должностных лиц и применению вооружённых сил во время проведения контртеррористической операции. Это нововведение (в законе «О борьбе с терроризмом» порядок проведения контртеррористической операции, полномочия ответственных за её проведение должностных лиц не прописывался так подробно) вызвано особенностями произошедших в течение последних пяти лет терактов.

Но изменения не затронули процедуру признания организации террористической. Порядок процедуры описан в статье 24 закона «О противодействии терроризму». Согласно пункту 2 этой статьи «Организация признается террористической и подлежит ликвидации (ее деятельность - запрещению) по решению суда на основании заявления Генерального прокурора Российской Федерации или подчиненного ему прокурора в случае, если от имени или в интересах организации осуществляются организация, подготовка и совершение преступлений, предусмотренных статьями 205-206, 208, 211, 277-280, 282.1, 282.2 и 360 Уголовного кодекса Российской Федерации, а также в случае, если указанные действия осуществляет лицо, которое контролирует реализацию организацией ее прав и обязанностей. Решение суда о ликвидации организации (запрете ее деятельности) распространяется на региональные и другие структурные подразделения организации»[40].

Также согласно закону «О противодействии терроризму» (ст. 24, п. 5) «Федеральный орган исполнительной власти в области обеспечения безопасности ведет единый федеральный список организаций, в том числе иностранных и международных организаций, признанных судами Российской Федерации террористическими»[41]. Составление такого списка в законе «О борьбе с терроризмом» не было предусмотрено. Но, несмотря на отсутствие подобной нормы, такой список был составлен. 14 февраля 2003 года Верховным судом России было принято решение о признании пятнадцати исламистских организаций террористическими. В список вошли две чеченские группировки («Высший военный Маджлисуль Шура Объединенных сил моджахедов Кавказа», «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана») и тринадцать иностранных организаций (такие как «Аль-Каида», «Аль-Джихад», «Джамаат-и-Ислами», «Талибан», «Лашкар-И-Тайба»).

К числу законодательных новелл относится расширение полномочий вооружённых сил во время проведения контртеррористической операции. Теперь (как установлено в статьях 7 и 8) Вооруженные Силы Российской Федерации могут применять оружие и боевую технику для уничтожения захваченных воздушных судов, морских, речных судов и кораблей, если были исчерпаны все обусловленные сложившимися обстоятельствами меры, необходимые для его посадки (остановки) и «существует реальная опасность гибели людей либо наступления экологической катастрофы»[42]. Ужесточение законодательства в этом вопросе, очевидно, стало следствием терактов11 сентября в США и угона двух самолётов на юге России в августе 2004.

Таким образом, рассмотрение закона «О противодействии терроризму» позволяет сделать вывод, что современное российское антитеррористическое законодательство адекватно правоприменительной практике. Направленность закона на северокавказский регион даёт России возможность решать сразу несколько задач. Во-первых, это более успешная борьба с внутренним терроризмом. Во-вторых, у России имеются более широкие возможности для внешнеполитических манёвров (при осуществлении такого же сценария как в Палестинской Национальной Автономии).