 |
Своим неправильным путём. Возвращаясь в Москву 70-х. Никогда не судите поспешно. Ничего не надо Свыше. Совесть. Не ходи с сумой
|
|
|
|
Своим неправильным путём
Когда до патоки, до вяжущей, всё правильно –
В плетеньи рифм, и музыки, при том.
Быть может, стоит иногда, помаленьку,
Пройти своим, неправильным путём.
И пусть твои пройдут по жизни сроки.
А три аккорда всё-таки возьмут,
Под все твои неправильные строки,
И, с кем-нибудь, тихонько пропоют.
Плети
Мне всегда не по нраву те плети,
Что вконец загоняют коня.
Жеребята, красивые дети,
Вы, за всех, извините меня!
Беда
Беда не в том, что боком вышло,
И бьют по темечку, как встарь.
Беда, когда тебя не слышат,
И только эхо вторит вдаль.
Но эхо только повторенье,
Твоей измученной души.
И нужно, нужно, без сомненья,
Чтоб и слова твои дошли.
Быть может надо стать поэтом,
Чтоб песнь сложилась на слова?!
А, может, дело всё не в этом,
И громко говорить нельзя?
А может, всё гораздо проще –
Не нам о том с тобой судить.
С тобою разучились просто
О чём-то Главном говорить.
Возвращаясь в Москву 70-х
Июль лужисто-погожий.
Ливень брошен над Москвой.
Кто – к Вождю, а кто – к Джоконде,
Ну, а кто – за колбасой.
Магазины лучезарно,
Свой витринный дарят взгляд:
«Ядран», «София», « Лейпциг», «Ванда»,
И, конечно же, «Белград».
Идут вверх многоэтажки –
Поднимается Москва.
В трудовом порыве машет
Мастерками «лимита».
В «Политехе» ладят диспут –
Марсианский ждут полёт.
На орбиту снова вышел
Наш прославленный «Восход».
Вечером на «Маяковке»
В лужах светятся огни.
Чей-то голос слышен громкий –
Звучат новые стихи.
Напечатан Солженицын.
И Высоцкий прозвучал.
Кто-то в ихней загранице
Вдруг невозвращенцем стал.
Ещё будут диссиденты,
И «психушки», и Афган.
Будут высылки неверных,
Под раздачу кто попал.
На заре «семидесятых»
Просыпается Москва.
Сапоги дают в «Белграде»,
В гастрономах суета.
|
|
|
Никогда не судите поспешно
Никогда не судите поспешно,
Причисляя к безгрешным самих.
Не делите на грешных-негрешных.
Неизвестно – больше каких.
Ничего не надо Свыше
Ничего не надо Свыше.
Дайте просто мне услышать,
Как взлетают в небо сизари,
С голубятни, что на крыше,
Где сиренью полно дышит
Старый дворик от рассвета до зари.
Ничего не надо Свыше,
Дайте только мне услышать
Звук струны – гитарный перебор.
Пусть и не хватало лада,
И безбожно Окуджаву
Врал мальчишка, что за разговор?!
Ничего не надо Свыше.
Пусть останется чуть слышным
Поцелуй и верное – люблю.
Старый дворик – ты мой Вишну,
Мой хранитель по всей жизни,
И тебя я в сердце берегу.
Ничего не надо Свыше
Дайте просто мне услышать,
Что сном детства вдруг припасено –
С голубятни, что на крыше,
Сизари летят всё выше,
Возвращаясь на твоё окно.
Другу
А мне охота с другом поделиться,
Руку пожать и низко поклониться.
Как жаль, что очень часто, впопыхах,
Не понимаем Кто у нас в друзьях.
Совесть
Все простились обиды
И долги все раздались.
Вроде даже не стыдно
В церкви свечку поставить.
Да, простил тебя друг.
Долг отдал ты кому-то.
Только кошки скребут
На душе почему-то.
И не в том вся беда
Что не те ставил свечи.
Просто совесть всегда
И истец, и ответчик.
И порой не понять –
Всё неисповедимо:
То ли иск предъявлять,
То ли сам – подсудимый.
Не ходи с сумой
Не ходи с сумой.
Руку не тяни.
А своим умом
Ты к тому приди,
Где не за поклон –
Объедками в суму.
А где накроют стол,
По вашему уму.
Что кидаем на могилы
Что кидаем на могилы
Эти свежие цветы?!
Их при жизни подарили бы –
Им бы не было цены!
И к чему слова прощания,
Словно генералу честь?!
Их при жизни бы сказали.
Да видно было не суметь.
Всё должно быть непременно
В этой жизни здесь, сейчас.
Этому оставьте время,
А не тот последний час.
А сумели бы при жизни
И сказать, и подарить.
Может быть, ещё пожили
И не спешили уходить.
|
|
|
Всё когда-нибудь линяет
Всё когда-нибудь линяет,
Потеряв свои цвета –
Эта радуга над нами,
И былая красота.
Всё когда-нибудь, со светом.
Потеряет былой цвет.
Станет серым или блеклым.
Были краски – и их нет!
Перекрасить можно снова,
И линялое забыть.
Только стыдно и неловко
В перекрашенном ходить.
Крой времени
Первоначально всё святое –
Чисты молитвы, как слеза.
Но время режет своим кроем –
Мол, старое носить нельзя.
Вернее, можно, но не модно,
Одежды старые носить.
Закройщик-время, дьявол подлый,
Фасон склоняет изменить.
Да только мне с фасоном этим
Всё жмёт под самый под кадык.
И новодел срываю с плеч я,
И вновь я в том, к чему привык.
Глаза иногда поднимайте
Кланяйтесь, поклоняйтесь
До одубения лба.
Но всё же, не забывайте
Глаза поднимать иногда.
Вдруг может такое случится
(И не подумал бы сам! )
Кланялся и молился
Вовсе не тем ты богам.
Прощание у трапа
Вот трап. И он идёт по трапу.
Обычный рейс. Прощанье как всегда.
Знать бы тогда – уже не будет завтра.
Не думалось, что это навсегда...
За самолётом белая полоска.
И облачко два ангела несут.
Прости, что строки так родились поздно.
А раньше было как-то недосуг.
Мы – дети времени. Торопимся куда-то.
Не замечаем в спешке мы года.
И, впопыхах, в прощании у трапа,
Не думаем, что это – навсегда.
Заведите сердце снова
Заведите сердце снова-
Я не умер, а упал.
И в глазах тяжёлых, словно,
Целый мир уже пропал.
В сарафанчике, девчонка
Воду прислонит ко рту.
Только крикнет, обречённо, -
Помогите, старику!
Седина всю пыль стирает,
Где асфальтом я дышу.
Я устал, и это знаю.
Но заведите, вас – прошу...
|
|
|
