5. Цензура и ложь

       Жесточайшая цензура с самого начала пандемии поистине впечатляет. Из Интернета мгновенно исчезали сообщения врачей и учёных (автор данной книги оказался в их числе), которые высказывали иную точку зрения на «пандемию» или просто посмели задавать вопросы. Уже стало нормой – если появилось видео доктора с интересной информацией, его надо мгновенно раскидать друзьям с пометкой: «смотри, пока не удалили», а через несколько дней оно исчезнет. Некоторые мои интервью не смогли продержаться в Ютубе и нескольких часов. Про удаление своего аккаунта в Инстаграме я уже писал.

       Впервые узнали о компетентных высокоэрудированных специалистах – «фактчекерах». Это сотрудники СМИ, которые должны выверять информацию на предмет её достоверности. Недостоверную информацию они объявляют ложью, или, как сейчас модно говорить, «фейком». Перевожу на человеческий язык: фейками объявляются любые новости, которые не совпадают с официальной версией. Фактчекеры – это наша новая реальность.

       Но это абсолютно ненормально! Во времена кризиса или кризисной ситуации нужны мнения специалистов и экспертов, чтобы на их основе найти наилучшее, оптимальное решение. Только в обсуждении разных позиций и информации возможно выстроить общую картину и найти адекватное решение. По-другому не бывает.

       Теперь-то мы знаем источник происхождения этой цензуры. ВОЗ выпустила документ о противодействии «информационной эпидемии» касательно текущей «пандемии». Этот документ был принят Еврокомиссией, и с тех пор со свободой выражений было покончено. А ведь это – фундаментальное право человека. Докторам, учёным, экспертам больше не позволено выражать своё мнение, если оно расходится с официальным. Так медицинские дебаты были пресечены на корню. В результате большинство людей остались в полном неведении о реальной ситуации и верят на слово любому утверждению.

       Ютуб недавно признал, что удалил 200 тысяч видео, авторы которых критиковали или задавали вопросы. И это не говоря о великом множестве постов, удалённых Фейсбуком и Твиттером.

       Весной 2020 года политики в России стали говорить о запрете любых шуток по поводу новой коронавирусной инфекции и даже придумали наказание за распространение ложной информации. Обращаю внимание, что ранее ни по одной инфекции не было такой жёсткой цензуры. Ниже я привожу сканированную фотографию документа от Минздрава. Если вы его постараетесь найти на официальном сайте, то не найдёте. Всё подчищается нажатием одной кнопки Delete на клавиатуре.

       После появления данного скандального приказа от министра здравоохранения и широкого резонанса в соцсетях и среди медицинского сообщества чиновники были вынуждены объясняться. Минздрав объяснил приказ о высказываниях сотрудников по коронавирусу просто и примитивно, в стиле чиновников: вы нас не так поняли, мы не то имели в виду. «В Минздраве уверяют, что ограничение на комментирование ситуации с коронавирусом без согласования не ограничивает врачей. В ведомстве с его помощью намерены справиться с потоком противоречивой информации от внештатных специалистов. Письмо Минздрава, в котором министерство потребовало от подведомственных учреждений согласовывать публичные комментарии по коронавирусу с пресс-службой, нацелено на то, чтобы добиться единообразия подходов к борьбе с эпидемией». Об этом заявил РБК помощник министра здравоохранения Алексей Кузнецов. Он пояснил, что после начала эпидемии в России «информационное поле стало наполняться различными домыслами, прогнозами, рекомендациями – порой диаметрально противоположными». К примеру, эксперты расходились во мнениях относительно эффективности ношения перчаток, существования действующих лекарств от COVID–19, целесообразности применения антибиотиков для профилактики осложнений при коронавирусной инфекции. «Различные организации и ассоциации стали публиковать свои методические рекомендации по лечению коронавирусной инфекции, не имеющие отношения к официальным рекомендациям Минздрава. В результате практикующие врачи оказывались в замешательстве – каким рекомендациям следовать. Граждане должны иметь доступ к достоверной информации, а не к досужим домыслам», – пояснил Кузнецов. Он отметил, что «в большинстве случаев в названиях подведомственных учреждений и должностей внештатных специалистов указывается их принадлежность к Минздраву (например, главный внештатный инфекционист Минздрава). Из-за этого высказывания руководителей или сотрудников подведомственных Минздраву учреждений или главных внештатных специалистов трактуется и воспринимается как позиция самого министерства».

       «Именно поэтому мы обратились к руководителям наших организаций и уважаемым главным внештатным специалистам с просьбой координировать с министерством свою активность по информированию граждан о мерах по профилактике и лечению новой коронавирусной инфекции», – заключил помощник министра. Кузнецов указал на то, что министерство не намерено таким образом ограничивать для врачей возможность давать публичные комментарии, в том числе и по проблемным вопросам. Письмо, в котором предлагалось согласовывать все комментарии с пресс-службой министерства, Минздрав разослал по подведомственным учреждениям. В министерстве указывали, что к ним не относятся, к примеру, больницы, находящиеся в ведении региональных властей (https: //www. rbc. ru/society/28/10/2020/5f999eb19a7947f5886502df? nw=1603924239000 ).

       Интересным представляется тот факт, что, по данным независимой организации GISAID (https: //www. gisaid. org/epiflu-applications/phylodynamics/ ), в период с декабря 2019 года по ноябрь 2020 года было получено свыше 3370 геномных разновидностей hCoV–19 по всему миру из всех стран, включая Россию. Представляемые цифры не дают понимания, насколько они впечатляют, если не провести сравнения с данными по гриппу или по туберкулёзу, представленными той же независимой организацией. В частности, по туберкулёзу с января 1970 года по август 2018 года (48 лет! ) получено 999 геномных разновидностей микобактерий туберкулёза (https: //www. gisaid. org/epiflu-applications/phylodynamics/). По гриппу А с декабря 2013 года по сентябрь 2020 года (7 лет) выделено 1611 геномных разновидностей (https: //www. gisaid. org/epiflu-applications/phylodynamics/). При сравнении полученных данных появляются предположения, что вирус SarsCov–2 обладает чрезвычайной изменчивостью или тест-системы калиброваны некорректно. Тому, что системы калиброваны неточно из-за отсутствия «эталона», есть подтверждение. Оно было опубликовано в июле 2020 года в документе CDC на сайте FDA (CDC 2019-Novel Coronavirus (2019-nCoV) Real-Time RT-PCR Diagnostic Panel CDC–006–00019, Revision: 05 CDC/DDID/NCIRD/ Division of Viral Diseases Effective: 07/13/2020. P. 60): «Поскольку количественные изоляты вируса 2019-nCoV в настоящее время недоступны, анализы, предназначенные для обнаружения РНК 2019-nCoV, были протестированы с использованием охарактеризованных запасов полноразмерной РНК, транскрибированной in vitro (ген N; доступ в GenBank: MN908947. 2) с известным титром (копий РНК/мкл), который добавляли в разбавитель, состоящий из суспензии человеческих клеток A549 и вирусной транспортной среды (VTM), чтобы имитировать клинический образец».

       Получено подтверждение из опубликованных позже источников (CDC Influenza SARS-CoV–2 (Flu SC2) Multiplex Assay. Инструкция. CDC/DDID/NCIRD/Influenza Division. Сентябрь 2020. С. 64) о том, что «комбинированный FluSC2PC состоит из РНК инактивированного вируса гриппа A, инактивированного вируса гриппа B вирус и синтетической РНК SARS-CoV–2 и нуклеиновой кислоты, экстрагированной из эпителиальных клеток лёгких человека A549. С помощью данного теста (Flu SC2-EUA), основанного на реал-тайм ПЦР-анализа, невозможно исключить заболевание, вызванное другими вирусами или бактериями. Таким образом, он может давать ложноположительные результаты, которые однозначно приведут к неадекватному лечению и неверным организационным решениям». Обращаю ваше внимание, что данные документы были написаны не позднее сентября 2020 года. То есть более чем полгода от начала «пандемии» не выделенным вирусом.