 |
Зеленая птаха. Утро в саду. Идеальная эпитафия. Идеальное море. Музыка. Минерва. Бессонница. Любовь. Очевидность. Природа
|
|
|
|
x x x
Белое облако вдали,
ты мертвое крыло - но чье? -
не долетевшее - куда?
ЮГ
Бескрайняя, жгучая, злая
тоска по тому, что есть.
ЗЕЛЕНАЯ ПТАХА
Я - здесь.
Но осталось мое рыданье
у рыдающих горько морей
на побережье дальнем.
Я - здесь.
Но бесплодно это свиданье -
у моря осталась душа
рыдающей данью.
Я - здесь.
Но вам я другом не стану,
потому что плачет душа
на побережье дальнем.
УТРО В САДУ
Спит ребенок в коляске...
Заливаются птицы.
На дрожащие краски
солнце в листьях дробится.
Сколько тянется утро
без конца и без края:
вечность или минуту?
О мгновенном и вечном
и не подозревая,
спит ребенок в коляске.
Заливаются птицы...
На дрожащие краски
солнце в листьях дробится.
ИДЕАЛЬНАЯ ЭПИТАФИЯ
Кто?
Апрель! Одинокий и голый,
белый мой конь, мой скакун счастливый?..
Взметнулся, подобно взрыву, и росы
пролил на розы; и камни ворочал
в руслах потоков и напророчил
потопы света и птичьи взлеты.
Твой пот, твое задыханье и пена
не по-земному прекрасны...
Скачи же, скачи, о мой конь атласный!
Апрель, апрель, ты вернулся -
белый скакун
растраченной страсти!
Взглядом тебя ласкаю, не отрываю
глаз от белой лунности лба,
где сверкает угольно-черный алмаз.
Апрель, апрель... Где же твой всадник светлый?
Погибла любовь, погибла, апрель!..
ИДЕАЛЬНОЕ МОРЕ
Свет маяка -
словно вздох ребенка, который
почти что бог - до нас едва долетает.
... Какие просторы!..
И мнится мне,
что зажжен маяк не для морей зловещих,
|
|
|
а для вечности вещей.
МУЗЫКА
Внезапно, как взрыв
пронзенной болью души,
страсти струя раздробила
тень - так настежь открыв
балкон, женщина, в ливне слез,
в наготе, простирает до звезд
порыв умереть ради смерти самой,
безумие жизни преодолев...
И - все, не вернется вновь никогда, -
как женщина или вода, -
но останется в нас, взрываясь, дробясь
огнем или отблесками огней, -
до скончания дней.
ПЕСНЯ
(Серебристый тополь)
В выси - птицы пение,
а внизу - ручья.
Ввысь и вниз - стремление,
ты, душа моя.
К звездам - птиц влечение,
а к цветку - ручья.
Ввысь и вниз - смятение,
ты, душа моя.
МИНЕРВА
Как черная ночь глухая
полнотою мысли моей набухает!
- Все затихает
под сенью тени!
Как проникает темень
в игольное ушко сокровеннейших откровений,
глядя застывшей зеленью звездного взгляда!..
Темень, сова извечных загадок...
БЕССОННИЦА
Земля уснула. Я один сейчас -
ее бессонный разум...
Когда б она могла,
с несметными богатствами своими,
повиноваться мне! когда бы вдруг
ум чей-то новоявленный - мой ум -
стал управлять огромным этим телом!
О яркий день,
в котором, воплотясь,
томления ночные могут стать
той силою, что движет миром!
Дай мне проснуться завтра на заре
владельцем правды,
вечной и свободной!
ОНО
Существует. Я видел.
Оно меня тоже.
Глубина и черная стройность -
оно возникало опять и опять
в белой молнийной прозелени,
как дивноокое древо ночи,
чередой чарующих бездн.
И я в себе ощущал всякий раз!
своей моментальностью молния словно
леденила мои ощущенья.
Существует: я видел и даже владел.
И оно меня видело и мною владело.
ЛЮБОВЬ
|
|
|
Запах цветка нам дарит,
на мгновенье,
власть над судьбою;
солнце на закате
приотворяет дверь в лазурном своде,
как будто приглашая нас войти;
предчувствие неведомого счастья;
в дом залетевшая шальная птица;
и длинная секунда удивленья...
Здесь, в одиночестве и тишине,
нас только трое:
я с моею гостьей -
и тайна.
Время и воспоминанье
не из узлов, как сети, состоят,
но из ячеек воздуха и света.
Бесстрашно мы идем по глади моря
утихшего. Распахнуты навстречу
сияющие окна...
Целый миг
мы царствуем над собственною жизнью!
ОЧЕВИДНОСТЬ
На небе - ни единого грома!
На теле - ни одного покрова!
Да здравствуют славы тропы;
земли и правды огромность!
Воде - без конца струиться!
Сердцу - раскрепоститься!
Да здравствуют жизни приметы;
И ясность дневного света!
От иллюзий - освободиться!
Как распевают птицы!
Да здравствуют руки и лето;
И - рассекреченные секреты!
ПРИРОДА
Бесконечность моих устремлений -
красота, Созиданье, счастье, любовь
сразу становятся мной.
И в бесконечность уходят без промедленья.
x x x
Комочек перьев
под совиной лапой смерти,
о как ты смотришь на меня печальным оком -
чуть розоватым, тусклым угольком -
из-под ее когтей неразличимых,
о как ты смотришь... если бы я мог!
x x x
Только б уснуть этой ночью,
когда тебя уже нет.
Может, во сне, параллельном
вечному сну твоему, ненароком
я нападу на твой след.
Уснуть, закатное небо
на плесе речном, уснуть.
Пусть день двойной отсияет
впустую и два потока
вместе прервут свой путь.
Дважды ничто или дважды
все, если это хоть что-то...
... сном твою смерть отомкнуть!
РОЗЫ
Ты мертва,
почему же печаль, как живая,
из очей твоих смотрит, по-прежнему черных?
Неужели на смерть обрекается радость?
И единственно вечное - наша печаль?
МОГЕРСКИЕ РАССВЕТЫ
ПРЕДЛЕТЬЕ
Не видывал неба выше, а ветра
веселее, чем тот розоватый ветер.
Он подхватывал громадину тополь, совсем еще темно-зеленый,
на речном берегу -
а тот, пробуждаясь, таял,
|
|
|
как тает влюбленная нагота в другой наготе,
и трепетал очертаньями, свежий,
полный птиц,
он хохотал, бессильный остановиться,
и ликовал он, и пел,
в опьянении светотени,
и пел...
|
|
|
