Предисловие. Е. Т. Смирнов,

ПРЕДИСЛОВИЕ

Султан Садык (правильно по-казахски Сыздык. — Прим. ред. ), сын знаменитого в киргизских степях султана Кенесары Касымова, был в свое время очень известен в Туркестанском крае как энергичный предводитель партий киргизских и туркменских наездников, бившихся с русскими войсками при завоевании Средней Азии.

Враждебная деятельность Садыка против нас прекратилась вскоре после хивинского похода, а в 1877 году этот последний боец за независимость киргизского народа перешел на наши пределы вместе с кашгарским ханом Беккулыбеком после взятия г. Кашгара китайскими войсками и уничтожения мусульманского государства, основанного в бассейне Тарима известным Якупбеком.

Деятельность Садыка, обнимающая период времени с 1864 до 1876 года, должна представлять интересный и ценный материал для истории покорения нами Кокандского и Хивинского ханств, войн с Бухарою и сношений с Кашгаром, почему в 1886 г. и возникла мысль предложить ему написать свою автобиографию, для чего и была дана ему мною программа. К сожалению, сам Садык, вероятно плохо владея пером, не взялся за дело, а поручил его своему брату султану Ахмету Кенесарину, который и доставил в 1877 году рукопись на киргизском языке. По поручению г. председателя Сырдарьинского областного комитета генерал-майора Н. И. Гродекова подстрочный перевод ее на русский язык переделан мною для печати, несколько обработан в отношении ясности изложения фактов и снабжен необходимыми примечаниями.

Нужно заметить, что рукопись составлена со значительными отступлениями от данной программы, с пропусками и недосмотрами, но тем не менее сообщаемые в ней факты весьма интересны как рассказ нашего противника о разных эпизодах войн в Средней Азии. Более выдающиеся из них пояснены примечаниями, представляющими дело по нашим официальным и частным сведениям.

Более значительное отступление заключается в подробном рассказе биографии Кенесары, чем автор, очевидно, увлекся, отдавая дань громкой деятельности своего отца. Это отступление, однако, принесло большую пользу делу, так как рассказ выясняет многие особенности характера Кенесары и случаи его деятельности, неизвестные дотоле в нашей литературе о нем.

Таким образом вместо одной биографии получилось две: Кенесары и Садыка, самых деятельных и предприимчивых наших противников— бойцов за независимость, тюркских народностей в Средней Азии.

В настоящее время султан Садык живет в Чимкентском уезде, на р. Арысь, верстах в шести на север от сартовского сел. Кара-Булак, близ развалин Хан-Кургана, бывшего когда-то ставкою его предка, киргизского хана Аблай хана. Садык занимается скотоводством и хлебопашеством близ своей зимовки, проводя свободное время за чтением и в молитве. Это совершенно бодрый, среднего роста человек лет пятидесяти пяти; смуглое лицо киргизского типа с черною небольшой с легкою проседью бородою оживлено замечательно красивыми, выразительными глазами. Вся его наружность, пропорционально сложенная фигура с мягкими контурами лица, маленькими женскими руками, манера держать себя, спокойствие, как бы некоторая застенчивость в разговоре, все это изобличает в нем человека, пожившего при среднеазиатских ханских дворах и вместе с тем кровного тюркского аристократа, «белую кость», каков он и есть на самом деле по своему происхождению. При первом взгляде на этого задумчивого, спокойного человека как-то не верится, что это именно тот наездник Садык, с именем которого всегда соединялось понятие об отчаянном степном разбойнике и самом упорном, назойливом партизане, что это тот Садык, который наводил в семидесятых годах страх на наши передовые линии в Туркестане, являясь всегда неожиданно на слабых местах и нападая более смело и энергично, чем другие предводители киргизских и туркменских партизанских партий. Но когда в разговоре оживляется его лицо, потечет быстрая, выразительная речь, разгорятся глаза, впечатление смирного, задумчивого человека исчезает совсем. Перед вами является другой человек: живой, энергичный и безусловно талантливый, с «божьей искрою» и юностью души, — качествами, столь неотразимо действующими на рядовых людей и на народные толпы. Становится понятным его успех как сановника и советчика в военных и политических делах при ханах Бухары, Хивы и Кашгара и его уменье держать в руках полудиких, своевольных наездников и энергично двигать их нестройные толпы на убийственные залпы туркестанской линейной пехоты, делать с ними огромные и быстрые переходы в мертвой Кызылкумской пустыне и падать как снег на голову на зазевавшегося неприятеля, приобретя этим от него вполне заслуженный эпитет степного разбойника.

Е. Т. СМИРНОВ,