Завоевание русскими Хивы и переход Садыка к туркменам

ГЛАВА IX

Завоевание русскими Хивы и переход Садыка к туркменам

Весною 1873 года пришло известие, что генерал-губернатор Кауфман едет на Хиву с большим войском, тоже со значительным войском выступил к Хиве со стороны Астраханского моря и самарский военный губернатор генерал Веревкин. Хивинский хан дал султану Садыку войско из жителей подведомственной ему (Садыку) страны и из туркмен и двинул навстречу генералу Кауфману. Вслед за ним он послал своих обоих дуанбеги Маднияза и Мадмурата с остальным войском. Все они расположились в уроч. Уч-Учак, на берегу реки, и стали ожидать генерала Кауфмана. Султан Садык имел под своим начальством семьсот киргизов и пятьсот туркмен, всего 1200 человек. С этим отрядом он выступил в пески по дороге в местности Адам Кырылган и Алты-Ку-дук. На рассвете он встретил лагерь генерала Кауфмана и напал на него, но русское войско не подпустило близко, стреляя из пушек и ружей. Из войска Садыка пало от пуль три человека, после чего он отступил и присоединился к дуанбеги Мадниязу, стоящему в Уч-Учаке (в современной транскрипции Уш Ушак — три холма. — Прим. ред. ).

Когда генерал Кауфман пошел по дороге к реке, дуанбеги Маднияз, Мадмурад и султан Садык выступили с Уч-Учака, двинулись навстречу и нашли генерала Кауфмана в Кызылкумах.

Рано утром они атаковали его. В безводной пустыне завязалась перестрелка из пушек и ружей; обе стороны, находясь в боевом порядке, сражались до вечера; бой не прекратился и по наступлении темноты, когда с обеих сторон зажгли большие костры. Перестрелка продолжалась всю ночь и до полудня следующего дня. В полдень генерал Кауфман повел свое войско по дороге к реке, стреляя на ходу из пушек и ружей; хивинское войско сопровождало его, двигаясь по обе стороны и тоже стреляя из ружей.

В полдень русские дошли до реки близ Уч-Учака и остановились, после чего дуанбеги Маднияз и Мадмурат отправились в Хиву, а султан Садык уехал в свой аул, поднял его и двинул вверх по р. Амударье к Чарджоу.

Отправив свой аул к Чарджоу, султан Садык поехал к хивинскому хану, от которого узнал, что русские с двух сторон подступили к Хиве и что с ними уже вступили в переговоры. Садык простился с ханом с целью уйти к туркменам. Находясь в бухарских владениях и не имея возможности ехать к туркменам в жаркое время года, Садык распустил свое войско, состоящее из киргизов, и остался только с прислуживающими ему джигитами числом около сорока человек. С ними он поехал дальше, к Чарджоу, в свой аул, расположившийся на расстоянии двухдневного перехода от этого города. Догнав аул, он остановился позади него. В полдень появились двести человек, высланных против Садыка из Чарджоу, но они не посмели схватить его или напасть на аул, а, миновав его, расположились ниже верстах в двух. Султан Садык послал к ним джигита узнать, зачем они приехали. Прибывшие отвечали: «Нам приказано караулить с хивинской стороны». Они остались ночевать на занятом месте. Садык зарезал для них двух баранов и угостил их, а сам был настороже. Утром бухарцы послали гонцов в Чарджоу за помощью, а сами отошли ниже верст на пять, преграждая путь на Мере. Понимая их намерение, султан Садык, посоветовавшись с джигитами, отправил ночью свое семейство в многолюдные кочевья близ Чарджоу, а сам, только с тремя джигитами, проехал мимо двухсотенного отряда, стоявшего близ переправы. Бухарцы не спали, но при виде Садыка не тронулись с места и не сказали ничего.

Благополучно миновав бухарцев, стоявших на переправе, Садык со своим аулом ночевал на расстоянии дневного перехода от того места, где весною этого года Садык провел новый арык и посеял тридцать батпанов пшеницы. Это место было отдалено от поселений и находилось выше (по реке) хивинской границы на трехдневный переход. Дойдя до этого места, на другой день они порешили, что в летний зной нельзя двинуться в Мерв; притом же и дороги туда они не знали. Надеясь на Бога, они остались здесь. Из мелкого леса, нарубленного в близлежащем тугае (заросли), они устроили шалаш для себя и для лошадей и прожили здесь два месяца до наступления прохладной погоды, стреляя фазанов, зайцев и сайгаков, и питались ими, а для корма лошадей жали пшеницу.

Однажды в полдень с туркменской стороны подошел конный отряд и остановился на берегу реки. Султан Садык, спрятавшись за деревьями тугая, начал следить за ним. Одежда прибывших походила на туркменскую, и вскоре султан Садык убедился, что это именно туркмены. Он выехал к ним из тугая в сопровождении трех джигитов. Туркмены сначала в испуге бросились к лошадям, чтобы быть готовыми на всякий случай, но потом, видя мирное приближение четырех человек, успокоились. Султан Садык, не слезая с лошади, отдал им салем. Оказалось, что это были шестьдесят туркменских наездников, враждебных Хиве. Между ними находился и Мухаммеднияз сардар; он во время пребывания Садыка в Бухаре приходил на помощь эмиру во главе 10 000 человек и несколько раз виделся с Садыком у эмира. Мухаммеднияз, узнав Садыка, побежал к нему, поздоровался, подержал лошадь и помог слезть, а потом разостлал конскую попону и просил сесть.

На его вопросы султан Садык рассказал все, что с ним случилось; некоторые из туркменов, слушавших его рассказ, предавали слезы из сострадания к его страннической жизни. Когда Садык, в свою очередь, спросил туркмен, зачем они приехали, они отвечали: «Мы выехали разорять и грабить народ, подчиненный Ургенчу; но теперь, когда мы встретились с вами, наши действия будут зависеть от вас». Султан Садык отвечал: «Если так, то пойдем к моим шалашам; дня два вы отдохнете сами и выкормите своих лошадей, а потом мы поговорим». Подходя к шалашам, туркмены увидели большое количество поспевающей пшеницы и начали весело снимать ее и кормить своих лошадей.

Пробыв здесь три дня, туркмены, посоветовавшись между собою, поехали назад в Мерв, взяв с собою султана Садыка: на двенадцатый день пути по пескам они без всяких приключений достигли крайнего туркменского поселения. По прибытии дали знать мервскому хану Каушты хану, который поручил султана Садыка гостеприимству Гульжамал-аим, жены ахалтекинского хана Нурберды хана. Эта женщина славилась между туркменами своим умом. Ее гостеприимным кровом пользовались разные высокопоставленные лица, посещавшие Мерв. Так, например, афганский эмир Абдурахман хан, проезжая из своей родины в Ташкент, гостил у нее месяц; два месяца прогостил сын бухарского эмира Абдулмалик тюре во время бегства из Бухары в Афганистан; султан Садык прожил у нее семь месяцев.

Из Ахалтеке приехал к своей жене Нурберды хан. В это время ахалские и мервские текинцы, собравшись в одном месте в количестве пятисот кибиток, держали совещание, к которому привлекли султана Садыка. Они сказали ему: «Киргизы и туркмены имеют общее, родственное происхождение. Вы сын киргизского хана. Раз вы прибегли к нашему покровительству, мы, все туркмены, решили помочь вам общими силами для смытия с вас позора. Мы дадим вам 10 000 хороших конных джигитов под начальством десяти сардаров. С этими десятью тысячами сделайте набег на Чарджоу и привезите оттуда семейство эмира; мы променяем его на ваше семейство (? ). Так мы решили единогласно. Что вы на это скажете? » Султан Садык подумал: «Эти туркмены — народ буйный и разбойничий. Если они двинутся в числе десяти тысяч человек, то, конечно, возьмут Чарджоу, в котором заберут в плен семейства мусульман, и этот позор ляжет на меня до конца мира». Обдумав предложение, он не согласился на него и ответил: «Я очень польщен вами и благодарю за предложение, но принять его не могу. Отправьте меня лучше в Герат».

Нурберды и Каушты хан согласились, дали Садыку сорок человек провожатых и отправили его в Герат. После пятнадцатидневного пути он прибыл в этот город и представился начальнику его Якуп сардару, сыну Шерали хана. Якуп сардар принял султана Садыка хороша и держал его при себе три месяца, давая ему по 900 тенге каждый месяц.