 |
11. Война в его голове
|
|
|
|
Открывая в четыре часа утра дверь спортзала, Киллиан не прекращал широко зевать. Его тело ощущалось таким раскисшим и таким ослабленным, что, казалось, каждая его клеточка стенала о том, что с утра пораньше нужно находиться в горизонтальной плоскости, досматривая десятый сон.
Как все нормальные люди в такой ранний час.
Проводив Сэмми, домой он попал около двух часов ночи. На сон оставалось лишь девяносто минут. Киллиан с трудом заставил себя встать. Сделав большой глоток крепкого черного кофе, он прижал ладонь к не желавшим открываться глазам, которые щипало от усталости.
«Черт меня дернул отложить все это на утро».
Накануне вечером он легкомысленно отмахнулся от уборки инвентаря и вот теперь вынужден был дезинфицировать половину спортзала. И отвертеться уже не получится. Казалось, груши с гантелями буквально взывали к нему по имени. Да и плечевые мышцы требовали разминки. Нужно было сбросить то нервное напряжение, из-за которого он сейчас неосознанно горбился.
На одно короткое мгновение объем запланированной уборки и тренировки показался ему настолько непосильным, что захотелось плюнуть на все, завалиться в рабочее кресло и ненадолго отрубиться. Вот только сейчас, несмотря на смертельную усталость, его грудь согревало какое-то светлое и, можно сказать, нежное чувство, что всегда возникало рядом с Сэмми.
Вчера вечером оно стало более явным. И даже за ночь не исчезло.
Казалось, до этого их с Сэмми разделяла бездонная пропасть, лишавшая малейшей надежды на сближение. Но вчера эта расщелина, выглядевшая прежде непреодолимой, неожиданно сузилась.
Схватив чистую тряпку и бутылку с дезинфицирующим средством, Киллиан неторопливо направился к рингу. А когда подошел ближе, заметил забытый ею пузырек с таблетками. Поднявшись на ринг и присев на корточки, он поднял его.
|
|
|
— Черт!
«А вдруг Сэмми сегодня понадобится лекарство? Надо позвонить ей! »
И тут он вспомнил, что указанный в ее договоре номер не действителен. Либо он был изначально неверным, либо девушка сменила его после заполнения анкеты.
— Дерьмо! — Киллиан задумчиво смотрел на пузырек.
«А почему бы самому не отнести его? » — мысль, что он снова увидит ее, согрела душу, а сердце затопило нежностью.
И тут он вдруг осознал, что больше не чувствует усталости.
Чтобы отвезти ей лекарство, он планировал ускользнуть с работы во время ланча. Но день летел с такой головокружительной скоростью, что он освободился лишь к шести. Сэмми же — насколько ему было известно — в спортзал насчет лекарства не звонила.
«Она не заметила пропажу, так как оно ей не понадобилось? Или же после вчерашнего порыва чувствует себя настолько неловко, что не хочет меня видеть? »
Киллиан направился прямиком в ее кафе.
Прошлый раз, прочитав табличку на двери, он узнал, что они закрываются в восемь. Поэтому шанс застать ее там был вполне реальным.
Когда Киллиан, толкнув дверь, вошел в кафе, ему в глаза бросился стол, заваленный учебниками, и сидевшие за ним два студента колледжа, корпевшие над своими заданиями. По другую сторону от него сидели две женщины в деловых костюмах. Они что-то увлеченно обсуждали, поглощая салаты.
А вот за барной стойкой никого не было. Но стоило колокольчику над дверью мелодично звякнуть, и буквально в следующее мгновение из рабочей зоны вышла Джаз.
Узнав его, она широко улыбнулась.
— Привет!
— Привет. А Сэмми здесь? — он вытащил из кармана пузырек с таблетками и поднял его вверх. — Она потеряла это в спортзале вчера вечером. Я хотел вернуть его побыстрее, но, как назло, весь день был чертовски занят.
|
|
|
— Сожалею, но ее здесь нет. Она ушла пораньше, чтобы успеть до закрытия банка пополнить депозит. А потом собиралась пойти в студию.
— Но сегодня же не день занятий, — в его голосе звучало недоумение. — Я думал, что она учит по средам.
— Так и есть. Просто Сэмми решила поработать над новым танцем. Думает, я не в курсе, чем она там занимается. Но я-то знаю! Кстати, сегодня она была слишком напряженной. Сказала, что ей нужно размяться, расслабиться. Можешь сам отнести ей это в «Игрек».
— Мне бы не хотелось ее беспокоить, раз она занята. Просто оставлю пузырек здесь, у тебя.
— Или все же… — Джаз многозначительно помолчала, — отнесешь его прямо туда. Просто позвони ей и скажи, что приедешь.
— У меня нет ее номера.
— Как это? Сэмми же почти каждый вечер бывает в твоем спортзале? — достав из-под кассы небольшой кусочек бумаги, Джаз быстро написала на нем номер и подвинула его Киллиану.
— А Сэмми не будет сердиться? — взяв записку, он сунул ее в карман.
Джаз беспечно пожала плечами.
— Ты ведь ей не совсем чужой, правда?
Киллиан уже было повернулся, чтобы уйти, но резко остановился и взглянул на нее.
— А Сэмми не сказала, что ее так расстроило?
— О, боюсь, причин предостаточно. Насколько я поняла, спать она вчера легла очень поздно, — Джаз многозначительно приподняла бровь и тут же как ни в чем не бывало продолжила: — К тому же ей пришло письмо, которое ее не очень-то обрадовало. Но она не соизволила мне рассказать, в чем дело. А еще она расстроена тем, что в город приезжает ее любимый балет, а она не сможет на него пойти.
— Какой балет? И почему не сможет пойти? Будет занята на работе?
— Ну, просто билеты туда очень дорогие. Сэмми не может себе их позволить. Я бы с удовольствием купила ей один, но, к сожалению, я всего лишь бедная студентка колледжа, питающаяся рамэном (прим. недорогое блюдо азиатской кухни быстрого приготовления на основе лапши с бульоном и мясом), — драматично вздохнула она.
— Думаю, это все объясняет, — усмехнулся Киллиан. — Ну, ладно. Я, пожалуй, пойду и поищу ее в «Игреке», — повернувшись, он направился к входной двери, но, взявшись за ручку, снова остановился. — А как называется тот балет?
Джаз наклонила голову и несколько мгновений пристально разглядывала его.
|
|
|
— «Жизель». В следующий четверг, в восемь часов вечера в «Орфеуме». Да, и ее любимый ресторан «La Cucina». На пересечении двух центральных улиц. От театра всего две минуты на такси. Это на случай, если ты вдруг случайно окажешься в том районе. В следующий четверг. Около восьми, — она улыбнулась так невинно, что Киллиан невольно рассмеялся.
— Верно подмечено. Спасибо.
* * *
Саманта тяжело дышала.
Пот не только покрывал весь лоб, но и ручьем стекал по позвоночнику, образуя на пояснице небольшой оазис. Она тренировалась уже больше часа. Мышечная нагрузка благополучно вытеснила все нервирующие ее мысли на задний план.
«Нужно хорошенько размяться, — подбадривала она себя, медленно вращая лодыжкой. — Как же давно я не танцевала…»
Чтобы снова включить музыку, она, бросив мимолетный взгляд на свое отражение в зеркальной стене студии, направилась к стереосистеме, установленной в безжизненном в эти часы Общественном Центре.
Заиграли вступительные аккорды, и Сэмми замерла на мгновение, опустив ресницы. А как только зазвучал мелодичный голос певицы, заскользила по полу, не открывая глаз и полностью растворяясь в заполнившей студию чарующей мелодии и сопровождавшем ее нежном женском голосе, что проникал, казалось, в самую душу.
Все мышцы звенели от усталости, но она стоически игнорировала ее, заставляя себя снова и снова тянуть носочки. Мышцы бедер нещадно болели, когда, выполняя хореографические элементы, приходилось максимально вытягивать ноги. Икры ныли всякий раз, когда она вставала на пуанты, чтобы исполнить замысловатый пируэт (прим. многократные повороты вокруг себя, осуществляемые с помощью различных приемов) или же сложнейший в своей стремительности фуэте (прим. виртуозные движения классического танца, как ряд последовательно повторяющихся туров в быстром темпе и на одном месте). А голова, казалось, вращалась быстрее тела.
Когда лирическая композиция достигла апогея, Саманта с разбега высоко подпрыгнула, резко выбросив одну ногу — с натянутым как струна носочком — вперед, а другую вытянув назад. Как будто растянулась в воздухе в шпагате.
|
|
|
Казалось, ее тело, подобно пушинке, совсем ничего не весило.
Она приземлилась на пол с кошачьей грацией почти бесшумно. Ноги оказались в идеальной позиции. И лишь легкий стук пуантов о деревянный пол напоминал о только что совершённом головокружительном прыжке.
«Да! Да! — она родилась для того, чтобы танцевать! Это было лучшим, на что годилось ее тело. — В танце я свободна! Он дарит мне безопасность! »
Саманта открыла глаза и окинула свое зеркальное отражение пытливым взглядом.
Физически развитое тело... Чувственный танец…
Хорошо натренированные мышцы справились с усталостью и, проигнорировав требование мозга остановиться и отдохнуть, подчинили тело ее решению. Все это время она не репетировала. Просто двигалась. А вот ее тело рассказывало историю.
Ее историю.
Мелодия смолкла, и Сэмми остановилась возле зеркала.
Наклонившись, она уперлась ладонями в колени, чтобы отдышаться. Затем снова глянула на свое отражение и, заметив выступившие на глазах слезы, поспешно сморгнула их, отчего соленые капли медленно скатились по щекам.
Ее лицо в этот момент было удивительно прекрасным.
Она задумчиво провела кончиком пальца по щеке своего отражения на зеркальной поверхности. Это казалось гораздо безопаснее, чем, прикоснувшись к своему лицу, ощутить реальные слезы, способные сжечь душу.
Отразившееся в зеркале мимолетное движение за стеклянной дверью студии привлекло ее внимание, и она резко обернулась.
«Что он здесь делает? » — мгновенно выпрямившись, Саманта поспешно вытерла щеки тыльной стороной ладоней и направилась к двери.
В студию вошел Киллиан.
Его взгляд, казалось, был нежным. И в то же время… слегка напряженным.
«Я не готова к этой встрече. Как же неловко…»
— Привет, — ее щеки пылали, когда она посмотрела ему в глаза. Сейчас она молилась лишь об одном… чтобы на ее лице не осталось ни слезинки. — Что… что ты здесь делаешь, Киллиан?
Он вытащил что-то из кармана и протянул ей.
— Ты забыла это в спортзале.
«Черт, это же мое лекарство! Ну ты, Сэм, даешь. Тебе крупно повезло, что сегодня ничего не случилось».
— Спасибо, — забрав из его ладони пузырек, она недоверчиво посмотрела на Киллиана. — Ты проделал весь этот путь лишь для того, чтобы вернуть мне лекарство?
— Я боялся, что оно может тебе понадобиться, — он смущенно почесал затылок. — Послушай, я ни хрена не смыслю в танцах, но то, что ты только что делала… было… прекрасно. Я бы даже сказал, потрясающе.
|
|
|
Сэмми судорожно сглотнула: от его слов в горле застрял комок.
«И чего это ты так разволновалась? »
— Спасибо, — она подняла пузырек с лекарством. — И за это тоже.
— Без проблем. У тебя сегодня все хорошо?
— Все нормально.
— Нет... — он покачал головой. — Я имел в виду, ты в порядке? Я... я сожалею о вчерашнем, Сэмми. Думаю, для тебя это было слишком. Я должен был догадаться, должен был сразу понять...
Протянув к нему руку, она легонько коснулась его плеча.
— Киллиан, это не твоя вина. Ты же не знал. Поверь, я в порядке. А как твои дела?
Уголок его рта слегка приподнялся.
— Все под контролем.
Какое-то мгновение они смотрели друг на друга, не отрывая глаз. Но исходивший от его тела жар, окутавший ее сладковатой дымкой, стал настолько интенсивным, что, не выдержав интимности момента, Саманта опустила взгляд.
— М-м-м… ты теперь вернешься в спортзал?
— Ну да, куда ж еще. В последнее время я там практически живу. Поэтому любая возможность хоть ненадолго выбраться оттуда мне за счастье. А ты долго здесь будешь?
— Нет. Моя сестра заедет за мной через сорок пять минут. Эй, а ты любишь фройо (прим. замороженный йогурт)? Тут недалеко есть один магазинчик… честно говоря, я просто умираю от голода. Составишь мне компанию? Я угощаю. Ну, раз уж ты вчера покупал сырные стейки.
— Ты мне ничего не должна. Но да, я с удовольствием с тобой прогуляюсь.
— Отлично, я только соберу свои вещи, — сказав это, Сэмми заскользила по упругому деревянному настилу.
Она поспешно сменила пуанты на войлочные ботинки, быстренько натянула пальто и, перекинув сумку через плечо, покинула студию вслед за Киллианом.
Выйдя на улицу, они окунулись в промозглую сырость раннего вечера.
Они шли мимо освещенных витрин, прячась от дождевых капель под навесами магазинов и коммерческих компаний. Но, несмотря на холод, Саманта не могла сдержать легкой улыбки: она любила дождь.
Киллиан неторопливо шагал рядом.
Он натянул капюшон толстовки на бейсболку, причем козырек надвинул на самые глаза. У Сэмми сложилось впечатление, что в большей степени это было связано не с погодой, а с теми взглядами узнавания, что периодически бросали на него прохожие.
Когда они зашли в магазин йогуртов, ее улыбка — едва она вдохнула витавший в воздухе сладкий аромат — стала еще шире. А вот Киллиан, оказавшись перед дюжиной стоявших вдоль стен автоматов с замороженными йогуртами, по виду напоминавшими мягкое мороженое, и еще двумя, набитыми батончиками с разнообразными начинками, наоборот, нахмурился.
— Ты ведь любишь йогурт, верно? Если нет, мы можем пойти куда-нибудь еще.
— Все нормально. Просто пытаюсь понять, что из этого мне можно есть. Тренировочная диета, черт бы ее побрал.
— Бедняжка… — Сэмми игриво закатила глаза, а потом протянула ему картонную чашечку, которую Киллиан наполнил небольшим количеством обезжиренного ванильного йогурта, а сверху положил мюсли с ягодами.
Взглянув на выбранный им десерт, она скептически приподняла бровь, а затем наполнила свою чашечку шоколадным йогуртом со вкусом арахисового масла. Сверху добавила раскрошенное печенье, мелко порезанный шоколадный батончик, присыпала все это шоколадной крошкой и… щедро полила сей гастрономический шедевр горячей помадкой.
— Ты меня осуждаешь?
Саманта ухмыльнулась.
— Ни капельки. Но одобрить твой йогурт, прости, не могу.
— Тренировки, — горестно вздохнул парень.
Забрав у него десерт, она поставила его на весы рядом со своим и достала кошелек.
Киллиан потянулся к ее руке.
— Подожди-ка минутку.
— Тс-с-с, — забрав сдачу, Саманта взяла обе чашечки и протянула ему одну. — Вот ваш скучный йогурт, сэр. Я же предупреждала — сегодня угощаю я!
Улыбнувшись, он покрутил ложку между пальцами.
— Спасибо. Хочешь, поменяемся?
— Черт, только не это! — весело рассмеялась она.
Выйдя на улицу, они уселись на стоявшую под навесом, возле входа в магазин, деревянную скамейку. Саманта взглянула на Киллиана, замершего с десертом в руках.
Он сидел, наклонившись вперед и упершись локтями в колени.
— Ты в порядке? — спросила она, понимая, что ему, возможно, не хотелось выходить на улицу. — Просто захотелось немного насладиться дождем. Но если что, можем зайти внутрь. Здесь действительно прохладно.
— Нет, все нормально, — Киллиан зачерпнул ложкой немного йогурта. — Я тоже люблю дождь.
— А что тебе в нем нравится больше всего?
Он задумчиво повертел ложку.
— А тебе?
— Запах. И то, что он… вдохновляет меня на творчество, помогая высвободить все фантазии. Отчасти поэтому мне сегодня захотелось потанцевать. Теперь твоя очередь.
— Больше всего мне нравится дождь… — Киллиан ткнул пальцем в ягодку, — тем, что он не знойная пустыня, где нещадно палит солнце. Полная противоположность тому… гиблому месту.
— Мне показалось, или ты собирался назвать его как-то иначе? — Сэмми глянула на его низко опущенную голову.
— Так и есть. Но его точное определение «гребаная адская дыра» сейчас показалось мне слишком грубым, — взглянув на нее, он неуверенно улыбнулся. — Тебя очень трудно отыскать.
Она слегка нахмурилась.
— О чем ты?
— Я собирался позвонить тебе насчет твоего лекарства, но потом вспомнил, что номер, который у нас есть, не работает, — прежде чем сунуть в рот ягодку, Киллиан покрутил ее в йогурте ложкой.
— А-а, ну да, — слегка смутилась Саманта. — Что?! Этот номер не фальшивый… просто давно не пользуюсь этой симкой.
— И как давно?
— М-м-м... ну, скажем год.
Он усмехнулся.
— Я так и понял. Твоя подруга Джаз дала мне твой номер, — он вытащил из кармана клочок бумаги, и она увидела свой номер, написанный размашистым витиеватым почерком Джаз. — Надеюсь, с ним все в порядке?
— Он работает. Знаешь… м-м-м… позвони мне или отправь эсэмэску, чтобы у меня тоже был твой номер. На всякий случай.
«Господи, как же давно я не общалась с парнем…»
— Твоя подруга вскользь упомянула, что у тебя был нелегкий день. Хочешь поговорить об этом?
Шумно вздохнув, Саманта зачерпнула побольше йогурта и отправила его в рот.
«Скажи ему про балет. Эта тема гораздо безопаснее повестки в суд».
— Просто… немного перенервничала. А тут еще в город приезжает моя самая любимая балетная труппа, заметь, мирового уровня, а я не смогу посмотреть их выступление.
— Почему нет?
— Боюсь, не смогу оправдать такую трату денег на что-то... легкомысленное.
— Я бы не назвал это легкомысленным.
— Ну, в сравнении с такими жизненно важными вещами, как еда или счета, так и есть. Мой бюджет весьма ограничен, понимаешь? Мне нужна своя танцевальная студия. И то, что я пропущу «Жизель», оправдается ее приобретением.
— Понятно. И все же иногда стоит делать для души что-нибудь приятное.
— Вообще-то у меня есть DVD-запись этого балета. К тому же я уже ходила на него в Нью-Йорке. Так что не будем драматизировать. Это не конец света.
«Теперь небось скажет, что именно это и имел в виду…»
— Так все дело в невозможности сходить на балет? — Киллиан поднял ладонь. — Только не подумай, будто я считаю эту причину пустяковой. Просто хочу понять: это единственное, что тебя расстроило?
— Ты о чем? — взгляд Сэмми уперся в ботинки.
«О вчерашнем вечере?.. »
Его лежавшая на коленях рука непроизвольно двинулась в ее сторону.
— О вчерашнем вечере.
— Саманта! — нетерпеливый женский голос прорвался сквозь шум уличного движения, и она раздраженно вскинула голову.
Ее старшая сестра Ники, припарковавшая свою машину к бордюру тротуара, переводила хмурый взгляд с нее на Киллиана и обратно, не скрывая своего негодования.
Киллиан посмотрел на Саманту.
— Это, очевидно, твоя сестра?
— Самый громогласный человек в квартале, — вздохнула та, поднимаясь на ноги.
Он пошел за ней к машине.
— Саманта, кто это? — возмущенно выкрикнула Ники, указывая пальцем на Киллиана, но демонстративно игнорируя его.
Сэмми прижала ладонь ко лбу.
— Ники, прошу тебя, не начинай!
Большие карие глаза Ники сузились, когда ее взгляд уперся в Киллиана. Но стоило ей разглядеть его лицо, и в ее глазах вспыхнуло узнавание.
— О боже мой! Это ведь ты?! Тот парень... солдат, герой войны! Тот самый, что скоро станет участником ММА-турнира. Мой муж твой самый ярый поклонник!
— Оу, — поперхнувшись, кивнул Киллиан, а Сэмми застонала от смущения.
— Ники, пожалуйста. У него есть имя. Киллиан Ронан.
— Киллиан! Разумеется, я в курсе. Просто не знала, что моя сестренка знакома с тобой, — скользнув на пассажирское сиденье, она высунулась в окно и одарила его очаровательной улыбкой. — Сэмми ни разу не заикнулась, что у нее в друзьях местная знаменитость.
— Ники! — прошипела та. — Прошу тебя, прекрати!
— Значит, увидимся в воскресенье? — проигнорировав недовольство младшей сестры, проворковала Ники.
«О боже мой! Только не это! »
Киллиан наморщил лоб и в замешательстве взглянул на Саманту.
— А что будет в воскресенье?
Ники бросила сердитый взгляд на сестру.
— Сэмми, ты до сих пор не пригласила Киллиана на воскресный обед? Фу, как некультурно. Он все же герой войны. Да что с тобой такое?
— Черт возьми, Ники, похоже, это с тобой что-то не так, — проворчала Саманта, прижимая пальцы к вискам, и вздрогнула, когда локоть Киллиана легонько коснулся ее ребер. — Кроме того, в это воскресенье День Матери. А он очень любит свою маму. Боюсь, ему будет не до нас.
— Вообще-то моей маме мы приготовим шикарный завтрак, — его глаза весело блеснули. — Итак, приглашение еще в силе?
Саманта с изумлением уставилась на него.
— Ты... ты хочешь пойти со мной?
Он пожал плечами.
— Конечно. Почему бы не пойти? Твоя сестра будет ждать меня.
На лице Ники вновь расцвела торжествующая улыбка.
— Тебя будет ждать вся наша семья! Во всяком случае, как только я расскажу им об этом, — она погрозила пальцем. — Я не могу позволить, чтобы вокруг нашей малышки крутился случайный тип с улицы, избегающий встречи с ее родными. Без обид, парень! Неважно, в какой день ты придешь — в День Матери или в любой другой день.
— Принято.
— Отлично. Увидимся в воскресенье. Приходите голодными. Чуть позже я позволю этой милой барышне сообщить тебе все подробности.
— О, премного тебе благодарна, — Саманта закатила глаза.
— Сэмми, давай, шевели ногами, — Ники скользнула обратно на водительское сиденье. — Хорошего вечера, Киллиан, — она широко ему улыбнулась. — До встречи!
— Было приятно познакомиться, Ники, — Киллиан легонько прикоснулся к руке Саманты. — Думаю, тебе лучше идти.
— Мне очень жаль, что все так вышло. Моя семья до сих пор относится ко мне, как к несмышленышу. Они обращаются со мной, как с четырнадцатилетним подростком. Ты на самом деле не обязан приходить в воскресенье. Просто не обращай на нее внимания.
— Ты… не хочешь видеть меня на воскресном обеде?
— Я имею в виду, если хочешь, то, конечно же, приходи. Но ты не должен чувствовать себя обязанным или что-то в этом роде.
— Мне это доставит удовольствие, — безмятежно улыбнулся Киллиан.
Сэмми же с сомнением воззрилась на него.
— Ты ведь не забыл, что я итальянка? С большой и до безумия шумливой семьей? Которая превратила боллбастинг (прим. средства, вызывающие у определенного круга мужчин возбуждение в предвкушении удара в пах) в особый вид искусства. К тому же, повторюсь, я для них еще ребенок. Ты даже не представляешь, что они с тобой сделают.
— Стоп! — Киллиан загадочно ухмыльнулся. — Думаю, я смогу постоять за себя. А вот если я не приду, то тебе, боюсь, придется несладко. Твоя сестра грозилась рассказать всем, что видела нас вместе.
— О, она это обязательно сделает, можешь не сомневаться, — Саманта глянула на сестру, ожидавшую ее с явным нетерпением.
— Не беда. Просто скажешь мне где и когда. Думаю, тебе лучше пойти к ней, — Киллиан кивнул в сторону машины, — пока она не убила тебя, меня или же нас обоих.
Сэмми шумно вздохнула.
— Ничего страшного, — она опять с сомнением взглянула на него. — Я… ладно, поговорим позже, — бросив пустую чашечку из-под йогурта в ближайшую урну, она забралась в машину на переднее сиденье.
Ники раздраженно дернула плечом, помахала ему на прощание пальчиками и выехала на дорогу. Киллиан махнул ей в ответ.
— Не могу поверить, что ты решилась на такое, Ники, — возмутилась Саманта.
— Черт, можешь не благодарить. Какой же он горячий!
— Ты неправильно все поняла. Мы просто друзья.
— Признайся, он ведь тебе нравится? — голос Ники стал мягче.
— Мне? Да. Я имею в виду, он мой друг, как я и сказала. А мои друзья, чего уж тут скрывать, мне, как правило, нравятся.
— Сэм, ты же прекрасно поняла, о чем я.
— В любом случае, это не имеет значения, — Саманта не отрывала глаз от бегущих по стеклу дождевых капель. — Как только он все обо мне узнает, тут же сбежит.
«По-другому и быть не может».
Сестра ничего не сказала в ответ.
Лишь потянулась к ней и ободряюще сжала ее руку.
|
|
|
