 |
(Фадеев подает ему миниатюрный портрет
|
|
|
|
(Фадеев подает ему миниатюрный портрет
Она!.. положительным образом она. Мастер! И та же улыбка… Постой, а это что ж тут внизу за вензеля? Аз и фита?
ФАДЕЕВ. Это начальные буквы моего имени и фамилии.
МОРДАШОВ. Как имени и фамилии?.. Ведь ты Антон Фадеев? Аз и Ферт… то есть, наивернейшим образом Аз и Ферт?
ФАДЕЕВ. Нет… моя фамилия пишется с фиты.
МОРДАШОВ. Как с фиты?
ФАДЕЕВ. Да, так у меня и в документах и везде.
МОРДАШОВ. И в документах… в официальных документах?
ФАДЕЕВ. Если угодно, я покажу…
МОРДАШОВ. Не нужно. Ты обманщик… Ты наихитрейший обманщик… Вон из моего дома! Отчего мне прежде не сказал, что ты наиглупейшая фита, а не мой умный ферт?
ФАДЕЕВ. Иван Андреич… я вас не понимаю… выслушайте…
МОРДАШОВ. Не хочу ничего слышать! Не видать тебе моей дочери, как своих ушей… Обманщик! Маляр! (Бросая на пол портрет. ) Вот твой портрет! Он похож так же на мою дочь, как ты на честного человека.
ФАДЕЕВ (подымая портрет). Послушайте, вы забываетесь…
(Явление 12-е)
Те же, Фиш входит с робостью в среднюю дверь
МОРДАШОВ (увидя Фиша). Браво! Брависсимо! Вот, кстати, вернулся!.. Войди, не бойся… (Фадееву. ) А ты… вот дверь… И чтоб нога твоя не была здесь…
ФАДЕЕВ. Хорошо-с, но я этого так не оставлю!.. И уж во что б ни стало, а Любовь Ивановне не быть за этим Фишем! (Уходит в среднюю дверь)
(Явление 13-е)
Мордашов, Фиш.
МОРДАШОВ. Ох, как страшно, иди уж отсюда!.. (Фишу) Ведь ты Андрей?
ФИШ. Нет-с, Август.
МОРДАШОВ. Ну, да… ведь ты Август Фиш?..
ФИШ. Точно-с так-с…
МОРДАШОВ. То есть, ты положительным образом Аз и Ферт?
ФИШ. Нет-с… я Август Фиш.
|
|
|
МОРДАШОВ. Знаю… Да ведь ты подписываешься: Аз и Ферт?
ФИШ. Да-с
МОРДАШОВ. Ну так и дело с концом.
ФИШ. Но если вам угодно, я могу и переменить буквы…
МОРДАШОВ. Вздор! Не нужно. Ничего не нужно… Слушай, я передумал… Теперь ты можешь опять нравиться моей дочери…
ФИШ (в сторону) Какой странный характер!.. (Вслух. ) Так, стало-с, я могу опять надеяться-с…
МОРДАШОВ. Положительным образом можешь… Теперь только мне надо посмотреть твой табачный магазин, и дело с концом… Поди же возьми скорей извозчика.
ФИШ. Так, стало-с… я теперь могу быть уверен-с, что уж не попаду в тюрьму?..
МОРДАШОВ. В какую тюрьму?.. К черту тюрьму!.. И чтоб тебя успокоить… вот твой вексель. (Отдает ему вексель. )
Фиш (схватывает бумагу ). Ах, мой благодетель-с! Мой второй-с отец!..
МОРДАШОВ. Ну поди же за извозчиком… А я сейчас оденусь… мигом оденусь…
(Фиш поспешно уходит в среднюю дверь. )
(Явление 14Мордашов, Марфа Семеновна и Любаша. МОРДАШОВ. Ну, слава богу! Почти покончил… Ох, дети, дети, сколько с вами хлопот, наиужаснейших хлопот! (Увидя входящих с левой стороны жену и дочь. ) Радуйтесь, радуйтесь, все кончено!.. Люба, ты почти невеста! То есть положительным образом почти невеста.
ЛЮБУШКА. Ах, папенька, какие вы добрые.
МАРФА СЕМЕНОВНА. Вот уж истинно добрый отец.
ЛЮБУШКА. Ах, я воображаю, как счастлив теперь Антон Николаич!
МОРДАШОВ. Какой Антон?.. Андрей… то есть Август!
ЛЮБУШКА и МАРФА СЕМЕНОВНА. Как Август?
МОРДАШОВ. Твой жених — Август Карлыч Фиш.
ЛЮБУШКА. Кто?!.. Нет, воля ваша, я за него не пойду!.. Лучше век останусь в девицах, а уж не пойду.
МОРДАШОВ. А вот посмотрим, как не пойдешь!.. Попробуй только!
ЛЮБУШКА (со слезами). Боже мой, боже мой, как я несчастна!
МАРФА СЕМЕНОВНА. Иван Андреич, я долго молчала, но, воля твоя, это уж ни на что не похоже!.. Это уж просто каприз! Ну за что ты губишь дочь?
|
|
|
Ну отчего не хочешь выдать ее за Антона Николаича? Такой прекрасный человек! Так он нравится Любушке…
МОРДАШОВ. Не хочу я мою дочь выдавать за фиту.
МАРФА СЕМЕНОВНА. Как за фиту?
МОРДАШОВ. Его фамилия начинается не с ферта, а с фиты
МАРФА СЕМЕНОВНА. Ну так что ж за беда?
ЛЮБУШКА (со слезами) . Слышите, какая пустая причина!
МОРДАШОВ. А приданое-то? А белье-то? А посуда? А серебро-то?.. Понимаете ли: серебро! Ведь там везде «Аз и Ферт»!..
МАРФА СЕМЕНОВНА. Так только-то?..
ЛЮБУШКА. Так из-за этого только делать меня несчастной?
МОРДАШОВ. А что ж мне прикажете, бросить, что ли, все это?.. Делать новое приданое? Нет уж, и так денег много пошло.
МАРФА СЕМЕНОВНА. Иван Андреич! Прости меня: виновата!
МОРДАШОВ. Что? Что еще такое?
МАРФА СЕМЕНОВНА. Ведь белье-то все уж я продала.
МОРДАШОВ. Как продала?
МАРФА СЕМЕНОВНА. Да, продала Сонечке Морозовой, что вышла на прошлой неделе за Фролова… Видишь, им вензеля-то пришлись кстати.
МОРДАШОВ. Продала, не спросясь меня…
МАРФА СЕМЕНОВНА. Да выгодно дали, так я и соблазнилась больше получить, чем самим стоило.
МОРДАШОВ. Больше?!.. А где деньги?!
МАРФА СЕМЕНОВНА. У меня целехоньки… Я отложила их, чтоб купить нового полотна… Вот они хотели и серебро у нас купить, да серебро-то продать уж я побоялась.
МОРДАШОВ. А им оно нужно? И теперь нужно?
ЛЮБУШКА. Как же, папенька… Мне еще вчера опять писала Сонечка.
МОРДАШОВ. И хорошие деньги дадут?
ЛЮБУШКА. Как же, папенька, хорошие.
МОРДАШОВ. Ну, так можно продать. Признательно сказать, мне и самому этот Фиш не по нутру… Да вот беда — у нас еще остается фаянсовая и фарфоровая посуда с вензелями.
ЛЮБУШКА. Ну уж, посуда что за важность!..
МАРФА СЕМЕНОВНА. Конечно, что за важность,
(В эту минуту слышен стук разбитой посуды)
МОРДАШОВ. Это что? Это еще что?
МАРФА СЕМЕНОВНА. Что-то разбили.
МОРДАШОВ. Это, верно, опять Акулина напроказила. (Кричит. ) Акулька! Акулька!
|
|
|
