Глава IV. «Aktion Wlassow». Трагедия генерала Власова и его армии 2 страница

 

Армия была отдельной, но также сильно бюрократизированной структурой в Советской России. Формировалась она в самом начале своего существования выходцами из крестьянской среды. К концу Гражданской войны большевистская Красная армия превратилась в гигантскую структуру, в которой насчитывалось до 5 млн. человек. При ее формировании в 1918 году Народный комиссариат по военным делам столкнулся с большими проблемами. У большевиков попросту не хватало квалифицированных офицеров для командования солдатской массой. Советское правительство нашло выход из этой ситуации, пригласив на командные должности офицеров Русской императорской армии. «К концу Гражданской войны в Красной армии служило более 50 тыс. бывших царских офицеров, в большинстве своем мобилизованных; выходцами именно из этой группы стало подавляющее большинство старших красноармейских военачальников». ³³³ К русским офицерам из старой, царской, армии, советское правительство относилось с недоверием. Поэтому к ним большевики приставляли политкомиссаров, которые должны были тщательно следить за действиями своих «подопечных».

 

Судьба многих таких офицеров в РККА сложилась печально. Во второй половине 1930-х годов советское правительство решило окончательно зачистить свою армию от всех, кто мог быть опасен для сталинского режима. «Полномасштабные репрессии в армии начались после разоблачения в мае 1937 года «антисоветской троцкистской военной организации» маршала М. Н. Тухачевского. В 1937-1939 годах из рядов РККА были уволены по политическим мотивам и репрессированы 19 106 лиц комначсостава (без ВВС)». ³³⁴ Те советские офицеры, которых сталинские «чистки» не коснулись, стали верными слугами режима. Они были совершенно аполитичными, но при этом при каждом удобном случае старались выражать свою лояльность и советскому строю, и лично Сталину. Андрей Власов также не был исключением.

 

Становление Власова как образцового советского военачальника началось весной 1920 года, когда его призвали в Красную армию. Судя по его настоящей биографии, неиспорченную советскими штампами о «предательстве» и «моральном вырождении», Власов служил в большевистской армии с усердием и максимальной самоотдачей. «22 февраля 1923 года Андрей Власов, помощник командира роты 5-го Петроградского стрелкового полка… 9-й стрелковой дивизии, «за отличное обучение в строевом деле» заслужил от шефа полка свой первый ценный подарок – серебряные часы. В начале 1920-х годов младших командиров награждали редко, наград было мало и престижные командирские часы свидетельствовали о многом. 27 сентября командир полка Александр Ивлиев объявил Власову глубокую благодарность «за сердечное отношение к делу, за все понесенные труды по возрождению полка». 1 февраля 1925 года Власов, служивший командиром пятой роты, получил вторую благодарность от нового командира части Василия Иванова «за особые труды и энергию, проявленные в деле поднятия боеспособности полка». ³³⁵

 

К. М. Александров, описывая служебную биографию Андрея Андреевича, упоминал о том, что в 1930-х годах численность РККА была еще очень небольшой (540 тыс. человек), ³³⁶ поэтому Власову стоило больших усилий добиться признания, уважения и руководящих должностей в этой армии. Некоторые советские и современные российские пропагандисты вменяли Андрею Власову участие в сталинских карательных «чистках» в 30-х годах. Однако слухи об этом сильно преувеличены и, часто, просто неправдивы. В 30-х годах РККА переживала небывалое падение дисциплины. Во многих воинских частях и формированиях царили пьянство, преступления, неповиновения начальству и даже самоубийства. Советское командование пыталось бороться с этими нарушениями, применяя, в том числе и самые жесткие репрессивные меры. Власов был втянут в борьбу против армейских преступлений как высокопоставленный офицер. Однако нет никаких явных и неопровержимых доказательств, что он устраивал массовые расстрелы военнослужащих. Это доказал и историк Кирилл Александров: «Майор Власов как хороший строевой командир вот именно с таким «бардаком» и боролся в своем 215-м (133-м) стрелковом полку. А не занимался кровожадным истреблением «бронштейнов», троцкистов и других «врагов народа», существующих в воображении Виктора Филатова. Командир дивизии Федор Толбухин, бывший штабс-капитан, способного командира полка похвали, вскоре сделав его своим заместителем. Однако в то время все официальные аттестации писались на новоязе. Поэтому достижения Власова по строевой части, по восстановлению элементарных порядка и дисциплины среди подчиненных комдив и военком традиционно назвали «ликвидацией вредительства». Никакого другого смысла в этих словах не было, и искать его не нужно». ³³⁷

 

В конце концов, из офицера Андрея Власова сталинская система воспитала настоящего советского военного. Высшее военное командование СССР видело в офицере Власове преданного советским идеалам, простого и открытого человека. В качестве доказательства своего расположения, советское правительство даже отправило Андрея Власова в небольшую зарубежную командировку в Китай. Сам генерал впоследствии также выражал свою преданность сталинскому режиму. Это отчетливо прослеживается в его письмах военных лет, которые он отправлял своим любимым женщинам: Анне Михайловне Власовой (1906—? ) и Агнессе Павловне Подмазенко (1917—1997). Вот, что он, например, писал одной из них о своей встрече с Иосифом Сталиным зимой 1942 года, (Пунктуация и орфография сохранены): «Меня вызывал к себе самый большой и главный хозяин. Представь себе он беседовал со мной целых полтора часа. Сама представляеш какое мне выпало счастье. Ты не повериш такой большой человек и интересуется нашими маленькими семейными делами. Спросил меня: где моя жена и вообще о здоровьи. Это только может сделать ОН, который ведет нас всех от победы к победе. С ним мы разоб’ем фашистскую гадину». ³³⁸ Столь же шаблонные для советского человека фразы и мысли прослеживаются и в других строчках писем Власова к своим женщинам: «фашистские гады», «фашистская нечисть», «бить фашистскую гадину! ». В этом нет ничего странного, ведь Власов знал, что все письма с фронта, даже офицерские, вскрываются НКВДшниками и тщательно проверяются. Именно поэтому, каждое его письмо, пускай даже к самому близкому человеку, пестрело такими вот словосочетаниями. У советского человека не было даже элементарного права на тайну частной переписки.

 

Во время командования 2-й ударной армией, Власов возлагал большие надежды на советский строй. Он искренне рассчитывал, что после скорой победы над Германией, его жизнь будет спокойной и размеренной, что он получит от своего государства бесчисленное количество материальных благ и всеобщей почет. О большем, даже высокопоставленный, советский человек не мог и мечтать. Эти свои желания Андрей Андреевич раскрывал в своих письмах к любимым женщина: «Самый большой человек в мире [И. Сталин. прим. автора] еще раз говорил со мной в присутствии его ближайших учеников. Какая радость, и представь из его уст я слышал похвалу о самом себе. Теперь я не знаю как оправдать, то доверие, какое он мне оказывает. Буду работать еще лучше, еще напряженнее. Дорогой и милый Аник! [Анна Михайловна Власова, жена ген. Власова. прим. автора] Я здоров и бодр. Дела идут и на новом месте успешно, стараюсь организовать так дело, чтобы бить фашистскую сволочь еще лучше и сильнее. Милый Аник! Надейся, что скоро разобьем эту гадину, не без покойся и заживем еще лучше еще радостнее». ³³⁹

 

На фронте Власов пользовался теми же материальными благами, что и остальные высшие офицеры. Он получал хорошую одежду, хорошую еду, хорошее медицинское обслуживание. На новый, 1942-й, год советское правительство выделило ему щедрую посылку, в которой были шоколад, вино, коньяк, хороший табак, шерстяное белье и другие, ценные для любого военнослужащего, вещи. Все это выглядело не очень красиво, в то время, когда миллионы советских солдат получали для пропитания лишь скудный паек. Но вины Андрея Власова в этом нет. Он всего лишь делал то, что и другие советские офицеры. «Поэтому не стоит лукавить и выделять командарма 2-й ударной за потребление сметаны из общего ряда армейского начальства. Он был лишь одним из многих советских генералов, и далеко не худшим. Например вот в каких условиях в мае 1943 года командовал 43-й армией Калининского фронта генерал-лейтенант Константин Голубев. Об этом оставил красноречивую запись в свое дневнике командующий фронтом генерал-

 

 

Генерал Андрей Власов (крайний слева) встречает новый, 1942-й, год в кругу советских офицеров. Ничто тогда не предвещало беды для его счастливой советской жизни.

полковник Андрей Еременко: «Что я обнаружил в 43-й армии? Командующий армией генерал-лейтенант Голубев вместо заботы о войсках занялся обеспечением совей персоны. Он держал для личного довольствия одну, а иногда и две коровы (для производства свежего молока и масла), три-пять овец (для шашлыков), пару свиней (для колбас и окороков) и несколько кур. Это делалось у всех на виду, и фронт об этом знал». ³⁴⁰

 

И вот внезапно, в июле 1942 года, весь этот радужный мир простого советского обывателя, пускай даже генерала, пускай даже на фронте, рухнул всего за несколько недель. Власов потерял всю свою армию, попал в плен к врагу, которого он еще совсем недавно высмеивал в своих письмах, и оказался за крепким забором концентрационного лагеря для военнопленных.

 

Весь прежний порядок вещей, к которому привык Андрей Власов, был разрушен. Теперь, вместо престижного генерала, он стал всего лишь узником концентрационного лагеря под номером 16901. Он не знал, как советское командование, и лично Сталин, восприняли поражение его армии на Волховском фронте. Прекрасно осознавая всю изворотливость и лицемерие большевистского режима (он сам долгие годы был его частью), Власов мог ожидать, что советское командование обвинит именно его в поражении и гибели 2-й ударной армии. Это означало неминуемую гибель для него и нескончаемые репрессии для его близких. Он помнил, о меморандуме советского правительства относительно советских военных, добровольно сдавшихся в плен: «Красноармейцам внушалась мысль о предпочтительности героического самоубийства перед унизительным пленом («Большевики в плен не сдаются – это священный закон наших доблестных воинов», «Воин Красной Армии даст скорее вырвать сердце, лучше погибнет смертью храбрых, чем сдастся в плен и изменит этим своей Родине»). Независимо от ситуации народ в самом факте пленения должен был видеть «нарушение воинского долга, проявление трусости и малодушия». Шла многолетняя кампания по тотальной идеологической обработке с элементами устрашения определенной профессиональной группы». ³⁴¹ К тому же Власову могло грозить наказание по статье 193 УК РСФСР (добровольная сдача в плен). Высшим наказанием по этой статье являлся расстрел. Вот почему он с интересом воспринял предложение Вильфрида Штрик-Штрикфельдта о сотрудничестве с Вермахтом против сталинского режима. У Власова в такой ситуации оставалась надежда на крах той системы, которой он так долго служил, и которая теперь угрожала ему. Немалая заслуга в изменении мировоззрения генерала Власова принадлежит и Вильфриду Штрик-Штрикфельдту. Этот немецкий военный не просто склонял Власова к сотрудничеству с немецкой армией, но и действительно верил в создание нового, не сталинского правительства в России. ³⁴²

 

Власов согласился с предложениями своего нового немецкого друга. Как отмечал Штрик-Штрикфельдт в своих воспоминаниях, после некоторого времени проведенного в лагере для военнопленных, Власов понял, что здесь можно не скрывать своих искренних чувств к своему собственному правительству: «Потом он сказал, что в Советском Союзе не только народные масс, но и многие военные, даже ответственные работники, настроены хотя и не против советской системы, но против Сталина. Террор подавляет в России всякую попытку к созданию организованного движения. Здесь, в плену, он имел возможность говорить со многими старшими офицерами, только некоторые держатся выжидательно, большая же часть считает, что патриотический долг русских – начать борьбу против Сталина». ³⁴³ Вначале сотрудничество Власова с немецкой армией носило лишь пропагандистский характер. Командование Вермахта предложило ему подписать листовку-воззвание к солдатам Красной армии, призванную увеличить количество перебежчиков и дезертиров среди них. Андрей Андреевич отказался подписывать данный документ. На это у него были свои, профессиональные, причины, ведь: «… он не может призывать других солдат не выполнять своего долга». Немцам пришлось оперативно переделать листовку и предложить генералу новый ее вариант, в котором не было упоминаний о дезертирстве. Этот вариант агитки генерал подписал. Листовки с автографами генерала Власова были распечатаны 10 сентября 1942 года, и распространялись на линии фронта с помощью самолетов. Вскоре немецкое командование решило перевести своего советского генерала из винницкого лагеря в Берлин. Там, из пленных советских офицеров, был сформирован своеобразный штаб, сотрудники которого являлись советниками командования сухопутных войск Вермахта. ³⁴⁴ Данный штаб располагался на Викторияштрассе, 10 (Victoriastraß e, 10). Здесь Власов встретился со своими соотечественниками, которые уже давно работали совместно с немецкими военными: Мелетием Александровичем Зыковым (1898—1944) и Георгием Николаевичем Жиленковым (1910—1946). Всего в берлинском штабе русских помощников Вермахта работало до восьми человек. Не стоит, однако, полагать, что за свою службу они получали какие-то особые блага или подачки от немецких властей. Их уровень жизни в Берлине изначально был крайне низок. Можно сказать, что они работали за идею. «Решетки на окнах, убогие деревянные топчаны, на них мешки с соломой. Запрет выхода в город. Вечерами запирались и двери комнат». ³⁴⁵

 

Группа немецких офицеров, в которой состоял и Штрик-Штрикфельдт, пытались добиться от своего верховного командования улучшения условий проживания Власова и его людей, а также начала создания полноценного русского освободительного движения. Благо условия для этого были походящие. В подобном движении можно было бы объединить все русские военные формирования, состоявшие на тот момент на службе у Вермахта. К 1942 году таких соединений было уже достаточно много: «В декабре 1942 года в войсках группы армий «Центр» на разных должностях, в том числе строевых, служили 30 364 гражданина СССР (доля в личном составе 1, 5—2%). В 6-й армии (группа армий «Б»), окруженной в Сталинграде, их число оценивалось в диапазоне от 51 780 до 77 193 человек (25—30%). В июне 1943 года накануне операции «Цитадель» на Курской дуге II танковый корпус СС насчитывал 72 960 военнослужащих, из них 4164 советских гражданина…». ³⁴⁶ Чтобы объединить многочисленные русские воинские формирования, служивших Вермахту, под одной идеей, Власов и его соратники приняли решение составить собственный меморандум. Такой документ был создан в конце 1942 г. и назывался он «Обращение Русского комитета к бойцам и командирам Красной Армии ко всему Русскому народу и другим народам Советского Союза». Он был подписан в Берлине, но в заглавии местом написания, по этическим соображениям, значился город Смоленск. Именно поэтому этот власовский манифест получил позже наименование «Смоленское воззвание». В данном документе Власов обвинял сталинский режим в гибели миллионов советских граждан, развязывании агрессивной войны и в неспособности руководить обороной страны. В нем Власов не только обвинял Сталина и его режим во всех бедах народов СССР, но и предлагал конкретные решения для улучшения ситуации. Его предложение состояло из 13 пунктов:

 

«1. Ликвидация принудительного труда и обеспечение рабочему действительного права на труд, создающий его материальное благосостояние;

 

2. Ликвидация колхозов и планомерная передача земли в частную собственность крестьянам;

 

3. Восстановление торговли, ремесла, кустарного промысла и предоставление возможности частной инициативы, участвовать в хозяйственной жизни страны;

 

4. Предоставление интеллигенции возможности свободно творить на благо своего народа;

 

5. Обеспечение социальной справедливости и защиты трудящихся от великой эксплуатации;

 

6. Введение для трудящихся действительного права на образование, на отдых, на обеспеченную старость;

 

7. Уничтожение режима террора и насилия, введение действительной свободы религии, совести, слова, собраний, печати. Гарантия неприкосновенности личности и жилища;

 

8. Гарантия национальной свободы;

 

9. Освобождение политических узников большевизма и возвращение из тюрем и лагерей на Родину всех, подвергшихся репрессиям за борьбу против большевизма;

 

10. Восстановление разрушенных во время войны городов и сел за счет государства;

 

11. Восстановление принадлежащих государству разрушенных в ходе войны фабрик и заводов;

 

12. Отказ от платежей по кабальным договорам, заключенным Сталиным с англо-американскими капиталистами;

 

13. Обеспечение прожиточного минимума инвалидам войны и их семьям! ». ³⁴⁷

 

В целом подобный документ не был лишен здравого смысла и, с некоторыми оговорками, мог использоваться как успешный политический проект. Командование Вермахта и правительство в Берлине приняли решение распространять данное воззвание на незанятой немецкими войсками восточно-европейской территории СССР. Это было большим просчетом, потому как все лозунги из этой декларации не возымели бы должного успеха среди советских людей, живущих при сталинском режиме, и не знающих, что такое «социальная справедливость», «свобода», «неприкосновенность личности» и т. д. Власов это прекрасно понимал. Понимали это и немецкие офицеры, сочувствовавшие начинаниям Андрея Андреевича и всем русским людям. Поэтому они подстроили дело таким образом, чтобы значительная часть листовок со «Смоленским воззванием» была сброшена на русской территории, контролируемой немцами. ³⁴⁸ Немцы не ошиблись, воззвание Власова возымело большой успех среди населения оккупированных территорий. «В Смоленске текст послания был перепечатан одной из местных типографий и тоже распространен. В других местах население размножило текст от руки». ³⁴⁹ Люди, население СССР, уставшие от бесконечного террора со стороны сталинского режима и тяжелых последствий немецкой оккупации с интересом восприняли этот многообещающий документ. Они увидели во власовском манифесте обещание скорой спокойной, обеспеченной и свободной жизни. Вильфрид Карлович Штрик-Штрикфельдт справедливо писал по этому поводу: «Но самым важным было то, что миллионы русских людей обрели новую надежду». ³⁵⁰

 

 

 

Вильфрид Карлович Штрик-Штрикфельдт. Фото из книги Свена Стеенберга

«Андрей Андреевич Власов».

Казалось, что перед штабом Власова открылась реальная возможность начать создание Русского национального освободительного движения. Однако дальнейшие крепкие шаги по этому пути Власову и его команде запретила громоздкая нацистская политическая машина. Нацистское правительство запретило распространять власовское воззвание на контролируемых немцами территориях СССР. Сообщение об опубликовании такого приказа дошло и до Андрея Власова. На него такое известие произвело деморализующий эффект. Он начал подумывать о прекращении своего сотрудничества с немецкой армией. Однако усилиями своего друга Штрик-Штрикфильдта он согласился продолжить пропагандистскую деятельность. Дальнейшим шагом команды Власова была организация поездок генерала по оккупированным территориям и общение с местным населением. Немцы, участвовавшие в этом проекте, хотели продемонстрировать русским, живущим на этих территориях, что прославленный генерал-освободитель, так много обещавший им в своем воззвании, все же существует, и что он полностью свободен в своих действиях. Не является рупором немецкой пропаганды. Для самих организаторов этой поездки, немецких офицеров, успех пропагандистского «турне» Власова также был весьма полезен. С его помощью эти офицеры могли бы продемонстрировать нацистскому правительству, что Власов является существенной силой, и что самого генерала и его будущую армию необходимо использовать как полноценного военного союзника.

 

Во многом успех поездки генерала Власова по немецкому тылу зависел именно от него самого. «Поездка также продемонстрировала бы личные качества Власова: его дар стяжать популярность в самых тяжелых слоях населения, его прямоту и честность в общении с ними, а также и известное политическое прямодушие». ³⁵¹ Власов справился с поставленной задачей блестяще. Об этом сообщали как немецкие, так и советские источники. Из донесения разведотдела 16-й армии Вермахта командованию группы армий «Центр»: «Генерал Власов прибыл 5 мая 1943 г. в 9. 45 в сопровождении ротмистра фон Беллигхаузена и русского капитана Антонова на аэродром Сольцы, где его приветствовал командир 710-го [полка] восточных войск особого назначения полковник Хеннинг.

 

Генерал Власов сначала посетил поблизости от Сольц учебные курсы русских командиров взводов для восточных воинских формирований… Власов произнес перед слушателями обоих курсов речь, которая длилась около часа… Речь была воспринята с большим интересом и сопровождалась громкими аплодисментами…

 

… 6 мая генерал посетил отдел «Восток» в Пожеревицах и находящуюся там батарею восточных формирований, а также восточную роту №2/653 в Дубровке. В Пожеревицах были собраны представители всех восточных формирований, находящихся в расположении армии. После осмотра генерал произнес еще две коротких речи, которые по содержанию совпадали со сказанным ранее. Его отъезд из Пожеревиц проходил под восторженные аплодисменты жителей деревни». ³⁵² После посещения этих населенных пунктов Власов отправился в Псков. Здесь все его выступления также ожидал аншлаг. «Прибыв в Псков вечером, Власов встретился с представителями различных русских организаций, в том числе, как и прежде, с представителями Русской Православной Церкви. На следующий день, 1 мая, Власов выступил на заводе, а потом в помещении театра, и там и здесь при переполненном зале. Всюду его горячо приветствовали. После Пскова Власов посетил различные города и села, в том числе Лугу, Волосово, Сиверскую, Толмачово, Красногвардейск, Пожеревиц и Дедовичи. В Луге восторженные толпы прорвались через полицейский кордон. Везде Власова приветствовали с большим энтузиазмом, и выступления его выслушивались с жадным интересом». ³⁵³

 

Это была вторая агитационная поездка Андрея Власова по оккупированным территориям Советского Союза. Первая состоялась в самом начале 1943 года. Обе поездки оказались вполне удачными с точки зрения пропагандистского эффекта. Власов во всех своих речах призывал русских коллаборационистов, не смотря ни на что, продолжать воевать на стороне немецкой армии и оказывать ей всяческую поддержку. Взамен, уверял Андрей Андреевич, русские смогут получить свободу от сталинского режима, и России не придется становиться немецкой колонией. «Когда-то Россия победила Наполеона, предоставив тем самым Германии освободится от его гнета. Сегодня мы рассчитываем на помощь Германии. Россия займет в новой Европе достойное место. Мы не хотим никакого коммунизма, но мы также не хотим быть немецкой колонией. Германии известно, что хорошие отношения с Россией всегда были очень полезны для обеих сторон». ³⁵⁴ Русские, слушавшие речи генерала Власова на занятых немецкой армией территориях, были восхищены им. В нем они видели альтернативу сталинскому и гитлеровскому режимам. Власов предлагал всем этим людям не быть марионетками немецких властей, а добиваться от них предоставления национальной независимости и защиты своих прав, в обмен на поддержку в войне.

 

Поездку Андрея Власова в Псков активно освещала местная коллаборационистская газета «За родину». На ее страницах печатались тексты выступления генерала Власова перед простым народом и русскими солдатами-добровольцами Вермахта. Иногда в этих речах проскальзывали и откровенно пронацистские высказывания антисемитского содержания, чего, вероятно, нельзя было избежать из-за строго контроля со стороны немецких пропагандистов.

 

Вскоре после поездки Власова, немцы из числа его сторонников с удовлетворением писали о росте числа перебежчиков из РККА на немецкую сторону. Из-за перебежчиков советскому военному командованию пришлось ужесточить карательные меры для потенциальных беглецов. «… командарм генерал-лейтенант И. В. Галанин запретил выход личного состава из траншей и ходов сообщений, приказав «всякий выход за передний край без разрешения рассматривать как попытку к измене» и «по этим лицам немедленно открывать огонь». Предписывалось создать в полках «специальные истребительные группы» для уничтожения тех, кто показывался на переднем крае без разрешения». ³⁵⁵

 

В ходе поездки Власов также посетил так называемую Локотскую республику (Сегодня – территория Брянской области РФ), значительную территорию, состоящую исключительно из русских поселений, контролируемых самостоятельным русским правительством. Здесь он смог окончательно убедиться, что людям вовсе не обязателен коммунизм и сталинизм, для того чтобы жить спокойной, благоустроенной жизнью. «Поездка окончательно укрепила Власова в убеждении, что достаточно предоставления русским полной свободы действий, чтобы из готовности населения вести борьбу за освобождение своей родины от коммунизма – возникло могучее Освободительное Движение». ³⁵⁶ С большим воодушевлением встречу с генералом Власовым восприняли и простые граждане СССР. Записку с такими выводами оставил сопровождавший Власова офицер: «Поездка генерала Власова, известие о которой быстро распространилось в городах и селах, рассматривается, как преддверие решительных событий.

 

Сейчас сильно возросла надежда на разрешение вопроса о будущем России. Среди добровольческих частей, вокруг Власова созданы легенды, они видят в нем человека, способного вести их к лучшему будущему. Сейчас наступил последний момент для решительных действий. Последствия нового разочарования могут быть чрезвычайными». ³⁵⁷

 

Инициаторы и руководители «Акции Власов» начали направлять многочисленные докладные записки и ходатайства немецкому правительству с предложениями как можно скорее приступить к созданию Русской национальной армии. Таким образом, к лету 1943 года Власов достиг значительных успехов. Он убедил многих русских, проживающих на оккупированных немцами территориях, продолжить помогать Вермахту в войне против Красной армии, возродил надежды миллионов людей на лучшее будущее без сталинского режима, добился своей агитацией улучшения условий службы для русских добровольцев в рядах немецкой армии и, главное, продемонстрировал немецкому командованию, что он является сильной и популярной личностью, с которой надо считаться.

 

Еще осенью 1942 года, недалеко от Берлина, в деревне Дабендорф была открыта школа для русских пропагандистов. В официальных немецких документах она значилась как «Отдел восточной пропаганды особого назначения» (Ostpropagandaabteilung zur besonderer Verwendung). Руководство школой осуществлялось немецкими и русскими офицерами. Позднее ее планировалось преобразовать в школу для подготовки офицеров армии Власова. Эту школу Власов держал под своим строгим контролем, регулярно

 

 

Восточный фронт весной 1943 года. Инициатива все еще на стороне Вермахта.

Карта взята из издания «Атлас операций Второй мировой войны».

Дэвид Джордан Эндрю Вист.

процесс подготовки военных кадров в ее стенах.

 

После окончания своей поездки Власов возвратился в Берлин, где властями ему была подготовлена небольшая резиденция, недалеко от столицы Рейха. Она располагалась в районе Далем, ул. Кибитцвег, 9 (Kiebitzweg oder Kiebitzstrasse, 9; Berlin-Dahlem) в 35 км от Берлина. Здесь мятежный сталинский генерал планировал продолжить свою работу. Однако к моменту возвращения Власова в Берлин, над его предприятием сгущались зловещие тучи.

 

У Власова к лету 1943 года появилось уже несколько серьезных врагов. Как оказалось, самым страшным из них был Сталин. Советское правительство узнало о поездках Власова в Псков и другие оккупированные города. Его это очень встревожило. Ведь сталинский режим не слишком сильно боялся немецкой пропаганды среди населения СССР, потому как знал, что она не возымеет должного эффекта из-за жестокого обращения немецких военных с русским населением в некоторых областях. Но «воскрешение» Власова и его появление на оккупированных территориях в качестве союзника Вермахта, провозглашавшего свободу и безопасность для всех народов Советского Союза в случае победы Германии, сильно взволновало кремлевскую хунту. Уже 5 июня 1943 г. большевистское правительство распорядилось ликвидировать Андрея Власова при первой возможности. ³⁵⁸ Еще ранее, в декабре 1942 года, НКВД СССР возбудил уголовное дело в отношении Андрея Андреевича Власова за его сотрудничество с немецкими военными. Его жена, Анна Михайловна Власова, и любовница, Агнесса Павловна Подмазенко, были репрессированы органами советской госбезопасности и отправлены в концлагеря. Тем не менее, Андрей Андреевич, ничего не знавший о судьбе своих близких, оставшихся в советском тылу, продолжал свою деятельность. Его продуктивная поездка в немецкий тыл на Восточном фронте привела также к тому, что немецкое военное командование сумело улучшить условия службы русских добровольцев в рядах Вермахта. После первой поездки Власова, зимой 1943 г., и его успеха, Верховное командование Вермахта издало приказ №13 «О военнослужащих Красной армии, добровольно переходящих на сторону Германской армии». В этом приказе содержалось требование об отношении к добровольно перешедшим на сторону немецкой армии солдатам РККА как к полноправным союзникам. Таким военнослужащим полагалось хорошее питание, средства гигиены, постельное белье, отдельное жилое помещение и другие блага. В лагеря для военнопленных они помещаться не должны.

⇐ Предыдущая6789101112131415Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: