Цареубийство

(От корреспондента)

Гулкие удары кремлевского Царь-колокола, прозванного " Иваном Великим", чей тяжелый язык молчал вот уже двадцать шесть лет, вновь раздались утром 2 (14) марта. Как явствует из московской газеты и других изданий, народ слышал о покушении на жизнь Императора, но еще не знал о его кончине. Поэтому первый из трех протяжных торжественных ударов колокола поверг его в ужас, и огромные толпы тотчас потекли к холму, на котором стоит Кремль – сердце древней метрополии. Прежде чем в воздухе замер третий, последний удар – тут же подхваченный четырьмястами златоглавыми церквами " святой белокаменной матери городов русских", как величают Москву патриоты, – у Кремля собралась плотная толпа изможденных, обнаживших головы людей – " черни", как называют крестьян и беднейшие слои населения. Толпа нарастала, волнуясь и полностью перекрывая прилегающие улицы и площади. Иван Великий пробил три раза, возвещая о кончине Императора. Царь-колокол звонит лишь во дни смерти и коронации царей.

Именно при таких больших и спонтанных стечениях народа острее всего чувствуется народный пульс России. Здесь нет ни нарочитости, ни показной преданности, ни насильственного сгона людей полицией. Толпа в пятьдесят тысяч человек не может притворяться.

Описания, приведенные ниже, взяты не из официальной прессы – это выдержки из писем частных лиц и весьма умеренных патриотов, каковыми ныне являются почти все обнищавшие русские дворяне по отношению к Императорской фамилии. Один из авторов этих писем говорит: " Никогда еще не доводилось мне видеть такой искренней, единодушной скорби. Никогда не думал я, что толпа голодранцев в пятьдесят тысяч человек, состоящая в основном из рабочего люда, крестьян и нищих, озлобленных и полуголодных, как и всё московское население, может простоять целых два часа, задыхаясь в тесноте, у многочисленных кремлевских церквей и рыдать так, как она рыдала сегодня... Казалось, будто сердца этих людей разрывались... Нервное напряжение было ужасно. " Мы сироты, сироты!.. Отец наш оставил нас! ", – неслось со всех сторон. " На кого же ты нас покинул! ", – сливались в единый вопль тысячи голосов в простодушной забывчивости о своем традиционном долге кричать le Roi est mort – vive le Roi!..

Едва ли не каждый уличный попрошайка, во время торжественной литургии по Усопшему в Москве, выкладывал заветный медяк на восковую свечку, а зажегши, ставил ее, со слезною молитвою, пред иконою Александра Невского, святого покровителя почившего Императора – " за упокой души Царя-Батюшки" ".

Каковыми бы ни были тайные чувства высших сословий – а даже их сострадание, мы уверены, в большинстве случаев было искренним, – скорбь миллионов крепостных крестьян, освобожденных покойным многострадальным реформатором, была неподдельной. Уже вполне очевидно, что Александру II уготовано занять место в календаре русских Святых. Ибо мук он принял предостаточно. Царя провожает к могиле всеобщее поклонение любящего народа, который вскорости забудет все слабости его натуры. Его уже величают " мучеником". Он пал жертвою собственного добросердечия. Вместо того, чтобы искать убежища в своей закрытой карете, как все его умоляли, он думал об искалеченных конвойных и других жертвах, разбросанных по мостовой. Офицер конвоя, очевидец этой трагедии, передает следующий диалог с графом Гендриковым, состоявшим в свите Императора. После разрыва первой бомбы граф бросился к Царю и, узнав, что тот не пострадал, воскликнул: " Государь, Государь! Не покидайте кареты! " Но император ответил: " Не беспокойтесь обо мне. Я в безопасности. Я должен пойти и осмотреть раненых: это мой долг! "

Похоже, Романовых преследует злой рок: после Петра Великого ни один из них не умер естественною смертью. Петр II умер еще в юности, отравленный. Анна, его преемница, скончалась при весьма подозрительных обстоятельствах. Иван VII, младенцем всего нескольких месяцев от роду, был низложен с престола Елизаветою – и бесследно исчез. Елизавета Петровна, дочь Петра Великого, умерла весьма скоропостижно, и на престол вступил Петр III, сын ее сестры, который после нескольких месяцев царствования был умерщвлен в результате дворцового переворота, возглавленного его женою Екатериной II. По слухам – а в России их всегда подавляют – эта Императрица, хотя по крови и не совсем Романова, умерла от медленно действующего яда. Ее сын, Император Павел, был задушен в собственной постели. Александр I был отравлен и умер в Таганроге в 1825 г. [237] Николай I принудил своего личного врача, д-ра Мандта, дать ему яду и покончил с собою, пожертвовав жизнью ради России, дабы его сын и наследник смог закончить губительную Крымскую войну, что самому ему не позволяла сделать уязвленная гордость. И ныне трагедия 1 (13) марта довершает мрачный список катастроф императорской фамилии. В России бытует поверье, будто никто из Романовых не живет дольше шестидесяти пяти лет. Покойный царь, как известно, жил в постоянном страхе от этой мысли – и, как видим, не без основания.

Среди телеграмм соболезнований, поступивших изо всех уголков земли, пришла и телеграмма от мистера Блэйна, нынешнего Государственного секретаря Америки, в весьма красноречивых выражениях. Выказывая хороший вкус и такт, г-н Блэйн выражает соболезнование " от имени миллионов свободных американских граждан миллионам освобожденных русских людей по поводу их величайшей утраты – кончины своего освободителя". Всех, кто любит изучать совпадения, должен глубоко потрясти тот факт, что и Линкольн, и Александр – освободители угнетенных – умерли одинаковой ужасной смертью от руки убийц.