 |
Глава 8. Призрак. Никаких мальчиков
|
|
|
|
Глава 8
ПРИЗРАК
Понятия не имею, в котором часу я проснулась. В голове пульсировала боль, язык пересох и напоминал наждачную бумагу. Понадобилось время, чтобы припомнить события вчерашнего вечера. Какой стыд! Я была полностью дезориентирована в пространстве. Габриель был мной разочарован. Айви раздевала меня и укладывала в постель, как ребенка. Когда она укрывала меня одеялом, я услышала, как Габриель опять благодарит кого-то у двери.
А что случилось в доме Молли? Кажется, я беспомощно опиралась на незнакомца. И я застонала, когда его лицо всплыло в сознании. Почему именно Ксавье Вудс был там самым галантным рыцарем? Что подумает наш Отец в Своей бесконечной мудрости? Я силилась вспомнить хотя бы обрывки разговора с Ксавье, но мне не везло.
Мои щеки пылали от унижения. Я калачиком свернулась на кровати, мечтая остаться здесь навсегда. Ксавье Вудс, староста школы «Брюс Гамильтон», будет меня презирать! Да и остальные тоже! Пробыв в школе одну неделю, я опозорила родных и возвестила миру о своей неопытности. Как получилось, что я напилась? И, хуже того, я продемонстрировала брату и сестре свою несостоятельность!
Снизу доносились приглушенные голоса — Габриель и Айви что-то обсуждали. В какое положение я их поставила! Я чудовищная эгоистка! Почему я поступила настолько однобоко? А речь шла и об их репутации. Моя уже разорвана в клочья. Может, начать все заново? Я решила, что скоро Айви и Габриель сообщат мне печальные новости, мы упакуем вещи и переедем в другой город. Даже попрощаться ни с кем не успеем. Привязанности, которыми я успела обрасти в Венус-Коуве, сохранятся лишь как милые сердцу воспоминания.
|
|
|
Никто, однако, не приходил. В конце концов я решила сама встретиться с последствиями того, что я натворила. В коридоре я бросила взгляд в зеркало — чересчур бледная, под глазами синеватые тени. А время, оказывается, близилось к полудню.
Айви вышивала за кухонным столом. Габриель, будто пастор на кафедре, стоял у окна, сложив руки за спиной. Я налила стакан апельсинового сока и выпила его, стремясь утолить мучительную жажду.
Габриель не повернулся, хотя, конечно, осознавал мое присутствие. Я вздрогнула — любая тирада была бы лучше молчаливого осуждения. Расположение Габриеля слишком много значило для меня, я не могла потерять его! Кроме того, гнев брата уменьшил бы мое чувство вины.
Айви отложила свою работу.
— Как ты себя чувствуешь? — миролюбиво спросила она.
Я совсем смутилась.
— Бывало и получше.
В воздухе повисло молчание, плотное, как саван.
— Мне очень жаль, — пролепетала я. — Я сглупила.
Габриель повернулся: его глаза приобрели цвет грозовой тучи. Однако в них я нашла лишь глубокую привязанность ко мне.
— Бетани, — произнес он. — На Земле мы обречены совершать ошибки.
— Значит, вы не сердитесь? — выпалила я.
В утреннем свете их перламутровая кожа мерцала.
— Конечно, — ответила Айви. — Зачем судить тебя за неопытность?
— Но я должна была понять! Почему так?
— Не суди себя строго, — проговорил Габриель. — Помни, скоро ты научишься избегать подобных ситуаций.
— Люди созданы из плоти и крови, их телам легко причинить вред, — добавила Айви.
— Верно.
У меня с души будто камень свалился. Голова по-прежнему раскалывалась, поэтому я села и невольно использовала прохладную поверхность стола вместо подушки.
— Не волнуйся, сейчас я тебе кое-что приготовлю, — заявил Габриель.
Я принялась наблюдать, как он вытаскивает из холодильника различные ингредиенты, отмеривает их с точностью ученого и бросает в миксер. Спустя пять минут он протянул мне стакан с густой жидкостью.
|
|
|
— Что это? — удивилась я.
— Томатный сок, яичный желток и красный стручковый перец.
Смесь пахла отвратительно, но я зажала нос и залпом выпила все. Вообще-то Айви могла избавить меня от похмелья простым прикосновением к вискам, но, наверное, брат и сестра хотели научить меня принимать жизнь со всеми ее радостями и горестями.
— По-моему, сегодня нам лучше оставаться дома, — сказала Айви.
В этот момент я испытала благоговейный трепет перед ними обоими. Они проявили терпимость суперменов — кем, собственно, и были.
По сравнению с жителями городка мы вели жизнь квакеров: ни телевизора, ни компьютеров, ни мобильников. Единственной уступкой двадцать первому веку был стационарный телефон. Мы считали, что технология оказывает пагубное влияние, стимулирует антиобщественное поведение и отвлекает от семейных ценностей. Дома мы проводили время общаясь, вместо того чтобы сидеть в Интернете или смотреть бессмысленное ТВ-шоу.
Габриель терпеть не мог телевизор. Еще в период подготовки к нашей миссии он, иллюстрируя свою точку зрения, показал нам начало программы, посвященной борьбе с тучностью. Людей разделили на две группы и демонстрировали им соблазнительную еду, выясняя, хватит ли у них силы воли сопротивляться искушению. Тех, кто сдавался, осуждали и сторонились.
«Отвратительно, — говорил тогда Габриель, — играть с человеческими эмоциями и осуждать людей за слабости».
А хуже всего, что публика развлекается, созерцая такое проявление жестокости.
Поэтому днем мы читали, играли в «Скраббл» [5]или размышляли. Что, разумеется, не отменяло домашних дел, но, даже занимаясь ими, мы пытались оценить свои успехи и неудачи. Точнее, Айви и Габриель так и поступали, а я таращилась на небо и клевала ломоть дыни. Фрукты очень мне нравились. Их беспримесная, сладковатая свежесть напоминала о Рае. Из-за облаков выглянуло солнце — полыхающий шар, от которого слепило глаза. В Царстве Божьем все омывает неяркий золотистый свет, который можно зачерпнуть рукой, и он проливается между пальцами, словно мед. Здесь лучи гораздо резче, но зато более реальны.
Айви, вошедшая с тарелкой фруктов и сыра, с отвращением кинула на стол газету.
|
|
|
— Ты в курсе?
Габриель кивнул с набитым ртом.
Я выпрямилась и изогнула шею, чтобы прочитать заголовок. Там была огромная фотография. Во всех направлениях бежали люди — мужчины пытались защитить женщин, матери протягивали руки к детям, распростертым на земле. Некоторые молились, зажмурившись, другие открыли рты в безмолвном крике. За их спинами пламя лизало потемневшее небо.
— Бомбардировка на Ближнем Востоке, — констатировал брат. — Уже триста погибших. Понимаешь, что это означает?
— Наши Агенты плохо справляются с работой? — дрожащим голосом спросила я.
— Точнее, не могут, — поправила меня Айви.
— Что им мешает?
— Сейчас силы Тьмы могущественнее Света, — пробормотал Габриель.
— По-твоему, только Небеса посылают сюда своих представителей? — парировала Айви. — Мы не одни.
— И мы ничего не можем сделать? — вырвалось у меня.
— Мы не вправе действовать без дозволения.
— Как же так!
— Бетани, нас туда никто не направлял, — пояснил Габриель. — У нас свой пост, и мы не можем покинуть его из-за трагедии в другой части планеты. Нам поручено оставаться здесь и охранять Венус-Коув. На то есть серьезная причина.
— А что будет с теми несчастными? — воскликнула я.
Искаженные ужасом лица снова вспыхнули перед моим внутренним взором.
— Мы можем лишь молиться о Божественном промысле.
После трех стало ясно, что у нас кончаются продукты. Я решила сходить в магазин — хотела как-то проветриться и отвлечься.
Взяв использованный конверт, я приготовилась составить список на обратной стороне.
— Что нужно купить?
— Фрукты, яйца и хлеб во французской булочной, которая недавно открылась, — ответила Айви.
— Тебя подбросить? — предложил Габриель.
— Нет, спасибо.
Габриель углубился в чтение. Я вывела из гаража велосипед, положила в корзинку бумажные пакеты. Айви обрезала в саду розы и попрощалась со мной.
После того как я проспала ночь, точно зомби, десятиминутная поездка действовала освежающе. Бодрящий запах сосен развеивал тоску. Я запретила себе думать о Ксавье Вудсе и вечеринке. Однако сознание подчиняется собственному расписанию, и я вздрагивала, вспоминая ощущение его сильных рук, прикосновение ткани его рубашки к щеке и то, как он отводил волосы от моего лица.
|
|
|
Приковав велосипед цепью к специальной стойке около почтового ящика, я направилась к магазину. Из него как раз выходили две женщины. Одна — пожилая, слегка сгорбленная, другая — крепкая, средних лет. Та, что помоложе, усадила свою спутницу на скамью, после чего вернулась к витрине и прилепила на стекло объявление. Рядом со старшей женщиной послушно сидел серый пес — самое странное создание, которое мне довелось увидеть на Земле. Его морда была мудрой и задумчивой, а в облике ощущалось величие. Кожа на челюстях слегка отвисала, шелковистая шерсть отливала серебром.
Мое внимание привлек огорченный вид хозяйки, и я быстро догадалась, что к чему. Объявление гласило: «ОТДАМ В ХОРОШИЕ РУКИ», а ниже была фотография собаки.
— Так будет лучше, Алиса, — отрывисто заявила вторая женщина. — Ты ведь хочешь, чтобы Призрак был счастлив? Его нельзя брать с собой. Таковы правила.
— Но он ко мне привык…
— Собаки без труда приспосабливаются к любому месту. А нам уже пора обедать. Не беспокойся.
Однако Алиса покачала головой. Узловатые старческие пальцы мяли и вертели поводок пса, а потом пробегали по волосам, собранным в скудный пучок на затылке. Вставать она явно не торопилась.
— Но как я узнаю, что с ним хорошо обращаются?
— Мы договоримся с тем, кто возьмет его, чтобы он приводил его к тебе, — нетерпеливо проговорила женщина.
Ее грудь тяжело вздымалась, на висках выступили крупные капли пота. Она то и дело украдкой поглядывала на часы.
— А если он забудет? — встревожилась Алиса.
— Уверена, что нет. Кстати, еще что-нибудь надо?
— Только упаковку собачьего корма для Призрака, но не с цыпленком, он его не любит.
— Ладно. Я мигом.
Алиса покорно вперила взгляд в пространство. Наклонилась, почесала Призрака за ухом. В ответ он поднял на нее глаза. Казалось, они понимают друг друга без слов.
— Он замечательный! А какой он породы? — поинтересовалась я.
— Веймаранер — веймарская легавая. К сожалению, Призрак недолго пробудет моим.
— Да, я случайно слышала ваш разговор.
— Бедняга, — обратилась Алиса к Призраку, — ты ведешь себя очень храбро.
Я опустилась на колени и погладила его. Пес обнюхал меня и подал лапу.
— Надо же! — воскликнула Алиса. — Обычно он настороженно относится к незнакомым. Полагаю, ты любишь животных.
— Точно, — подтвердила я, хотя Призрак стал первой собакой, с которой я столкнулась. — Если позволите спросить, куда вы переезжаете?
|
|
|
— В наш дом престарелых, «Чистое небо» он называется. Животных туда брать нельзя, разве что золотую рыбку.
— А вы очень хотите сменить место жительства?
Мой вопрос застал ее врасплох.
— Если честно, мне уже наплевать. Но мне надо знать, что с Призраком все в порядке. Я надеялась, его возьмет дочь, но у нее — маленькая квартира…
Призрак уткнулся упругим носом мне в ладонь, и меня осенило. Возможно, наша встреча — дар Провидения, дающий мне возможность загладить свою вину. Мое назначение состоит в том, чтобы помогать людям, а не быть эгоисткой! Повлиять на кризис на Ближнем Востоке я не в состоянии, но здесь я пригожусь.
— А если я возьму Призрака? — выпалила я. — У нас есть сад.
Я не раздумывала, поскольку у меня могло не хватить мужества.
Алиса просияла.
— Спасибо тебе! Более преданного друга не найти, а он тебя, по-моему, полюбил. Но как же твои родители?
— Они не будут возражать. Значит, договорились?
— А вот и Фелисити! Сообщу ей хорошую новость! — резюмировала Алиса.
Мы с Призраком смотрели, как женщины отъехали, Алиса — все-таки вытирая слезы, Фелисити — с явным облегчением. Призрак жалобно залаял, когда уходила его хозяйка, но спокойно отнесся к тому, что остается со мной. Похоже, он инстинктивно принял ситуацию. И терпеливо дожидался меня, пока я делала покупки. Я повесила пакет на рукоятку руля, привязала поводок к другой и направилась домой.
— Ты нашла булочную? — крикнул Габ, услышав, что мы приближаемся.
— Ой, про хлеб я забыла, — заявила я, входя на кухню и ведя с собой Призрака. — Но зато обрела сокровище.
— Бетани! — ахнула Айви. — Откуда он у тебя?
Я коротко пересказала им историю Алисы.
Призрак положил морду на колени Айви, она гладила его по голове. Было что-то неземное в его бледных, грустных глазах — словно он родом из наших заоблачных краев.
— Теперь он будет жить с нами, — без колебаний подытожил мой брат.
Мы с Айви смастерили для Призрака подстилку и подобрали миску. Габриель с легкой улыбкой наблюдал за нами, а он улыбался нечасто.
Не вызывало сомнений, что Призрак — мой пес. Он воспринимал меня как приемную мать и бегал за мной повсюду. Когда я плюхнулась на кушетку, он свернулся у моих ног — по ощущению, прямо бутылка с горячей водой — и уснул, негромко похрапывая.
После обеда я приняла душ и устроилась на софе. Призрак примостился рядышком. Его привязанность оказывала терапевтический эффект. Я расслабилась и почти отключилась от мыслей о вечеринке, но вдруг раздался стук в дверь.
Глава 9
НИКАКИХ МАЛЬЧИКОВ
Призрак предупреждающе зарычал и выбежал из комнаты.
— Что он здесь делает? — пробормотал Габриель.
— Кто?
— Наш героический школьный староста.
Сарказм Габриеля для меня пропал втуне.
— Ксавье Вудс? — недоверчиво спросила я и быстро глянула на себя в зеркало, висящее над камином.
Хотя было еще рано, я уже облачилась в пижаму с коровами и подколола волосы. Моя суетность вызвала улыбку Айви.
— Пожалуйста, не впускай его…
Брат и сестра задумались.
После «шоу» в доме Молли я предпочла бы вообще избегать Ксавье: так мне было стыдно.
— Он ушел? — спустя минуту шепнула я.
— Нет, — произнес Габриель. — И, похоже, не собирается.
— Ко мне, мальчик, — позвала я Призрака и попыталась негромко свистнуть. — Прекрати!
Однако пес попытался засунуть нос под дверь.
— Чего он хочет? — изумилась я.
Брат помолчал, настраиваясь на мысли Ксавье. Его лицо омрачилось.
— По-моему, он проявляет бесцеремонность.
— Что именно?
— Как давно ты знакома с молодым человеком?
— Прекрати! Ты вмешиваешься в мою личную жизнь! — взорвалась я.
— Действительно. — Айви покачала головой. — Кроме того, юноша наверняка нас слышит. Нельзя же просто игнорировать его? Недавно он выручил Бетани.
— Дождись, пока я поднимусь наверх, — выдохнула я.
Но она уже оттаскивала Призрака от порога и приказывала ему успокоиться. В комнату она вернулась в сопровождении Ксавье Вудса. Он выглядел как обычно, если не считать слегка взъерошенных волос. Убедившись, что он не представляет никакой угрозы, Призрак снова улегся возле софы. Габриель молчал.
— Я хотел убедиться, что Бет в порядке, — заявил Ксавье, не реагируя на холодный прием Габриеля.
А я лишилась дара речи.
— Еще раз спасибо тебе, — вымолвила Айви.
Она — единственная, кто никогда не забывает о хороших манерах.
— Не хочешь чашку горячего шоколада?
— Я спешу, — ответил Ксавье.
— А ты присядь ненадолго, — предложила Айви. — Габриель, не поможешь мне на кухне?
Габриель неохотно последовал за сестрой.
Оставшись наедине с Ксавье, я осознала, насколько я и моя семья нелепы и несовременны. Телевизора нет, пьем горячий шоколад, а в восемь часов вечера я уже облачена в пижаму.
— Симпатичный пес, — произнес Ксавье.
Призрак обнюхал его ладонь и с энтузиазмом ткнул в нее носом. Я-то надеялась, что он зарычит — тогда Ксавье перестанет быть безупречным. Но парень без малейшего труда проходил тест за тестом.
— Я нашла его сегодня.
— У тебя привычка такая — подбирать бродячих собак? — вскинул брови Ксавье.
— Нет! — возмутилась я. — Его хозяйка переезжает в дом престарелых.
— Похоже, это пес Алисы Бутлер.
— Ты уверен?
Ксавье пожал плечами.
— Городок-то маленький. А вчера я всерьез беспокоился о тебе.
— У меня все замечательно, — неуверенно пробормотала я, попыталась посмотреть ему в глаза, но почувствовала головокружение и отвела взгляд.
— Нужно аккуратнее выбирать друзей, — интимно сообщил он.
Я занервничала.
— Молли не виновата, — парировала я. — Дело во мне самой.
— Ты совсем не такая, как здешние девушки.
— Почему?
— Ты редко выходишь из дома, верно?
— Да, пожалуй.
— Это не так уж плохо, — усмехнулся Ксавье. — Вносит приятное разнообразие.
— А я бы предпочла другой расклад.
— Зачем? Нет смысла притворяться тем, кем ты не являешься. Ночью у тебя могли быть серьезные неприятности. Повезло, что я тоже оказался у Молли и спас тебя.
Я не поняла, шутит он или нет.
— Как мне отблагодарить тебя?
— Ну, для этого достаточно сделать… — и Ксавье прервал себя на полуслове.
— Что?
— Проведи время со мной. Как насчет следующего уик-энда? Кино тебя устроит?
Я ошеломленно молчала. Может, я ослышалась? Неужели Ксавье Вудс, самый неприступный парень «Брюс Гамильтон», приглашает меня на свидание? Что ответить? Где Молли, когда она нужна мне?
А Ксавье, вероятно, расценил мое молчание как отказ.
— Ничего страшного, если ты не хочешь.
— Нет, как раз наоборот!
— Прекрасно. Тогда дай мне свой номер? Детали мы обсудим позднее.
Он вытащил из кармана ветровки блестящий черный мобильник. Из кухни донеслось звяканье посуды. Нужно торопиться!
— Лучше дай мне твой, я сама позвоню, — шепнула я, взяла на кофейном столике газету, оторвала уголок и протянула ему.
— А где ручка? — осведомился Ксавье.
Я обнаружила ее в книге, которую читал мой брат. Ксавье нацарапал цифры, и я умудрилась спрятать клочок бумаги прямо перед приходом Габриеля и Айви с подносом, уставленным чашками.
Я проводила Ксавье до двери. Его взгляд на мгновение задержался на моей одежде — и чудесная полуулыбка вернулась.
— Между прочим, очень милая пижамка.
Я замерла на месте. Считается, что у каждого человека есть физические недостатки, но, по-моему, у Ксавье их нет. Я вглядывалась в черты его лица — рот, по форме напоминающий лук, гладкая кожа, ямочка на подбородке — и не могла поверить, что он реальный. Под курткой белела рубашка, на шее поблескивал серебряный крестик на кожаном ремешке.
— Рада, что тебе нравится, — наконец выдавила я.
Он засмеялся, и этот звук напомнил мне перезвон церковных колоколов.
Габриель и Айви умело скрыли тревогу, которая ими овладела, когда я поделилась с ними новостью о свидании.
— Разве это хорошая идея? — спросил Габриель.
— Почему бы и нет? — с вызовом заявила я.
Идея самостоятельно принимать решения казалась весьма привлекательной.
— Бетани, пожалуйста, поразмышляй о последствиях своего поступка, — спокойно произнесла Айви и нахмурилась.
— Айви, Габриель, вы слишком переживаете!
Хилый и неубедительный аргумент.
— В чем проблема? — продолжала я.
— Наша миссия свиданий не предполагает, — отчеканил брат.
Конечно, мое поведение еще больше укрепило его сомнения насчет меня. Внутренний голос шептал — надо сдаться… согласиться, принять сторону Габриеля. Однако был и другой голос, который заглушал разумные доводы и требовал, чтобы я встретилась с Ксавье.
— Не торопись, — мягко сказала Айви. — Может, следует воплотить в жизнь идеи, которые поднимут общественное сознание жителей города?
Она вещала как учительница, которая проталкивает очередной школьный проект.
— Это твои идеи, не мои.
— Они будут и твоими, — настаивала Айви.
— Я хочу найти свой путь.
— Давай продолжим дискуссию, когда у тебя в голове немного прояснится, — вымолвил Габриель.
— Нечего обращаться со мной как с ребенком!
Я вскочила и прищелкнула языком, призывая к себе Призрака.
На верхней площадке мы уселись рядышком, я — кипя от раздражения, пес — уткнувшись носом мне в колени. А брат и сестра продолжили беседу.
— Не верится, что она ради прихоти способна поставить под удар все, — бубнил Габриель, меряя шагами кухню.
— Но сознательно Бетани никогда не сделает этого.
Айви старалась сгладить ситуацию — она не выносила, когда между нами возникали разногласия.
— Что же она творит? Мы должны учитывать ее неопытность, но она сознательно ведет себя мятежно и своевольно. На Земле всегда сталкиваешься с искушениями. Мы здесь меньше месяца, а Бетани не может воспротивиться очарованию красивого мальчика!
— Габриель. Время…
— Она испытывает мое терпение! — воскликнул он и добавил: — Что ты посоветуешь?
— Не будем чинить ей препятствий, и все быстро закончится. Начни мешать ей, и Бетани станет сражаться за свою свободу.
Габриель молчал.
— Она поймет, что жаждет невозможного, — резюмировала Айви.
— Надеюсь, — сказал Габриель. — Но я за нее беспокоюсь.
— Она неумышленно бросает нам вызов.
— Да, но глубина ее эмоций ненормальна, — возразил Габриель. — Предполагается, что наша любовь обезличена и распространяется на все человечество. Однако мы не позволяем себе чувствовать привязанность к кому-то конкретному. Похоже, Бетани влюблена глубоко и безоговорочно — как смертный.
— Верно, — подтвердила сестра. — Отсюда вывод: ее стремление гораздо могущественнее нашего — и одновременно гораздо опаснее.
— Именно. Ее чувство нельзя долго держать в узде, и если мы допустим дальнейшее его развитие, скоро оно вырвется из-под нашего контроля.
Не желая слушать дальше, я прокралась в свою комнату и бросилась на постель. Я едва не разразилась слезами. Бурная реакция удивила меня, и я тяжело задышала. Я понимала, что власть надо мной захватила плоть. Возникло ощущение ненадежности, шаткости — как на «американских горках». Кровь бурно бежала по жилам, а живот свело. Меня обижало то, что меня обсуждали, словно какой-то лабораторный эксперимент. Огорчал и вывод, будто я поступаю неправильно. Почему они словно с цепи сорвались? И что Айви имела в виду, говоря о «невозможном»? Неужели, Ксавье не отвечал их критериям? У них, наверное, паранойя! Кто они такие, чтобы судить о том, что еще не началось? Ксавье Вудс нравился мне и по какой-то причине сделал мне шаг навстречу. И я не собиралась устранить его из моей жизни. Мои чувства к нему нарастали с опасной, головокружительной скоростью, и я не препятствовала этому. При одной мысли о решительном разрыве с ним возникала пугающая пустота в груди. Значит, я утрачиваю Божественную сущность? Превращаюсь в человека?
Ночью я спала беспокойно и видела свой первый кошмар. Мне снилось, будто я нахожусь на Небесном суде, и в качестве присяжных выступают безликие ангелы в тяжелых одеяниях. Они были абсолютно одинаковы. Айви и Габриель тоже присутствовали, но смотрели на происходящее сверху, с галереи. Их лица ничего не выражали. А я тщетно взывала к ним. Я ждала провозглашения вердикта, но внезапно поняла, что все уже произошло. Никто и не защищал меня.
И вдруг я начала падать. Все вокруг рассыпалось в прах — колонны в зале суда, судья и, в конце концов, Габриель и Айви. А я летела вниз и не могла остановиться. Потом резко замерла и повисла в сером пространстве. Мои крылья сломались и кровоточили. Силы покинули меня. Постепенно свет померк, и меня поглотила душная, такая плотная тьма. Мертвый мир, и я в нем оказалась совсем одна — опозоренный, падший ангел.
Но ко мне кто-то приближался. Сперва в сердце затеплилась надежда, что это Ксавье. Затем я инстинктивно поняла, что мне угрожает опасность. Несмотря на боль, я принялась отползать. Попыталась расправить крылья, но у меня ничего не получилось. А незнакомец парил надо мной. И он улыбался мне, словно я стала его собственностью. В этот момент я осознала, что погибла.
Утром все выглядело иначе. Я проснулась с ощущением необычного спокойствия.
Айви разбудила меня, принеся с собой запах фрезий.
— Наверняка ты не откажешься выпить кофе, — улыбнулась она.
— Мне он начинает нравиться.
Я отпила из чашки и не состроила гримасу, как прежде. Айви присела на край кровати.
— Габриель ужасно рассердился, — продолжала я. — А он… вроде… непогрешим.
— Твой брат и сам в состоянии стресса! Ведь нам придется за все отвечать.
Меня как будто ударили. Слезы обожгли глаза.
— Не думайте обо мне плохо!
— Не бойся, — заверила она меня. — Габриель хочет защитить тебя от страданий.
— Не могу взять в толк, при чем здесь Ксавье? Он что, причинит мне боль?
— Не намеренно.
Айви вела себя дружелюбнее, чем Габриель, и когда она взяла меня за руку, я поняла, что она простила мое непослушание. Но ее напряженная поза и твердый абрис губ свидетельствовали о ее внутренней решимости.
— Не надо начинать бесперспективное дело, Бетани, верно?
И я разревелась. Айви обняла меня и гладила по волосам.
— Какая же я дура!
Голос разума возобладал. Я вела себя так, будто мы поклялись друг другу в верности, и внезапно стало ясно, до чего все абсурдно. Вероятно, сказалось воздействие «Ромео и Джульетты». Меня не покидало чувство, что между Ксавье и мной существует глубокая связь, но, может, она является лишь плодом моего воображения?
Мне по силам выкинуть его из головы. Вопрос в другом: хочу ли я этого? Но Айви права — мы не должны заявлять свои права на того или иного смертного. Я не могу вмешиваться в жизнь Ксавье. Мы посланцы, вестники — и ничего больше.
Когда Айви ушла, я достала из кармана обрывок бумаги с номером телефона Ксавье. Развернула его, медленно разорвала на клочки размером с конфетти, выбросила с балкона и с грустью смотрела, как их уносит ветер.
|
|
|
