 |
Глава 12. Спасительная благодать
|
|
|
|
Глава 12
СПАСИТЕЛЬНАЯ БЛАГОДАТЬ
Я никогда не видела Бога. Лишь ощущала Его присутствие и слышала Его глас. Голос у Него совсем не такой, каким его воображают люди и как он звучит в эпических голливудских фильмах — рокочущий, раскатистый. Скорее, он напоминает шепот и проникает в наши мысли нежно, как ветерок, колышущий высокий тростник. Айви однажды узрела Его — наш Отец лично встречается только с серафимами.
Мой брат Габриель — архангел, и он весьма тесно взаимодействует со смертными. Он был свидетелем всех величайших бедствий: войн, природных катаклизмов, эпидемий. Под руководством Отца он стремится наставить планету на путь истинный. Мы с Габриелем много раз пытались вытянуть из Айви информацию о Создателе, но тщетно. В итоге я представляла Господа примерно так, как его изображал Микеланджело: мудрый старик с бородой, сидящий на троне в облаках. Наверное, это далеко от действительности, но несомненно одно: не зависимо от облика, Наш Отец — воплощение любви.
Каждый день пребывания в Венус-Коуве доставлял мне огромное удовольствие, но иногда я скучала по своему родному дому. Ведь на Небесах никогда не бывает разногласий — за исключением бунта, результатом которого стало изгнание ангелов из Царства Божьего. И хотя данное событие повлияло на судьбу человеческого рода, его у нас редко обсуждают.
На Небесах я смутно осознавала существование другого, темного, мира: он находится далеко от нас, а мы обычно слишком загружены делами, чтобы думать о нем. Каждый имеет свои обязанности. Одни встречают новые души, прибывающие в Рай. Другие, материализовавшись у смертного одра, выступают в роли утешителей. Некоторые являются ангелами-хранителями. Лично я заботилась о детях — успокаивала их, рассказывала о том, что со временем они снова встретятся с родителями, если избавятся от сомнений. В общем, своеобразный небесный привратник для дошкольников.
|
|
|
Я радовалась, что не была ангелом-хранителем, поскольку они буквально разрываются на части. У них множество подопечных, и нужно выслушивать молитвы всех. Однажды я стала свидетелем того, как ангел одновременно пытался помочь больному ребенку, разводящейся женщине, мужчине, которого уволили, и жертве дорожной аварии.
Мы с Ксавье сидели во внутреннем дворе в тени клена и ели ланч. Его рука, тонкая, но мускулистая, покоилась в нескольких дюймах от моей. На указательном пальце поблескивало серебряное кольцо. Я увлеклась, разглядывая Ксавье, и не сразу поняла, что он обращается ко мне:
— Окажи мне любезность?
— Что? Конечно! Какую?
— Проверь речь, которую я написал? Я дважды просматривал ее, но что-нибудь да пропустил.
— По какому случаю она написана?
— Для конференции школьных старост на следующей неделе, — ответил он буднично. — Можешь взять ее домой.
— Нет, давай сейчас.
Надо же, он высоко ценил мое мнение! Я расправила страницы на траве и прочла все от корки до корки. Речь была очень убедительна, и я нашла только несколько грамматических ошибок.
— Спасибо.
— Без проблем.
— Серьезно, я твой должник. Как мне отблагодарить тебя?
— Ты мне ничего не должен.
— Нет, Бет! Когда твой день рождения?
Этот вопрос застал меня врасплох.
— Не люблю подарки, — быстро ответила я.
— Бет? Я просто спросил, когда у тебя день рождения.
— Тридцатого февраля.
— Уверена?
Что я сделала не так? Мысленно «пролистав» календарь, я осознала свой промах. Ох! В феврале же двадцать восемь дней!
— Я имела в виду тридцатое апреля.
Ксавье рассмеялся.
— Ты первый известный мне человек, который не помнит, когда родился.
|
|
|
Я повела себя глупо. Ну и ладно!
Он мог рассуждать о самых простых вещах, но в его устах все завораживало. Мне нравился звук его голоса, и я была бы счастлива, даже если бы он просто читал фамилии в телефонном справочнике. Значит, я так сильно в него влюблена?
Откусив кусок овощной фокаччи, [10]я состроила гримасу, ощутив на языке горький вкус. Габриель в общих чертах описал нам земные продукты, но мне еще многое предстояло попробовать. Я осторожно приподняла верхнюю часть лепешки и взглянула на то, что лежало под овощами.
— Что это? — удивилась я.
— По-моему, баклажан. Иногда в модных ресторанах его называют по-французски: aubergine.
— Нет, другое.
И я кивнула на зеленый слой чего-то похожего на пасту.
— Ну, не знаю. Дай попробую. — Он откусил кусок и задумчиво прожевал его. — А, соус песто.
— Почему все так сложно? — раздраженно сказала я. — В том числе и сэндвичи?
— Ты права, — произнес он. — Песто сильно усложняет жизнь.
Он рассмеялся и протянул мне свой нетронутый салат в упаковке.
— Нет! — заявила я. — Ешь свой ланч, а я справлюсь.
Однако Ксавье помотал головой. Я сдалась и съела салат. Такая близость тоже доставляла мне удовольствие.
— По мне, вполне сносно, — усмехнулся он. — Я парень, проглочу что угодно.
В коридоре царила суматоха. Подростки возбужденно обсуждали какой-то несчастный случай. Внезапно основная масса учеников устремилась наружу, где уже собралась целая толпа. В воздухе буквально витала чужая боль.
Все расступались перед школьным старостой, я беспрепятственно следовала за Ксавье. Мостовую усыпали осколки стекла, а неподалеку стоял автомобиль с разбитым всмятку капотом, из-под которого поднимался дым. Произошло лобовое столкновение. Пострадавший старшеклассник растерянно прислонился к дереву. К счастью, он отделался незначительными царапинами. Я перевела взгляд с его покалеченного «Фольксвагена» на другую машину. Девушка еще находилась внутри, обмякнув на водительском сиденье и уронив голову на руль.
Ксавье был единственным, кто не утратил способности соображать. Он сразу бросился за помощью.
Я импульсивно подошла к автомобилю и закашлялась, вдохнув густой дым. Дверцу почти полностью оторвало от корпуса. Металл до сих пор излучал жар. Я замерла при виде жертвы аварии. Кровь лилась из пореза на ее лбу, рот был открыт, а глаза закатились. На Небесах, став свидетельницей жестоких сцен на Земле, я всегда испытывала слабость, но сегодня даже не вспомнила об этом. Осторожно обхватив девушку за плечи, я стала вытаскивать ее из машины. Она оказалась тяжелее меня, но ко мне кинулись два крепких парня в спортивной форме. Мы положили ее на мостовую на безопасном расстоянии от покореженного автомобиля.
|
|
|
Мальчишки нервно озирались по сторонам.
— Не подпускайте сюда никого, — предупредила я их.
Затем я опустилась на колени и прижала два пальца к шее раненой — как когда-то показывал мне Габриель, — но пульс найти не смогла. Мысленно я обратилась к брату, призывая его прийти на место катастрофы. Теплая кровь быстро засыхала на волосах девушки. Она посерела. Похоже, были повреждены ее внутренние органы.
— Держись, — прошептала я ей на ухо. — Пожалуйста.
Обхватив руками ее голову, я сосредоточилась на том, чтобы посылать умирающей исцеляющую энергию. Я знала — в моем распоряжении лишь пара минут, потом будет поздно. Она прекратила бороться, и ее душа стремилась отделиться от тела. Еще немного, и она вырвется на свободу.
Я максимально сконцентрировалась и почувствовала, что могу потерять сознание. Тогда из последних сил я представила себе источник энергии. Он пульсировал глубоко внутри меня и медленно перетекал в тело, распростертое на асфальте.
Я услышала голос Габриеля. Ученики облегченно вздохнули — его появление освобождало их от всякой ответственности. Теперь от них ничего не зависело.
Ксавье побежал к другому водителю, а Габриель занялся ранами девушки. Он ощупывал сломанные ребра, проколотые легкие и вывихи. Когда появились фельдшеры, ее дыхание восстановилось. Я заметила, что Габриель не трогал мелкие порезы. Наверное, он не хотел вызвать подозрений.
Девушку уложили на носилки, а нас окружили ее подруги, пребывающие в состоянии истерики.
|
|
|
— Грейс! — воскликнула одна. — Она жива!
— Грейси! Как она?
— Она выздоровеет, — заверил их Габриель.
И хотя девушки продолжали заливаться слезами, я поняла, что слова Габриеля успокоили их.
Он велел ученикам возвращаться в школу и повел меня вверх по ступеням, где нас ожидала Айви. Ксавье нагнал нас и остановился как вкопанный.
— Бет, ты в порядке?
Его каштановые волосы взлохматил ветер, на шее напряженно пульсировала вена.
Я не успела ответить.
— Иди в класс, — «учительским» голосом сказал Габриель Ксавье.
— Я с Бет, — ответил тот и встревоженно посмотрел на меня.
Я осознала, что моя рубашка выпачкана в крови, а сама я вцепилась в брата мертвой хваткой.
— Нет, — холодно произнес Габриель. — Ты можешь проведать ее позже.
Ксавье заупрямился.
— Пусть решит Бет.
Я повернула голову, и внезапно ступеньки ушли у меня из-под ног. В глазах замелькали черные крапинки, и я навалилась на Габриеля.
Последнее, что я помню, это имя Ксавье, которое слетело с моих губ.
Очнулась я в своей комнате. Лежала в постели, свернувшись под лоскутным одеялом. Я вдохнула соленый запах океана. Подняла голову, посмотрела на хорошо знакомые детали. Отслаивающаяся краска на подоконнике, мелкие вмятины на полу, плохо различимые в янтарном свете. Мягкая подушка пахла лавандой, и я зарылась в нее лицом. Потом проверила время на будильнике — семь вечера! Я запаниковала, почувствовав, что не могу шевелить ногами, но вскоре поняла, что поперек них лежит Призрак.
Пес зевнул и потянулся. Я погладила его шелковистую шерсть.
— Пусти меня, — пробормотала я.
Думаю, я села слишком резко: усталость обрушилась на меня, будто лавина. Однако я постаралась встать. В итоге я сумела натянуть халат и, пошатываясь, побрела вниз, откуда доносились звуки «Аве Мария» Шуберта. Рухнула в ближайшее кресло. Габриель и Айви были на кухне: я почувствовала аромат имбиря. Услышав, что я спустилась, они побросали свои дела и замерли на пороге. Айви вытирала руки кухонным полотенцем, и оба улыбались. Такого не было уже давно — после моего бунта мы держались друг с другом вежливо, не более того.
Айви приблизилась ко мне и погладила по волосам.
— Как ты, Бетани?
— Меня словно автобус переехал, — призналась я. — Ничего не понимаю.
— Конечно, ты знаешь, в чем причина, — сказал Габриель.
Я тупо взглянула на него.
— Я ела достаточно и следовала вашим советам.
— Ты спасла девушке жизнь, — пояснил брат.
— Едва не пожертвовав собой, — заметила Айви.
Я рассмеялась.
— Нет, именно ты исцелил ее, Габриель!
Айви стала накрывать стол к обеду.
— Верно, но я вылечил ее физические раны, — вымолвил Габриель.
|
|
|
Он что, шутит?
— Но в этом и вся суть! — недоумевала я. — Если в кого-то выстрелили, а ты извлек пулю, значит, ты избавил его от гибели.
— Нет, Бетани. Девушка умирала. А ты поделилась с ней своей энергией. Ты разговаривала с ней, звала ее обратно, удерживала ее душу в теле.
Я просто ушам своим не верила. Я способна утихомирить ребенка и помогать находить утерянные вещи, но справиться с этим? Неужели я имела власть над морем, над небом… и над человеческой жизнью? Значит, и у меня такой же дар, что и у Габриеля?
Айви светилась от гордости.
— Мои поздравления. Ты делаешь успехи.
— Но почему я плохо себя чувствую?
— Воскрешение другого истощает организм, — сказала Айви. — В особенности в первый раз. Но постепенно произойдет привыкание, и ты будешь восстанавливаться гораздо быстрее.
— Это не просто счастливая случайность?
— Разумеется, нет, — ответил Габриель. — Ангелы обладают данным талантом, и он совершенствуется с практикой.
Внезапно я взбодрилась и с аппетитом пообедала. После этого Айви отвела меня на веранду и уложила в гамак.
— Отдохни, Бетани.
— Но я терпеть не могу, когда от меня нет толку.
— Не волнуйся. Я должна связать целую гору шапок и шарфов для благотворительного магазина, — улыбнулась Айви. — Иногда мелочи имеют большое значение.
— Но туда обычно отдают старые вещи, а не изготавливают новые, — поддразнила я сестру.
— Мы здесь совсем недавно, и у нас не так много имущества. Кроме того, я хочу подарить им хоть что-нибудь! Я рассчитываю расшевелить их.
Накинув на плечи мохеровый плед, я восстанавливала в памяти события прошедшего дня. Я лучше понимала суть нашей миссии, но пребывала в смущении. Мне надо защищать человеческую жизнь, а вместо этого я увлеклась парнем, который даже ничего обо мне не знает.
«Бедный Ксавье», — подумала я. Он никогда не сможет понять меня. И он не виноват. Я сражалась за свою свободу и упустила из вида, что рано или поздно все кончится. А Ксавье связан с Землей до самого последнего вздоха. Моя удовлетворенность испарилась, и я впала в странное оцепенение.
|
|
|
