 |
Глава 15. Ковенант. Родственные узы
|
|
|
|
Глава 15
КОВЕНАНТ
— И что дальше? — поинтересовался Ксавье.
— Если честно, не представляю. Мы никогда раньше не оказывались в подобной ситуации, — призналась я.
— Значит, ты ангел, но…
Он неуверенно смолк.
— У меня есть ответы, но не на все вопросы.
— А я-то думал, что это одна из дарованных вам привилегий.
— О, нет!
— Ну, пока ты в безопасности. Я-то скала.
— Я доверяю тебе. Однако есть еще кое-что, — начала я.
— Я слушаю, — внимательно произнес он.
— Рано или поздно наша миссия будет выполнена, и мы вернемся домой, — сказала я.
— Домой на…
Он поднял взгляд к небу.
— Да.
Его бирюзовые глаза потемнели, губы сердито поджались.
— Мы увидимся? — требовательно произнес он.
— Не думаю…
— Значит, у тебя нет права выбора? — осведомился он. — А как же свободная воля?
— Это даровано людям, не забыл? На нас он не распространяется. Отправляясь сюда, я знала, в конце концов мы покинем Землю. Но сейчас? После того, как я увидела тебя…
— Ты не можешь все бросить, — вымолвил Ксавье обыденным тоном.
— Верно. — Я принялась разминать его плечи, пытаясь снять напряжение. — Но от меня ничего не зависит.
— Это твоя жизнь, — возразил Ксавье.
— Не совсем. Нечто вроде временного договора.
— Тогда надо просто пересмотреть условия.
— Каким образом? По телефону позвонить?
— Я подумаю.
Чисто человеческая решимость Ксавье меня впечатлила. Я прижалась к нему.
— Давай не будем говорить о грустном сегодня, — шепнула я.
Сейчас мне достаточно и того, что он хочет остаться со мной и готов бросить вызов кому угодно.
Я поцеловала его, и он ответил на мой поцелуй. Он обхватил меня за талию, я провела рукой по его волосам. В мое тело будто вселилась другая девушка, которая точно знала, что делать. Я осыпала поцелуями его подбородок, шею и ключицы. На мгновение он затаил дыхание. Обхватил руками мое лицо, принялся гладить волосы, заправляя пряди за уши.
|
|
|
Не знаю, сколько времени мы пролежали на песке, обнимаясь или просто глядя на луну и зазубренные утесы. Наконец я заставила себя встать и отряхнулась от пыли.
— Мне пора.
Зрелище распростертого на песке Ксавье, с мечтательной полуулыбкой на губах, было настолько соблазнительно, что возникло искушение снова кинуться к нему. Однако я сумела справиться с собой.
— М-м-м, Бет, — пробормотал он. — Тебе, наверно, надо… прикрыться.
Сквозь разорванное платье поблескивали крылья.
— Ох, спасибо!
Он бросил мне свою рубашку, и я натянула ее. Она доходила до середины бедер, но была теплая, удобная и восхитительно пахла.
Когда мы расстались, я бежала всю дорогу до дома, испытывая чувство, будто Ксавье все еще со мной. И ночью я тоже буду спать в его рубашке.
Добравшись до заднего двора «Байрона», я торопливо пригладила волосы и привела в порядок одежду. В общем, я хотела скрыть следы «преступления». Шлепнулась на деревянные качели, заскрипевшие под моим весом, прижалась щекой к веревке и покосилась на окна. Я могла разглядеть гостиную: Айви вязала перчатки, Габриель бренчал на гитаре. У меня тотчас нутро заледенело от стыда и тоски.
Полная луна в небе заливала сад голубоватым сиянием и освещала старую статую. Это был суровый ангел, устремивший взгляд вверх и набожным жестом сложивший руки на груди. Габриелю скульптура не нравилась. Брат считал ее оскорбительной, но Айви говорила, что она «милая». Лично мне всегда чудилось в ангеле что-то жуткое. Когда я в полутьме посмотрела на него, мне померещилось, что его каменные ладони дрогнули, а белые глаза уставились прямо на меня.
Иллюзия длилась одно мгновение, но я живо спрыгнула с качелей, и они с глухим стуком ударились о ствол дуба. Раздался звук открываемой двери. На веранду вышла Айви. Она напоминала привидение: ее кожа мерцала, а вены отливали голубоватой зеленью.
|
|
|
— Бетани?
Ее голос лился как мед, выражение лица было мучительно доверчивым. Я почувствовала тошноту, живот свело. Она заметила меня в тени дерева.
— Что ты здесь делаешь? Заходи.
Все в «Байроне» было успокаивающе знакомо! И лампы, и подстилка Призрака со следами его лап, и софа, и низкий кофейный столик с книгами по классическому искусству и журналами по оформлению интерьера.
— Хорошо провела вечер? — с улыбкой спросил Габриель.
Мои мышцы лица одеревенели. Тяжесть содеянного будто придавила меня к полу. А с Ксавье я легко забывала обо всем…
Я не сожалела о том, что сказала ему правду, но ненавидела собственные увертки. Как они отреагируют, узнав, что я натворила? Смогу ли я им объяснить свой поступок? И меня действительно страшило, что в Царстве Божьем могут положить конец нашей миссии или немедленно отозвать меня.
Габриель, конечно, заметил, что на мне рубашка Ксавье, но от комментариев воздержался. Отчасти мне страстно хотелось перед ним отчитаться, но я просто извинилась за опоздание. Под предлогом усталости отказалась от предложенных Айви какао и булочек.
Когда я подошла к лестнице, Габриель окликнул меня. Я оглянулась. Сердце затрепыхалось в груди. Брат исключительно наблюдателен! Сейчас он приблизится ко мне, начнет задавать неудобные вопросы, станет меня упрекать… Однако он провел рукой по моей щеке — я ощутила прохладу его колец — и нежно поцеловал в лоб. Его изящное лицо казалось таким беззаботным! Светлые волосы выбились из-под повязки, темно-серые глаза отчасти утратили строгость и излучали братскую любовь.
— Я горжусь тобой, Бетани, — вымолвил он. — Ты достигла прогресса за очень короткий период. Ты принимаешь верные решения. Возьми с собой Призрака — он беспокоился о тебе.
Я едва не расплакалась.
Зато потом, лежа в кровати с Призраком под боком, я дала слезам волю. Ложь ползала внутри меня, словно клубок змей. Они выжимали воздух из моих легких и обвивались вокруг позвоночника. Чувство вины разъедало меня, как яд. И меня мало-помалу охватил ужас. Буду ли я на Земле, когда проснусь? Я хотела помолиться, но не могла. Как воззвать к нашему Отцу после такого? Я была почти раздавленной.
|
|
|
Но во мне разгоралось и возмущение — ведь я не определяю свою судьбу. Эту идею заронил в мою душу Ксавье. Мои отношения с ним — под вопросом, и я даже не знаю, разлучат меня с ним сейчас или нет. А если я не смогу с ним попрощаться? Я резко откинула одеяло. Нет, я не выживу без Ксавье!
Прошло несколько часов. Мысли бушевали, подушка намокла от слез. Я то проваливалась в сон, то снова выныривала из него. Иногда я садилась и устремляла взор во тьму. «Мне отмщение, и аз воздам», — говорит Господь. В какой-то момент мне почудилось, что у двери стоит грозная фигура в одеянии с капюшоном. Оказалось, что это было лишь мое пальто, висящее на крючке. Но теперь я боялась закрыть глаза, хотя и понимала, что мне не сбежать от возмездия, даже если я буду бодрствовать.
К утру я была эмоционально разбита. И выглядела ужасно, в чем и убедилась, взглянув после умывания в зеркало. Лицо побелело, под глазами темнели фиолетовые круги. Типичный падший ангел.
Обнаружив, что кухня пуста, я сразу насторожилась. Габриель всегда ждал меня с готовым завтраком. Я не раз повторяла, что справлюсь сама, но, точно преданный отец, он отвечал, что стряпня доставляет ему удовольствие. Я попыталась убедить себя — дескать, что ничего страшного пока не произошло. Когда я наливала себе стакан апельсинового сока, руки тряслись, и я пролила половину. Я поспешно вытерла лужу бумажным полотенцем.
Присутствие Айви и Габриеля я ощутила прежде, чем услышала их шаги. Они застыли в дверном проеме, единые в своем молчаливом осуждении. Они знали. Что меня выдало, мое беспокойство? Их реакция обожгла меня, словно пощечина. Я потеряла дар речи. Хотела броситься к Габриелю, спрятать лицо у него на груди, молить о прощении, почувствовать, как его руки обнимают меня… Увы, я могла не надеяться на утешение. Вопреки обычному представлению об ангелах, как о бесконечно любящих и исполненных сочувствия, у них есть и другая сторона, жесткая и неумолимая. Прощение предназначено для людей, их всегда освобождают от ответственности. Ангелы относятся к ним как к несмышленым малышам, считая, что «бедняжки» просто заблуждаются. Я — не человек, и мне оправданий нет.
|
|
|
Воцарилась тишина, которую нарушали только капли воды, вытекающие из крана, и мое тяжелое дыхание. Невыносимо! Лучше бы они набросились на меня, ругали, выгнали вон… Что угодно, только не это оглушающее безмолвие.
— Я должна была рассказать ему! — наконец выпалила я.
Пауза продолжалась.
— Мне очень жаль, — воскликнула я. — Но он так много значит для меня!
Молчание.
— Пожалуйста, скажите что-нибудь, — произнесла я. — Что теперь будет? Нас отзовут в Царство Божье?
Я разразилась сухими рыданиями и для поддержки вцепилась в край стола. Ни брат, ни сестра не сделали попытки успокоить меня. Я не осуждала их. Габриель, вперив в меня сверкающий стальной взгляд, вымолвил:
— Ты отдаешь себе отчет? Осознаешь, какую опасность навлекла на всех нас?
Его гнев неудержимо разрастался, о чем свидетельствовали определенные признаки. Снаружи задул сильный ветер, стекла загрохотали, посуда задрожала и рассыпалась осколками. Айви положила руку Габриелю на плечо. Ее прикосновение отчасти привело его в чувство. Он присел на стул спиной ко мне, стараясь справиться с собой. Где его бесконечное терпение?
— Пожалуйста, — прошептала я. — Я не оправдываюсь, но…
Айви резко повернулась ко мне.
— Только не говори, что ты влюбилась в него.
— Я боролась со своим чувством, но он не похож на других людей. Он… он понимает…
— Понимает? — крикнул Габриель, подумать только! — На протяжении столетий лишь немногие смертные приблизились к постижению Божественного. Ты считаешь, что твой школьный приятель — один из них?
Я съежилась.
— Что я могу поделать? — всхлипывала я.
— Твоя любовь бессмысленна, — отчеканил Габриель. — Твой долг — проявлять сострадание ко всем представителям рода человеческого, но твоя привязанность к конкретному мальчику ошибочна. Ты поставила под угрозу и свою жизнь, и его.
— Что? — в панике спросила я.
— Успокойся, Габриель, — умиротворяюще сказала Айви. — Нам надо подумать, как справиться с ситуацией.
— А потом?.. — вырвалось у меня. — Ответьте мне, прошу вас!
Я стала себе неприятна: отчаявшаяся, не владеющая собой. Но я осознавала — если не хочу, чтобы мой мир развалился, я должна сохранить Ксавье.
— Бетани, сейчас ты утратила свои права. Полагаю, можно сделать только одно, — заявил Габриель.
— Что?
— Я посоветуюсь с Ковенантом.
|
|
|
У меня ком подкатил к горлу. Ковенант — это круг архангелов, который созывается в крайне сложных обстоятельствах. Среди нас они самые сильные и могущественные — вместе они способны поставить на колени Вселенную. Значит, Габриелю требовалось подкрепление.
— Ты все им объяснишь? — спросила я.
— Нет необходимости, — произнес Габриель. — Они уже осведомлены.
— И?..
— Они вынесут свой вердикт, которому мы подчинимся.
Габриель поднялся, промчался через кухню, и несколько мгновений спустя дверь за ним захлопнулась.
Ждать всегда мучительно. Айви заварила чаю с ромашкой и сидела вместе со мной на кухне, но над нами словно сгустилось черное облако. Нас разделял невидимый океан. Призрак тоже беспокоился и грустно поглядывал на меня. А я старалась не думать о возможной разлуке с Ксавье.
Мы не знали, где находится Габриель. Айви сказала, что он, вероятно, в изолированном месте: там он свяжется с собратьями, не опасаясь вмешательства людей. Немного похоже на космический беспроводной Интернет — чем меньше людей вокруг, тем лучше соединение.
Я мало что знаю о шести других архангелах — только имена и сферу деятельности. Интересно, хоть кто-нибудь из них посочувствует мне?
Михаил у них главный — Принц Света, символ добродетели, честности и спасения. В отличие от остальных, он единственный исполняет обязанности и Ангела Смерти.
Рафаэль считается Медиком Бога, поскольку он целитель, и его миссия — оберегать физическое здоровье своих земных подопечных. О нем отзываются как о самом сердечном из Ковенанта.
Уриэля называют Свет Божий, он — Ангел Возмездия и один из тех, кто ответственен за разрушение Содома и Гоморры.
Задача Рагуэля — следить за Ковенантом, чтобы каждый вел себя в соответствии с кодексом чести и морали, установленным Господом.
Зерахиэль, Ангел Солнца, постоянно наблюдает за мирами.
Задача Рамиэля — надзирать за Божественными видениями, даруемыми избранным смертным. Он также провожает на Суд Божий новопреставленные души.
И, конечно, Габриель. Он известен как Воин Господа, главный воитель Царства Небесного. Но, в отличие от остальных, далеких и недоступных, я воспринимала Габриеля как защитника и друга. Припомнилась человеческая поговорка о силе кровных уз. А мы трое — родственны духом.
— А что они скажут? — спросила я Айви в пятый раз.
Она вздохнула.
— Не представляю, Бетани, — тихо ответила она. — Мы получили инструкции: не допускать, чтобы люди узнали о нашем пребывании на Земле. Раньше это правило не нарушалось.
— Ты, наверное, ненавидишь меня.
— Бетани, ты по-прежнему моя сестра.
— Моему поступку нет оправданий, — прошептала я.
— Твоя инкарнация отличается от нашей. Ты воспринимаешь чересчур страстно! Для нас Ксавье такой же, как и любой другой человек, но не для тебя.
— Он — все для меня.
— Ты безрассудна.
— Да.
— Беда неминуема. Ведь ты не сумеешь контролировать ни себя, ни окружающую реальность.
— Да, — повторила я.
— Есть хоть малейший шанс, что ты можешь отказаться от своих чувств? — произнесла Айви.
Я покачала головой.
— Уже поздно.
— Я так и думала.
— Почему я не такая, как все? — спросила я. — Ты и Габриель властны над своими чувствами, только я не умею этого.
— Ты слишком юная, — вымолвила Айви.
— Должно быть что-то еще, — не согласилась я, нервно ломая руки.
— Верно, — подтвердила сестра. — В тебе много человеческого. Ты отождествляешь себя с Землей. Мы с твоим братом тоскуем по дому — здешний мир чужд для нас. Но ты… здесь на месте.
— Почему?
— Не знаю.
На ее лице промелькнуло тоскующее выражение. Может, в глубине души ей хотелось понять мою всепоглощающую любовь к Ксавье?
— Габриель простит меня?
— Наш брат обитает в ином измерении, — ответила Айви. — Он не привык к ошибкам и воспринимает твои промахи как свои, считает это своим провалом, а не твоим.
Я кивнула. Мои вопросы иссякли.
Секунды превращались в минуты, которые растягивались в часы. Страх то нарастал, то убывал — словно волны океана. Я понимала, что, вернувшись в Царство Божье, снова буду со своими братьями и сестрами, но в то же время обрету одиночество. Целую вечность мне предстояло томиться по простому смертному. Однако это при условии, что мне вообще позволят вернуться в Рай. Наш Создатель, пусть милостивый и любящий, не одобряет открытого неповиновения. Я сдерживала воображение, стараясь не рисовать себе картины Ада. Я много слышала о нем, пока хватит. Согласно легендам, грешников подвешивают за веки, жгут, терзают, разрывают на части и опять оживляют. По слухам, воздух преисподней пропитан вонью горящей плоти и паленых волос, там текут реки крови.
Многие люди на Земле не верят в существование Ада, но они ошибаются! Хотя ангелы низшего ранга, как я, понятия не имеют, что он собой представляет. Архангелам, конечно, известно гораздо больше, но им запрещено рассказывать об этом.
Услышав, как хлопнула дверь, я подскочила, сердце неистово забилось в груди. Спустя миг перед нами возник Габриель — измученный, бесстрастный.
— Какое решение принято? — выпалила я.
— Ковенант сожалеет, что порекомендовал Бетани принять участие в миссии, — ответил Габриель. — От Бетани, с ее репутацией, ожидали совсем другого.
Конец. Меня отправят назад. А если сбежать? Нет, глупо и бессмысленно. На Земле я не спрячусь. Я встала, опустив голову, и понурилась.
Габриель сощурился.
— Ты куда-то собралась?
Я осмелилась посмотреть ему в глаза.
— Подготовлюсь к отбытию.
— Куда?
— Домой.
— Бетани, мы все остаемся здесь. Ты обманула надежды Ковенанта, но тебя не отзывают обратно. Просьбу отклонили.
— Кто?
— Он.
Во мне забрезжила надежда.
— Правда?
— Мы не откажемся от нашей задачи из-за мелкого нарушения, Бетани.
— А Ксавье? Я могу встречаться с ним?
Габриель помрачнел, будто туча.
— Тебе позволено видеться с мальчиком, пока ты в Венус-Коуве. Если вам мешать, это принесет только вред вам обоим.
— Ох, спасибо тебе!
— Решение принимал не я, — прервал меня Габриель. — И я не заслуживаю благодарности.
Наступила тишина.
— Пожалуйста, не сердись на меня, Габриель. Вообще-то ты имеешь полное право гневаться на меня, но… у меня не было дурных намерений, — робко начала я.
— Мне неинтересно выслушивать твои объяснения, Бетани. Твой бойфренд остается при тебе, этим и удовлетворись.
Айви вовремя разрядила обстановку.
— Мне нужно в супермаркет, — улыбнулась она. — Кто со мной.
Я вопросительно взглянула на Габриеля.
— Помоги Айви, — произнес он добродушно. — Сегодня вечером за обедом нас будет четверо.
Глава 16
РОДСТВЕННЫЕ УЗЫ
Последнее заявление Габриеля пробудило во мне подозрения. Интересно, что стоит за официальным приглашением? До сих пор отношение Габриеля к Ксавье колебалось между пренебрежением и безразличием.
— С какой стати? — осведомилась я.
— Почему бы и нет? — парировал он. — Мальчик знает о нас, и я не вижу в его визите никакого вреда. Но существуют правила, о которых мы должны договориться.
— Например?
— Во-первых, важность сохранения нашей тайны.
— Ксавье не проболтается в отличие от меня!
Я произнесла эти слова и лишь потом осознала скрытую в них иронию.
— Неужели? — проговорил Габриель.
— Не волнуйся, Бетани, мы хотим поближе познакомиться с ним. — Айви материнским жестом похлопала меня по плечу и бросила многозначительный взгляд на Габа. — Взаимное доверие — вот что самое важное.
— А если сегодня вечером он занят? — промямлила я.
— А ты выясни, что к чему, — сказал Габриель.
— У меня даже нет номера его телефона.
Габриель достал из шкафа в коридоре объемистый телефонный справочник.
— Полистай его.
Я не стала спорить и отправилась наверх, позволив себе в знак протеста одно — громко топать по лестнице. Я никогда не звонила Ксавье домой, ответил незнакомый голос.
— Здравствуйте, это Клер.
Голос звучал уверенно и безукоризненно вежливо. Я втайне надеялась, что никто не возьмет трубку. Идея совместного вечера с моими эксцентричными родственниками отпугнет Ксавье! Может, соврать Габриелю, что номер был занят? Нет, точно не получится. Еще чего доброго, позвонит сам.
— Добрый день, это Бетани Черч, — вяло произнесла я. — Позовите, пожалуйста, Ксавье.
— Конечно, сейчас. — Я услышала клацанье положенной трубки, а потом девушка громко крикнула: — Ксавье! К телефону!
Раздался шелест, звуки детской ссоры, затем шаги. Наконец Ксавье произнес:
— Привет.
— Привет, это я.
— Ты в порядке? — поинтересовался он.
— Ну, это как поглядеть.
— Бет, что случилось? — серьезно спросил он.
— Мои родные в курсе.
— Быстро! Как они ко всему отнеслись?
— Не очень хорошо. Но Габриель связался с Ковенантом и…
— Прошу прощения… с кем?
— С кругом архангелов… мне сложно объяснить, но с ними советуются в… экстренных ситуациях.
— Ясно. А что в результате?
— Ничего.
— В смысле?
— Они заявили, что пусть пока все идет своим чередом.
— А мы с тобой?
— Мне разрешили с тобой встречаться.
— Отлично, Бет!
— Не уверена. Кстати, Ксавье, Габриель приглашает тебя на обед.
— Здорово, — заявил Ксавье. Я молчала, не разделяя его оптимизма. — Расслабься, Бет, я справлюсь.
— А я, возможно, и нет.
— Но мы же будем вместе. Когда обед?
— В семь.
— Без проблем. Пока.
— Ксавье… — начала я, обгрызая ноготь. — Я боюсь. Нас бросили в омут. Что, если он приберегает для нас дурные новости и все обернется скверно?
— Перестань дергаться. Ради меня, ладно?
— Ага. Извини. Наши отношения висят на волоске, и с нами обошлись милостиво, но сегодня все может разрушиться, и я не понимаю, зачем Габ…
— Господи! — простонал Ксавье. — Ты добилась своего — теперь я тоже напрягся.
— Нет! Ты выдержишь!
Ксавье весело рассмеялся. Оказывается, он просто подкалывал меня.
— Расслабься. Прими ванну или выпей немного бренди.
— Ладно.
— Второй совет — шутка, конечно. Мы оба знаем, что спиртного ты не переносишь.
— Ты, похоже, не беспокоишься.
— Угадала. Честно, все пройдет прекрасно. Я даже приоденусь.
— Нет, не надо! — воскликнула я, но он уже отключился.
Ксавье появился вовремя, в бледно-сером костюме в тонкую полоску и голубом шелковом галстуке. Его волосы были аккуратно зачесаны назад. В руке он держал букет желтых роз на длинных стеблях, завернутый в зеленый целлофан и перевязанный ленточкой. Открыв дверь, я остолбенела.
— Что, перестарался?
— Нет, все замечательно.
Я и впрямь была довольна результатами его усилий, но быстро сникла.
— Но почему ты такая испуганная? — Он самоуверенно подмигнул мне. — Меня полюбят.
— Только без шуток! Они их не понимают.
Я почувствовала, что колени подгибаются от волнения.
— О'кей. А молиться нужно?
Я невольно улыбнулась.
Мы, будто заговорщики, продолжали торчать у двери. Интуиция подсказывала мне оттягивать начало обеда насколько возможно. Кроме того, в данный момент я могла думать лишь о том, что Ксавье мой и что мы принадлежим друг другу. Наверное, он оделся слишком нарядно, но выглядел потрясающе — со своей замечательной фигурой, широкими плечами, яркими глазами и густыми волосами. Мой сказочный герой. И теперь я могла положиться на него. Он не бросится наутек, если придется туго. Ксавье проявит твердость и будет руководствоваться исключительно собственными суждениями.
Айви роль хозяйки далась без малейших усилий. Она восхищалась цветами, оживленно щебетала и делала все, чтобы Ксавье было комфортно. Сердце сестры таяло, стоило ей решить, что человек искренен. А прямота и открытость Ксавье оказались неподдельны — именно эти качества обеспечили ему должность школьного старосты и популярность. Но Габриель не сводил с Ксавье пытливого взгляда.
Сестра потрудилась и над меню — приготовила ароматный картофель, луковый суп и запеченную форель с тушеными овощами. На десерт Айви подала крем-брюле. Она заранее отправила Габа купить кухонную паяльную лампу, чтобы сделать карамель и посыпать ею мороженое. На скатерти поблескивали фарфор и столовое серебро. Вино в графине имело ягодный вкус, в хрустальном кувшине искрилась вода.
Отблеск свечей падал на наши лица. Сначала мы ели молча. Айви ласково смотрела на нас, Габриель резал картошку с таким видом, словно воображал, что это голова Ксавье.
— Превосходно, — произнес в конце концов Ксавье.
Его щеки раскрасились, и он слегка распустил галстук.
— Спасибо, — Айви просияла. — Я не знала, что ты любишь.
— Вообще-то я всеяден, но ваши блюда — высший класс, — ответил Ксавье и был вознагражден широкой улыбкой сестры.
Я же тщетно вычисляла, какова цель столь необычной встречи. Разумеется, Габриелю не просто захотелось пообщаться. Вдруг он пытается проанализировать характер Ксавье? Значит, он не доверяет ему? А Габриель, в свою очередь, ограничился только междометиями.
Энтузиазм Айви постепенно угас. Ксавье уставился в свою тарелку, словно недоеденные овощи скрывали тайны вселенной. Я отважилась подтолкнуть ногой Айви под столом, чтобы она прервала общее молчание, но случайно попала в голень Ксавье. Он вздрогнул и подскочил, чуть ни расплескав питье. Я со скрипом отодвинула стул.
— Ну, Ксавье, — вымолвила Айви. — Что тебя интересует в жизни?
Он с трудом сглотнул.
— Как обычно… — Он откашлялся. — Спорт, школа, музыка.
— Каким именно спортом ты увлекаешься? — с преувеличенным воодушевлением спросила Айви.
— Водное поло, регби, бейсбол и лакросс.
— Он и вправду хорош, — добавила я. — Нужно видеть, как он играет. В водном поло он — капитан команды, — я уже не могла остановиться. — Он еще и староста…
Айви мгновенно сменила тему:
— Ты давно живешь в Венус-Коуве?
— Я здесь родился и вырос.
— Есть у тебя братья и сестры?
— В нашей семье шестеро детей.
— Это, наверное, весело.
— Иногда, — кивнул Ксавье. — А бывает очень шумно. Ни личной жизни, ни секретов.
Габриель самым бестактным образом вмешался в беседу:
— Кстати, о секретах. Ты недавно сделал интересное открытие, верно?
— По-моему, «интересное» — не самый подходящий термин.
Чувствовалось, что неожиданная атака не застала Ксавье врасплох.
— А твой вариант?
— Невероятное.
— Ну, как бы ты описал его? Нам необходимо кое-что прояснить.
— Я ничего никому не расскажу, — ответил Ксавье. — Я тоже хочу защитить Бет.
— Бетани слишком высокого мнения о тебе, — заявил Габриель. — Надеюсь, заслуженно.
— Но Бет очень много значит для меня, и я позабочусь о ней.
— В нашем доме о людях судят не по словам, — парировал Габриель.
Ксавье, однако, был несгибаем.
— Тогда вам надо подождать и судить обо мне по поступкам.
Мой брат удивился. Ксавье не поддавался на запугивания и оставался честен. Несомненно, у него есть определенные этические нормы. Даже Габриель должен был восхититься этим.
— Вас и меня роднит нечто важное, — продолжал Ксавье. — Мы оба любим Бет.
Габриель и Айви на миг оцепенели. Думаю, они недооценивали силу чувства Ксавье ко мне. Я попыталась не терять самообладания и вернулась к еде, но вдруг потянулась через стол и сжала руку Ксавье. Габриель подчеркнуто отвел взгляд. Его признание эхом отдавалось в сознании. Ксавье Вудса не заботит, что я призрачно-бледная, плохо разбираюсь в земных реалиях и порой линяю, теряя белые перья. Он хочет меня. Он любит меня. Я была настолько счастлива, что воспарила бы вверх, если бы не держалась за Ксавье.
— Тогда на повестке — второй пункт нашей программы, — почти непринужденно сказал Габриель. — Бетани имеет склонность попадать во всякие опасные ситуации, и пока лишь мы приглядываем за ней.
Ужасно раздражало, что он говорит обо мне в третьем лице, но я решила не комментировать его речь.
— Если ты намерен встречаться с ней, мы должны быть уверены, что ты убережешь ее, — продолжал Габриель.
— Разве Ксавье уже не доказал этого? — нетерпеливо спросила я. — Он спас меня на вечеринке Молли. И вообще, когда он рядом, ничего плохого не бывает.
— Бетани не знает ваш мир, — вещал Габриель, будто не слышал моей реплики. — Она неопытна и уязвима.
— По-твоему, мне нужна нянька на полный рабочий день? — взорвалась я.
— К счастью, я отличный бебиситтер, — пошутил Ксавье. — Если хотите, могу показать свое резюме.
Айви прикрыла губы салфеткой, чтобы не рассмеяться, но Габриель сохранял суровость.
— А ты понимаешь, во что ввязался? — напрямик спросила Айви.
— Нет, — признался Ксавье.
— Ты не сможешь отступить, встав на нашу сторону.
— Мы не собираемся воевать, — пробормотала я, но меня проигнорировали.
— Мне все ясно, — проговорил Ксавье.
— Вряд ли, — пробормотал Габриель.
— Что еще, по-вашему, мне надо знать? — осведомился Ксавье.
— Скоро увидишь, — вымолвил Габриель.
Наконец наступил момент, когда мы с Ксавье остались одни. Он сидел на краю ванной, а я чистила зубы — у меня выработалась привычка чистить их после каждого приема пищи.
— Не так уж и страшно, — проворчал он, прислонившись к стене.
— Они не напугали тебя?
— Нет, — небрежно бросил Ксавье. — Твой брат слегка напряжен, но обед твоей сестры все компенсировал.
— Не волнуйся из-за Габа — он всегда такой.
— Он напоминает мне маму.
— Только не говори ему этого.
Ксавье взял со стойки карандаш для подведения глаз.
— А я думал, ты не используешь косметику.
— Я купила его, чтобы доставить удовольствие Молли. Она рассматривает меня как свой проект.
— С какой стати? Ты нравишься такой, какая есть.
— Спасибо. А вот тебе не мешало бы слегка подкраситься.
— Нет уж, — помотал головой Ксавье.
— Почему? — удивилась я.
— Я мужчина. Но если бы я играл в музыкальной группе…
— Пожалуйста… — продолжала я.
Его глаза вспыхнули.
— Ладно…
— Правда?
— Нет! Я легко не сдаюсь.
— Прекрасно. — И я снова надула губы. — Но у меня есть другая идея.
Прежде чем он успел остановить меня, я схватила флакон духов и брызнула ему на грудь. Он с интересом обнюхал свою рубашку.
— Фруктовый, с легким мускусным оттенком.
Я расхохоталась.
— До чего ты нелепый!
— А я думал, ты считаешь меня неотразимым.
— Да, нелепо неотразимый.
Я наклонилась, чтобы поцеловать его, но внезапно в дверь постучали. Айви просунула голову внутрь, и мы с Ксавье отпрянули друг от друга.
Она вскинула брови.
— Габриель послал меня проверить, чем вы тут занимаетесь.
— Да мы просто… — возмутилась я.
— Пошли отсюда, — прервал меня Ксавье.
Я хотела заспорить, но он пробормотал:
— Здесь мы играем по их правилам.
Он легко подтолкнул меня к порогу, и Айви одобрительно кивнула.
Во дворе мы сразу уселись на качели. Ксавье чувствовал себя настолько свободно, что закатал рукава рубашки и принялся бросать Призраку теннисный мячик. Пес всегда приносил его, но отдавать отказывался. Мы выдирали добычу прямо из его слюнявой пасти. Вскоре Ксавье даже сполоснул руки под краном в саду. А я с удовольствием вдыхала его чистый, фруктовый аромат. Итак, мы выдержали первое испытание, и в общем-то без потерь. Ксавье твердо стоял на своем. Я восхищалась им и радовалась тому, что он в «Байроне», причем на правах легального гостя.
— Я могла бы оставаться здесь целую ночь, — прошептала я, уткнувшись в его рубашку.
— Знаешь, что странно?
— Нет…
— Как нормально это ощущается.
— Айви драматизировала ситуацию, — решила я.
— Бет, я не хочу возвращаться к прежней жизни. Казалось, у меня есть все, но на самом деле чего-то не хватало. Сейчас я чувствую себя другим человеком. Наверное, звучит банально, но я будто долгое время спал, и ты разбудила меня… — Он помолчал. — Что ты делаешь со мной?
— Превращаю тебя в поэта, — поддразнила его я.
— Меня? — притворно рассердился Ксавье. — Поэзия — для девчонок.
— Сегодня ты был великолепен.
— Спасибо. Кто знает? Может, спустя пару десятилетий твои брат и сестра полюбят меня.
— Хотелось бы.
Я вздохнула и моментально пожалела о сказанном. Тупица! Замечательный способ испортить настроение.
Ксавье молчал. Потом его теплые пальцы приподняли мой подбородок. Он заглянул мне в глаза, наклонился и нежно поцеловал.
— Мы найдем способ, — произнес он. — Обещаю.
— Мы…
— Бет, — Ксавье прижал палец к моим губам. — Я никогда не нарушаю своих слов.
— Но…
— Никаких «но». Доверься мне.
Когда Ксавье ушел, было уже за полночь. Габриель страдал бессонницей, и они с Айви часто не ложились до рассвета. Однако теперь мы трое пребывали в отличном расположении духа. Айви надумала сварить горячий шоколад и достала из холодильника молоко, когда вмешался Габриель:
— Айви, Бетани, мы заслуживаем право развеяться!
Мы с сестрой не скрывали своего восторга.
— Прямо сейчас? — уточнила Айви, чуть не выронив пакет с молоком.
— Конечно. Но нужно поторопиться.
Айви радостно вскрикнула.
— Мы только переоденемся!
Я с трудом сдерживала нетерпение. Вот к чему привели мои отношения с Ксавье! Я давно не имела возможности по-настоящему расправить крылья — «шоу» для Ксавье на утесе вряд ли шло в счет. Напротив, оно просто разожгло мой «аппетит» и напомнило о рамках и правилах. Однажды я пыталась полетать по спальне, задернув шторы, но врезалась в потолок и ушиблась о мебель.
Я нацепила футболку, ощущая выброс адреналина. Нужно постараться максимально насладиться предрассветным полетом. Я сбежала по лестнице, и мы молча зашагали к стоящему в гараже черному джипу.
Прибрежная дорога разворачивалась перед нами, как лента. В воздухе витал запах сосен, лиственные деревья покрылись зеленью. Море выглядело твердым, словно на него набросили серый бархатный плащ. Ставни на домах были закрыты, улицы пусты, как будто жители неожиданно сложили вещи и уехали. Я никогда не видела Венус-Коув спящим и привыкла, что повсюду мельтешат горожане: катят на велосипедах, сидят в кафе, ловят рыбу на пристани, покупают украшения местных умельцев… Тишина создавала иллюзию, что мы — единственные живые существа на Земле. Непонятно, почему люди считают такие часы «нечестивыми», наоборот — это лучшее время для связи с Небесами.
После часа езды по прямой Габриель свернул на проселочную дорогу, более извилистую и ухабистую. Вдоль нее росли кусты. Мы направлялись к Белой горе, получившей свое название из-за снежных шапок, иногда покрывающих ее вершину. Она была видна еще из Венус-Коува — призрачный монолит, выделяющийся на звездном небе.
Все вокруг заволокло туманом. В конце концов Габриель затормозил, и мы вылезли. Мы очутились на крутом серпантине в окружении высоких елей. На их ветках проступили капли росы, в холодном воздухе наше дыхание вырывалось белыми облачками. Почва, усыпанная кусками коры, глушила нашу поступь. Покрытые мхом ветки и усики папоротника задевали лица. Мы углубились в чащу. Кое-где сквозь прорехи в листве проникали лучи луны — эти маленькие прожектора освещали нам путь. Растения тихо шептались между собой, раздавалось шуршание и топот звериных лап. Но никто из нас страха не испытывал. Мы знали, что в горах безопасно — смертные сюда не забредали.
Айви первая скинула куртку. Она стояла, выпрямившись, и светлые волосы водопадом стекали по спине. Ее кожа мерцала. Айви казалась вырезанной из мрамора изящной статуэткой.
— Увидимся наверху, — произнесла она тоном взволнованного ребенка.
На мгновение зажмурившись, сделала глубокий вдох и помчалась вперед, пока не превратилась в расплывчатое пятно. А затем она взлетела: артистично и легко, как лебедь. Тонкие крылья прорвали ткань ее тенниски, и, блестя, точно атласные, понесли ее ввысь.
Я последовала ее примеру. Сперва мы с Айви парили синхронно. Затем начали медленно взмывать, пикировать и, наконец, опустились на соседние ветки ближайшего дерева, глядя на Габриеля. Айви наклонилась и позволила себе упасть, однако крылья прервали свободный полет, и она, вскрикнув, снова устремилась к облакам.
— Чего ты дожидаешься? — крикнула она Габриелю.
Брат еще методично освобождался от одежды и обуви. Стянул майку через голову, крылья развернулись, и элегантный учитель музыки исчез. На его месте стоял величественный небесный воин, кем, собственно, Габриель и был. Именно Габриель много веков назад собственноручно сровнял один город с землей, оставив лишь пепел и камни. Габриель напоминал мне бронзовое изваяние. И стиль его полета отличался от нашего — неторопливый и созерцательный.
Я начала замерзать. Поэтому забила крыльями и бездумно воспарила. Пусть тело действует по собственному усмотрению! Долго сдерживаемая энергия вырвалась на волю. Габриель завис в воздухе, желая удостовериться, что я не потеряла контроль над собой. Айви я смутно различала сквозь туман — она переливалась янтарным светом.
Взаимодействие между нами практически свелось к минимуму. Наступило наше личное время. Это была свобода, отдаленный отголосок т
|
|
|
