Роль религии в жизни общества

(к § 33 «Роль религии в жизни общества»)

1.

Текст 1. Прочтите размышления русского философа начала XX в. Владимира Соловьева о религии.

Религия должна быть всеобщею и единою. Но для этого недоста­точно, как думают многие, отнять у действительных религий все их отличительные, особенные черты, лишить их положительной ин­дивидуальности и свести всю религию к такому простому и безраз­личному данному, которое одинаково должно заключаться во всех действительных и возможных религиях, например, к признанию Бога как безусловного начала всего существующего без всяких даль­нейших определений. Такое обобщение и объединение религий, та­кое их приведение к одному знаменателю имеет, очевидно, в результате minimum религиозного содержания. Но в таком случае, отчего не идти дальше и не свести религию к безусловному minimum'у, т. е. к нулю? И действительно, эта отвлеченная, путем логического отри­цания достигнутая религия — называется ли она рациональной, ес­тественной религией... или как-нибудь иначе — всегда служит для последовательных умов лишь переходом к совершенному атеизму; останавливаются же на ней лишь умы поверхностные, характеры слабые и неискренние. Если бы на вопрос, что такое солнце, кто-ни­будь отвечал, что солнце есть внешний предмет, и этим положением захотел бы ограничить все наше знание о солнце, кто бы взглянул серьезно на такого человека? Почему же смотрят серьезно на тех, ко­торые хотят ограничить наше знание о Божественном начале такими же общими и пустыми понятиями, каковы: верховное существо, бес­конечный разум, первая причина и т. п. Без сомнения, все эти общие определения истинны, но на них так же нельзя основать религию, как нельзя основать астрономию на том, также истинном положе­нии, что солнце есть внешний предмет.

Очевидно, что с религиозной точки зрения целью является не minimum, a maximum положительного содержания, -- религиоз­ная форма тем выше, чем она богаче, живее и конкретнее. Совер­шенная религия есть не та, которая во всех одинаково содержится (безразличная основа религии), а та, которая все в себе содержит и всеми обладает (полный религиозный синтез). Совершенная рели­гия должна быть свободна от всякой ограниченности и исключи­тельности, но не потому, чтоб она была лишена всякой положитель­ной особенности и индивидуальности — такая отрицательная свобода есть свобода пустоты, свобода нищего, -•- а потому, что она заключает в себе все особенности и, следовательно, ни к одной из них исключительно не привязана, всеми обладает и, следовательно, ото всех свободна. Истинному понятию религии одинаково против­ны и темный фанатизм, держащийся за одно частное откровение, за одну положительную форму и отрицающий все другие, и отвлечен­ный рационализм, разрешающий всю суть религии в туман неопре­деленных понятий и сливающий все религиозные формы в одну пустую, бессильную и бесцветную общность. Религиозная истина, выходя из одного корня, развилась в человечестве на многочислен­ные и многообразные ветви. Срубить все эти ветви, оставить один голый, сухой и бесплодный ствол, который ничего не стоит бросить в жертву полному атеизму, — вот задача рационалистического очи­щения религии. Положительный же религиозный синтез, истинная философия религии должна обнимать все содержание религиозного развития, не исключая ни одного положительного элемента, и единство религии искать в полноте, а не в безразличии.

Соловьев В. С. Соч. В 2 т. / В. С. Соловьев. — М., 1989. — Т. 2. —

С. 33 — 39.

Вопросы и задания. 1) Как автор понимает идею всеобщности и единства религий? 2) Какова позиция автора по¹ проблеме позна­ния Божественной сущности? 3) Что автор понимает под «поло­жительным содержанием религии»? 4) Как автор относится к ре­лигиозному фанатизму? Согласны ли вы с такой оценкой (ответ поясните)? 5) Попытайтесь объяснить фразу: «...истинная фило­софия религии должна обнимать все содержание религиозного

развития, не исключая ни одного положительного элемента, и единство религии искать в полноте, а не в безразличии».

Текст 2. Прочтите размышления Альберта Эйнштейна о ре­лигии.

Итак, мы подошли к рассмотрению отношений между наукой и религией с точки зрения, весьма отличающейся от обычной. Если эти отношения рассматривать в историческом плане, то науку и ре­лигию по очевидной причине придется считать непримиримыми противоположностями. Для того, кто всецело убежден в универсаль­ности действия закона причинности, идея о существе, способном вмешиваться в ход мировых событий, абсолютно невозможна. Разу­меется, если принимать гипотезу причинности всерьез. Такох"? чело­век ничуть не нуждается в религии страха. Социальная, или мораль­ная, религия также не нужна ему. Для него Бог, вознаграждающий за заслуги и карающий за грехи, немыслим по той простой причине, что поступки людей определяются внешней и внутренней необходи­мостью, вследствие чего перед Богом люди могут отвечать за свои деяния не более, чем неодушевленный предмет за то движение, в ко­торое он оказывается вовлеченным. На этом основании науку обви­няют, хотя и несправедливо, в том, что она подорвала мораль. На са­мом же деле этическое поведение человека должно основываться на сочувствии, образовании и общественных связях. Никакой религи­озной основы для этого не требуется. Было бы очень скверно для лю­дей, если бы их можно было удерживать лишь силой страха и кары и надеждой на воздаяние по заслугам после смерти.

Нетрудно понять, почему церковь различных направлений все­гда боролась с наукой и преследовала ее приверженцев. Но, с другой стороны, я утверждаю, что космическое религиозное чувство явля­ется сильнейшей и благороднейшей из пружин научного исследова­ния. Только те, кто сможет но достоинству оценить чудовищные усилия и, кроме того, самоотверженность, без которых не могла бы появиться ни одна научная работа, открывающая новые пути, суме­ют понять, каким сильным должно быть чувство, способное само по себе вызвать к жизни работу, столь далекую от обычной практиче­ской жизни. Какой глубокой уверенностью в рациональном устрой­стве мира и какой жаждой познания даже мельчайших отблесков рациональности, проявляющейся в этом мире, должны были обла­дать Кеплер и Ньютон, если она позволила им затратить многие годы упорного труда на распутывание основных принципов небес­ной механики! Тем же, кто судит о научном исследовании главным образом по его результатам, нетрудно составить совершенно невер­ное представление о духовном мире людей, которые, находясь в скептически относящемся к ним окружении, сумели указать путь своим единомышленникам, рассеянным по всем землям и странам. Только тот, кто сам посвятил свою жизнь аналогичным целям, су­меет понять, что вдохновляет таких людей и дает им силы сохра­нять верность поставленной перед собой цели, несмотря на бесчис­ленные неудачи. Люди такого склада черпают силу в космическом религиозном чувстве. Один из наших современников сказал, и не без основания, что в наш материалистический век серьезными уче­ными могут быть только глубоко религиозные люди.

Эйнштейн А. Собр. науч. тр. / А. Эйнштейн. — М.: Наука, 1967. — Т. IV. — Ст. 39. — С. 126.

Вопросы и задания. 1) Объясните, почему «науку и религию по очевидной причине придется считать непримиримыми противопо­ложностями». 2) Как вы понимаете упомянутый автором принцип причинности? (При необходимости обратитесь к справочной лите­ратуре.) 3) Почему, по мысли автора, причинность исключает ре­лигию? 4) Как автор характеризует основу морального поведения людей? 5) С каких позиций, по мысли автора, может оцениваться работа ученого? 6) Опираясь на обществоведческие и исторические знания, личный опыт, предположите, почему «в наш материали­стический век серьезными учеными могут быть только глубоко ре­лигиозные люди».