 |
Глава 4 органическое поражение мозга
|
|
|
|
Глава 4 ОРГАНИЧЕСКОЕ ПОРАЖЕНИЕ МОЗГА
Ребенок с плохой координацией и малым объемом внимания, к тому же чрезвычайно зависимый.
Гарриет — пятилетняя девочка с органическим поражением мозга; ее мама принимала участие в семинарах для родителей. Я никогда не видел Гарриет — это была группа для родителей, собиравшаяся за пределами школы, в которой я работал.
Гарриет начала год в подготовительном классе, но гиперактивность и кратковременность внимания привели к тому, что администрация школы потребовала, чтобы ее забрали от них и предложили ей походить еще год в детский сад. Джоди, ее мать, опротестовала это решение. Она также позаботилась о том, чтобы девочку протестировал психолог. Кроме того, она добилась, чтобы девочку посмотрел детский психоневролог. И она пришла в поисках помощи на занятия для родителей.
Первая неделя, как всегда, была посвящена инструктажу родителей. Тем не менее, магнитофонная запись позволяет процитировать обмен мнениями, вызванный репликами Джоди. Я рассказывал о различных игровых материалах и оборудовании, когда она заговорила.
Джоди: Я могу сказать, со слов воспитательницы моей дочери, что она боится глины. — или что ее это беспокоит. (Как мы увидим дальше, это оказывается, возможно, самой неправильной идеей в мире. ) Должна ли я включать этот материал в занятие?
Д-р Крафт: Ее это беспокоит?
Джоди: Да, у нас определенно существуют эмоциональные проблемы и у нее также имеется минимальная дисфункция мозга. По какой-то причине глина ее беспокоит.
Д-р Крафт: Воспитательница сказала вам, что глина ее беспокоит.
Джоди: Она не любит глину. Она не любит совать туда руки.
Д-р Крафт: Все нормально. Нельзя сказать, что и нее какой-то непорядок. Может случиться, что у вас и наборе будет восемь или десять игрушек, и в течение всех десяти недель ребенок будет пользоваться только одной из них.
|
|
|
Джоди: Но просто принести ее туда — несмотря ни на что?
Д-р Крафт: Если только вы не думаете, что это повергнет ее в страшный шок. Я бы сказал: да, оставьте глину в комнате. И если она предпочтет не пользоваться ее — ничего страшного.
Джоди: Она очень огорчается, когда она не может чего-то делать.
Д-р Крафт: Когда она не может чего-то делать?
Джоди: Да.
Д-р Крафт: Вы хотите сказать, когда она не может наставить руки делать то, что ей хочется?
Джоди: Да, Другие дети могут это делать, а она знает, что не может, потому что она не умственно отсталая.
Иными словами, Гарриет была достаточно умна, чтобы увидеть разницу между своей работой и работой других.
Д-р Крафт: Вот почему у детей с поражением мозга возникают эмоциональные проблемы. Промежуточным шагом является фрустрация.
Джоди: Конечно, я винила себя во всех эмоциональных проблемах. Я только сейчас начала понимать, что некоторые из них не имеют ко мне никакого отношения.
Д-р Крафт: Невероятная фрустрация. Они не могут делать то, что умеют другие дети. Что не то же самое, что эмоциональные нарушения. Но когда они не могут чего-то сделать, хотя стараются изо всех сил, а у них не выходит, и они понимают, что не могут этого сделать, у них наступает страшная фрустрация.
Джоди: И ужасно боятся попробовать.
Д-р Крафт: Верно. И взрослые оказывают давление на детей, когда они поступают в школу. Если вы учитель, вы не всегда можете понять недостатки всех детей в вашем классе — у вас просто есть некие ожидания. И дети могут испугаться или становятся несговорчивыми, или, довольно часто, они просто взрываются — кроме того, существует синдром гиперактивности, они становятся неусидчивыми. Они мелькают по всему классу.
|
|
|
Джоди: У нее есть и то, и другое: плохой характер и непродолжительное внимание.
Д-р Крафт: По-моему мнению, эти явления не являются следствием поражения мозга или неврологических проблем. Это эффекты фрустрации, которую она испытывает из-за повреждения мозга. Таким образом, эти игровые занятия могут быть великим шансом для нее действительно выражать то, что она чувствует. Она не обязана хвататься за глину, если ей не хочется. С другой стороны, если она предпочтет ею воспользоваться, возле нее нет других детей, глядя на которых, они могла бы сказать: «Они делают это лучше меня». Так что она, видимо, захочет попробовать.
Одна из матерей: Возможно, если вы дадите ей маленький кусочек, это поможет делу? Может быть, в школе они дают ей слишком много.
Естественное предположение, но в нем звучит гиперопека и упускается из виду сама идея игровой психотерапии.
Д-р Крафт: Нет. Следует дать ей нормальное количество глины. Она может взять столько, сколько захочет. Смотрите, мы не пытаемся прикрыть ребенка. Мы пытаемся понять его.
ТРЕТЬЯ НЕДЕЛЯ
Сообщение и все замечания, кроме последнего, восстановлены по записям.
Джоди: Помните, я говорила о проблемах в центральной нервной системе? Что ж, при тестировании интеллектуальные способности Гарриет находятся у нижней границы нормы. Кроме того, она пройдет еще несколько тестов у детского невропатолога. Собственно говоря, Гарриет очень зависима и виснет на мне — это для меня чистое наказание. Очень. Она не станет играть с другими детьми. Она даже не выйдет на детскую площадку возле противоположного угла дома, если я не пойду с ней — а площадку видно из нашего окна. У меня есть еще восьмимесячный ребенок, но я едва успеваю уделять ему время из-за Гарриет. Она все время вертится вокруг меня.
На таком фоне Джоди начала сообщение.
Джоди: Итак, Гарриет и в самом деле была очень довольна, когда мы начали игровое занятие. Я удивилась, что она так отреагировала, потому что, вы знаете, она и без того целый день со мной дома. Разумеется, у нее есть младшая сестра, а это было время, когда мы были вдвоем, без малышки. И еще одно удивило меня: она играла с глиной; собственно, она в течение всего занятия играла с глиной.
|
|
|
Д-р Крафт: Мне казалось, что Гарриет не любит трогать глину.
Джоди: Потому-то я и удивилась.
Я был рад, что не допустил гиперопеки: не позволил совсем убрать глину или уменьшить ее количество.
Джоди: В какой-то момент Гарриет сказала: «Что мы теперь будем делать? » В основном она делала разных животных. Один раз она сделала акулу, поедающую рыбу. Она слепила кошку, которая чего-то испугалась. Я забыла, чего.
Доклад был закончен. Теперь моя очередь.
Показалась ли Джоди акула, поедающая рыбу, признаком агрессии? Нет, она так не подумала. Я недоумевал, как такой важный момент был упущен, но напомнил себе, что это было первое сообщение и, в этом случае мать была до такой степени сосредоточена на зависимости Гарриет, что могла чего-то и не заметить.
Потом мы разобрали высказывание Гарриет: «Что мы теперь будем делать? » Сравните эту формулировку с другими возможностями: «Я не знаю, что делать», или: «Что мне делать? », или: «Теперь мне сделать то-то и то-то? », или просто ничего не делать и ни о чем не говорить. «Что мы теперь будем делать? » — относительно агрессивный вопрос. Плутая между такой формулировкой вопроса, свободным использованием глины и акулой, поедающей рыбу, интересно было бы понять, на самом ли деле Гарриет так беспомощна и зависима, как полагает ее мать?
Заглядывая в будущее, я понял, что несмотря на удивление, Джоди легко приняла мое предположение о том, что Гарриет в случае с акулой демонстрировала враждебность. Я отметил также открытую манеру Джоди и ее находчивость. Это давало основания полагать, что прогноз относительно перемен благоприятный.
|
|
|
