20. «Крылья». 21. Патернализм как реальность и проблема

20. «Крылья»

Впрочем, добившись желаемого, то есть став общенациональной партией, «Единая Россия» не смогла избежать внутренних проблем. На фоне разговоров о необходимости создания более определенных с точки зрения идеологии пропрезидентских партий, правой и левой, неоднократно заходила речь о том, чтобы «разделить» «Единую Россию». «Эти идеи, — пишет В. В. Иванов, — опирались на ту очевидную данность, что в процессе своего интенсивного[139] развития в 2002–2003 годы партия вобрала в себя огромное количество людей с самыми разными политическими взглядами. Единственное, что их могло объединять и объединяло, это идея поддержки президента и его курса, то есть лоялизм[140]… Никакой другой объединяющей идеи, а тем более идеологии не было. Попытки сформулировать ее, предпринимавшиеся в программе “Единства” (2000), манифесте “Единой России” (2002), съездовских докладах Грызлова, основанные на довольно грамотных манипуляциях с понятиями консерватизма и центризма, по большому счету ничем не кончились. Никто особо не проникся»[141]. За исключением избирателей, добавлю от себя.

И здесь отсутствие осознанной, вербализированной идеологии сыграло с «Единой Россией» злую шутку. В. Ю. Сурков наверняка видел опасность последующего развития событий и именно поэтому требовал от партии разработки внятной идеологии, явленной самой партии и избирателю на вербальном, а не только на образном уровне. Вместо того чтобы начать, то есть стать инициатором общественной дискуссии по идеологическим вопросам, партия ограничилась манифестом, который, как я показал, был скорее сверхидеологическим документом и разрабатывал основы общенациональной идеологии (точнее — общенационального консенсуса по идеологическим, ценностным вопросам). Манифест должен был стать началом идеологической работы партии и стартовой площадкой для общественной дискуссии. Поскольку партия удовлетворилась той предельно широкой рамкой, которая была задана самим манифестом, и вместо идеологического самоопределения и работы на внешнем периметре с упоением занялась партстроительством и наращиванием влияния, дискуссия замкнулась на внутреннем периметре и разразилась в самой партии, грозя ей тяжелыми последствиями.

Присутствие в партии «огромного количества людей с разными политическими взглядами», помноженное на внутрипартийную конкуренцию и даже борьбу, не могло не привести к поляризации позиций. Что и произошло после выборного цикла 2003 года. К тому же в рамках общей задачи создания общенациональной партии, включающей в себя все основные идеологические мотивы, один из создателей и идеолог партии В. Ю. Сурков, как указывает В. Иванов, не был против выделения в рамках единой (! ) партии фракции неформальных платформ — либеральной и левой (социальной). Однако презентация этих платформ в апреле 2005 года оказалась весьма жесткой. Во-первых, представители обеих групп предъявили претензию на всю партию, что не могло не вызвать резкой реакции противной стороны. Во-вторых, сработал «закон взаимоотталкивания и поляризации», о котором я писал выше. В результате «группа Плигина» (либералы) вместо утверждения либеральных ценностей свободы в их связи с традицией сбивается на критику текущей политики, причем в стиле внесистемной оппозиции. А «группа Исаева» (социал-консерваторы, больше похожие на социал-демократов) вместо утверждения новой роли государства как гаранта свободы личности сбивается на тот самый патернализм, который Владимир Путин готов был учитывать, но не считал ценностью и той традицией, которую следует сохранять. По крайней мере в том виде, в каком патерналистские настроения достались нам по наследству от советских времен и проявились по итогам 90-х годов.

21. Патернализм как реальность и проблема

О патернализме Путин высказался буквально накануне прихода к власти в статье «Россия на рубеже тысячелетий» (30 декабря 1999 года): «Факт и то, что в российском обществе глубоко укоренены патерналистские настроения. Улучшение своего положения большинство россиян привыкло связывать не столько с собственными усилиями, инициативой, предприимчивостью, сколько с помощью и поддержкой со стороны государства и общества. Эта привычка отмирает крайне медленно. Не будем пытаться давать ответ на вопрос, хорошо это или плохо. Важно то, что такие настроения имеют место. Более того, они пока преобладают. И потому не считаться с ними нельзя. Это следует учитывать в первую очередь в социальной политике»[142]. Однако уже в первом Послании Федеральному собранию (8 июля 2000 года) при разговоре о социальной политике отмечается: «Политика всеобщего государственного патернализма сегодня экономически невозможна и политически нецелесообразна. Отказ от нее диктуется как необходимостью наиболее эффективного использования финансовых ресурсов, так и стремлением включить стимулы развития, раскрепостить потенциал человека, сделать его ответственным за себя, за благополучие своих близких»[143]. В этом проявилась эволюция взглядов и политики Путина: от необходимости считаться с патерналистскими настроениями, продиктованной помимо социокультурных мотивов необходимостью выполнить те обязательства государства по отношению к гражданам, которые систематически не выполнялись, и тем самым поднять авторитет государства, к постепенному отказу от патерналистских настроений с обеих сторон. И не только по той причине, что патернализм экономически невозможен, но и потому, что политика, имеющая в том числе воспитательную функцию, должна, как сказано у Путина, раскрепостить в обществе творческие потенции.

Позиция по этому вопросу президента Д. А. Медведева в полном смысле преемственна по отношению к курсу В. В. Путина: к социальным недугам Медведев отнес «широко распространенные в обществе патерналистские настроения. Уверенность в том, что все проблемы должно решать государство. Либо кто-то еще, но только не каждый на своем месте. Желание “делать себя”, достигать шаг за шагом личных успехов не является нашей национальной привычкой. Отсюда безынициативность, дефицит новых идей, нерешенные вопросы, низкое качество общественной дискуссии, в том числе и критических выступлений» («Россия, вперед! », 10. 09. 2009). Сравните у В. Ю. Суркова: «Охранительные и патерналистские настроения, чрезмерно усиливаясь, подавляли активную общественную среду, приводя к дисфункции институтов развития»[144].