 |
14. Честный. 15. Мастер. 16. В голодный год
|
|
|
|
14. Честный
Здравствуйте, мои дорогие!
Сейчас время половина первого ночи. После разговора с вами по телефону что-то не спится. В голове всякие мысли вертятся – сон не идёт. Решил написать вам немного о том, что вспомнилось из рассказов моей бабушки.
Примерно сто лет назад, когда река у начала деревни была запружена и на том месте стояла мельница нашего последнего помещика Потеряева, картина этой местности выглядела совсем не так, как сейчас. Крестьяне ездили к нам со всей округи не только с зерном, но ещё и просто отдохнуть и полюбоваться на красивый пруд, искупаться в нём.
Потеряев был умным помещиком и любил красоту. Хотя и жил он в сорока верстах отсюда, в волостной Николо-Берёзовке, что на Каме, а из нашего пруда с мельницей устроил своеобразный парк для отдыха. Сюда частенько приезжали и его сыновья с компаниями своих друзей. Бывало, оставят беззаботно свои вещи на берегу и катаются на лодочке. Говорили, что случались и пропажи оставленных ценностей.
В то время управляющим мельницей был брат моего деда, Шамрат. Лет ему было около тридцати. Он, говорят, был настолько честным, что, увидев без присмотра оставленные на берегу вещи богатых людей, садился рядом и дожидался хозяев. Те, когда подплывали, удивлялись: «Чего тебе тут надо? ». А порой и угрожали: «А ну, выворачивай карманы! »
Он же, бывало, открыто и честно выворачивал карманы и, представляясь управляющим мельницей, отвечал: «Вот, охраняю – вдруг, кто украдёт. У нас такое бывает…». И, предлагая убедиться, что всё на месте, шёл по своим делам.
Шамрат садился рядом и дожидался хозяев.
15. Мастер
После революционных событий нашему помещику пришлось уехать в Сибирь. Но брат моего деда ещё несколько лет содержал мельницу в исправном состоянии.
|
|
|
И только когда в одну из вёсен вода размыла берега, а восстанавливать запруду было некому, пруд опустел и со временем от него остался лишь глубокий овраг. Хозяйство это пришло в запустение, и Шамрат наиболее ценные вещи из мельницы перевёз в наш дом. Среди них были большие подвесные рычажные весы с чашами и гирями, а также рабочий тумбовый стол с выдвижным ящичком, сделанный им самим ещё в те времена, когда я не родился.
Этот стол, до сих пор прочный и крепкий, стоит теперь в сенях моего дома, и я храню в нём продукты. А те мельничные весы всё ещё висят на стене в амбаре.
Шамрат мастерил тележные колёса, телеги и сани, делал бочки и рубил дома на заказ. Он был мастером на все руки. Вставал задолго до восхода солнца, шёл пешком за 30 километров в другую деревню, где работал на строительстве дома, и к вечеру возвращался обратно.
Однажды на стройке он упал с крыши и сломал руку. После этой травмы он уже конечно не мог работать плотником.
Имея после этого лишь одну здоровую руку, Шамрат уже в старческом возрасте мог ещё ставить на стол большущий кипящий самовар! А вот как он это делал, бабушка всегда с удивлением рассказывала: через одну ручку самовара пропустит полотенце, зажмёт его концы в зубах, а за вторую ручку берётся здоровой рукой. И таким вот образом пышущий жаром и бурлящий кипятком тяжёлый самовар аккуратно занимал своё почётное место на столе.
Шамрат был плотником и рубил дома на заказ…
16. В голодный год
В первые годы после революции мой дедушка по отцу Гайний какое-то время был назначен старостой деревни. К нему каждый день обращались с разными вопросами все местные жители и тогдашние власти. Прожил он недолго и умер, когда ему исполнилось 40 лет, в голодном 1921 году. Я тогда ещё не родился. А вот деда Шамрата не стало ещё раньше…
|
|
|
Моя бабушка, тогда ещё молодая, с тремя детьми осталась одна. Её старшему сыну Ямию было всего десять лет. Это мой отец.
А ещё двое сыновей, что помладше – шести и четырёх лет – в тот год не выжили… Тогда же у неё родился ещё один мальчик – Ондрий. Моя бабушка одна в те голодные годы сумела сохранить двух сыновей и лошадь. Она твердо знала, что крестьянину без лошади в следующем году не выжить, всё у крестьянина держалось на этой неутомимой труженице.
Нашу лошадь в ту пору несколько раз пытались украсть. Бабушка обвязывала ей на ночь передние ноги железными цепями, цепь закрывала на большой амбарный замок, а отец мой десятилетним мальчиком ходил сторожить её. Так они и выжили.
|
|
|
