А.М. Бандурка, 5 страница

Из коркового слоя Оно дифференцируется область Я, расположенная между Оно и внешним миром. Я стремится к получению удовольствия и избежанию неприятностей, причем сигналы страха соответствуют предупреждаемой, вызывающей неудовольствие опасности. Я – сфера личности, характеризующаяся внутренним осознанием самой себя и осуществлением приспособления личности к реальности. Важным успехом развития З. Фрейд считал переход от принципа удовольствия к принципу реальности.

Сверх-Я – это сфера личности, складывающаяся из комплекса совести, моральных черт и норм поведения, которые контролируют действия Я и предписывают ему моральные образцы подражания и деятельности. Несогласие между требованиями совести и действиями Я ощущается как чувство вины. Таким образом, именно в сверх-Я аккумулируются контролирующие воздействия общества и влияние культуры.

Сам Фрейд не пытался анализировать феномен преступного поведения, но имел и имеет последователей. Человек рождается преступником, а его последующая жизнь – это процесс подавления разрушительных инстинктов, заложенных в Оно, подчеркивал У. Уайт. По его мнению, большинство мотивов преступного поведения во многом совпадают с желаниями и устремлениями типичного обывателя[15].

Д. Абрахамсен, используя фрейдовскую концепцию Оно и сверх-Я, вывел формулу преступления:

Преступление=(преступные устремления, заложенные в ОНО+кри­ми­но­генная ситуация): контролирующие способности сверх – Я. [16]

По мнению фрейдистов и неофрейдистов, в результате того, что по каким-либо причинам не реализовались отдельные неосознаваемые врожденные влечения, возникает такое поведение, которое направлено на нанесение вреда человеку или объекту окружающего мира (агрессия, разрушение, вандализм и т. п. ). А. Адлер в качестве таких неосознаваемых врожденных влечений рассматривал чувство неполноценности и компенсации, стремления к власти, к превосходству над другими.

Э. Фромм проанализировал деструктивное, разрушительное поведение человека и его агрессивность. Он выделял поведение, связанное с обороной, ответной реакцией на угрозу. Такое поведение он называл доброкачественной агрессией  (смысл, заложенный в ней природой, заключается в сохранении жизни). Злокачественная агрессия проявляется как страсть к абсолютному господству над другим живым существом и желание разрушать. Это и есть деструктивность и ее природа социальна. К формам злокачественной агрессии (деструктивности) Фромм отнес садизм и некрофилию. «Садизм (и мазохизм) как сексуальные извращения представляют собой только малую долю той огромной сферы, где эти явления никак не связаны с сексом. Несексуальное садистское поведение проявляется в том, чтобы найти беспомощное и беззащитное существо(человека или животное) и доставить ему физические страдания вплоть до лишения его жизни»[17].

Некрофилия – это любовь к мертвому. Помимо сексуальной некрофилии (страсть к совокуплению или иному сексуальному контакту с трупом), Фромм выделяет несексуальную некрофилию как страстную тягу ко всему мертвому, больному, разлагающемуся и т. д.

В настоящее время все большую роль в природе деструктивности личности, ее агрессивности исследователи отводят социальным прижизненно действующим факторам.

Во второй половине XX в. за рубежом появилось немало серьезных научных трудов по судебной психологии. Из числа монографических исследований можно отметить работы итальянского ученого Э. Альтавиллы «Судебная психология», немецкого автора Э. Зеелига «Вина. Ложь. Сексуальность», английских психологов Г. Бертта «Прикладная психология» и Ф. Берриена «Практическая психология», бельгийского криминалиста Ф. Луважа «Психология и преступность», американских авторов Г. Дудича «Психология для работников следственных, судебных и исправительных органов» и Г. Тоха «Правовая и криминальная психология». Отдельные вопросы юридической психологии затрагиваются в криминалистических и криминологических работах. Однако все эти труды в основном повторяли положения, изложенные в литературе предыдущих лет в период расцвета западной психологической науки.

3. 2. Русская и советская юридическая психология

В России психология как наука начала зарождаться в ХУIII в., однако какого-либо влияния на уголовное судопроизводство она не оказывала, поскольку в то время господствовал розыскной (инквизиционный) процесс, не нуждавшийся в применении психологических знаний. Уголовное судопроизводство было основано на тайном, письменном процессе, на стремлении получить признание обвиняемого любой ценой, в том числе и с помощью самых изощренных, зверских пыток. Наряду с физическими пытками, применялись психологические, основывающиеся на использовании обыденного опыта воздействия на человека.

В отдельных опубликованных в то время работах появились рекомендации тактического характера для ведения следствия, основанные на обобщении сведений из области психологии. О необходимости учитывать психологию преступников высказывался И. Т. Посошков, предлагавший в «Книге о скудности и богатстве» различные способы допроса обвиняемых и свидетелей. Автор умело обобщил использование приемов допроса свидетелей, дающих ложные показания, подробно объяснил, как надо детализировать показания лжесвидетелей с тем, чтобы получить обширный материал для их последующего изобличения. Князь М. М. Щербатов, историк и философ, автор «Истории Российской с давних времен» указывал на необходимость знания законодателем «человеческого сердца» и создания законов с учетом психологии народа. Он одним из первых поставил вопрос о возможности досрочного освобождения исправившегося преступника и необходимости привлекать содержащихся в тюрьмах преступников к работам.

Значительное количество работ, посвященных юридической психологии, появилось в России в конце ХІХв.: «Очерк судебной психологии» А. У. Фрезе, «Психические особенности преступников по новейшим исследованиям» Л. Е. Владимирова и др. В указанных работах высказывались идеи чисто прагматического исследования психологических знаний в конкретной деятельности судебных и следственных органов. Так, И. С. Барышев, писал, что если судья не знает психологии, то это будет «суд не над живыми существами, а над трупами».

Но еще в начале ХІХв. были предприняты попытки обоснования отдельных уголовно-правовых положений с помощью психологических знаний, а в 1806-1812гг. в Московском университете читался курс «Уголовной психологии».

Судебные реформы 60-х гг. XIX ст., становление научной психологии создали объективные предпосылки для использования психологических знаний в уголовном судопроизводстве.

После многовекового мрачного периода судебного произвола, не знавшего гласности и состязательности сторон, в судопроизводстве утвердился принцип независимости судей и подчинения их только закону, принцип их несменяемости, принцип состязательности судебного процесса, равенства сторон (обвинения и защиты). Предварительное следствие было отделено от полицейского сыска и от прокуратуры, а также учрежден демократический институт суда присяжных и создана независимая от государства адвокатура.

С провозглашением свободной оценки доказательств судом встал вопрос об особенностях их восприятия и оценки судьями, присяжными заседателями. Последние столкнулись с фактами оказания на них психологического воздействия со стороны адвокатов и прокуроров во время судебных прений. С целью выяснения причин и условий совершения преступления более глубокому психологическому анализу подвергались в судебных речах личность обвиняемого, подсудимого, вскрывались мотивы их поведения. В целом развитие судебной психологии во второй половине ХІХ в. происходило по следующим направлениям.

Первое направление – исследование в области криминальной психологии, которая на начальном этапе своего развития испытывала влияние ломброзианства. В работах некоторых русских ученых конца ХІХ в. личность преступника рассматривалась как психопатология, как состояние, близкое к психическому заболеванию («Судебная психопатология» В. П. Сербского, 1900; «Судебная психопатология» П. И. Ковалевского, 1900).

В основном теории Ломброзо среди прогрессивных русских юристов не нашли должной поддержки. Значительная часть ученых открыто выступила с резким осуждением ломброзианства (В. Д. Спасович, Н. Д. Сергиевский, А. Ф. Кони, Г. В. Плеханов и др. ).

В 1907 г. по инициативе В. М. Бехтерева в Санкт-Петербурге был создан Научно-учебный психоневрологический институт, в программу которого входила и разработка курса «Судебная психология». Активное участие в разработке судебно-психологических проблем, в основном в сфере криминальной психологии, принимал В. М. Бехтерев. В работе «Об экспериментальном психологическом исследовании преступников» (1902) он классифицировал преступников на группы по психологическим признакам: 1) преступники по страсти (порывистые и импульсивные); 2) преступники с недостатком чувствительной, нравственной сферы, совершающие преступления хладнокровно, преднамеренно; 3) преступники с недостатком интеллекта; 4) преступники с ослабленной волей (ленью, склонностью к алкоголизму и т. д. ).

В области криминальной психологии активно работал С. В. Позны­шев. В книгах «Основные начала наук уголовного права» (1912) и в «Очерках тюрьмоведения» (1915) он дал глубокую психологическую характеристику преступников. Позднее свои исследования в этой области он обобщил в капитальном труде «Криминальная психология. Преступные типы» (1926).

Второе направление развития судебной психологии в России – исследование психологии свидетельских показаний. Это было связано с тем, что роль свидетельских показаний в гласном судопроизводстве усилилась. Исследованию данной проблемы были посвящены работы И. Н. Холчева «Мечтательная ложь» (1903), Г. Португалова «О свидетельских показаниях» (1903), Е. М. Кулишера «Психология свидетельских показаний и судебное следствие» (1904), А. И. Елистратова и А. В. Завадского «К вопросу о достоверности свидетельских показаний» (1904), сборник статей «Ложь и свидетельские показания», в котором были помещены статьи В. Штерна, О. Гольдовского, А. Ф. Кони, Г. Гросса, М. Лобзина.

Последователи теории несовершенства свидетельских показаний не только повторяли опыты европейских ученых, но и ставили свои. Во всех случаях при проведении опытов исследовалась только одна сторона восприятия человеком объективной действительности – непреднамеренное восприятие стороннего наблюдателя, что и приводило авторов к пессимистическим выводам.

С целью проверки правильности свидетельских показаний
в 1904 г. в Петербурге был задуман большой эксперимент, в котором принимала участие группа ученых во главе с В. М. Бехтеревым. Весной 1904 г. во МХАТе ставили пьесу «Юлий Цезарь». Редакция «Судебного обозрения» опубликовала обращение к публике прислать ответы
на 15 вопросов, относящихся к сцене убийства. Поступило 5050 писем с ответами, однако материал был затерян и работы не были закончены.

В конце ХІХ – начале ХХ вв. в Западной Европе начинают разрабатывать и применять методы психологической диагностики (ассоциативный эксперимент), с помощью которых устанавливалась причастность испытуемых лиц к данному преступлению (Вертгеймер, Юнг). В России методы психологической диагностики в судопроизводстве стали применять гораздо позже.

Широко пропагандировались и обсуждались возможности использования в целях совершения правосудия различные способы познания личности через внешность, физиологические и анатомические особенности. В то время появляется литература по графологии (науке о познании человека по почерку), физиогномике (познание человека по морщинам лица и мимике), хиромантии – познание личности человека по линиям на ладонях рук и т. д. В литературе освещались возможности совершения преступления под гипнозом, а затем начала рассматриваться и проблема применения гипноза при совершении правосудия.

Наряду с ознакомлением с судебно-психологической литературой других стран русские юристы и психологи начали разрабатывать и ряд самостоятельных направлений применения психологии в правосудии. Так, предлагалось тщательно изучать психологию лиц, проходящих перед следователем и судом; делались попытки на основании обобщения судебного опыта создать даже определенную психологическую классификацию лиц, которые встречаются в суде; основательно начали разрабатываться различные психологические проблемы процесса судопроизводства.

Психологический анализ большого количества дел, рассмотренных в судах, собственный опыт судебной практики позволяли прогрессивным отечественным юристам выявлять многие слабые стороны суда присяжных. Так, Л. Е. Владимиров пришел к выводу, что присяжные часто не анализируют доказательств, делают выводы о виновности, опираясь только на субъективные восприятия. Например, «дурная репутация в глазах присяжных может быть совершенно достаточным основанием для осуждения». Иногда присяжные заседатели выводили свои суждения о личности обвиняемого только на основании восприятия внешности обвиняемого в суде, его мимики, манеры держаться и даже по его физическим дефектам.

На основании таких и подобных им примеров некоторые русские ученые-юристы приходили к выводу о необходимости серьезного изменения деятельности суда присяжных с учетом требований психологии. Интерес юристов к углубленному исследованию психологии участников уголовного судопроизводства привел к появлению в судебной практике психологических экспертиз. Правда, эти экспертизы именовались не психологическими, а художественными, но назначались они для установления «душевного состояния» человека в тот или иной период его жизни. Для проведения таких экспертиз приглашались не психологи, а художники, хотя здесь необходимо было пользоваться чисто психологическими знаниями. Разумеется, такие «эксперты» не производили исследования, а только сообщали суду о своих субъективных состояниях и переживаниях в аналогичные периоды деятельности. Сообщенные ими сведения использовались сторонами для делаемых по аналогии выводов о психологическом состоянии обвиняемых, потерпевших, свидетелей в подобных ситуациях.

Чисто психологической экспертизы русский уголовный процесс не знал. Поскольку необходимость решения данных вопросов все же была, они ставились на основе психиатрической экспертизы, нечеткость предмета которой позволяла решать с ее помощью все относящиеся к «духовной жизни» человека. Многие русские психиатры считали необходимым при проведении психиатрических экспертиз не ограничиваться анализом только чисто психиатрических факторов, но исследовать и психические состояния, качества личности, особенно в тех случаях, когда речь шла об оправдывающих или смягчающих вину обстоятельствах.

Первое обращение к использованию психологических знаний в юридической практике относится к 1883 г. и связано с расследованием изнасилования, в котором обвинялся московский нотариус Назаров, а потерпевшей была актриса Черемнова. Предметом экспертизы было психическое состояние актрисы после ее дебюта: первое выступление в спектакле привело ее к такому упадку сил, что она оказалась неспособной оказать какое-либо физическое сопротивление насильнику. При проведении данной экспертизы за получением информации о влиянии на психику переживаний, связанных с первым выступлением на сцене, обращались к известным русским актрисам М. Н. Ермоловой, А. П. Глама-Мещерской. Использование такого рода свидетельств было направлено на установление объективных критериев оценки в уголовном судопроизводстве психических состояний участников процесса. Таким образом, проведение психологических экспертиз явилось третьим направлением развития отечественной юридической психологии.

Психологическая наука во многом помогла развитию отраслей права в дореволюционной России, поскольку прогрессивные юристы широко использовали достижения психологической науки для обоснования демократических основ правосудия. Примером тому могут служить работы А. Ф. Кони, Л. Е. Владимирова и др.

Значительный вклад в развитие юридической психологии внес известный юрист А. Ф. Кони, который был глубоким знатоком психологии и блестяще использовал психологические знания в судебных речах. В своих трудах «Свидетели на суде» (1909), «Память и внимание» (1922), в курсе лекций «О преступных типах» он уделял большое внимание психологии судебной деятельности, психологии свидетелей, потерпевших и их показаниям.

Однако имело место и неправильное понимание роли психологической науки в праве, попытки всю теорию права излагать с точки зрения психологической науки (например, работы проф. Л. И. Петражицкого).

Появление гласного суда дало возможность более широко и наглядно изучать нравы и психологию людей. Гласный суд стал весьма серьезным источником сбора материалов многими русскими писателями. Житейские драмы, разбираемые в суде, давали богатый материал для их психологического анализа. В этой связи можно сослаться на многие художественные произведения Ф. М. Достоевского, Л. Н. Толстого, А. П. Чехова и др. Художественные произведения прогрессивных русских писателей помогли полнее выявлять психологические проблемы судопроизводства, в частности привели к постановке вопроса о необходимости исследования психики осужденных, а также рассматривать осуждение не только как наказание, но и как перевоспитание осужденных.

Во многих исследованиях проводилась мысль о том, что преступники, как правило, являются психически неполноценными и что они должны рассматриваться как психопатические личности. Е. К. Краснушкин прямо проводил аналогию между преступниками и душевнобольными: «Криминальная группа людей имеет психопатологический индекс в существенном, характеризующийся очень высоким процентом психопатических личностей и психоневротиков с их психотическими реакциями, довольно высоким процентом шизофрении и ничтожным процентом маниакально-депрессивного психоза».

В первые годы после Октябрьской революции резко возрос интерес к юридической психологии, стали изучаться психологические предпосылки преступности, психологические аспекты ее предупреждения. Так, в 1925 г. впервые в мире был организован Государственный институт по изучению преступности и преступника. В течение первых пяти лет существования института его сотрудниками было опубликовано около 300 работ, в том числе и по проблемам судебной психологии.

Значительный интерес представляла в этом отношении лаборатория экспериментальной психологии, созданная в 1927 г. при Московской губернской прокуратуре. В этой лаборатории известный психолог А. Р. Лурия проводил исследования с целью выяснения причастности обвиняемого к совершению преступления. Взяв за основу разработанный западными психологами и криминалистами ассоциативный метод, А. Р. Лурия модифицировал его (кроме регистрации времени реакции – ответа на слово-стимул – специальный прибор одновременно регистрировал и мышечные усилия – тремор руки испытуемого). Разработки А. Р. Лурия значительно приблизили криминалистов и психологов к созданию лай-детектора (полиграфа).

На рубеже 30-х гг. в СССР произошли значительные политические перемены, которые помешали дальнейшему позитивному развитию юридической психологии. В этот период начался отход от гуманистических принципов в государственной, политической и научной жизни. Резкой критике подвергались методы педологии и ряд других направлений в развитии психологической науки: не критическое заимствование многих положений из работ зарубежных авторов, ошибки в методологической основе науки и т. д. Это привело к резкому сокращению психологических исследований: были закрыты или реорганизованы психологические научно-исследовательские учреждения и т. д. Психология была фактически подчинена педагогике и находилась в таком состоянии около тридцати лет. Понятно, что в этот период никакие психологические исследования на стыке с юриспруденцией не проводились. Психологов изолировали от следственной и судебной деятельности. Их изгнали даже из криминологии, которая в предшествующие полвека развивалась с помощью психологии.

С изменением социальных условий, политической и идеологической обстановки в стране в 60-е гг. возникла необходимость развития социальных наук, прежде всего психологии, социологии. В 1964 г. было принято специальное правительственное постановление «О дальнейшем развитии юридической науки и улучшении юридического образования в стране», в соответствии с которым уже в следующем учебном году в программу подготовки юристов в вузах был введен курс «Психология» (общая и юридическая). Были развернуты прикладные психологические исследования для обеспечения правоохранительной и профилактической деятельности в более широком диапазоне.

К недостаткам работ по юридической психологии раннего периода можно отнести их «психолого-комментаторский», умозрительный характер на уровне скорее житейской, а не научной психологии. В последнее десятилетие в Росии появилось немало интересных работ по различным направлениям юридической психологии (В. Л. Васильева, В. В. Романова, В. Ф. Пирож­кова, Ю. М. Антоняна, И. А. Кудрявцева, Н. А. Ратинова и др. ).

3. 3. Юридическая психология в исследованиях
украинских ученых

Актуальные проблемы юридической психологии всегда привлекали пристальное внимание украинских исследователей (как юристов, так и психологов). В начале XX в. также как и в других странах судебно-психологические исследования в основном проводились в институтах и кабинетах по изучению личности преступника и преступности, которые начали организовываться с 1923 г. В подобных учреждениях изучались такие проблемы:

а) динамика преступности и ее соотношение с социально-экономической динамикой развития государства;

б) социальные истоки преступноcти;

в) процесс образования преступной личности;

г) очаги преступности;

д) влияние деятельности пенитенциарных органов на личность преступников.

В эти годы в Украине были переведены и изданы труды таких ученых, как Г. Гросс, О. Липман, Э. Штерн, М. Геринг, Г. Мюнсберг, А. Гельвиг и др., что, конечно, оказало значительное влияние на отечественные судебно-психологические исследования. Важная роль в пропагандировании необходимости использования психологических знаний для осуществления правосудия принадлежала юридическим обществам Киева, Харькова и других городов, на заседаниях которых ставились и активно обсуждались спорные вопросы применения психологии в юриспруденции. Исследования проводились по психологии свидетельских показаний, психологической экспертизе и некоторым другим проблемам. В опубликованных работах делались попытки определить предмет специальной науки, занимающейся проблемами психологии при осуществлении правосудия. Первоначально эта наука часто именовалась «уголовной психологией» и в предмет ее должны были входить: психология показаний, психология преступления и его причины, психология преступника и психология вынесения приговора.

Термин «судебная психология» с более широким содержанием появился в работе харьковского ученого А. Е. Брусиловского. Он определял судебную психологию как «совокупность научно-психо­логических знаний, направленных на освещение, постановку и экспериментальную проверку процессуальных психологических проблем». Специальные кабинеты и лаборатории были организованы во всех крупных городах Украины: Киеве, Харькове, Одессе, Львове. Однако в 30-60-е гг. исследования в области юридической и других отраслях психологии были свернуты.

Исследования возобновились только в середине 60-х гг., когда было принято упомянутое выше правительственное постановление по улучшению юридического образования и дальнейшему развитию юридической науки. С мая 1971г. стали проводиться научные конференции по юридической психологии, а на съездах ученых она стала представляться в отдельных секциях.

Выход Украины из состава СССР и провозглашение национального суверенитета позволяют говорить о новом этапе развития юридической психологии в нашей стране. Хотя и до распада СССР решением теоретических и прикладных вопросов юридической психологии занимались многие видные украинские юристы и психологи (М. В. Костицкий, В. Е. Коновалова, В. Ю. Шепитько, З. И. Митрохина, В. С. Медведев, Н. В. Аликина и др. ). Они рассматривали не только проблемы личности преступника, психических механизмов совершения преступления, но и вопросы профилактики преступности, психологических основ проведения предварительного следствия. Украинские ученые изучали различные аспекты личности сотрудников органов правосудия, решали задачи по профотбору, профподготовке, профадаптации работников ОВД и т. д.

Авторы настоящего учебника одними из первых в независимой Украине обратились к проблемам психологии вообще и к юридической психологии в частности. В 90-х гг. XX в. они самостоятельно и в соавторстве с другими учеными издали ряд учебников, учебных пособий, научных исследований и разработок[18].

В настоящее время специализированную подготовку практических психологов по юридической психологии для системы ОВД осуществляет Институт внутренних дел (г. Киев) и Национальный университет внутренних дел (г. Харьков). Проводятся ряд диссертационных исследований ученых, открыт специализированный ученый совет по защите диссертаций. Открыты лаборатории по судебно-психологической экспертизе при специализированных институтах судебных экспертиз. Указанные процессы свидетельствуют о выходе отечественной юридической психологии на новый этап развития, который продолжается и в нынешних условиях.

Вопросы для самоконтроля

1. Какие этапы развития прошла юридическая психология?

2. Каким образом общественно-политические взгляды в России во второй половине XIX в. оказали влияние на формирование юридической психологии?

3. Назовите имена известных ученых и юристов, которые внесли значительный вклад в развитие юридической психологии за рубежом

4. Какую роль в развитии юридической психологии и криминологии сыграли труды Ч. Ломброзо?

5. Какова причина прекращения исследований в области юридической психологии в бывшем СССР в 30-х годах?

6. Какие исследования украинских ученых в области юридической психологии Вы можете назвать?

7. Когда и почему исследования в области юридической психологии возобновились?

РАЗДЕЛ II
Основы
психологии правосознания
личности

Расширение круга проблем, решаемых юридической психологией, усложнение ее структуры приводит к необходимости более четкого обозначения всех ее разделов. Еще недавно понятие «юридическая психология» и «правовая психология» употреблялись как синонимы. В настоящее время возникает необходимость в их дифференциации, так как содержание юридической психологии должно включать в себя не только такие разделы, как криминальная, судебная психология и др., касающиеся вопросов отклоняющего поведения, но и раздела, касающегося проблем правопослушного поведения и закономерностей его становления в процессе развития и социализации человеческой личности.

Правовая психология как раздел юридической психологии изучает закономерности развития и функционирования правосознания и правопослушного поведения человека, изменений этого поведения в связи с социально-экономическими преобразованиями в структуре общества. В решении стоящих перед нею проблем правовая психология взаимодействует не только с общей психологии (прежде всего психологией личности), но также с областями педагогической психологией, социальной психологией, психологией труда и др.

Глава 4
 Правовая социализация личности

4. 1. Личность и процессы ее социализации

4. 1. 1. Личность и ее психологическая структура

Понятие личности – одна из основных категорий психологической науки, в частности юридической психологии. Если для юриспруденции человек выступает как лицо, совершившее нарушение закона и выступающее объектом правосудия, то юридическая психология изучает человека как личность с определенным уровнем правосознания, мотивации, индивидуальных свойств, оказывающих существенное влияние на характер совершенного правонарушения, его показаний как свидетеля или потерпевшего, на содержание ценностных ориентаций субъекта, на готовность к ресоциализации и т. п.

Личность рассматривается в психологии как носитель сознания (в частности, правосознания ) и субъект целенаправленной деятельности. Применительно к отдельному человеку принято употреблять три понятия: «индивид», «личность» «индивидуальность». Индивид – это человек как представитель вида homo sapiens, т. е. в этом понятии подчеркивается биологическое начало в человеке, наличие в нем системы природных задатков, многие из которых могут повлиять на его последующее социальное поведение. Всякий человек рождается индивидом, но только в процессе развития в онтогенезе он становится личностью. На процесс развития личности влияют в единстве и взаимодействии такие факторы, как природные задатки, особенности социальной среды, общения и воспитания.

Личность – это «сознательный индивид» (Б. Г. Ананьев), т. е. человек, способный к сознательной организации и саморегуляции своей деятельности на основе усвоения социальных норм нравственности и правового поведения. С позиции системного подхода деятельность личности рассматривается как целеустремленная динамическая система, характеризующаяся многомерностью и иерархичностью (Б. Ф. Ломов, 1984). В ней можно выделить три основных подсистемы:

– когнитивную, в которой реализуются функции познания, отражения объективной природной и социальной реальности и которая включает в себя когнитивные процессы: восприятие, память, внимание, мышление и др.;

– регулятивную, включающую в себя эмоционально-волевые процессы и обеспечивающую способность субъекта к саморегуляции деятельности, самоконтролю и воздействию на поведение других людей;

– коммуникативную, которая реализуется в общении и взаимодействии с другими людьми.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: