Романтизм

Романтизм очень близок к идеализму, но разница между ними заключается в том, что идеализм происходит от разума, а романтизм — от чувств. Часто оба этих качества объединяются у одного человека. Большинство индивидуумов Sulphur романтичны, даже если они полностью поглощены собой и не помнят дату своей свадьбы. Для многих Sulphur жизнь представляет собой большой роман, полный приключений, открытий и волнующих переживаний, а любовь определяет смысл бытия. Очень немногие индивидуумы Sulphur могут обходить­ся без длительной и глубокой любви в их жизни, а сердце их обычно открыто и способно испытать глубокое чувство. Один пациент Sulphur рассказал мне о том, как он рыдал, найдя на дороге умирающего оленя, сбитого машиной, и которого он убил из милосердия. На подобное сострадание способны предста­вители многих других типов, но особенно характерно оно для Sulphur, Phosphorus у Causticum и Natrum muriaticum. Хотя индивидуум Sulphur обычно очень интеллектуален, он редко бывает лишенным эмоций сухарем, в отличие от Kali carbonicum, Lycopodium и некоторых Natrum muriaticum. В Sulphur часто живет поэт, и он неравнодушен к волнующим песням о человеческих трагедиях и человеческих победах, а также к балладам о любви. Помните, что, кроме тех Sulphur_y которые не замечают своих близких, полностью отдавшись какому-то интеллектуальному увлечению, существует не меньшее число Sulphury заботливо лелеющих свои отношения как наивысшую ценность в жизни.

Наиболее чувствительные Sulphur являются очень добрыми и любящими му­жьями и отцами. Они обожают жену и детей и склонны очень гордиться ими. Для такого мужчины его жена — это королева, что очень естественно, по­скольку сам индивидуум Sulphur от природы обладает поистине королевским достоинством, благородством и авторитетом независимо от его реального положения в обществе. У типичного Sulphur-отца семейства очень выражена

тенденция защищать свою семью, однако это не означает, что он стремится изолировать своих близких от других людей. Наоборот, он стремится зазвать к себе в дом всех и каждого, поскольку любит хорошую компанию и наслаж­дается человеческим теплом дружеских и семейных отношений.

Кент помещает Sulphur в рубрику «Сентиментальный», и это справедливо для некоторых представителей данного типа, особенно для тех, кто многое потерял и любит обращаться к хорошим прошедшим дням для восстановления душевного равновесия. Гораздо чаще романтизм Sulphur направлен вовне и вперед, нежели внутрь себя и в прошлое. Будучи поэтом, он легко откликается сердцем на красоту и человеческую любовь и может чувствовать потребность выразить свой восторг в типичных для него пышных словах. Мужчина Sulphur может настолько пылко говорить своей новой возлюбленной, что его любовь к ней превосходит все вместе взятые испытанные им ранее чувства, что к ней поневоле будет закрадываться недоверие к его словам. И тем не менее он говорит это вполне искренне, что, правда, не помешает через месяц говорить то же самое другой женщине. Однажды я лечил пожилого моряка Sulphur, который с гордостью заявлял, что у него были женщины в каждом порту. У него всегда был запас самых ходовых фраз из разных языков, причем по-русски он знал только — «хочу мороженого» и «я тебя люблю».

Романтизм Sulphur имеет несколько обезличенный оттенок по сравнению с более сентиментальными типами, такими, как Natrum muriaticum и даже Lycopodium. Как и в отношении других характеристик Sulphur, его роман­тизм имеет слишком большой, универсальный характер. Я имею в виду, что любовь и красота вселяет в индивидуума Sulphur чувство сопричастности чему-то большему, ощущение себя частью Вселенной и переживание гармо­нии мироздания. Например, мужчина Sulphur, узнав о беременности своей жены, может почувствовать потребность выйти ночью на улицу и глядеть на звезды, ощущая восхитительность бытия и переживая глубокое чувство бла­годарности Творцу. Как и Phosphorus, Sulphur гораздо острее большинства людей чувствует себя ребенком во Вселенной, гражданином Земли. Его го­ризонт очень широк, а его взгляд не только анализирует явления, но испол­нен глубокого романтического чувства. Его романтизм — это не ожидание сказочного принца девушкой Ignatia, а, скорее, чувство причастности к мистерии жизни и глубокая вера в осмысленность бытия.

Не все индивидуумы Sulphur религиозны, но большинство из них, с которы­ми мне приходилось сталкиваться, ощущали присутствие высшего начала, на которое они нередко почти не обращали внимания, однако чью неявную поддержку и помощь они постоянно чувствовали. Однажды я консультировал одного пожилого пациента Sulphur, прикованного к больничной койке. У

него был перелом шейного отдела позвоночника в результате несчастного случая, и он знал, что уже никогда не встанет. Я спросил его, верит ли он в Бога, на что тот ответил: «Я уже не помню, когда был в церкви последний раз, но чувствую, что Иисус мне друг», и я думаю, что он сказал это искренне и без малейшей тени легкомысленности.