ГЛАВА 4. Сталинская концепция развития СССР. Индустриализация страны. Коллективизация сельского хозяйства 2 страница

Разумеется, на XIV съезде партии сразу же разгорелся острый спор об источниках и средствах накопления, о темпах индустриализации. Л. Троцкий, поддержанный Каменевым, Зиновьевым, Пятаковым и другими, высказался за «сверхиндустриализацию» за счет крестьянства. Он предложил изымать средства для индустриализации посредством «ножниц»: высоких цен на промышленные товары, низких – на сельскохозяйственные, а также посредством соответствующего налогообложения.

Сталин, Бухарин, Рыков выступили против подобных планов: нужно считаться с имеющимися реальными возможностями; индустриализация должна базироваться на подъеме благосостояния деревни, всех слоев трудящихся. Сталин обвинил Троцкого, что он рассматривает деревню как «внутреннюю колонию». «Мы не можем, – заявлял он, – действовать в духе капиталистических стран, которые источники первоначального накопления капитала искали на путях захвата и ограбления колоний, на путях войны и контрибуций, на путях кабальных концессий и кабальных займов. Для социалистических стран это неприемлемо». В том же духе Бухарин заявил, что пролетариат не может идти по линии углубления пропасти между ним и крестьянством, что накопление в социалистической промышленности не может происходить без накопления в крестьянском хозяйстве. Оба процесса взаимосвязаны, зависят друг от друга. Поэтому «основной проблемой нашей экономики как раз и является проблема наиболее быстрого оплодотворения обеих решающих половин нашего народного хозяйства»[15].

Сталин решительно отверг обвинения в свой адрес и в адрес ЦК партии со стороны Каменева, Зиновьева, Сокольникова и других в том, что ЦК недооценивает кулацкую опасность и, в сущности, проводит в деревне политику, выгодную кулаку. Особенно остро оппозиционеры критиковали Бухарина (ясно, что и Сталина) за то, что он якобы делает ставку на госкапитализм и своим лозунгом «Обогащайтесь! » поддерживает кулака и тому подобных. Сталин выступил в поддержку Бухарина. Да, в свое время Бухарин возражал Ленину, который утверждал, что категория госкапитализма совместима с системой диктатуры пролетариата. Бухарин и другие «левые» считали, что нельзя совместить категорию госкапитализма с системой диктатуры пролетариата. Позже Бухарин признал свою ошибку. И сегодня он защищает ленинскую линию по вопросу о природе госпромышленности, подчеркнул Сталин.

И что такое госкапитализм сегодня? В 1921 году Ленин, зная, что наша промышленность мало развита, а крестьянство нуждается в товарах, считал, что лучшая из всех возможностей – привлечь заграничный капитал, наладить с его помощью промышленность, ввести таким образом госкапитализм и через него устроить смычку советской власти с деревней. Но со времени 1921 года обстановка изменилась у нас существенно; за это время наша социалистическая промышленность и советско‑ кооперативная торговля успели уже стать преобладающей силой, смычку между городом и деревней мы уже научились устанавливать собственными силами; наиболее яркие формы госкапитализма – концессии и аренда – не получили за это время серьезного развития; поэтому говорить теперь, в 1925 году, о госкапитализме как преобладающей форме нашего хозяйства – значит искажать социалистическую природу нашей государственной промышленности, значит не понимать всей разницы между прошлой и нынешней обстановкой, значит подходить к вопросу о госкапитализме не диалектически, а схоластически, метафизически, заявляет Сталин. Оппозиционеры (как и критики ленинской НЭП в 1921 году) не понимают двойственной природы новой экономической политики, двойственной природы торговли в нынешних условиях борьбы социалистических элементов с элементами капиталистическими, они не понимают диалектики развития в обстановке диктатуры пролетариата, в обстановке переходного периода, где методы и оружие буржуазии используются социалистическими элементами для преодоления и ликвидации элементов капиталистических.

В этой связи Сталин возразил также и Н. К. Крупской, которая утверждала, что НЭП является, в сущности, капитализмом, допускаемым на известных условиях, капитализмом, который пролетарское государство держит на цепи. «Что мы держим капитализм на цепи – это верно, – сказал Сталин. – Но чтобы НЭП явился капитализмом – это чепуха… НЭП есть особая политика пролетарского государства, рассчитанная на допущение капитализма, при наличии командных высот в руках пролетарского государства, рассчитанная на борьбу элементов капиталистических и социалистических; рассчитанная на возрастание роли социалистических элементов в ущерб капиталистическим, рассчитанная на победу социалистических элементов над капиталистическими элементами, рассчитанная на уничтожение классов, на постройку фундамента социалистической экономики. Кто не понимает этой переходной, двойственной природы НЭПа, тот отходит от ленинизма», – подчеркивал Сталин.

Он считает, что лозунг «Обогащайтесь! », конечно, неправилен. Наш лозунг – социалистическое накопление. С помощью НЭПа мы снимали преграды, стоящие на пути поднятия благосостояния деревни. Эта операция, безусловно, облегчает высокое накопление, и часто – капиталистическое и социалистическое. Но никогда еще партия не говорила, что она своим лозунгом ставит частное накопление. Да, у Бухарина вырвалось слово «обогащайтесь» в речи за два дня до апрельской конференции нашей партии. На конференции я заявил, что лозунг «Обогащайтесь! » не есть наш лозунг. Я не помню, чтобы Бухарин возражал против этого протеста.

Далее Сталин подверг критике и позицию Г. Зиновьева, который требовал нейтрализации середняка и в начавшуюся эпоху социалистического строительства, в то время как партия в духе Ленина выступает за союз с середняком в борьбе против кулака. Правда, уточнил Сталин, теперь, к XIV съезду партии, Зиновьев все‑ таки повернул в сторону союза с середняком.

Подводя итоги работы XIV съезда ВКП(б), в заключительном слове Сталин критикует Сокольникова, который считает, что «немалые уроны, которые мы потерпели на хозяйственном фронте… идут как раз по линии переоценки наших сил, по линии переоценки социалистической зрелости, переоценки возможностей для нас, для государственного хозяйства, руководить всем народным хозяйством уже теперь». Сталин критикует Сокольникова также и за то, что он закупку и ввоз оборудования из‑ за рубежа превращал в принцип, в перспективу развития Советской России. Мы вынуждены пока ввозить оборудование, возражает Сталин. Если мы застрянем на этом пути, то есть будем ввозить оборудование, а не производить его собственными силами, то мы не можем быть гарантированы от превращения нашей страны в придаток капиталистической системы. Если мы хотим превратить нашу страну из аграрной в индустриальную, мы должны держать курс на развитие производства средств производства.

Сталин еще раз отверг обвинения Каменева, который утверждал, что, разрешая в деревне аренду, наемный труд и так далее, партия уступает кулаку. Напротив, это уступка крестьянству. Крестьянство не может жить при данных условиях без товарооборота, без допущения некоторого оживления капитализма. Только через торговлю мы можем укрепить смычку с ним и построить фундамент социалистической экономики, подчеркивал Сталин.

Между тем положение в деревне, в сельском хозяйстве было тяжелым. После Октябрьской революции в стране насчитывалось 24–25 млн… крестьянских хозяйств, среди них около 0, 5 млн… считались кулацкими хозяйствами. Новая экономическая политика привела к более глубокой дифференциации села. В 1924–1925 годах около 10 % сельского самодеятельного населения относилось к категориям безземельных наемных рабочих, крестьяне‑ бедняки составляли примерно 26 %, середняки – 61 %, кулачество – 3 %. К1927 году положение на селе было уже таковым: к бедняцким слоям относились 35–40 % населения, кулаки составляли уже 5 % населения (6, 25 млн… человек). Количество сельскохозяйственных наемных рабочих составляло около 2, 3 млн… человек, из них 60 % вообще не располагали посевными площадями, 89 % не имели скота, а у третьей части не было даже коров.

В эти годы приблизительно четвертая часть всех крестьянских хозяйств не располагала тягловым скотом и почти у третьей части не было инвентаря, необходимого для пахоты.

В1927 году, когда промышленное производство уже достигло довоенного уровня, производство товарной пшеницы составляло только половину по сравнению с довоенным уровнем. Кулаки (да и середняки) придерживали, не продавали хлеб, ждали более выгодных цен на нужные промышленные товары и сельскохозяйственные машины, которых явно не доставало. Все это обостряло ситуацию, привело к острому зерновому кризису.

На внутренние социальные противоречия по‑ прежнему оказывала влияние и сложная международная обстановка: изоляция СССР, разрыв в 1927 году дипломатических отношений с Англией.

Как решать возникшие проблемы? Надо привести в соответствие организацию и темпы развития сельского хозяйства с организацией и темпами развития промышленности. Сталин, руководство партии и страны понимали, что современные методы хозяйствования, высокоразвитая техническая база возможны только в крупных хозяйствах.

Именно поэтому XV съезд партии (1927) провозгласил курс на коллективизацию сельского хозяйства. Доказывая необходимость развертывания коллективизации, Сталин приводил следующие аргументы. «Колхозы и совхозы являются крупными хозяйствами, способными применять тракторы и машины. Они являются более товарными хозяйствами, чем кулацкие хозяйства. Наши города и наша промышленность растут и будут расти с каждым годом. Это необходимо для индустриализации страны. Следовательно, будет расти с каждым годом спрос на хлеб, а значит, будут расти и планы хлебозаготовок. Поставить нашу индустриализацию в зависимость от кулацких капризов мы не можем. Поэтому нужно добиться того, чтобы в течение ближайших трех‑ четырех лет колхозы и совхозы как сдатчики хлеба могли дать государству хотя бы третью часть потребного хлеба. Это оттеснило бы кулаков на задний план и дало бы основу для более или менее правильного снабжения хлебом рабочих и Красной армии. Но для того чтобы добиться этого, нужно развернуть вовсю, не жалея сил и средств, строительство колхозов и совхозов.

Но и это не всё. Наша страна не может жить только сегодняшним днем. Мы должны подумать и о завтрашнем дне, о перспективах развития нашего сельского хозяйства, наконец – о судьбах социализма в нашей стране. Хлебная проблема – есть часть сельскохозяйственной проблемы, а сельскохозяйственная проблема является составной частью проблемы строительства социализма в нашей стране.

В настоящее время советский строй, отмечает Сталин, держится на двух разнородных основах: на объединенной социализированной промышленности и на индивидуальном мелкокрестьянском хозяйстве, имеющем в своей основе частную собственность на средства производства. Может ли держаться долго на этих разнородных основах советский строй? Нет, не может.

Ленин говорит, что пока в стране преобладает индивидуальное крестьянское хозяйство, рождающее капиталистов и капитализм, будет существовать опасность реставрации капитализма. Понятно, что пока существует такая опасность, нельзя говорить серьезно о победе социалистического строительства в нашей стране.

Стало быть, для упрочения советского строя и победы социалистического строительства в нашей стране совершенно недостаточно социализации одной лишь промышленности. Для этого необходимо перейти от социализации промышленности к социализации всего сельского хозяйства, подчеркивает Сталин.

А что это значит?

Во‑ первых, нужно постепенно, но неуклонно соединять индивидуальны крестьянские хозяйства, являющиеся наименее товарными хозяйствами в коллективные хозяйства, в колхозы, являющиеся наиболее товарным хозяйствами.

Во‑ вторых, нужно покрыть все районы нашей страны без исключения колхозами и совхозами, способными заменить как сдатчика хлеба государств не только кулаков, но и индивидуальных крестьян.

В‑ третьих, ликвидировать все источники, рождающие капиталистов и капитализм, и уничтожить возможность реставрации капитализма.

В‑ четвертых, создать прочную базу для бесперебойного и обильного снабжения всей страны не только хлебом, но и другими видами продовольствия, с обеспечением необходимых резервов для государства.

В‑ пятых, создать единую и прочную социалистическую базу для советского строя, для советской власти.

И наконец, обеспечить победу социалистического строительства в нашей стране.

И снова – дискуссия, и снова – оппозиция. Оппозиция выдвинула «платформу 83» сторонников Троцкого. Прежде всего – по поводу политики в отношении кулака. Меры, опирающиеся на насилие, либо экономические методы воздействия? Сталин ставит задачу: ограничить, а затем ликвидировать кулачество «как класс». Каменев снова утверждает, что Сталин недооценивает капиталистические элементы в деревне, и, по сути, призывает к ужесточению курса против кулака. Сталин возражает: «Не правы те товарищи, которые думают, что можно и нужно покончить с кулаками в порядке административных мер, через ГПУ: сказал, приложил печать – и точка. Это средство легкое, но далеко не действенное, кулака надо взять методами экономического порядка. И на основе советской законности. А советская законность – не есть пустая фраза» (т. 1, с. 311).

XV съезд ВКП(б) разгромил троцкистскую оппозицию. Троцкий и другие оппозиционеры были исключены из партии. Борьбу ВКП(б) против троцкистов поддержал III Интернационал, поддержали коммунисты европейских стран. Так, руководитель коммунистов Италии и член Секретариата ИККИ П. Тольятти решительно выступил против Троцкого и Зиновьева. Он отверг точку зрения Зиновьева, будто установка на строительство социализма в одной стране – России – способна посеять пессимизм и пораженчество в рядах коммунистических партий и пролетариата Западной Европы: «Нет, совершенно нет… Мы должны признать, что русская революция и деятельность русской партии – величайшие факторы, организующие силы мировой революции на данном этапе». В качестве одного из руководителей Коминтерна Тольятти подписал решение ИККИ, одобрявшее исключение троцкистов из рядов ВКП(б) в ноябре 1927 года.

Спустя полгода, после XV съезда партии, Сталин выступил с важной речью на июльском (1928) пленуме ЦК ВКП(б). Речь его снова была посвящена перспективам развития страны, прежде всего – ее индустриализации и коллективизации сельского хозяйства для решения на этой основе хлебной проблемы.

У нас, в СССР, подчеркнул Сталин, имеются два источника, питающих нашу индустрию: во‑ первых – рабочий класс, во‑ вторых – крестьянство. Индустриализировать страну мы можем только за счет внутреннего накопления. Рабочий класс создает ценности и двигает вперед промышленность. Крестьянство платит государству не только обычные налоги, прямые и косвенные, но оно ещё переплачивает на сравнительно высоких ценах на товары промышленности – это во‑ первых – и более или менее недополучает на ценах на сельскохозяйственные продукты – это во‑ вторых.

Это, конечно же, есть нечто вроде «дани», нечто вроде сверхналога, который мы вынуждены брать временно для того, чтобы сохранить и развить дальше нынешний темп развития индустрии, обеспечить индустрию для всей страны, поднять дальше благосостояние деревни и потом уничтожить вовсе этот добавочный налог, эти «ножницы» между городом и деревней. Дело это, что и говорить, неприятное, но пока что наша страна не может обойтись без обложения этим добавочным налогом крестьянства.

Критики Сталина и в 30‑ е годы, и сегодня обвиняют его в том, что, связав темпы индустриализации с «данью», с обложением крестьян «сверхналогом», он стал действовать в духе троцкистских идей «сверхиндустриализации». Разница, однако, в том, что для Сталина «дань» с крестьян – вынужденная и неприятная мера, для Троцкого и троцкистов это – «норма».

Касаясь вопроса о смычке с середняком, Сталин отмечает, что у некоторых товарищей выходит, что смычка между городом и деревней проходит исключительно по линии текстиля, по линии удовлетворения личного потребления крестьянства. Это неверно. Мы с этого начинали смычку с крестьянством. Тем не менее смычка между городом и деревней проходит не только по линии удовлетворения личных потребностей, но, прежде всего, по линии удовлетворения хозяйственных потребностей крестьянства как производителя сельскохозяйственных продуктов. Мы должны давать крестьянству ещё машины всякого рода, семена, плуги, удобрения и так далее. Смычка имеет, таким образом, своей основой не только текстиль, но и металл. Смычка по металлу улучшает крестьянское хозяйство, машинизирует его, поднимает его рентабельность и подготавливает почву для объединения разрозненных и мелких крестьянских хозяйств в крупные общественные хозяйства. Цель смычки состоит в том, чтобы сблизить крестьянство с рабочим классом, переделать постепенно крестьянство, его психологию, его производство в духе коллективизма и подготовить, таким образом, условия для уничтожения классов.

Сталин возразил также тем товарищам, которые утверждали, что НЭП – это отступление, и что после смерти Ленина партия отступила ещё больше, допустив в деревне аренду земли и наемный труд. НЭП – не отступление, НЭП – победоносное и систематическое наступление социализма на капиталистические элементы нашего хозяйства. На XI съезде партии Ленин говорил о возможности применения наемного труда и аренды в сельском хозяйстве. Следовательно, подчеркивает Сталин, партия продолжает действовать в духе Ленина.

Вместе с тем Сталин отвергает и позицию тех (в частности, Бухарина и других), кто видит в НЭПе «спасение» смычки рабочих и крестьян и в этой связи требует отказа от политики ограничения кулачества, требует развязывания капиталистических элементов в деревне… в интересах смычки. Против таких антипролетарских настроений необходимо застраховать партию всеми силами, всеми средствами, заявляет Сталин.

Он остро выступает также против тезиса, будто после победы революции и победного утверждения советской власти классовая борьба затухает. Наоборот, продвижение к социализму не может не вести к сопротивлению эксплуататорских элементов этому продвижению, а сопротивление эксплуататоров не может не вести к неизбежному обострению классовой борьбы, подчеркнул Сталин.

Конечно, Сталин признает, что в деревне чрезвычайные меры опасны; лучше использовать другие, гибкие меры для маневрирования на рынке. Но при дефиците в 128 млн… пудов хлеба чрезвычайные меры просто были необходимы для того, чтобы спасти страну от общехозяйственного кризиса. Если бы они не были приняты, у нас был бы теперь серьезнейший кризис всего народного хозяйства, голод в городах, голод в армии. Тем не менее чрезвычайные меры как постоянный и длительный курс нашей партии – это игра с огнем, это угроза для смычки, заявляет Сталин.

Сталин подчеркнул, что особое внимание в деревне нужно обратить на работу с беднотой. Нужно принять за правило: чем лучше у нас идет работа среди бедноты, тем выше авторитет советской власти. XV съезд нашей партии был совершенно прав, когда дал лозунг усиления наступления на кулака, на кулачество. Но можно ли вести успешно борьбу с кулачеством, не поднимая бедноту против кулачества, не оказывая систематической помощи бедноте? Ясно, что нельзя!

Относительно середняка Сталин отмечал, что середняк есть класс колеблющийся. Если беднота не представляет ещё организованной опоры советской власти, кулак чувствует себя в силе, середняк колеблется в сторону кулака. Если беднота – опора советской власти, кулак чувствует себя в осадном положении, середняк колеблется в сторону рабочего класса.

Конечно, всё это – взвешенные, хорошо аргументированные суждения.

На этом же пленуме Сталин поднял вопрос о подготовке кадров для промышленности. Теперь – «кадры решают всё». Он особо подчеркнул значение этой проблемы в связи с «шахтинским делом». В1928 году в городе Шахты были задержаны по обвинению во вредительстве и саботаже несколько иностранных и русских специалистов. Сталин охарактеризовал «шахтинское дело» как экономическую контрреволюцию, затеянную частью буржуазных спецов. Эти спецы, будучи организованы в тайную группу, получали деньги на вредительство от бывших хозяев, сидящих теперь в эмиграции, и от контрреволюционных антисоветских капиталистических организаций на Западе. В этом именно и состоит классовая подоплека «шахтинского дела», подчеркивал он.

Выступая на VIII съезде ВЛКСМ (16 мая 1928 г. ), Сталин предостерегал своих слушателей: «Наши победы наложили некий отрицательный отпечаток на нашу работу, на психологию наших работников. У ряда наших работников создалось настроение, что все идет как по маслу, что мы двигаемся по рельсам прямо без пересадки к социализму. Подобная теория «самотека» опасна. Успокаиваться рано. Неверно, что у нас уже нет классовых врагов, что они побиты и ликвидированы. Нет, они существуют и пытаются выступать против советской власти».

Возвращаясь к этой теме на июльском Пленуме ЦК ВКП(б) 1928 года, Сталин вместе с тем подчеркнул: «Существо и смысл «шахтинского дела» состоит в том, что мы оказались почти безоружными и совершенно отсталыми, до безобразия отсталыми, в деле обеспечения нашей промышленности известным минимумом преданных делу рабочего класса кадров специалистов. Урок, вытекающий из «шахтинского дела», состоит в том, чтобы ускорить темп образования, создания новой технической интеллигенции из людей рабочего класса, преданных делу социализма и способных руководить технически нашей социалистической промышленностью.

Это не значит, что мы отбрасываем прочь тех специалистов, которые мыслят не по‑ советски или не являются коммунистами, но согласны сотрудничать с советской властью. Мы требуем только одного – чтобы они честно сотрудничали с советской властью, раз согласились на это добровольно. Но таких людей из старых специалистов становится все меньше.

Поэтому нам абсолютно необходима новая смена из молодых специалистов. Партия считает, что новую смену надо создавать ускоренным темпом, если мы не хотим оказаться перед новыми неожиданностями, и создавать её нужно из людей рабочего класса, из среды трудящихся. Это и значит создать новую техническую интеллигенцию.

И, что также важно, – заявляет Сталин, – материальное обеспечение учащихся должно быть достойным. Советская власть именно поэтому пошла на то, что затраты на образование новых кадров приравняла по своему удельному весу к затратам на капитальное строительство промышленности и решила выделить добавочно на это дело более 40 млн… рублей ежегодно» (т. 11, с. 217).

На этом Пленуме ЦК партии Сталин весьма остро поставил вопрос о самокритике как основе жизни большевистской партии. Без самокритики нет правильного воспитания партии, класса, масс; без правильного воспитания партии, класса, масс нет большевизма.

Да, после XV съезда ВКП(б) ликвидировавшего троцкистскую оппозицию, в партии новая обстановка. Но почить на лаврах нельзя. Нам нужна критика, самокритика, честная, открытая, а не злобная, не контрреволюционная, которую проводила оппозиция. Критика очень нужна, ибо у нас создалась группа руководителей, имеющих большой авторитет. Этот факт может создавать опасность отрыва вождей от масс. Вожди могут зазнаться и признать себя непогрешимыми. Ничто, кроме гибели партии, не может выйти из этого. Вожди партии – тогда вожди, когда их уважают, признают их авторитет. Для того чтобы идти вперед, улучшать работу, надо всё время держать открытым клапан самокритики, надо дать советским людям возможность критиковать своих вождей за их ошибки. Общественное мнение рабочих – это живой и бдительный моральный контроль масс за вождями».

Это – всё слова, хором утверждают критики Сталина. Однако Сталин ещё в 1925 году решительно поддержал журналиста Сосновского, высказавшего критические замечания в адрес местных органов советской власти. Не надо обвинять его в том, что он якобы утверждает, что советский аппарат прогнил. Он нигде не сказал этого. Он показал стране кусок живой жизни, вскрыл недостатки в деятельности местных органов, не умеющих работать в деревне, с крестьянством. На настоящем Пленуме ЦК, продолжая эту тему, Сталин сказал: «Я думаю, что если критика содержит хотя бы 5‑ 10 % правды, то и такую критику надо приветствовать, выслушать внимательно и учесть здоровое зерно». Сталин особенно выделил и поддержал работающих в деревне рабкоров и селькоров. «Эти люди, в массе своей впечатлительные, горящие искрой правды, желающие обличать, желающие исправить во что бы то ни стало наши недочеты, люди, не боящиеся пуль, – должны составить один из основных рычагов. К ним надо прислушиваться, а не хулить. Через них, как через некоторый барометр, непосредственно отражающий недочеты нашей строительной работы, мы очень многое могли бы выявить и исправить.

Конечно, нам нужна такая критика, которая укрепляет наше дело. Критика и самокритика должны, во‑ первых, поднять бдительность рабочего класса, обострить его внимание к нашим недостаткам, облегчить исправление этих недостатков и сделать невозможными всякого рода «неожиданности» в нашей строительной работе. Во‑ вторых, она должна поднять политическую культурность рабочего класса, развить в нем чувство хозяина страны и облегчить обучение рабочего класса делу управления страной».

Особую роль критике и самокритике Сталин придавал в связи с необходимостью борьбы с бюрократизмом. Бюрократизм, заявлял Сталин, один из жесточайших врагов нашего продвижения вперед. Коммунист‑ бюрократ – самый опасный тип бюрократа. Как бороться против этого зла? Я думаю, что никаких других средств против этого зла, кроме организации контроля партийных масс снизу, кроме насаждения внутрипартийной демократии, нет и не может быть. Миллионные массы рабочих, строящих нашу промышленность, накапливают изо дня в день громадный опыт строительства, который ценен для нас ничуть не меньше, чем опыт руководителей. Массовая критика снизу, контроль снизу нужны нам, чтобы этот опыт миллионных масс не пропадал даром, чтобы он учитывался и претворялся в жизнь.

Отсюда очередная задача партии: беспощадная борьба с бюрократизмом, организация массовой критики снизу, учет этой критики в практических решениях о ликвидации наших недостатков, чистка аппарата и выдвижение в аппарат снизу преданных работников из рабочего класса.

В 1934 году на XVII съезде партии Сталин снова и весьма резко выступил против бюрократизма, против «советских вельмож»: «Бюрократизм и канцелярщина аппаратов управления… отсутствие ответственности… вот где источники наших трудностей, вот где гнездятся теперь наши трудности… Это люди с известными заслугами в прошлом, люди, ставшие вельможами, люди, которые считают, что партийные и советские законы писаны не для них, а для дураков…»

Но беда Сталина была в том, что, отодвигая, убирая, прогоняя старых «вельмож», действительно обленившихся, зазнавшихся, кичившихся своими прежними заслугами, он выдвигал новых «вельмож». Да, его «выдвиженцы» были люди молодые, энергичные, знающие, преданные стране и делу социализма. Но среди них было немало и тех, у кого преданность делу, служение стране, сознание долга, чувство достоинства постепенно утрачивались, сознание чести подменялось сознанием лести, сознание долга – сознанием придворности, стремлением сделать карьеру. Да, над ними постоянно висел «дамоклов меч» наказания за проступки, но привычка властвовать и привилегии власти преодолевали и страх…

Дочь Сталина Светлана Аллилуева в книге «Двадцать писем другу» вспоминает, как она рассказала отцу, что во время войны в эвакуации, в Куйбышеве, для детей высокопоставленных советских руководителей была создана отдельная школа. Сталин по этому поводу выразился коротко и энергично: «Каста проклятая! » Но эта «каста», «номенклатура» и тому подобные, повторяем, в известной степени была его порождением. Впоследствии многие «номенклатурщики» предали Сталина, а затем их «наследники» предали и партию, и Советскую страну.

Но вернемся к 30‑ м годам, вернемся к Сталину, к эпохе индустриализации и коллективизации. Сталин спешил – спешил в проведении линии и на индустриализацию, и на коллективизацию сельского хозяйства.

Конечно, много факторов побуждали Сталина спешить: желание скорее вырвать страну из вековечной отсталости, из неграмотности и бескультурья, быстрее создать мощную страну, чтобы противостоять неисчезающим, постоянным империалистическим угрозам. На Сталина и его окружение в деле проведения коллективизации в деревне большое воздействие оказывало и чувство враждебности широких крестьянских масс, в основном бедняцких, к богатым, зажиточным крестьянам. Именно богатые крестьяне в первые годы советской власти не раз участвовали в антисоветских восстаниях. Кулаки, зажиточные крестьяне, конечно же, были противниками коллективизации, противниками «голытьбы». Бедняки, в среде которых идеи равенства всегда были широко распространены, а после революции тенденция к уравнительности ещё более усилилась, остро реагировали на процессы углубляющейся дифференциации в деревне. Они были убеждены, что кулаки – враги, что только после их ликвидации можно перейти к социализму, в котором всё будет «по справедливости». И Сталин разделял эти настроения.

В руководстве партии Н. И. Бухарин и ряд других видных деятелей выступили против форсированного курса Сталина. Именно Н. И. Бухарин, который до сих пор играл немалую роль в борьбе против Троцкого, Зиновьева и Каменева, теперь становится главным идейным противником Сталина, лидером оппозиции.

Николай Иванович Бухарин родился 9 октября 1888 года в Москве, в семье учителя. С юношеских лет он был знаком с произведениями русских революционных демократов, с марксистской литературой. В 1906 году он вступает в большевистскую партию, избирается в состав её Московского комитета. Вскоре был арестован и сослан. В 1911 году бежит из ссылки за границу. В1912 году встречается с В. И. Лениным, который уже в те годы высоко оценил способность Бухарина к теоретической работе. К книге Бухарина «Мировое хозяйство и империализм» (1918) Ленин написал предисловие, в котором указывал, что «научное значение работы Н. И. Бухарина состоит именно в том, что он рассматривает основные факты мирового хозяйства, касающиеся империализма как целого, как определенной ступени развития наиболее высокоразвитого капитализма» (т. 27, с. 24).

⇐ Предыдущая234567891011Следующая ⇒

Поделиться:

Воспользуйтесь поиском по сайту: