 |
Глава 20. Снова у Мейсона неприятности
|
|
|
|
Глава 20
СНОВА У МЕЙСОНА НЕПРИЯТНОСТИ
Мы нашли приют в нескольких милях от Санта‑ Моники. Это было небольшое приятное местечко, типа тех, которые любят посещать кинозвезды на уикенде. Как только мы увидели его, оно нам сразу же понравилось. Сад выходил к морю, и, если вы вздумали купаться, вам достаточно открыть ворота в отеле и вступить на мелкий желтый песок. Море было рядом.
В доме были две спальни, большая гостиная, которая выходила на веранду, причем, веранда была построена вокруг всего дома. Сад был достаточно большой и скрывал дом от дороги. Плата была очень высокой, но мы, не задумываясь сняли дом.
Возможно, мне следовало бы осторожнее тратить деньги Марди, но я не думал об этом. Если бы у меня были деньги, я бы хотел, чтобы Марди ни в чем не знала нужды. Но деньги были ее, и тем более я не хотел, чтобы она в чем‑ то нуждалась.
Мы великолепно проводили время в этом доме. Неделю мы потратили на то, чтобы все привести в порядок. Мы даже выбили ковры. Когда все было в порядке, мы почувствовали приятную усталость.
Море и солнце оказали на Марди хорошее влияние. Она перестала чего‑ то бояться, нерешительность ее исчезла. Она была счастлива. И я тоже никогда в жизни не был так счастлив, как в эти дни.
Мы вставали рано утром и бежали купаться. Вокруг никого не было, и мы часами плавали в голубой воде. На Марди был белый купальник, который великолепно оттенял ее загорелую фигуру.
Через пару недель нашего счастья она сказала мне:
– Ник, ты должен начать работать.
Я только что вылез из моря, а она лежала на песке и загорала.
– Что касается меня, то я всегда готов, – отозвался я. – Но надо осмотреться и узнать, что я смогу найти.
|
|
|
Марди встала на колени и наклонилась надо мной.
– Ник, – сказала она, – я уже думала об этом. Почему бы тебе не написать книгу?
Я изумленно уставился на нее.
– Книгу? Но, черт возьми, я не умею писать книги.
Она покачала головой.
– Ты никогда не пробовал? – Это правда, я никогда не пробовал. – Ты же знаешь, как расходятся некоторые романы. Почему бы тебе не попробовать написать и посмотреть, что получится?
– Да, но надо знать, о чем писать. Я полагаю, что написать роман не так просто.
– Почему бы тебе не написать о репортерах? Ты знаешь их жизнь, и мне кажется, что ты смог бы сделать книгу.
В этом что‑ то есть. Я сел и задумался. У Эдди такое прошлое, что его хватило бы на три романа, да и у меня самого есть кое‑ какой опыт. Марди поняла, о чем я думаю, и возбужденно захлопала.
– Ой, Ник, это было бы прекрасно. Тебе не пришлось бы уезжать от меня. Я все время была бы рядом с тобой, готовила еду, штопала носки, а ты сидел бы и писал…
Я улыбнулся.
– Невеселая жизнь для тебя…
– Не говори так. Посиди здесь и подумай, а я пойду домой и приготовлю завтрак. Я позову тебя.
Ну и я стал думать об этой идее, и чем больше я думал, тем больше она мне нравилась. Прежде чем жена позвала меня, мне уже не терпелось сесть за работу. Я вернулся домой и позавтракал. Потом я стал обдумывать замысел будущей книги и сделал наброски. С набросками я направился на кухню, где была Марди. Я рассказал ей свой замысел, и она внимательно выслушала меня.
– О'кей, милый, – сказала она. – Теперь надо достать машинку, и я буду печатать для тебя.
Через два месяца книга была готова. Если бы не Марди, я бы ни за что не написал ее. Иногда она мне казалась настолько плохой, что у меня опускались руки и мне хотелось сжечь ее. Но Марди всегда подбадривала меня.
Когда я закончил книгу и прочел ее, понял, что у меня все же кое‑ что получилось. Конечно, бестселлером она не будет, но все же довольно неплохо для первого раза.
|
|
|
– Это только начало, – сказала Марди. – Ты будешь писать и писать, и скоро станешь знаменитым.
Я улыбнулся ей.
– Ты рано радуешься, Марди. Ее еще могут вернуть обратно с отказом.
Но права оказалась Марди. Рукопись обратно не вернули, а через два месяца из Нью‑ Йорка, куда я послал рукопись, пришло письмо от редактора одного из издательств, что моя книга понравилась и будет напечатана. Меня просили приехать для переговоров.
Я не ожидал, что так скоро услышу ответ. В это время мы с Марди красили наш дом. Марди настаивала на моем отъезде и уверяла меня, что сама сумеет закончить работу. В этом я не сомневался: я знал, что с ней ничего не случится. Мы были в курсе, что суд состоялся, и Спенсер со своей бандой надолго сел за решетку. Марди уже начала забывать об этом деле.
Итак, я сел в поезд и поехал на запад. Марди осталась одна дома. В издательстве меня приняли прекрасно, выдали солидный аванс и заключили со мной контракт еще на две книги. Я решил не задерживаться в Нью‑ Йорке, и как только контракт был заключен, оформлен и подписан, взял такси и помчался на вокзал. До отхода поезда до Санта‑ Моники оставалось два часа, и я решил зайти в бар, чтобы немного выпить. Первым, кого я там увидел, был полковник Кеннеди.
– Вот это сюрприз! – воскликнул он.
– Вы правы, полковник, – сказал я, пожимая ему руку. – Я очень рад, что встретил вас, я вам так благодарен.
Мы заказали выпивку и уселись за столик.
– Чем вы сейчас занимаетесь? – спросил он.
– Я живу в Санта‑ Монике, – ответил я, – со своей женой. Кстати, я ведь вас так и не поблагодарил за чудесный медовый месяц в вашем доме.
Он улыбнулся.
– Я рад, что вам понравилось там, Ник. Почему вы уехали так далеко? Я бы хотел встречаться с вами и вашей женой.
– А вы приезжайте к нам на неделю‑ другую. Мы с женой будем рады принять вас.
Он с сожалением покачал головой.
– Боюсь, я не могу. Я слишком связан разными обязанностями.
Я улыбнулся.
– Они все еще мешают вам?
– Да, но я не очень обращаю на это внимание.
Я посмотрел на часы.
– У меня еще около двух часов до отъезда. Как вы смотрите на то, чтобы позавтракать со мной.
|
|
|
– С удовольствием.
Теперь, когда я неожиданно встретил его, у меня проснулся интерес к окончанию дела Спенсера. Когда мы зашли в небольшой ресторан, неподалеку от вокзала и заказали себе еду, я заговорил об этом.
– Полковник, вы помните «Маккензи Корпорейшн»?
Он посмотрел на меня и кивнул. Я не уверен, но мне казалось, что он ошеломлен моим вопросом.
– Да, помню, это вызвало целую сенсацию.
– Я чуть не сломал себе голову на этом деле.
– Вы были в нем замешаны?
– Я расскажу вам об этом, потому что, как мне кажется, вы сможете закончить мой рассказ.
Он покачал головой.
– Я ничего не знаю об этом, – запротестовал он.
– Одну минуту, полковник. Возможно, я сумею освежить вашу память.
Я рассказал ему всю историю, а он сидел и слушал, забыв о ленче. Когда я закончил рассказ о смерти Блонди и нашем бегстве с Марди в Санта‑ Монику, он удивленно уставился на меня.
– Будь я проклят, но я не знаю, при чем тут я?
– А вы помните, полковник, тот день, когда репортеры обложили вас в доме?
Он нахмурился.
– Сейчас я не хочу касаться этого, – резко сказал он.
– Ваша приятельница была той женщиной, которая звонила мне, – быстро сказал я. – Я хочу знать, кто она?
Он покачал головой.
– Вы ошибаетесь.
– Я вам все честно скажу. Дело в том, что я слышал ее голос, и этого было достаточно, чтобы узнать, что это была она.
– Простите, Ник, но я не хочу обсуждать с вами этот вопрос.
– Послушайте, полковник, я имею право знать. Эта дама и в дальнейшем причинит мне неприятности. Приговор приведен в исполнение, дело закрыто. Вы хорошо знаете меня и можете мне поверить, что я не стану использовать информацию, которую вы мне сообщите. Я просто хочу знать конец.
– Возможно, вы правы, – мрачно сказал он. – Другому я, может быть, и не сказал бы, но вы много сделали для меня.
Он попытался оправдать меня, но меня это не волновало.
– Большое спасибо, полковник.
Он долго молчал, прежде чем заговорить.
– Я не знаю, кто она была… Это правда. Ее познакомил со мной парень по имени Лу Куртис. Этот тип был связан с фирмой, о которой вы говорите. Они пришли ко мне, чтобы выкупить у меня пакет акций их фирмы. Сперва они были вдвоем, а потом пришла она одна. Она была уполномочена Куртисом купить у меня пакет акций. Это была чертовски красивая женщина, и я пригласил ее остаться пообедать со мной, пока мы будем обсуждать это дело. Мне было любопытно узнать, почему Куртис, который был секретарем фирмы, хочет купить так много акций.
|
|
|
– Как много?
Кеннеди пожал плечами.
– Я точно не помню, но их было тысяч на 90 или что‑ то в этом роде. Во всяком случае, она осталась на обед. Но все мои попытки узнать ее имя не увенчались успехом. Она отказалась назвать свое имя, и весь разговор о цели покупки не убедил меня, но, в конце концов, я решил пойти на уступки. Тем более, что Куртис предлагал большую сумму за них.
– Вы так и не узнали, кто она? – с разочарованием спросил я.
– Нет. Остальная часть истории не свидетельствует в мою пользу, и вам она известна. Дело было сделано, и она дала мне чек Куртиса. Я думал, что мы могли бы быть более близкими друзьями. – Он помолчал. – Я вам говорил, что она была красива.
– Говорили, – кивнул я.
– Ну, она немного испугалась меня и выстрелила. Я никогда в жизни не был так изумлен. Ну, вот и вся история.
Да, мне это не дает почти ничего. Я надеялся узнать, кто эта дама. Кеннеди посмотрел на часы.
– Вам пора идти, если хотите уехать.
Я подозвал официанта, чтобы заплатить по счету.
– Я заплачу, – торопливо сказал Кеннеди.
Я покачал головой.
– Не надо, полковник. Я продал свою книгу. К тому же вам с вашими деньгами не часто встречаются люди, которые платят за вас.
Кеннеди засмеялся.
– Я рад, что вы нашли себе дело по душе, Ник. Но вам нечего прятаться. Вы должны вернуться.
Я достал из бумажника десятидолларовую бумажку, отдал официанту. Из бумажника выпала фотография Марди и упала на колени полковника. Он взял ее.
– Это моя жена, – с гордостью сказал я. – Когда вы познакомитесь с ней, вы увидите, что она гораздо лучше.
Я принял сдачу от официанта, дал ему один бакс на чай и повернулся в тот момент, когда Кеннеди смотрел на фото Марди. Он был бледен.
– Что такое, полковник?
– В чем дело, Мейсон?
Я изумленно уставился на него.
– Что с вами, полковник? Вы опьянели?
Он потряс фото Марди.
– Если вы знаете эту женщину, то зачем стали расспрашивать меня?
Я пристально уставился на него.
– Это моя жена, полковник. Я не понимаю, о чем вы говорите.
– Но ведь это и есть та самая женщина, которую Куртис прислал ко мне за акциями. Ошибки быть не может.
Я без сил упал на стул.
– Этого не может быть, полковник, – с трудом проговорил я. – Ведь это же Марди, моя жена!
|
|
|
Он протянул мне фото, с недоверием глядя на меня.
– Но кем была ваша жена до того, как вышла за вас замуж?
– Она работала личным секретарем Спенсера, – ужас постепенно охватывал меня.
– Все верно, Ник, – спокойно сказал он. – Это была именно она, никаких сомнений.
Насколько я знал, Кеннеди не из тех людей, которые могут вводить человека в заблуждение.
– И все же это безумие! – простонал я.
– Жизнь сложная штука, Ник. Но пора идти. Мы еще увидимся, я верю этому. – Он похлопал меня по плечу и вышел из ресторана. Я убрал фото в бумажник. В голове была абсолютная пустота. Словно сомнамбула, я поднялся и медленно оделся. Официант с любопытством смотрел на меня, но ничего не сказал.
Поезд до Санта‑ Моники уже стоял на перроне. Я сел в вагон, тупо глядя в окно и ничего не видя. Был жаркий день, но я почувствовал внезапный озноб.
Поезд мчался в направлении Санта‑ Моники и, как чувствовало мое сердце, к новым неприятностям. А этого я боялся больше всего.
|
|
|
