 |
VIII Горбунов в ночи. IX Горбунов и врачи
|
|
|
|
VIII Горбунов в ночи
" Твой довод мне бессмертие сулит!
Мой разум, как извилины подстилки,
сияньем твоих доводов залит ‑
не к чести моей собственной коптилки...
Проклятие, что делает колит!
И мысли – словно демоны в бутылке.
Твой светоч мой фитиль не веселит!
О Горбунов! от слов твоих в затылке,
воспламеняясь, кровь моя бурлит ‑
от этой искры, брошенной в опилки!
Ушел... Мне остается монолог.
Плюс радиус ночного циферблата...
Оставил только яблоки в залог
и смылся, наподобие Пилата!
Попробуем забиться в уголок,
исследуем окраины халата.
Водрузим на затылок котелок
с присохшими остатками салата...
Какие звезды?! Пол и потолок.
В окошке – отражается палата.
Ночь. Окна – бесконечности оплот.
Палата в них двоится и клубится.
За окнами – решетки переплет:
наружу отраженью не пробиться.
В пространстве этом – задом наперед ‑
постелью мудрено не ошибиться.
Но сон меня сегодня не берет.
Уснуть бы... и вообще – самоубиться!
Рискуя – раз тут все наоборот ‑
тем самым в свою душу углубиться!
Уснуть бы... Санитары на посту.
Приносит ли им пользу отраженье?
Оно лишь умножает тесноту,
поскольку бесконечность – умноженье.
Я сам уже в глазах своих расту,
и стекла, подхлестнув воображенье,
сжимают между койками версту...
Я чувствую во внутренностях жженье,
взирая на далекую звезду.
Основа притяженья – торможенье!
Нормальный сон – основа всех основ!
Верней, выздоровления основа.
Эй, Горбунов!.. на кой мне Горбунов?!
Уменьшим свою речь на Горбунова!
Сны откровенней всех говорунов
и грандиозней яблока глазного.
Фрейд говорит, что каждый – пленник снов.
|
|
|
Как странно в это вдумываться снова...
Могилы исправляют горбунов!..
Конечно, за отсутствием иного
лекарства... А сия галиматья ‑
лишь следствие молчания соседних
кроватей. Ибо чувствую, что я
тогда лишь есмь, когда есть собеседник!
В словах я приобщаюсь бытия!
Им нужен продолжатель и наследник!
Ты, Горбунов, мой высший судия!
А сам я – только собственный посредник
меж спящим и лишенным забытья,
смотритель своих выбитых передних...
Ночь. Форточка... О если бы медбрат
открыл ее... Не может быть и речи.
На этот – ныне запертый – квадрат
приходятся лицо мое и плечи.
Ведь это означало бы разврат,
утечку отражения. А течи
тем плохи, что любой дегенерат
решился бы, поскольку недалече,
удрать хоть головою в Ленинград...
О Горбунов! я чувствую при встрече
с тобою, как нормальный идиот,
себя всего лишь радиусом стрелки!
Никто меня, я думаю, не ждет
ни здесь, ни за пределами тарелки,
заполненной цифирью. Анекдот!
Увы, тебе масштабы эти мелки!
Грядет твое мучение! Ты тот,
которому масштаб его по мерке.
Весь ужас, что с тобой произойдет,
ступеньки разновидность или дверки
туда, где заждались тебя. Грешу
лишь тем, что не смогу тебя дозваться.
Ты, Горбунов! Покуда я дышу,
во власть твою я должен отдаваться!
К тебе свои молитвы возношу!
Мне некуда от слов твоих деваться!
Приди ко мне! Я слов твоих прошу.
Им нужно надо мною раздаваться!
Затем‑ то я на них и доношу,
что с ними неспособен расставаться,
когда ты удаляешься... Прости!
Не то, чтобы страшился я разлуки...
Зажав освобождение в горсти,
к тебе свои протягиваю руки.
Как все, что предстоит перенести ‑
источник равнодушия и скуки ‑
не помни, Горбунов, меня, не мсти!
Как эхо, продолжающее звуки,
стремясь их от забвения спасти,
люблю и предаю тебя на муки".
IX Горбунов и врачи
|
|
|
«Ну, Горбунов, рассказывайте нам».
«О чем? » «О ваших снах». «Об оболочке».
«И называйте всех по именам».
«О циркуле». «Рассказывай о дочке».
«Дочь не имеет отношенья к снам».
«Давай‑ ка, Горбунов, без проволочки».
«Мне снилось море». «Ну его к хренам».
«Да, лучше обойдемся без примочки».
«Без ваших по морям да по волнам».
«Начните, если хочется, с Опочки».
«Зачем вам это? » «Нужно». «И сполна».
«Для вашей пользы». " Реплика во вкусе
вопросов Красной Шапочки. Она,
вы помните, спросила у бабуси
насчет ушей, чья странная длина...
«не бойся» – та в ответ, – «ахти, боюся»,
«чтоб лучше слышать внучку! » " Вот те на!
Не думали о вас мы, как о трусе".
«К тому ж в итоге крошка спасена».
«Во всем есть плюсы». «Думайте о плюсе».
«Чего молчите? » " Просто невтерпеж!
Дождется, что придется рассердиться! "
«Чего ты дожидаешься? » " Что ложь,
не встретив возражений, испарится".
«И что тогда? » " Естественнее все ж
на равных толковать, как говорится".
" Ну, мне осточертел его скулеж.
Давайте впрыснем кальцию, сестрица".
«Он весь дрожит». " Естественная дрожь.
То мысли обостряются от шприца".
" Ну, Горбунов, припомнили ли вы,
что снилось? " «Только море». «А лисички? »
«Увы, их больше не было». «Увы! »
«Я свыкся с ними. Это – по привычке».
" О женщинах, когда они мертвы
или смотались к черту на кулички,
так сетуют мужчины". " Вы правы:
«увы» – мужская реплика. Кавычки".
«Но может быть и возгласом вдовы».
«Запишем обе мысли в рапортичке».
" Сны обнажают тайную канву
того, что совершается в мужчине".
" А то, что происходит наяву,
не так нас занимает по причине... "
«Причину я и сам вам назову».
" Да: Горчаков. Но дело не в личине,
им принятой скорей по озорству;
но в снах у вас – тенденция к пучине".
" Вы сон мой превращаете в Неву.
А устье говорит не о кончине,
скорей о размножении". " Едва ль
терпимо, чтоб у всяческих отбросов
пошло потомство". " Экая печаль.
Река, как уверяет нас философ,
стоит на месте, убегая вдаль".
«И это, говорят, вопрос вопросов».
«Отсюда Ньютон делает мораль».
«Ага! опять Ньютон! » «И Ломоносов».
|
|
|
«А что у нас за окнами? » " Февраль.
Пора метелей, спячки и доносов".
" Как месяц, он единственный в году
по дням своим". «Подобие калеки».
«Но легче ведь прожить его? » " К стыду,
признаюсь: легче легкого". «А реки? »
«Что – реки? » «Замыкаются во льду».
«Но мы‑ то говорим о человеке».
«Вы знаете, что ждет вас? » " На беду,
подозреваю: справка об опеке? "
" Со всем, что вы имеете в виду,
вы, в общем, здесь останетесь навеки".
" За что?!.. а впрочем, следует в узде
держать себя... нет выхода другого".
«И кликнуть Горчакова». " О звезде
с ним можно побеседовать". «Толково».
«Везде есть плюсы». «Именно. Везде».
" И сам он вездесущ, как Иегова;
хотя он и доносит". " На гвозде,
как правило, и держится подкова".
" Как странно Горбунову на кресте
рассчитывать внизу на Горчакова".
«Зачем преувеличивать? » " К чему,
милейший, эти мысли о Голгофе? "
«Но это – катастрофа». " Не пойму:
вы вечность приравняли к катастрофе? "
" Он вечности не хочет потому,
что вечность – точно пробка в полуштофе".
«Да, все это ему не по уму».
«Эй, Горбунов, желаете ли кофе? »
«Почто меня покинул! » " Вы к кому
взываете? " " Опять о Горчакове
тоскует он". " Не дочка, не жена,
а Горчаков! " «Все дело в эгоизме».
«Да Горчаков ли? » " Форма не важна.
Эй, Горбунов, а ну‑ ка покажись мне.
Твоя, ты знаешь, участь решена".
«А Горчаков? » " Предайся укоризне:
отныне вам разлука суждена.
Отпустим. Не вздыхай об этом слизне".
" Отныне, как обычно после жизни,
начнется вечность". «Просто тишина».
|
|
|
