 |
{108} Когда режиссер сынтонировал слово Кихота «Санчо?», то что-то мгновенно умерло в мире фантазии. Разобраться в этом теоретически.
|
|
|
|
{108} Когда режиссер сынтонировал слово Кихота «Санчо? », то что-то мгновенно умерло в мире фантазии. Разобраться в этом теоретически.
«Я жду тебя» — прижал к себе, но из-за роста очень низко где-то, думая, что прижимает к груди.
Заметил, что когда образ смешит и я громко засмеюсь, то смех выходит очень противный, и вижу, что он неприятен режиссерам и во мне самом что-то убивает. Может быть, это мое свойство вообще (я неприятно смеюсь), а может быть, употребляю смех как демонстрацию: дескать, вот как я вижу ясно! Как метод хорош!
Как будто все больше и больше начинает вырываться невольное подобие имитации.
«Рога! Ха‑ ха. Рога! Ха‑ ха! » (вписать). (А потом спохватился. )
Перед побегом на мельницу подскочил от трамплина прямо кверху, как стрела (копье высоко и прямо поднято), и… согнувшись, как вихрь, — на мельницы!
Сегодня быстро выдохся, но смотрел образ с удовольствием.
Надо иметь чувство благодарности после созерцания образов.
12 / II. Все последние дни чувствую творческий подъем. Телесность несколько страдает от наплыва этой творческой энергии. (Может быть, этим объясняется и неожиданный, легенький сердечный припадок на вчерашнем спектакле? ) Снов интересных нет. Творческий подъем встречаю с благодарностью. Его сила не концентрируется исключительно на театре: хочу писать неожиданно вставшее передо мной литературное произведение; хочу иначе жить.
Занимаюсь мало. […] Виктор Алексеевич истолковал Кихота как поэму о столкновении различных правд. (Идея о двенадцати мировоззрениях. ) Надо просмотреть текст пьесы с этой точки зрения. Вообще же текст все меньше и меньше удовлетворяет. Вероятно, он весь изменится.
Читал конспект Фолькельта[xlii], и стало приятно — по адресу Кихота.
|
|
|
15 / II. Вдохновение вчера кончилось! Сел писать сочинение — ничего не вышло, и я успокоился. (Впрочем, понял, как надо было бы писать. )
Репетиция. Два дня не работал с образом и сегодня почти ничего не видал, все было неинтересно. Правда, был занят соображениями общего порядка: о методе репетиций.
17 / II – 28. От случайно слышанной фразы почувствовал, что в Кихоте каждая поза, каждый жест должны быть картиной.
Не работаю.
{109} 18 / II. После [сцены] каторжан Кихот, Санчо, его латы и все — развалены — разбросаны по всей сцене.
I этап — безудержное,
II — присматриваюсь,
III — познание законов неба и земли.
С этой точки зрения просмотреть и переделать пьесу.
26 / II. Сидел на репетиции «Заката». Одно место в игре Азарина[xliii] вдруг подействовало на меня, и я полууслышал, полу сам выполнил плач Кихота у Герцога во время издевательств над Дульцинеей.
Отчаяние по поводу зла.
Не «делает», а «совершает».
«А ритмы этого уже гуляют!.. »
Чувства, состояния, атмосфера не вытекают непосредственно из смысла и содержания слов. Они выше, «за», и оттого слова неожиданны и оригинальны.
В голосе искать восторженность.
Глаза полны слез всегда.
«Рыцарь Печального образа» — потому что он видит вокруг печальное.
Глаза Владимира Николаевича — говорить со спящими. (Только с Санчо иногда мягко. )
Три рода движений.
«А? »
Сыграть космическое сознание.
Только большие дела.
Чувствовать громадное, мощное тело.
Герб на занавесе — разрывается!
У Кихота: увлечение миром! (Т. [xliv])
Мысли Кихота выходят «из всего человека».
«Жесты должны быть введены в речь» (А‑ х).
Все пусть необыкновенно, но через Д.!
Не говорит — изрекает.
Слово — как материал (сам — инструмент).
Форма: образ, слово, ритм (и метр), жест.
Кихот ищет событий, с ним случающихся, он их сам делает (на коленях перед девками).
|
|
|
Мысленно что-то произошло с Кихотом — виден результат — потом все объясняется.
Счастлив несчастьем.
Легок и фантазиеподобен даже в драке.
Не кричит, а поет!
Нет мелочей!
Слегка танцуя… подходит к дерущимся.
Первый удар в драке.
{110} — И он легок, и с ним легко обращаться физически.
— После драки — составляет члены.
— Не мягкий — иногда его катят, как козлы. — Поза, а потом резкое движение.
ОГНЕННЫЕ.
Смизансценировать так, чтобы Кихот совсем не ходил, — это даст стиль его отношения к земле. Все его движения по земле обусловлены больше волей земли, чем его собственной волей. (Возможность трюков. ) Это же поможет скрыть рост. Санчо — ходит ловко и быстро.
Сила его духа (огня) выразится в том, что будет видно: он устремляется туда!.. и, не считаясь с телом, устремляется! {111} Тело отстает и попадает в жалкие или смешные положения. (Если же тело успело за «духом», то видно: Кихот летит по воздуху. ) (Принцип трюков. ) («Дух» — «космическое сознание» Кихота. )
— Темперамент сцен и лиц возрастает до внешнего трюкачества.
— Смотреть: что излучать и через какую форму, и — форма: глаза, руки, слово. Все это в видении привести в гармонию и излучать! И в этом sich geltend machen[21]!
Пути театра [xlv]
«Нужно ли вообще говорить о театре и его путях? Разве сама жизнь не укажет театру его истинных путей в будущем? » Так говорят люди, пассивно живущие или в настоящем, или в прошлом.
{112} Но есть люди, уже теперь живущие в будущем. Эти люди говорят иначе: «Правильно действовать в наши дни — значит действовать не для наших дней, а для будущих». Будущее зависит от активной части человечества. Эта активная часть распадается на два лагеря. Один лагерь активно и сознательно работает над созданием темного, жестокого, больного будущего. Другой лагерь столь же активно и сознательно стремится к противоположному.
«Мы, — так говорит себе активная часть человечества первого типа, — должны удержать людей в пассивном состоянии; тогда они окажутся в нашей власти и рабски пойдут вслед за нами, куда бы их ни повели».
«Вы, — так говорит всем активная часть человечества второго типа, — должны воспитать в себе сознательное отношение к своему будущему, и тогда вы пойдете вместе с нами к внутренней, духовной свободе и к сознательному творчеству жизни».
|
|
|
Нужно ли говорить о театре и его путях?
Нужно (как нужно говорить об этом и в других областях жизни) — если хочешь, чтобы одержала победу вторая активная часть человечества.
О театре много говорят и пишут, но забывают, что нельзя говорить в наши дни о театре, его задачах и целях, не говоря в то же время и прежде всего о наших днях как о целом организме, частью которого является театр.
Наша цивилизация (как в Европе, так и в Америке) стоит под знаком специализации, то есть разделения, то есть смерти целого за счет ненормально развивающихся частностей. Наука, искусство, религия, социальная жизнь и человеческий труд распадаются на все большее количество областей, направлений, течений, специальностей.
Одна из характерных особенностей наших дней заключается в том, что мы не можем быть специалистами в какой бы то ни было области жизни, не заплатив за эту специальность ценой самой жизни. Специалист обречен в наши дни на слепоту по отношению к окружающей его жизни, на узость интересов, на бессердечие мысли, однообразие чувств и односторонность воли. Такова судьба рабочего на конвейерном заводе, специалиста ремесленника, специалиста ученого, профессионала спортсмена, профессионала актера и т. д. и т. д. Знаменитый боксер столько же знает о жизни вне бокса, сколько ученый-египтолог о жизни послеегипетского периода. Быстро прочитанная газета заменяет людям, погрузившимся в свою специальность, мироощущение и мировоззрение.
|
|
|
