Нарушенная симметрия… Или скрытая симметрия?

Что можно сказать о носителях европейских языков, которые читают латинский алфавит и могут отличить «b» от «d»? У них восприятие симметрии исчезает полностью? Пока неизвестно. На сегодняшний день мы не знаем, действительно ли наша зрительная система перестает обобщать зеркальные образы слов. Может, мы просто этого не осознаем? Сэмюэл Ортон полагал, что правое полушарие переворачивает буквы даже у опытного читателя. По мнению Ортона, обучение чтению сводилось к сосредоточению на правильной ориентации слов. Их зеркальное отражение, хотя и оставалось без внимания, все же присутствовало в недоминантном полушарии. Зеркало было не разбито, а просто спрятано.

Мысль о том, что нас бессознательно преследуют зеркальные отражения прочитанных слов, может быть не столь абсурдна, как кажется на первый взгляд. По всей вероятности, на начальных стадиях зрительного анализа буквы представляют собой бессмысленные фигуры, которые обрабатываются так же, как и любой другой визуальный образ. Если это так, в результате межполушарного переноса они должны переворачиваться по подобию перчатки. И действительно, столкнувшись с зеркальным отражением слова, мы можем расшифровывать его побуквенно. Хотя это требует определенных усилий, очевидно, что идентификация отдельных букв возможна даже в отсутствие доступа к более глубинной системе, позволяющей обрабатывать зрительную форму всего слова.

Многочисленные примеры из жизни свидетельствует о том, что на моторном уровне все мы наделены дремлющими программами, адаптированными к зеркальному письму. Попытайтесь написать какое‑ нибудь слово в зеркальном отражении. Вероятно, вы потерпите неудачу. Теперь спрячьте лист бумаги под стол и попробуйте снова, как будто вы видите через столешницу. Вы увидите, что зеркальные жесты происходят совершенно естественно. Если вы снимете свою руку на видео и воспроизведете запись, то убедитесь, что она движется именно так, как нужно, чтобы писать справа налево. Аналогичным образом ваша правая рука может писать слева направо, а левая – справа налево. Одновременно. Писать зеркально обычно легче левой рукой (для правшей), что подтверждает гипотезу о положительной роли межполушарного переноса.

Наиболее убедительная поддержка дремлющей репрезентации зеркального чтения и письма наблюдается у больных с повреждениями мозга. Примерно у одного пациента с гемиплегией[463] из 40 имеются временные признаки зеркального письма. Этот любопытный симптом возникает почти всегда, когда болезнь вынуждает правшу писать левой рукой. В большинстве случаев дефицит касается только письма, но не чтения: обычно пациент не может прочитать зеркальные слова, которые он написал. Однако в настоящее время известно несколько человек, у которых после травмы мозга развилось одновременно и зеркальное письмо, и зеркальное чтение.

Рис. 7. 7. Некоторые пациенты с повреждениями головного мозга внезапно начинают читать и писать в зеркальном отражении. На рисунке показаны образцы письма пациентки Х. Н. до и после автомобильной аварии (по материалам статьи Gottfried, Sancar, & Chatterjee, 2003). Используется с разрешения Neuropsychologia

Таков, например, случай с миссис Х. Н., 52‑ летней американкой, попавшей в автомобильную катастрофу[464]. После аварии миссис Х. Н. страдала умеренной невнимательностью, а также нарушениями памяти и способности планировать, связанными с двусторонним снижением метаболизма лобных долей. Но главная ее жалоба заключалась в том, что она больше не могла ни читать, ни писать. Однажды, когда женщина ехала на машине, она заметила дорожный знак, на котором было написано «ПОТС». Оказалось, ей гораздо легче читать и писать в зеркальном отражении. Это удивительное наблюдение было подтверждено лабораторными экспериментами. Независимо от того, какой рукой пользовалась миссис Х. Н., она совершала гораздо больше ошибок, когда писала слева направо, чем справа налево (рис. 7. 7).

Что еще удивительнее, обычные слова миссис Х. Н. читала хуже и медленнее, чем их зеркальные отражения. Распознавание слова, написанного справа налево, занимало у нее одну секунду, что в целом соответствует норме. Однако когда оно было написано правильно, слева направо, на эту же самую задачу женщине требовалось более двух с половиной секунд, что медленнее нормы в четыре раза. То же касалось слов, мелькавших на мониторе компьютера. При предъявлении зеркально перевернутой буквенной цепочки на четверть секунды миссис Х. Н. без труда определяла, английское это слово или нет. Как вы можете убедиться сами, это очень быстро. [465]

Как ни странно, когда слова были написаны правильно, слева направо, пациентка давала ответы наугад, причем даже в тех случаях, если длительность их предъявления составляла до половины секунды. Авария, в которую попала миссис Х. Н., повлекла за собой серьезные нарушения чтения и письма, а также обнажила дремлющую репрезентацию зеркальных отражений слов, о которой женщина даже не подозревала.

Случай миссис Х. Н. отнюдь не единичный. В неврологических журналах описано несколько таких пациентов. К сожалению, этого недостаточно, чтобы сделать окончательные выводы о лежащих в основе этого явления нейронных механизмах[466]. Повреждения мозга вследствие травмы головы часто размыты и плохо локализованы. Вероятно, для возникновения синдрома зеркального чтения необходима одновременная травматизация нескольких областей мозга. Было бы также преувеличением утверждать, что скорость чтения и написания слов в зеркальном отражении приближается к той, что характерна для здоровых людей. На самом деле, большинство пациентов, которым свойственно зеркальное письмо, пишут вкривь и вкось, а при чтении декодируют слова побуквенно, как дети.

Поведение миссис Х. Н. имело и другую интересную особенность: хотя в зеркальном отражении она читала относительно хорошо, такие иррегулярные слова, как

ставили ее в тупик. Очевидно, она могла читать только с помощью медленного маршрута «графема – фонема».

В целом наблюдения показывают, что пациенты с зеркальным чтением утратили часть системы, обычно отвечающей за чтение. Я предполагаю, что в таких случаях церебральные повреждения привели к уничтожению параллельных механизмов распознавания письменных слов. В результате расшифровка слова осуществляется за счет нетронутых детекторов букв. В мозге начитанного человека этот уровень, вероятно, единственный, который не разучился распознавать зеркальные отражения слов. То, что пациенты сохранили его, объясняет, почему они по‑ прежнему могут читать перевернутые слова, даже если скорость их чтения ниже нормы, а ошибки регуляризации выдают стратегию побуквенного декодирования.

Эта гипотеза, однако, не объясняет, почему подавляющее большинство пациентов с повреждениями мозга, расшифровывающие слова буква за буквой, не обладают даром зеркального чтения. Необходим еще один ингредиент. Я подозреваю, что он связан со вторым дефицитом, а именно с неспособностью воспринимать пространственную организацию стимулов. У большинства пациентов, которым свойственно зеркальное чтение, наблюдаются нарушения пространственной ориентации. Так, один больной систематически путал лево и право и рисовал зеркальные карты Австралии и Великобритании[467]. Другая пациентка не могла вспомнить, как рисовать циферблат часов, и, казалось, утратила всякое представление о времени и числах: она утверждала, что четверг наступает после пятницы и что сначала ей исполнится 44, а через год после этого – 43! [468] Миссис Х. Н. не страдала явными пространственными нарушениями, зато испытывала выраженные трудности с планированием и поддержанием выбранной стратегии действий.

Подобные расстройства могут играть определенную роль в зеркальном чтении. Когда мы читаем, теменной и лобный отделы мозга выполняют важнейшие пространственные вычисления, задавая направление нашему взгляду, а затем посылая нисходящие сигналы внимания в зрительные области, чтобы те могли выбрать целевую зону. Я предполагаю, что повреждение одного из этих отделов может нарушить процесс чтения, изменив его вектор. В результате пациенты выбирают аномальные стратегии: они либо начинают с правой части слов, либо обращают внимание только на зеркальные репрезентации, дремлющие в мозге большинства из нас. Эта мысль чем‑ то напоминает предположение Ортона, утверждавшего, что благодаря избирательному вниманию опытные читатели могут игнорировать репрезентации слов, которые ориентированы неправильно. Очевидно, пациенты с зеркальным чтением утратили этот базовый механизм пространственного внимания.

Даже если мы не можем полностью объяснить этот феномен, способность читать слова в зеркальном отражении помогает лучше понять скрытые аспекты чтения. «Зеркальный» читатель вполне может дремать в каждом из нас – но эта способность проявляется только тогда, когда ее приводят в действие множество определенных, но пока неизученных повреждений мозга.