 |
Заключение. Будущее чтения
|
|
|
|
Заключение
Будущее чтения
Письмо – искусство передачи мыслей через глаз – величайшее изобретение человечества. Величайшее, ибо в основе даже самого грубого и общего представления о нем лежит поразительный диапазон операций анализа и комбинирования; величайшее, ибо позволяет нам говорить с умершими, отсутствующими и нерожденными вопреки разделяющему нас времени и пространству; величайшее, ибо не только приносит непосредственную пользу, но и содействует всем прочим изобретениям.
АВРААМ ЛИНКОЛЬН (16‑ Й ПРЕЗИДЕНТ США, 1809–1865)
Чтение – это одновременно и результат человеческой эволюции, и главный фактор в ее культурном взрыве. Благодаря расширению «собора» разума, нашей префронтальной коры, Homo sapiens создал письменность. Это изобретение, в свою очередь, обострило наш ум и наделило нас дополнительной внешней памятью, которая позволяет любому человеку, как выразился Франсиско де Кеведо, «слушать мертвых глазами» и делиться идеями мыслителей прошлого. В этом отношении чтение является первым «протезом разума»[529] – протезом, который древние писцы старательно приспосабливали к нашему мозгу приматов.
Нейронаука о чтении показывает, что мозг каждого ребенка содержит нейронные цепи, которые могут быть переориентированы на чтение. На самом деле научиться читать способны даже дети с дислексией и неграмотные взрослые. Пластичность мозга позволяет обойти это заболевание посредством использования альтернативных мозговых путей. Наше растущее понимание того, как развивается чтение у маленьких детей, появление программного обеспечения для чтения, основанного на прочном когнитивном фундаменте, и его адаптация к мозгу каждого ребенка должны принести новую надежду всем тем, для кого чтение является мучительным испытанием.
|
|
|
Обратите внимание: я вовсе не утверждаю, что нейронаука мигом устранит все проблемы или что компьютеры, созданные и оптимизированные когнитивистами, скоро заменят школьных учителей. Мое послание более скромно: нет ничего, чему не могла бы помочь наука. Родители и педагоги должны лучше понимать, что́ именно чтение меняет в мозге ребенка. Детские зрительные и речевые области представляют собой потрясающую машину, которую образование превращает в искусное устройство для чтения. Я убежден, что знание этих цепей значительно упростит задачу учителя.
Я также не утверждаю, что нейронаука должна одержать верх над экспериментальной психологией и педагогическими исследованиями. В лабораториях нейровизуализации, таких как моя, именно психологи стоят за определением протоколов исследований. В школе у штурвала стоят учителя. Их главная задача – пробудить интерес ребенка к чтению с помощью грамотно подобранных примеров, упражнений и творческих видов деятельности. Чтобы управлять динамикой класса, требуется педагогический опыт, к которому я испытываю глубочайшее уважение. Однако я считаю, что ни педагоги, ни психологи не могут позволить себе игнорировать научные достижения. Современная нейронаука совершает важные открытия относительно того, как работает мозг читателя и что именно делает его более или менее восприимчивым к различным методикам обучения.
Я надеюсь, что в будущем исследования в области педагогики, психологии и нейронауки сольются в единую, унифицированную науку о чтении. Как следует обучать чтению – первый вопрос, на который ей предстоит ответить. Необходимо определить принципы, благодаря которым дети смогут учиться читать без стресса. Новый подход к обучению может быть разработан путем учреждения в школах экспериментальных классов и исследовательских лабораторий. Такие условия позволили бы проводить надлежащие педагогические эксперименты и объединить усилия ученых и педагогов по созданию оптимальных методик преподавания. Разумеется, это повлечет за собой множество новых вопросов. Следует ли учить письму одновременно с распознаванием букв? Нужно ли маленьким детям писать короткие предложения? Экономим ли мы время, специально привлекая внимание ребенка к симметричным буквам вроде «b» и «d»? Готовых ответов на эти вопросы пока нет. Только коллективное и скрупулезное исследование приведет нас к конструктивным решениям и интересным педагогическим открытиям.
|
|
|
Никто не станет отрицать, однако, что на некоторые вопросы, касающиеся обучения чтению, ответы уже найдены. Сегодня мы знаем, что подход целых слов неэффективен: все дети, независимо от их социально‑ экономического статуса, извлекают пользу из специального и раннего обучения звуко‑ буквенным соответствиям. Это хорошо установленный факт, подтвержденный многочисленными экспериментами. Кроме того, он согласуется с нашим нынешним пониманием того, как работает мозг читателя. Отступление от этой методики под предлогом экспериментирования или педагогической независимости оказывает катастрофическое влияние на процесс овладения чтением.
По мере формирования научного согласия относительно механизмов грамотности обучение чтению может стать ярким примером подлинной «нейропсихопедагогики» – комплексного подхода, одновременно сохраняющего автономию учителя и направленного на поиск эффективных стратегий обучения.
Какой еще вклад в преподавание может внести наука? Например, она может познакомить педагогов с концепцией экспериментирования. Экспериментировать – не значит проверять смутные идеи, пришедшие в голову в сию минуту. Любой эксперимент требует терпеливого и тщательного планирования. Прежде чем генерировать инновационные стратегии обучения, следует задействовать все предыдущие источники знаний. Кроме того, эксперимент подразумевает, что любое изобретение необходимо оценить, сравнив его с контрольной ситуацией (другой день, другое упражнение, другой класс). Я уверен, что такой подход может значительно улучшить обучение чтению. Чтобы это произошло, необходимо уделить самое пристальное внимание не только недавним когнитивным открытиям, но и огромному опыту, накопленному учителями – главными специалистами по формированию навыков чтения.
|
|
|
К сожалению, мы живем в мире, в котором реформирование образования прежде всего служит мощной предвыборной платформой для руководителей и политиков. Стратегии в области образования постоянно меняются по прихоти школьных советов. Большинство решений основаны на благих идеях, но в отсутствие рационального мышления добрые намерения часто трансформируются в преимущественно ошибочные педагогические практики. Левые прогрессисты поддерживали подход целых слов на том основании, что он якобы спасает детей от тирании декодирования и орфографии; помимо этого, веский аргумент состоял в том, что дети должны иметь возможность учиться в своем собственном темпе. Некоторые учителя до сих пор считают, что ограничения, накладываемые нашими генами и структурой мозга на научение, – это происки правых. Разумеется, эти установки не имеют никакого отношения к механизму овладения чтением.
Я не могу согласиться с тем, что проницательность школьных руководителей может заменить собой накопленные научные знания. Некоторые простые истины должны разделять все специалисты без исключения. Несмотря на различия в скорости, с которой мы учимся, все дети обладают одинаковым мозгом. Их нейронные сети заранее настроены на систематические графемно‑ фонемные соответствия и способны извлечь максимальную выгоду из фонетического подхода – единственного метода, который дает возможность читать любой текст. Размер класса в основном не имеет значения, так как тщательно спланированные методики преподавания могут использоваться даже в больших классах (20 учеников и больше). Главное – быстро выявлять детей из группы риска. Следовательно, необходимо разработать эффективные и стандартизированные тесты на дислексию. Ранняя диагностика позволит своевременно направить этих детей на специальные занятия по чтению с акцентом на фонологическую подготовку.
Хотя для начинающих читателей декодирование имеет первостепенное значение, не менее важно и обогащение словарного запаса. Ребенок должен освоить морфологию языка (приставки, суффиксы и корни слов), особенно если он происходит из неблагополучной семьи или осваивает иностранный язык.
Все эти идеи просты, понятны и легко применимы на практике. Они являются первыми побегами новой науки о чтении – самого чудесного дара, который мы можем передать будущим поколениям:
В чтении, которое приносит удовольствие и пользу, радует и наставляет, сосредоточено все, о чем только можно мечтать.
ЖАК АМИО (ФРАНЦУЗСКИЙ ФИЛОЛОГ, 1513–1593)
|
|
|
