“Движение вверх” Антона Мегердичева (2017)

Вопрос трех секунд

“Движение вверх” Антона Мегердичева (2017)

“От создателей «Легенды № 17»” – анонс, который многое объясняет и кое к чему обязывает. В “Движении вверх” те же продюсеры, студия “ТриТэ” и тот же сценарист Николай Куликов. Но главное совпадение – в жанре: блокбастер о легендарных победах советского спорта. В случае “Движения вверх” материал даже еще более эффектный: в 1972 году на Олимпиаде в Мюнхене впервые за тридцать шесть лет американская баскетбольная команда проиграла – причем не кому‑ то, а советской сборной. Самое же любопытное – в том, что исход матча решили последние три секунды, добавленные арбитром. С одной стороны, сюжет предельно кинематографичный. С другой, длиться он может всего три секунды. Дело за малым: создать вокруг этого момента целый фильм.

Задача не такая уж простая. Спортом увлекаются далеко не все, о сенсационном сюжете слышал или помнит отнюдь не каждый. Воссоздание атмосферы СССР начала 1970‑ х – дорогостоящий и сложный процесс, а критики всё равно найдутся. Есть уже и скандал: одни прототипы (или их наследники) благословили проект, другие резко воспротивились ему, и в результате легендарный тренер Владимир Кондрашин, во избежание судебного иска, стая на экране вымышленным Владимиром Гаранжиным. Поменяли имена и другим персонажам, в основном связанным с неофициальным закулисьем легендарного матча и личной жизнью главных героев. При этом все игроки сборной сохранили и фамилии, и определенное внешнее сходство с теми, чьи роли играют. Впрочем, все эти нюансы пройдут мимо зрителя, которого интересует другое: зрелище.

“Движение вверх” делится на две части. Первая выдержана в совершенно голливудском духе. Это очень качественное кино, профессионально придуманное и собранное, использующее все пригодные клише и действующее на эмоции (“ТриТэ” сегодня, кажется, та российская студия, которая ближе всех к определению “наш Голливуд”). Начальство назначает в баскетбольную сборную нового тренера, тот знакомится с игроками и формирует команду, делает сенсационное заявление о намерении одолеть американскую сборную и медленно движется к этой – мы знаем, осуществимой – победе.

Вторая часть – собственно матч, показанный непривычно скрупулезно. И это – настоящий триумф, сопоставимый с тем, что был одержан в Мюнхене в 1972 году. Все сюжетные нити сходятся в одном нервическом клубке, и оторваться от неслыханно техничного зрелища‑ аттракциона фактически невозможно. Артисты играют на пределе возможностей – в точности как их персонажи. Азарт передается самым апатичным зрителям. Впервые за долгие годы рапид использован по делу (“Полет – естественное состояние баскетболиста”, – утверждает тренер). Даже некоторая операторская и музыкальная обобщенность картины, отсутствие яркого индивидуального почерка в этих важных областях, становится достоинством: матч снимало несколько операторских команд, и на экране он смотрится не менее жизненно и при этом захватывающе, чем настоящий спортивный поединок. Технические ухищрения становятся как бы невидимыми; мы оказываемся на трибунах, а то и на поле. Временами хочется провести параллель с “Олимпией” Лени Рифеншталь – вероятно, величайшим спортивным фильмом в истории кино. Наверное, надо уточнить, что автор этих строк к любому спорту и спортивному кино совершенно равнодушен, так что победа фильма над его недоверием – тоже серьезное завоевание.

Как настоящее голливудское кино, “Движение вверх” – результат командной игры. Кто в этой ситуации режиссер Антон Мегердичев – тренер или капитан сборной, – сказать трудно. В любом случае его опыт в кино о спорте (“Бой с тенью‑ 2”) и умение создавать саспенс (“Метро”) здесь пригодились, как и уникальное чувство монтажного ритма. Однако он – лицо закадровое, зрителю интереснее актеры. Владимир Машков в роли тренера мобилизует все свои способности, и параллель с игрой Олега Меньшикова в “Легенде № 17” будет оправданной. Марат Башаров (отвратительный чиновник при сборной), Андрей Смоляков (привычный к компромиссам служитель режима), Сергей Гармаш (властный глава Госкомспорта), Виктория Толстоганова (жена тренера) превосходно играют “свиту”, позволяющую герою сформулировать позицию и отстаивать ее до последнего.

Но, конечно, важнейшее достижение “Движения вверх” – в другом. Баскетбольная команда в фильме – удивительно гармоничный, слаженный и сильный ансамбль, не включающий в себя ни одного по‑ настоящему известного артиста: Иван Колесников, Кирилл Зайцев, Александр Ряполов, Кузьма Сапрыкин, Иракли Микава, Отар Лордкипанидзе, Джеймс Тратас (рослый и фактурный литовский актер, пожалуй, самый яркий из всех, хотя выделять одного несправедливо). Отдельно – маленькая, но замечательно яркая работа Александры Ревенко, актрисы “Гоголь‑ центра”, впервые сыгравшей в таком большом кино. В этом смысле “Движение вверх” – действительно спортивный фильм, который берет сыгранностью и слаженностью больше, чем чьим‑ то индивидуальным дарованием или харизмой. Это тоже голливудское свойство, крайне редкое для отечественного кино.

Понятно, что отношение зрителя к “Движению вверх” зашито в самом замысле картины. Для большинства это ностальгическое большое кино о завоеваниях мифической великой страны – СССР, наследниками которой нам повезло быть. Для меньшинства – порция тенденциозной государственной пропаганды на тему “однажды наши наваляли американцам”. Особенно ярко две полярные позиции проявятся на фоне недавних олимпийских разоблачений и скандалов. Однако фильм, если в него всмотреться, гораздо сложнее этих привычных паттернов.

Самое интересное подводное течение в “Движении вверх” связано именно с темой патриотизма. Борьба советских и американских спортсменов – это состязание двух подходов. Американцы дружно поют гимн, размахивают флагами, скандируют “USA! ”; они действительно бьются с коммунистами из империи зла за честь родной страны. У советских баскетболистов другая мотивация. С самого начала фильма они получают от родины один щелчок за другим. По возвращении с триумфального матча их унизительно обыскивают таможенники. Бюрократы хамят и настаивают на своем. Тяжелобольного ребенка не пускают сделать операцию за границу. На каждом шагу шантажируют и давят, не давая послабления ни в чем: в СССР невозможно ни лечиться, ни жениться по своей воле. Даже уютные на вид автоматы с газировкой плюются водой. Неудивительно, что среди центральных персонажей есть активный антисоветчик – литовец Паулаускас. Да и остальные не горят желанием пострадать за державу. В общем, когда в начале фильма Гаранжин говорит: “Не бывает вечных империй”, эти слова хочется отнести не только к непобедимым США, но и к советскому государству‑ колоссу.

Так за что же бьются баскетболисты, поставившие невыполнимую цель? Ответ приходит в момент, показанный в фильме отчетливо, но деликатно, – теракт на Мюнхенской Олимпиаде. Политика в самом ее кровожадном изводе берет верх над поверхностной спортивной утопией, заставляющей на время забыть о границах. Чувство родства оказывается превыше государственных интересов и политических распрей. Герои “Движения вверх” выходят на поле сражаться не за престиж империи, а за свое личное достоинство. Для человека угнетенного нет высшей свободы, чем преодоление обстоятельств; для человека отчужденного нет высшей ценности, чем братство.

В “Движении вверх” нет другого отечества, кроме друга‑ дурака, который иногда так бесит, что невмоготу; кроме больного ребенка, которого, может, и вылечить‑ то не удастся; кроме жениха, у которого саркома сердца, и жить ему после свадьбы останется всего ничего. И нет другого счастья, кроме крошечных, хоть и растянутых в экранном времени трех секунд – однако же вошедших в историю.