А. И. Юрьев – В. М. Аллахвердову

Дорогой Виктор Михайлович!

Сегодня ночью закончил чтение твоего методологического путешествия. Признаюсь, что ты заставил меня проделать очень увлекательную, но тяжелую работу. Когда я сам что-нибудь пишу, то обычно предполагаю четыре уровня чтения текста. Стараюсь писать так, чтобы любой читатель, независимо от подготовки мог в тексте найти что-либо для себя. Первый уровень – фактологический: факты, имена, даты, резюме. Это всегда интересно. Но в твоей книге этот уровень столь насыщен, что у меня голова пошла кругом. Второй уровень – это уровень контекста: в связи с чем приводятся факты, события и прочие интересные вещи. Контекст – это состояние и положение психологической науки. Сегодня это состояние беспомощности в разъяснении того, как велик человек по сравнению со всякими глобальными изменениями в мире. Все ли согласятся? Третий уровень – это подтекст: скрытое намерение добиться изменения понимания вещей, которые все считают совершенно ясными. Здесь ты оказался супердипломатом и никого не обидел, хотя содержание современной психологии неудовлетворительное, потому что нет теоретической психологии. Сможешь ли ты это доказать? Мы отстали от физики, химии, биологии и других наук, предоставив им возможность объяснять, что такое человек. О четвертом уровне и говорить не буду: он в книге есть, но едва ли уместно обсуждать его в письме. Одним словом, поздравляю! Книгу прочитают, и в большинстве своем с огромным удовольствием. Но каждый прочитает, как может, и каждый поймет тебя в меру своей подготовленности к новому взгляду на психологическую науку.

Я боюсь, что уже необычное название твоей монографии может многих ввести в заблуждение. Настроить на легкий жанр. Объяснять, что книга суперсерьезная – бесполезно: каждый прочитает ее, как сможет. Тем более, что ты как автор позаботился о том, чтобы сокрушительный удар, который ты наносишь в своей работе по привычным и комфортным представлениям о природе сознания, был максимально смягчен изящной формой изложения. Удар-то, между прочим, по всему, что считается теорией современной психологии. Тем не менее, я считаю, что этой публикацией ты совершил необходимый поступок, которого мы все ждали.

Теория психологической науки задержалась в своем развитии в последние полстолетия, дав возможность сопредельным дисциплинам вырваться вперед в модификации поведения человека с неизвестными последствиями для всей жизни на Земле. А модифицировать поведение человека и его сознание стали достижения физики, экономики, политики и др. Математики сегодня моделируют психологические конфликты на основе своих представлений о природе человека. Психология же заняла место аутсайдера, поменяв роль пророка общественной мысли (Дж. Локк, Г. В. Лейбниц, 3. Фрейд и многие другие) на роль обслуги технологических проектов экономистов, технократов и политиков. Психологи чрезмерно увлеклись технологической эксплуатацией достижений своих великих предшественников по заказам элиты, забыв, что это они – властители дум общества, а потому именно они должны формулировать заказ для проектов элиты.

Иначе говоря, психология несет ответственность за происходящее в мире бóльшую, чем "специалисты точных наук" с их ядерными бомбами и атомными электростанциями, компьютерными сетями и финансовыми схемами. Без психологов, располагающих теоретическими знаниями о человеке на современном уровне (хотя бы на уровне развития физической химии), лидеры непременно ошибутся в выборе характера и содержания изменений человека. Уже понятно, что с точки зрения природы человека, процесс глобальных изменений в мире приобрел характер чуждой и враждебной ему природной стихии. Но только "группы влияния" этого не знают, потому что психологи, во-первых, отказались от роли непререкаемых авторитетов в области изменений сознания человека, и, во-вторых, часто не могут этого сделать ввиду архаичности, неубедительности своих аргументов.

Для того чтобы психологи могли быть полезными не менее, чем, например, физики в поисках альтернативного источника энергии, необходимо сделать две операции. Первая – инвентаризация всего теоретического наследия, которое оставили нам великие предшественники. Их знали и понимали авторы глобальных проектов "старого времени", потому что они говорили на одном научном языке. К сожалению, сегодня значительная часть психологии "ботает" на языке заказчиков из сопредельных дисциплин, забыв свой родной научный психологический язык. Вторая операция – это качественный рывок в понимании нового человека в новой реальности. Причем понимание в терминах, понятных современным системам поиска, приема, переработки информации. Это должны быть психологические теории, адекватные по форме и содержанию времени глобальных изменений в мире, так же, как были адекватны своему времени теоретические модели наших учителей.

Ты мимоходом и по другому поводу предлагаешь ответить на пример, давно меня беспокоящий: "Представим себе фантастическую ситуацию. Допустим, инженеры будущего лет через сто, пятьсот или через тысячу на компьютере очередного нового поколения (можно ли сегодня предугадать возможности этакого технического монстра?) смоделируют все законы физиологии и психической деятельности, которые к тому времени откроют десятки сменяющих друг друга поколений физиологов и психологов... А теперь страшный вопрос: можно ли что-нибудь добавить к этой замечательной модели, чтобы она при этом стала бы обладать субъективными переживаниями?" Вопрос есть – но кто способен на него ответить создателям БИСов и других чудес современной науки?

Твоя монография – это очередной шаг в направлении поиска ответов, которые от нас требует общество, сопредельные науки. Это движение не только в интересах всего психологического сообщества, но в интересах всего человечества, исстрадавшегося от упрощенного вульгарного представления человека в проектах СМИ, PR, в экономических реформах, политических проектах и пр. Человек чрезвычайно сложен – это первый вывод, который сделает любой, попытавшийся дочитать монографию до конца. Этот вывод объясняет, почему человек остается человеком, вопреки проектам переустройства общества, которые пытаются уничтожить в нем человеческое наперегонки с природной стихией. После мировых войн, экономических кризисов, социальных революций человек вновь и вновь восстает из ничего, как восстает после потопов, землетрясений, голода и эпидемий. Есть в человеке и его сознании нечто, многократно превосходящее весь интеллектуальный багаж его модификаторов.

Для тех, кому покажется, что ты усложняешь проблему, могу напомнить, что в XVII веке великий Г. В. Лейбниц уже пытался описать сознание "по канону естественных наук". Став в 19 лет доктором права и поработав адвокатом в суде, он так поразился алогичности поведения истцов и ответчиков, что переквалифицировался в психолога, чтобы изучить сознание человека. Это привело к феноменальному результату: открытию Г. В. Лейбницем дифференциального и интегрального исчисления, как... инструмента описания превращения бессознательного в сознательное. Великого ученого постигла неудача: математический анализ оказался совершенно непригодным, чтобы объяснить всю сложность функционирования сознания человека, но он был принят благодарными представителями естественных наук для описания внешнего макромира. И. Ньютон описал исчисление бесконечно малых для физических тел несколько позже Г. В. Лейбница, но мы все же знаем математический анализ в терминах Лейбница, а не Ньютона. Сложность твоей монографии – это возвращение к действительной сложности проблемы, которую упростили, если не забыли вовсе.

Кроме предельного напряжения имеющихся знаний, твоя монография потребует от читателя личного выбора, сделать который будет не так просто. Ты не случайно предупреждаешь в самом начале: "Отдельные и достаточно принципиальные положения того, что обрело название психологики, потихоньку стали получать поддержку в стане отечественных психологов и даже философов. Но плата за принятие такого подхода в целом столь высока, что пока никто не рискнул объявить себя его приверженцем". Да, монография предлагает сделать выбор: за или против. Я сделал выбор – за. Правда, в самом конце ты смягчаешь ситуацию, заявляя: "Психология созрела для того, чтобы стать теоретической наукой. Для этого надо только честно оценить успехи (а их немало!), понять имеющиеся слабости (которые, конечно же, не хочется замечать), и признать, что теоретическая психология может быть построена только по канону естественных наук... Однако естественнонаучному изучению и теоретическому описанию подлежит только работа механизма сознания. А осознаваемое содержание результатов его работы, всегда насыщенное смыслами, может описываться по правилам игры, принятым в гуманитарных науках".

В пользу необходимости и возможности развития теоретической психологии ты удачно вспоминаешь историю возникновения термина "теоретическая физика" в берлинском кружке... Г. Гельмгольца. Ты, конечно, прав, что "к термину "теория" вообще стоит относиться с бóльшим трепетом, чем это обычно делается в психологии". И не случайно ты пишешь: "теоретическая психология тоже должна поневоле стать достаточно абстрактной дисциплиной, предлагающей логическое решение вечных проблем и выводящее из этих своих предложений экспериментально проверяемые выводы".

Дорогой Виктор Михайлович! Читая рукопись монографии, я обнаружил, что она имеет очень удобный "ритм": жесткий в первой половине и достаточно мягкий во второй. Поэтому могу посоветовать одним читателям читать ее с конца к началу (это успокаивает), другим – с начала к концу (это стимулирует). И тем не менее, твоя монография – действительно восхитительное методологическое путешествие. Оно, как любое путешествие, сопряжено с приключениями, тайнами, вполне реальными опасностями и трудностями, которые я преодолел частично и с трудом. Чтение твоей книги я бы сравнил с чтением книги Г. В. Лейбница "Новые опыты о человеческом разуме". Это виртуальное путешествие, которое позволяет испытать свои силы, свою волю, свои знания. Я действительно почувствовал себя в новом жанре – психологического путешествия в микрокосм, сравнимого с реальным путешествием Д. Ливингстона в макрокосм, когда он пересек в одиночку Африку с самого Юга до самого Севера. Я желаю и другим читателям удачи и ободряющих впечатлений в пересечении необозримых пространств теоретической психологии по твоим картам, схемам и намекам.

Твой А. Юрьев, 03.05.03