б) Что такое машина?

       Машина есть такое орудие труда, которое исполнительскую работу человека заменяет действием сил внешней природы. Это – высший, наиболее совершенный тип орудия.

       Рассматривая в общих чертах устройство различных машин, нетрудно видеть, что в основе его лежит одна схема. В машине приходится различать три части: двигатель, передаточный механизм и рабочую часть или механический инструмент. Каждая из этих частей машины имеет свою историю развития.

       Когда машина применяется в небольшом деле, не требующем значительных затрат механической силы, то двигателем машины является нередко механическая рабочая сила человека. Так, напр., швейная машина приводится в действие однообразными движениями руки или ноги. Это – незаконченный, не вполне развитый тип машины.

       Замена человеческой движущей силы силой животных (преимущественно лошадьми) есть первый шаг в развитии двигательной части машины. Но здесь нет ещё крупного прогресса: сила животных обходится сравнительно дорого; работать постоянно они не могут (напр., лошадь опытный хозяин не заставит работать больше 8 часов в сутки); наконец, сила животных не слишком значительно превосходит силу человека.

       Следующим шагом вперед была замена животных силой ветра и падающей воды. Эти двигатели имеют уже то преимущество, что они неодушевлённые; но есть у них и некоторые недостатки.

       Сила ветра, которая с незапамятных времён применялась в больших размерах для перевозки грузов по воде (парусные суда), но очень мало в других областях промышленности, обладает тем неудобством, что она непостоянна и действует неравномерно. Сила воды не имеет этих невыгодных сторон и потому в эпоху мануфактур она приобрела наибольшее значение. Но и она не лишена серьёзных недостатков. Во-первых, водяной двигатель можно применять только там, где есть под рукой падающая или текущая вода и где её преграждение плотиной не противоречит интересам и правам местных жителей или землевладельцев. Во-вторых, зимой сила воды в наших холодных странах действует не всегда. Наконец, увеличивать её по произволу невозможно. Благодаря таким особенностям водяных двигателей, употребление их не могло быть обширным. Это – одна из причин того, что во время мануфактурного периода, пока не было найдено лучшего двигателя, машины применялись очень мало.

       Кое-где употреблялись уже в эпоху мануфактур и паровые двигатели, но чрезвычайно несовершенного и неудобного устройства. Когда в 1774 году Уатт значительно усовершенствовал их механизм и создал известную паровую машину двойного действия, тогда оказалось, что пар и есть тот лучший двигатель, в котором нуждалась развивающаяся капиталистическая промышленность.

       В паровом двигателе механическая сила порождается потреблением угля и воды. Силу действия можно увеличивать и уменьшать по желанию. Сам двигатель устроен так, что его нетрудно перевозить с места на место и приспособлять к каким понадобится рабочим машинам.

       На этом не остановилось развитие двигательной части машины. В последнее время всё больше значения приобретают новые двигатели – электрические. Пока их применение ещё очень ограничено, но уже теперь заметны некоторые преимущества электрической движущей силы перед силой пара: главное преимущество заключается в том, что электрическую энергию возможно дробить на какие угодно малые части и что её возможно передавать на какие угодно расстояния с незначительной (при известных условиях) потерей.

       По всей вероятности, электричество явится главным двигателем следующего периода организации производства. Уже современной технике известны способы превращать всякую силы природы в электричество и передавать затем куда угодно. Благодаря этому, электричество даст, вероятно, возможность с пользой применять такие громадные источники энергии в природе, как величайшие водопады, морские приливы и проч.; многие из подобных источников до сих пор не эксплоатировались, главным образом потому, что их энергию не умели передавать на расстояние.

       Вторая часть машины – это передаточный механизм, который передаёт энергию двигателя рабочей машине. Он должен изменять характер и направление тех движений, которые даются первой частью машины, изменять целесообразно, соответственно назначению машины, и в этом виде передавать движение рабочему инструменту. По мере того, как машина применяется к более сложным процессам производства, передаточный механизм осложняется. Ещё более возрастает его сложность, когда пользуются одним и тем же двигателем, чтобы приводить в движение несколько рабочих машин одновременно, особенно, если они разнородны. Если для одной рабочей машины нужно круговое движение, для другой – прямолинейное, для третьей – прямолинейно-ломанное и т. д., то не трудно себе представить, какое множество частных приспособлений должен заключать в себе передаточный механизм, чтобы удовлетворять своей цели. Он превращается в целую обширную систему зубчатых колёс, валов, эксцентриков, шатунов и т. под., в систему тем более сложную, чем сложнее, разнороднее и многочисленнее рабочие машины, приводимые в действие одним двигателем.

       Третья, самая важная часть машины – это рабочая машина или механических инструмент. Она непосредственно происходит из того инструмента, которым работает ручной работник ремесла или мануфактуры. Нередко, впрочем, этот инструмент является в рабочей машине настолько изменённым, что его трудно даже узнать.

       Но главное отличие рабочей машины от инструментов ручного труда заключается в том, что она выступает непосредственно, как инструмент машины, а не человека; теперь, машина производит то движение, в которое прежде орудие приводилось руками человека. Даже если двигателем машины служит сила человека, рабочий инструмент всё-таки непосредственно приводится в движение не руками человека, а передаточным механизмом.

       Итак, машина заменяет собой работника, поскольку он является в производстве простым исполнителем, простым орудием организующей воли. Благодаря этому, на машины переносятся многие из отношений, которые прежде существовали между работниками – исполнителями мануфактуры.

       Так, сотрудничеству и разделению труда между работниками мануфактуры соответствуют «сотрудничество» и «разделение труда» между машинами (выражение условные, потому что «трудиться» может только человек).

       Пример простого сотрудничества представляет ткацкая фабрика, которая состоит из множества механических станков, помещённых в одном здании и выполняющих одинаковую работу. Один и тот же двигатель в этом случае приводит в действие множество одинаковых машин.

       «Разделение труда» между машинами состоит в том, что целый ряд различных, но находящихся во взаимной связи машин одна за другой обрабатывают один и тот же материал, пока он не получит свою окончательную форму. Там, где впервые вводится разделение работ между машинами, но бывает приблизительно такое, как в мануфактуре, занимавшейся тем же производством. Напр., на шерстяной мануфактуре труд был разделён между шерстобитами, чесальщиками, прядильщиками и т. д. В переходной стадии один из операций переданы уже машине, тогда как другие ещё выполняются ручным трудом.

       В разделении работ между машинами одна доставляет другой материал для обработки, как в мануфактуре один работник другому. И здесь в разных машинах, как там в руках различных работников, материал находится одновременно на всех ступенях своей обработки. Мануфактурной группе, т. е определённому отношению между числом рабочих различных специальностей, соответствует «система машин», т. е. определённая связь между числом, размерами, скоростью движения одних, других, третьих машин: как на определённое число прядильщиков нужно определённое число ткачей, чтобы они успевали обрабатывать материал, доставляемый первыми, так на определённое число прядильных машин данного устройства должно приходиться определённое число механических ткацких станков данного устройства.

       Из всего этого видно, что роль мануфактурного работника действительно была замещена в гораздо большей мере самой машиной, чем работником при машине. Последний по самому типу своей производственной деятельности значительно отличается от первого: он преимущественно управляет и контролирует, тогда как тот – исполнял. Это в высшей степени важное различие.

       Впрочем, в переходных стадиях, в недостигших полного развития машинных производствах работники нужны не только для надзора и контроля за действием машин, но отчасти также и для того, чтобы непосредственно придавать механическим инструментам известное движение, к которому машина ещё не приспособлена. Но развитие машинного производства стремится заменить все такие незаконченные машины автоматическими, самодействующими механизмами, в которых рабочие машины без прямого содействия человека выполняют все движения, необходимые для обработки материала. И чем в большей мере совершается такая замена, тем в большей мере труд работника при машине приобретает сходство с прежним организаторским трудом.

  В ремесленном производстве организаторская сторона работы лишь в ничтожной мере отделена от исполнительской; работник, мастер или подмастерье преимущественно, сам контролирует, сам собой управляет. Мануфактура завершает разделение двух сторон работы, доводя его до крайности, до такого абсурда, как превращение человека в машину. Машина примиряет эти противоположности, придавая исполнительному труду характер организаторского, требуя от работника не только грубой силы и механической привычки, но также разума и воли.

           По отношению к производительности труда главное преимущество машинной работы перед ручной заключается в следующем: как бы искусен ни был работник, он не может сразу работать несколькими инструментами, так как у него только две руки, две ноги, а не больше. В Германии когда-то пробовали заставить одного работника работать на двух прядильных колёсах и в двух веретенах, сразу обеими руками и обоими ногами; но это требовало такого громадного напряжения, которое, вообще, не по силам работнику. Машина же работает сразу множеством инструментов. Например, на современных прядильных фабриках один работник с помощью мюль-машины управляет целыми сотнями веретён (в Англии ещё в 1887 г. на 1 рабочего приходилось в среднем 333 веретена, а в лучших прядильнях более 400). Если к этому прибавить, что скорость движений машины значительно превосходит скорость движений человека, то станет очевидно, какое громадное возрастание производительности труда может достигаться при помощи машин. Напр., при машинном тканье один средний работник успевает сделать столько, сколько прежде 40 хороших ручных ткачей.

       Здесь уместно привести сравнение производительности труда в булавочном производстве при ремесленной, мануфактурной и машинной работе.

       Отдельный работник, выполнявший все операции производства булавок, вряд ли успел бы сделать десяток булавок в день. В мануфактуре, при разделении труда между 10-ю только работниками, ежедневный размер производства = 48. 000 булавок, по 4. 800 на каждого работника. Булавочная машина приготовляет 180. 000 булавок в день, причём один работник может управлять одновременно несколькими такими машинами. На одной американской фабрике с 70 булавочными машинами, приготовляющими 7½ миллионов булавок в день, требовалось всего 5 человек рабочих; следовательно, на каждого приходилось в среднем 1½ миллиона булавок в день.

       Уже в настоящее время в распоряжении человечества находится такое количество паровой силы, которое заменяет более 1½ миллиарда работников; между тем, число взрослых людей-работников на земном шаре не больше 500-600 миллионов.

       При этом прогресс машинного производства идёт с постоянно возрастающей быстротой. Заменяя в производстве силу работника силами природы, применение машин открывает безграничный простор развитию производительных сил, возрастанию власти общественного человека над природой.