 |
б) Земельная рента.
|
|
|
|
В феодальную эпоху жизни человечества, когда земледелие представляло из себя основную и господствующую форму производства, землевладение было неразрывно связано с организаторской ролью в общественной борьбе с природой. Доход землевладельца-феодала (барщина и оброк) был необходимым следствием этой организаторской деятельности и в то же время необходимым условием для того, чтобы землевладелец выполнял свою общественно-полезную руль.
Развитие менового хозяйства изменяет характер и значение землевладельческого дохода. По форме, изменение заключается в том, что доход начинает получаться не в натуральном виде, т. е. не прямо в продуктах, а предварительно обращается в деньги. По существу, изменение заключается в том, что доход этот всё менее связывается с организаторской производственной деятельностью землевладельца, так как, вовлечённый в систему меновых отношений, феодал всё в большей степени избавляет себя от такой деятельности.
Это не значит, что доход землевладельца стал уменьшаться. Напротив, как было выяснено, именно под влиянием развивающегося обмена феодальная эксплоатация значительно усиливается, и порождает сначала прикрепление крестьян к земле, а затем их обезземеление, полное или частичное.
Когда исчезают барщина и оброк, а зависимый крестьянин сменяется частью свободных мелким собственником-земледельцем, частью арендатором, тогда от феодально-организаторской роли почти ничего не остаётся. Впрочем, помещик не всегда отдаёт свою землю в аренду, а нередко при помощи наёмных работников ведёт на ней собственное хозяйство; но тип хозяйства и тогда вполне капиталистический, непохожий на феодальную организацию производства. Доход землевладельца становится аналогичен «прибыли» капиталиста: земля превращается в капитал, и из общей суммы прибавочной стоимости, производимой в данном обществе, владелец земли должен получить свою долю, как всякий другой капиталист. Только замеры этой доли определяются несколько иными условиями, чем для других капиталистов.
|
|
|
Развитие капиталистических форм землевладения совершалось с известной постепенностью. Обломки феодальных отношений только в Англии исчезли к середине XVIII века, в прочих же европейских странах сохранялись дольше: до конца XVIII века во Франции, до последнего времени – в Германии, Австрии и др.
Пережитки феодализма по форме весьма разнообразны для различных стран и эпох. Иногда они сводятся к натурально-хозяйственной аренде; сюда относится во-первых, аренда за отработки, происшедшая из прежней барщины, во-вторых, половничество, сходное с феодальными оброчными отношениями (арендатор-половник отдаёт владельцу земли определённую часть своего продукта, всего чащи половину, нередко больше). Иногда, в силу особенных исторических условий, среди развивающихся капиталистических отношений сохраняются долгое время остатки крепостной общины (обыкновенно государство поддерживает общину в силу тех же причин, по которым раньше её поддерживал феодал: в виде взыскания различных повинностей удобнее иметь дело с общиной, члены которой связан круговой порукой, чем с отдельными хозяйствами).
Остатки прежних отношений экономическое развитие устраняет различными путями. Как было уже раньше указано, ради собственной выгоды помещик, с развитием денежного хозяйства, начинает переводит крестьянские повинности из натуральных в денежные, ради собственной выгоды заменяет потом в массе случаев зависимых наследственных арендаторов – вольными и т. д. Там, где остатки прошлого сохраняются слишком долго, так что чувствительно стесняют развитие, они уничтожаются обыкновенно с помощью законодательных актов. Здесь не приходится рассматривать подробнее историю подобных изменений. Во всяком случае, они совершались всюду, где совершалось развитие менового общества.
|
|
|
Сущность ренты и законы её изменений выступают всего яснее, если изучать их на развитых формах поземельных отношений капиталистического общества. Отношения менее законченные легче исследовать, уже основываясь на некотором знакомстве с более законченными.
Предприниматель, обладающий капиталом, желает организовать предприятие – промышленное, торговое, земледельческое – это безразлично. Никакое предприятие не может быть устроен вне пространства; следовательно, предпринимателю надо занять подходящий участок земли. Но в культурной, капиталистической стране нет земли без владельца, – землю надо купить или арендовать, потому что даром её не уступят.
Итак, предприниматель покупает или арендует участок земли, положим, совершенно необработанной, не заключающей в себе ни атома человеческого труда, земли, которая не имеет стоимости. За что же, в таком случае, платит предприниматель? За возможность приложения общественного труда на данном пространстве земли. Тут обмен подчиняется не закону трудовой стоимости, а закону монополии. Если бы земля не была монополизированна, капиталисту не пришлось бы платить за участок земли, за возможность приложения на нём общественного труда. В уплате за простую возможность произведённой деятельности нет ничего необычного для капиталистических отношений: ведь и сам предприниматель получает прибавочную стоимость на то основании, что даёт работнику возможность участвовать в общественном производстве.
Форма уплаты – покупка или аренда – не имеет большого значения для данного вопроса. Пусть арендная плата за землю – 1. 000 рублей; если земледелец продаёт данный участок, то он берёт за него такую сумму, которая без хлопот и риска давала бы ему годовой доход, равный 1. 000 рублей. Если обычный кредитный процент составляет 4% в год, то покупная цена участка составит 25. 000 рублей, потому что эта сумма приносит владельцу 1. 000 рублей дохода с тем же удобством, как в форме ренты за землю. Вообще, покупная цена земли представляет из себя, как принято говорить, капитализированную ренту, т. е. ренту, заменённую капиталом, дающим равную ей кредитную прибыль. Затративши капитал на покупку земли, предприниматель относит эту затрату к необходимым издержкам предприятия и должен получать обычную прибыль на эту затрату; другими словами, став земледельцем, он должен впредь получать и ренту за землю.
|
|
|
Но с кого получает ренту предприниматель, который отдаёт её землевладельцу или берет себе, если земля принадлежит ему же? Очевидно, со своих покупателей, в цене продуктов. Таким образом, цена продукта, кроме обычных издержек производства и обычной прибыли, должна окупать ещё ренту; иначе предприятие невыгодно для капиталиста. Положим, горнопромышленник затратил на орудия, материал и рабочую силу 750. 000 рублей, при чём произведено миллион пудов чугуна; обычная норма прибыли 10% в год, а рента за землю под рудником и заводскими строениями – 25. 000 рублей; в таком случае продукт должен быть продан за 750. 000 + 75. 000 +25. 000 – за 850. 000 рублей, по 85 копеек за пуд, чтобы предприятие могло считаться доходным.
Так обстоит дело с точки зрения отдельного капиталиста, отдельного землевладельца. В каком виде представится оно с точки зрения всего общественного хозяйства?
Землевладелец желает, чтобы рента была возможно выше; капиталист же стремится платить за землю возможно меньше, – в этом состоит противоположность их интересов. Отсюда – борьба за ренту. Исход борьбы определяется, как всегда в подобных случаях, взаимным отношением сил, степенью власти землевладельца над капиталистом и обратно. Если в стране есть много свободной земли, которую её владельцы желают уступить под какие-нибудь предприятия, земледельческие или промышленные, то капиталисты находятся в благоприятных условиях борьбы: землевладельцы сильно в них нуждаются, конкурируют между собой на земельном рынке и не могут требовать большей ренты. Наоборот, если незанятой земли, пригодной для предпринимательских целей, осталось уже сравнительно немного, тогда капиталисты больше нуждаются в землевладельцах, сильнее конкурируют между собой и принуждены платить более высокую ренту.
|
|
|
При таких условиях, очевидно, по мере расширения производства, по мере уменьшения площади земли, незанятой капиталистическими предприятиями, но пригодной для этого, должна возрастать власть земельных монополистов над предпринимателями, должна повышаться рента. Предел этого повышения во всякий данный момент зависит от соотношения сил и интересов в борьбе. В самом деле, если землевладельцы известной страны начинают требовать чрезмерно высокой платы за землю, т. е. слишком сильно урезают прибыль капиталистов, то капиталисты изыскивают средства перенести свои капиталы в другие страны, что и наблюдается нередко в действительности. Если же это средство неосуществимо, то должно произойти замедление в развитии производства, так как для капиталистов уменьшена возможность накопления; условия конкуренции станут особенно тягостны, так что крушение более мелких предпринимателей ускорится; их капиталы, объединившись в руках меньшего числа крупных капиталистов, представят из себя более значительную силу, чем прежде, потому что эти сила менее раздроблена; и землевладельцы, которые легче справлялись с более слабыми предпринимателями, принуждены будут идти на уступки перед более сильными.
Итак, общая сумма ренты, получаемой в данном обществе землевладельцами, зависит от следующих двух условий: во-первых, от общей суммы прибавочной стоимости, производимой в стране и подлежащей дележу между землевладельцами и предпринимателями; во-вторых, от исторически сложившегося соотношения сил обоих классов в борьбе за ренту и прибыль. Первое условие определяется, очевидно, общим уровнем развития производства; но им же определяется и второе условие, как видно из того факта, что возрастание спроса на землю со стороны расширяющегося производства увеличивает власть землевладельцев над предпринимателями, а замена мелких предприятий крупными имеет обратное влияние.
Положим, общая сумма капитала страны – 1. 200 миллионов часов, что соответствует 120 миллионам рублей; ежегодная сумма прибавочной стоимости – 120 миллионов часов, в денежной форме 12 миллионов рублей. Из них: землевладельцы берут себе 3 миллиона рублей, предпринимателям остаётся 9 миллионов. Норма прибыли в год оказывается тогда 7½ % (9 милл. на 120 милл. ); и норма ренты для всей страны 2½ (3 милл. на 120 милл. ). С развитием производства капитал возрастает, напр., до 300 милл. рублей; прибавочная стоимость, положим, 25 миллионов; из них землевладельцы, пользуясь возрастанием своей власти над капиталистами, которым труднее, чем прежде, находиться для себя землю под предприятия, берут целых 10 милл., оставляя предпринимателям 15 милл.; норма прибыли 5%, норма ренты для всей страны 3⅓ %. Далее, производство ещё сильнее возрастает: сумма капитала – 800 милл. рублей, прибав. Стоимость 60 милл.; но капиталистам удалось найти новое поле для приложения капиталов, напр., страна завела колонии, где много свободной дешёвой земли, подходящей для земледельческих и промышленных предприятий. Тогда землевладельцы принуждены стать уступчивее; они берут уже не ⅖ , а только треть общей суммы прибав. стоим., именно 20 милл. рублей; прибыль – 40 млл., норма прибыли – 5%, общая норма ренты – 2½ %.
|
|
|
Перейдём теперь к вопросу о том, каким образом распределяется общая сумма ренты между отдельными землевладельцами.
При этом надо принять во внимание неоднородность различных участков земли: на одних приложение труда более производительно, на других – менее производительно. Такое различие особенно ясно выступает в добывающей промышленности; в земледелии – благодаря неодинаковому плодородию земли – оказывается, что на одном участке урожай сам 5, а над другом, при равных затратах капитала и труда, сам 10; в горном деле – на одном участке руда более богатая металлом, на другом – менее и т. д. Но и в обрабатывающей промышленности немалое значение имеет близость, напр., воды, необходимой для производства, или возможность применить движущую силу течения реки, ручья. Далее, во всех решительно капиталистических предприятиях весьма важным, по отношения к производительности труда является расстояние от рынков, где покупаются материал и покупаются произведённые товары, а также наличность удобных или неудобных путей к этим рынкам. Ибо, стоимость перевозки входит в стоимость продукта, и если перевозка стоит меньше труда, чем обыкновенно, то производительность труда в данном предприятии оказывается выше средней.
Итак, перед нами ряд однородных предприятий, положим, земледельческих, которые ведутся в неодинаковых природных условиях. На одном участке земли, при издержках на средства производства и рабочую силу, равных 10. 000 рублей, получается 10. 000 пудов хлеба, это участок наихудшего качества; на другом, при тех же издержках, получается хлеба 15. 000 пудов; на третьем, наилучшем по качеству – 20. 000 пудов. Обычный годовой процент прибыли, положим – 5%. Предприниматель, который ведёт хозяйство на худшем участке земли, должен получать свои 5%, т. е. 500 рублей прибыли в год, иначе он счёл бы предприятие невыгодным и постарался бы перенести свой капитал в другую область производства. Но так как земля не принадлежит ему и даром он её получить не может, то он принужден ещё, сверх того, платить землевладельцу известную ренту, конечно, не очень большую, потому что участок хуже других: иначе предприниматель перенесет свой капитал в другую страну, находя, что издержки по перевозке товаров меньше излишка ренты. Пусть рента – 300 руб. Итак, в цене продукта предпринимателю следует получить всего 10. 800 руб. (10. 000 р. издержек производства, 500 р. прибыли и 300 р. ренты). Следовательно, пуд хлеба он должен продавать по 1р. 8к.; дешевле он продавать не может – тогда ему пришлось бы бросать дело; продать дороже ему, вообще говоря, не удастся – тогда его прибыль была бы выше обычной. Очевидно, в данном обществе рыночная цена хлеба и равняется приблизительно 1р 8к. Если она ниже этой нормы, земледелие сокращается, и цена хлеба повышается вследствие пониженного предложения; если она выше, – прибыль в земледелии больше обычной, капиталы стремятся в эту область, и землевладелец, пользуясь их конкуренцией, повышает ренту так, чтобы прибыль свелась к обычной, напр., берет себе 500 – 1. 000 рублей.
Рента с наихудшего участка земли называется абсолютной рентой. Итак, обычная рыночная цена хлеба соответствует издержкам производства при наихудших природных условиях, в которых капиталисты ещё ведут дело, плюс обычная прибыль, плюс абсолютная рента. Это, очевидно, относится не к одному хлебу, но и ко всем другим продуктам; только в обрабатывающей промышленности значение природных условий в наше время сравнительно менее велико, чем в земледелии с его отсталой техникой, с его сильной зависимостью от почвы, климата, с его потребностью в больших пространствах земли. Рынок не делает никакого различия между продуктом, произведённым при худших и при лучших условиях: цена одна и та же, в нашем примере 1р. 8к.; 15. 000 пудов хлеба, произведённых на втором участке, будут, стало быть, проданы за 16. 200 руб., т. е. сверх обычных издержек и прибыли, останется 5. 700 руб., которые землевладелец и присвоит в виде ренты. Капиталисту из этих 5. 700 рублей ничего не достанется – он получит только свою обычную прибыль, по закону годовых норм прибыли: если бы рента оказалась ниже 5. 700 рублей, а прибыль больше 500 р., то немедленно явились бы конкуренты – другие капиталисты, которые согласились бы на повышение ренты.
Итак, владелец второго участка, сверх 300 руб. абсолютной ренты, получает ещё 5. 400 руб., которые и составляют так называемую дифференциальную ренту. Для владельца третьего, самого лучшего участка, дифференциальная рента ещё больше – 10. 800 руб., как можно видеть из простого вычисления, подобного предыдущему.
Тут может явиться вопрос, не противоречит ли теории трудовой стоимости указанная связь между рыночной ценой и худшими природными условиями, в каких только ведётся ещё производство. В конечном счёте цены определяются стоимостями, а стоимость есть среднее количество трудовой энергии, необходимое для производства продукта, следовательно, величина стоимости соответствует затратам труда при средних природных условиях плюс прибыль, плюс абсолютная рента. Но противоречие здесь лишь кажущееся и легко устраняется анализом.
Стоимость товара распадается, как известно, на стоимость постоянного и переменного капитала и прибавочную стоимость. Цена, соответственно этому, должна разлагаться на средние издержки производства, среднюю прибыль и среднюю ренту (ибо общая сумма ренты и прибыли равна общей сумме прибавочной стоимости). По формуле же этой главы цена разлагается иначе: вместо средних издержек производства взяты издержки производства на худшем, наименее удобном для данного рода предприятий участке земли, а вместо средней ренты взята абсолютная. Но не трудно видеть, что насколько издержки на худшей земле больше издержек на средней, настолько абсолютная рента меньше средней, в которую кроме абсолютной входит ещё средняя дифференциальная рента. Таким образом, две формулы цены между собою совершенно тождественны. Проверим это на нашем числовом примере, считая второй участок за средний:
Производство 10. 000 хлеба на худшем участке требует
| издержек постоян. и перемен. кап. 10. 000р. | |
| 5% прибыли 500р. | |
| Абсолютной ренты 300р. | |
| Итого 10. 800р., по 1 р. 8 к. за пуд | |
Средний участок, равных размеров с худшим, при затрате 10. 000 рублей постоянного и переменного капитала даёт 15. 000 пудов, значит для сравнения с худшим, надо брать участок в 1½ раза меньше, с которого получится также 10. 000 пудов; тогда оказывается:
| издержки постоян. и перемен. кап. 6. 666⅔ р. | (в 1½ раза мен. 10. 000 р. ) |
| 5% прибыли 333⅓ р. | |
| Абсолютной ренты 3. 800 р. | (в 1½ раза мен. 5. 700 р. ) |
| Итого 10. 800р., по 1 р. 8 к. за пуд | |
Дело в том, что при расчёте для среднего участка издержек берётся на 333⅓ р. меньше, прибыли на 166⅔ р. меньше, даже абсолютной ренты на 100 р. меньше (200 р. вместо 300 р., потому что участок берётся в 1½ раза меньше), но зато в цену входит отсутствующая для худших участков средняя дифференциальная рента – 3. 600 р.; и результат получается один и тот же.
Все эти расчёты применимы и ко всем другим товарам, с той только разницей, что в обрабатывающей промышленности дифференциальная рента, а тем более абсолютная, имеет меньше значения, чем в земледелии.
Из этого расчёта, между прочим, видно, в каком смысле цена определяется трудовой стоимостью в эпоху капитализма. Цена продукта определяется средними издержками постоянного и переменного капитала, плюс средний капиталистический доход (сумма средней прибыли и средней ренты). А средняя норма капиталистического дохода определяется отношением трудовой стоимости всего капитала страны. Таким образом, законов трудовой стоимости определяет цены косвенно, определяя норму капиталистического дохода, которая в свою очередь, определяет цену при данных затратах постоянного и переменного капитала.
Особенно громадных размеров достигает дифференциальная рента в промышленных местностях и в городах, где приложение общественного труда совершается наиболее интенсивно, где близость рынка создаёт большое сбережение труда на перевозке и хранении товаров. В самом деле, пусть одна фабрика, производящая миллион пудов товара, находится в 1 версте от рынка, а другая, такая же – в 11 верстах; перевозка миллиона пудов на 10 вёрст представляет громадную затрату, и если первая фабрика избегает этой затраты, то при обычной величине прибыли первого фабриканта всё сбережение уйдёт в дифференциальную ренту для землевладельца – в уплату за возможность прилагать общественный труд при особенно благоприятных условиях. Впрочем, экономическая сила крупного капитала такова, что нередко он оттягивает себе часть этой дифференциальной ренты – и тем легче побивает конкурентов.
Общий прогресс производства приводит, как было указано, к тому, что рента возрастает, помимо всякого участия со стороны её получателей: возрастает, вместе со спросом на землю для всякого рода предприятий – власть монополистов земли над предпринимателями.
При этом возрастает, главным образом, дифференциальная рента, особенно, когда вблизи каких-нибудь участков проводятся хорошие пути сообщения, сближающие эти участки с рынком, или когда на этих участках открываются новые природные богатства и т. п.
Благодаря постоянному возрастанию ренты, земля продаётся обыкновенно дороже, чем следует по расчёту капитализации ренты: будущее возрастание ренты отчасти оплачивается в цене земли. При этом не мешает отметить, что продажа земли упрочивает ренту. В самом деле, капиталист, купивший землю, смотрит на те деньги, которые за неё заплатил, как на вложенный в землю капитал, который непременно должен приносить соответственную прибыль. Ренту охраняет с этого времени не только сила монополии, но и сила конкуренции капиталов, требующая равной для всех капиталов нормы прибыли.
Так называемую арендную плату не следует прямо смешивать с рентой. Арендуется, по большей части, не голая, необработанная земля, а вместе с находящимися на ней строениями, вместе с улучшениями, произведёнными в ней предыдущим трудом, нередко вместе с орудиями, скотом и т. п. Всё это представляет из себя некоторый реальный капитал, который ссуживается арендатору и который должен приносить кредитору, т. е. землевладельцу, обычный кредитный процент. Часть арендной платы представляет, следовательно, обычную прибыль на кредитный капитал землевладельца; эту часть надо вычесть из арендной платы, чтобы получить чистую ренту.
Рядом с развитыми формами капиталистического землевладения в эпоху мануфактур повсюду, и ещё позже – в большей части стран, сохраняются формы менее законченные, особенно в земледелии. К числу таких форм можно, пожалуй, отнести и те хозяйства, в которых землевладелец и капиталистический предприниматель совмещаются в одном лице, которое получает и ренту и прибыль. Но на этом здесь нет надобности останавливаться: только совмещение почти ничего не изменяет в общем ходе дела.
Очень часто роль арендатора играет не капиталист, а мелкий производитель, обходящийся вполне или почти без наёмного труда, обыкновенно крестьянин-земледелец. В этом случае «прибыль» фермера очень легко сводится к нулю: мелкий арендатор не обладает силой капиталиста, он не может успешно бороться с землевладельцем из-за арендной платы, и рента доводится до того уровня, при котором арендатору остаются только необходимые средства к жизни. В сущности, он тогда – наёмный работник землевладельца, под маской самостоятельного арендатора. Под влиянием торгового капитала, который, с своей стороны, эксплоатирует мелкого арендатора, доля этого последнего падает иногда ещё ниже, до такой степени, которая обусловливает вырождение производителя (пример – Ирландия).
В тех случаях, когда землевладелец и земледелец совмещаются в лице одного и того же крестьянина, дело сводится, на первый взгляд, к тому, что одно и то же лицо получает и заработную плату, и прибыль, и ренту. В действительности при этом прибыль, обыкновенно, весьма скоро переходит к торговому капиталисту, как и в предыдущем случае; а рента имеет, вообще, сравнительно небольшие размеры, потому что класс мелких земледельцев — собственников не имеет за собой такой значительной исторически сложившейся общественной силы, как класс крупных землевладельцев.
Итак, что такое земельная рента? Это та доля прибавочной стоимости, которую капиталист уступает землевладельцу за возможность приложения общественного труда на данном пространстве земли.
Возможность эксплоатации сил природы общественным трудом неограниченна: даже наиболее плодородная почва, и притом в наиболее густо населённых странах, далеко не вся обработана. Но общество не может беспрепятственно всем этим пользоваться: оно встречает сопротивление со стороны класса земледельцев и сопротивление это преодолевается с помощью ренты.
|
|
|
