Трагедии анимусной идентификации у пожилых женщин: три примера

Когда я была очень молодой, я не могла себе представить пожилых женщин, идентифицированных с анимусом. Женщины были или требовательными и предвзятыми, или бедняжками, которые прятались при малейшей угрозе. У сильных женщин уверенность в себе проистекала из обобщений, сделанных за многие годы, из их принципов – вместо опоры на факты. Они продолжали упорствовать, несмотря на то, что раздражали всех вокруг себя. Они выделялись, потому что больше не могли прятаться за псевдо-мускулинное поведение и пытаться казаться хорошими. Они разочаровывали даже самих себя. Они должны были бы задаться вопросом, почему люди избегают их или скучают в их присутствии. А робкие женщины из-за самокритичного анимуса, создававшего теневое чувство неполноценности, прятались или пытались быть незаметными.

Я знакома с одной из этих сильных женщин, которая была пионером в интеллектуальном мире в начале столетия и достигла высоких результатов в академической карьере. Выйти замуж и иметь детей было ее мечтой, как и для всех женщин ее поколения, поэтому она не готовилась к профессиональной реализации. Вместо этого она, имея блестящий ум, развлекалась интеллектуальными научными книгами. Она стала почти экспертом в различных областях, которыми увлекалась. Вместо того чтобы заниматься благоустройством семейной жизни, она волевым усилием отложила эту задачу в сторону. Желая, чтобы ее как можно меньше беспокоили в доме, она заранее устранила все помехи для своего чтения. Она ограничила спонтанную жизнь и естественные человеческие формы общения в своей семье. Она убивала все, что могло поддержать атмосферу дома. Она царствовала в этой стерильной обстановке и читала свои любимые книжки. Однако она не могла оценить, что она изучила и насколько далеко продвинулась. Она фиксировалась на фрагментах броской информации и множестве аргументов, большая часть которых закрепляла ее предрассудки. Это не помогало ей расширять свое видение и развивать личность. Но еще она занималась своим садом с экзотическими фруктовыми и декоративными деревьями и кустарниками. Это было ее единственное занятие, не связанное с текстами, и оно давало для ее психики больше, чем чтение, но она не умела извлечь из этого пользу. Ее муж, почти не обращавший на нее внимание, по-видимому, избегал семейной жизни и ушел целиком в свой бизнес. Она продолжала читать и старалась понимать все более трудные книги, за исключением книг по юнговской психологии, хотя она купила их сразу после их выхода в свет.

Как только она находила интеллектуальную аудиторию, она начинала излагать свои взгляды, собрание своих находок. Эта информация обычно не воспринималась ее слушателями из-за ее нечувствительности к их потребностям. Но это не останавливало ее. Она никогда не применяла на практике то, чему научилась. По мере того, как она становилась старше и авторитетнее, ее знания становились все более подобны давящему прессу. Ее волновало только одно – победить аргументами всякого, кто осмеливался с ней спорить.

В 70 лет, когда конец ее жизни был не за горами, она начала читать все, что находила про диеты. Она решила жить вечно. Она победила бы смерть. Она дожила до 85-ти. Тема смерти была последней, в которой она должна была выиграть. Она перенесла несколько ударов, делая упражнения, но оставалась дерзкой перед лицом смерти.

Ее достижения были бы замечательными, будь они действительно творческими. Из-за ее идентификации с анимусом они, напротив, были усилиями в направлении одной цели – победить любой ценой. Остается неочевидным, что же она выиграла, но это явно не относится к обретению смысла в жизни. Анимус стал роботом, машиной, ведущей в своей бесчувственности ее к концу.

Ее последний удар приковал ее к постели и лишил речи. Ее нужно было госпитализировать. Ее единственной возможностью было бороться за физическое выживание. Медсестры зафиксировали ее в кровати ради ее же безопасности, но она постоянно пыталась выбраться и сбежать – от смерти. Через некоторое время она впала в беспамятство и умерла. Она оказалась игрушкой в руках анимуса. Она так и не воспользовалась огромными талантами, данными ей с рождения. Ее анимус стал законом, запретившим это. Возможно, если бы она родилась в наше время, она смогла бы достичь огромного профессионального успеха и стать хорошим человеком.

В молодом возрасте у нее был жизнерадостный легкий характер, но к середине жизни он переменился, и она стала заносчивой и ворчливой. Ее умственные способности не пошли ей на пользу. «Какая жалость – потерять такие возможности!» - могли бы мы сказать. Если бы она поняла, что женщина должна принять вызов надличностного мира, чтобы ее анимус сфокусировался и стал пригоден для творчества, она могла бы обрести смысл жизни. Если бы она родилась позже, то смогла бы узнать, что ее ощущение изолированности и двойственное впечатление, производимое на других, означали, что ее анимус не функционирует нормальным образом, блокируя ее психологическое видение.

Если в наше время пожилая женщина обнаруживает, что что-то не в порядке, она может остановиться и прислушаться к движениям, идущим изнутри. Она может или воспользоваться помощью психолога, или реализовать себя профессионально, или обратиться к литературе по женской теме, помогающей постичь внутреннее послание. И каким бы ни было это внутреннее послание, если у нее достаточно энергии, она может попытаться принять вызов реального мира и реализовать свои лидерские способности. Она должна не только думать, чувствовать и рассуждать, но и сделать то, о чем мечтала всю жизнь. Или она должна последовать за малейшими побуждениями к активности, которые просыпаются в ней, даже едва различимыми. Сегодня у женщин есть возможность реализовать свои непрожитые стороны. У них есть шанс насладиться осмысленной зрелой жизнью.

Другая моя знакомая была человеком домашним и прекрасно занималась детьми. У нее было заниженное мнение о себе и чувство безнадежности в отношении мужа. Она провела всю свою жизнь в колебаниях и нерешительности, едва осуществляя то, в чем нуждалась. От отчаяния она слишком много пила. Она бежала позади своего мужа, не осмеливаясь остановиться. Он умер, и она осталась беспомощной. Она стала ужасно толстой и умирала день за днем в одиночестве, страхе и потерянности. Всю ее жизнь анимус одерживал над ней вверх и уничтожал ее самооценку. В отличие от предыдущей женщины, чей анимус мешал при взаимодействии с другими людьми, она чувствовала себя все более неполноценной из-за своего негативного внутреннего мужского голоса. Родись она двумя поколениями позже, ей бы помогло женское движение, оспаривающее превосходство мужчин. Женское движение является коллективным и поэтому может противостоять коллективности анимуса. Но трудно убедить женщину, уверенность которой подорвана внутри и которой нужно прилагать усилия, чтобы что-либо делать. Она пасует перед любым начинанием. Хотя, конечно, могли найтись понимающие ее люди, которые смогли бы найти с ней контакт и помогли бы ей не слышать этот внутренний голос придирающегося анимуса. Она могла бы найти работу, связанную с детьми.

Третья женщина не была интеллектуальной, как первая, или исполнительной женой и матерью, как вторая. Это была социально одаренная женщина. Ее идентификация с анимусом проявлялась иначе. Она была не просто самоуверенной, но кошмарно болтливой. С ней невозможно было разговаривать. Единственным способом было оставаться на 100% слушателем и надеяться, что это суровое испытание когда-то закончится. Когда она достигла пожилого возраста, она понимала, что почему-то разочаровывает людей, но не знала, что с этим делать. Она сокращала свое общение с подругами все больше и больше, пока в состоянии одиночества и ужасной печали она не совершала суицид, приняв большую дозу снотворного. Как и две предыдущие женщины, она не делала ничего, кроме поддержания паттернов своей молодости, давно потерявших свою эффективность, избегая при этом внеличностного столкновения с внешним миром.

Я углубилась в эти три истории, чтобы показать, что анимус может в конце концов открыться в угрожающей форме, даже смертельно опасной. По моим наблюдениям, анимусную идентификацию трудно обнаружить в молодости и в середине жизни. Она обнаруживается в своем истинном обличии лишь в пожилом возрасте.

Анимусу необходим вызов внешнего коллективного мира, если его нужно поместить на должное место при женщине – в качестве ее поддержки. Анимус является внутренним архетипом, соответствующим внешней профессиональной внеличностной задаче. Трагедии этих трех пожилых женщин убеждают меня в правильности женского движения. Профессиональная работа, предназначенная для выражения анимуса, – это настоятельная необходимость для женщин, когда их природа достигает зрелости. Это первая ступень. Когда равенство с мужчинами будет завоевано, женщина сможет стать более сознательной и более сфокусированной на своем биологическом эго.

Глава 8