I. Планировка удмуртской усадьбы

В XVII – XVIII веках удмуртские поселения были очень малочисленными[14]. Количество же строений на одной усадьбе (выделено нами – В. Х. ) было так велико, что, по словам И. Н. Смирнова, они придавали «жилищу одной семьи физиономию деревни»[15]. Поэтому представляется вполне оправданным параллельное рассмотрение в данной главе планировочных особенностей и удмуртских поселений, и удмуртских усадеб. Кстати, их структурное родство подчёркивает сам термин «гурт», имеющий иногда значение и «деревня», и «двор».

Планировка удмуртских деревень обладала специфическими особенностями. Крестьяне выбирали место для своих поселений, учитывая множество жизненно важных условий. Для того, чтобы почва лучше просыхала, селение устраивалось, как правило, на южных склонах возвышенностей. Всегда оно устраивалось около родников, рек и водоёмов, служивших или средством передвижения, или источником пропитания. Крестьянами принималась во внимание и возможность укрытия поселения от северных ветров путём использования рельефа местности. Решающее значение при выборе места поселения имела также близость к обрабатываемым угодьям и удобство подъездов. Долгое время удмуртами учитывалась близость «луда» – рощи, служившей местом моления. Существенное значение имели и некоторые другие факторы.

Всё это, в конечном счёте, определяло композицию деревни, формировавшуюся не планово, не по каким-либо архитектурным законам, а в силу условий существования и родовых традиций. К последним можно отнести обычай, по которому отделившиеся сыновья селились поблизости от «отцовской» избы[16]. Причём, интересно то, что по другому обычаю усадьбы отделившихся братьев часто были тождественны вплоть до последнего гвоздя и крюка[17]. Как сообщает В. Бехтерев, желающие строить себе дом призывали для совета «туно» (знахаря-жреца), который при помощи гадания указывал место для постройки[18]. Естественно, определённое таким способом место было произвольным, случайным и не всегда удобным. Однако крестьяне, боясь ослушаться «туно», всё же строили усадьбу там, где он указал.

Все эти обстоятельства в совокупности обусловили преобладание свободной рассеянно-гнездовой планировки удмуртских поселений вплоть до середины XIX века. Такой же была и планировка усадьбы. Бывший в Удмуртии в 1772-1773 годах академик П. С. Паллас отмечает: «Дома их разсеяны, без дворов…»[19]. В 1838 году А. И. Герцен пишет: «…избы вотские построены в груду», «Большая часть изб поставлена окнами во двор и без малейшего порядка»[20]. О стихийной, рассеянной планировке усадьбы, без выделения её центра и границ пишут и многие другие авторы в XIX веке.

В 1860 – 1870-х годах начинается насильственное введение по указам из губернского центра «регулярной» уличной планировки поселений[21]. Первое известное нам свидетельство о правильной уличной планировке удмуртских деревень относится к 1870-м годам: «Избы выстроены большей частью в линию, окнами на улицу, только некоторые дворы, застроенные, вероятно, прежде указа, стоят особняком и по ним можно отчасти судить, как строились вотяки в старину»[22].

Насильственно насаждаемая правильная планировка была выгодна правительству, так как она значительно уменьшала пожары, которые помимо всего иного приводили к сокращению поступавших в казну налогов. Но каковы бы ни были истоки и мотивы нового типа планировки историческая прогрессивность его несомненна. Уже в конце XIX века уличная планировка стала абсолютно преобладающей в удмуртских сёлах.

В результате этого всё больше распространяется чёткая, геометрически правильная планировка усадьбы. Известно несколько вариантов её. При двухрядной планировке (выделено нами – В. Х) кенос (амбар) ставится параллельно корка (избе) и выходит торцом на улицу. Возможно и однорядное расположение кеноса и корка. В этом случае они соединяются неширокими крытыми сенями – корказь. Двухрядная планировка с соединёнными на одном конце постройками называется покоеобразной.

По классификации, разработанной советскими этнографами, характер расположения крестьянских построек в большинстве своём относится к так называемому вятскому подтипу средне-русской покоеобразной планировки облика усадьбы[23].

Кроме этих основных типов усадьбы в северных и центральных районах Удмуртии встречаются избы с крытым двором, образующим с жилищем одно целое. Такой тип жилища особенно характерен для соседней Кировской области, но у удмуртов он долгое время не был распространён, возможно, в силу каких-либо традиционных родовых представлений. Некоторым подтверждением этому может служить описание северных удмуртов, сделанное М. К. Селивановским. Он упоминает, что «русские смеются над некрытыми дворами вотяков. Вотяки-де думают, что корова или лошадь не наедаются в темноте, вот и строят открытые дворы»[24].